Читать книгу Альтарика. Спящее сердце - И. Барс - Страница 4

Аш-дары проигрывают. Последний бой с ху-раджами принес сотни жертв и потерю Водных земель вместе с пятнадцатью водными женщинами. Страшная трагедия нашего племени! Но не для ху-радж. Они обрели настоящее богатство и в самое ближайшее время увеличат численность своего.

Мой отец Рагр – вождь народа аш-дар, серьезно ранен. Мой брат погиб. Я обязан сделать всё, чтобы вернуть принадлежащее нам по праву. Вернуть водных женщин. Существование всех нас зависит от них.

Сейчас отец не может принимать решения. Ответственность легла на старейшин и меня. Аш-дарам нужна сила, коей не обладают ни ху-раджи, ни бра-горды, ни ис-хусы. Именно поэтому я здесь – в землях Жизни. В нас всех есть сердце Воли, но оно крепко спит. Я хочу разбудить его.

На Альтарике нет никого, кто жил бы от сердца Воли. Хотя легенды гласят, что когда-то давно многие жили не просто от дыхания именно этого сердца. Якобы оба источника бились в нас. И сердце Жизни, и сердце Воли. Я не застал ни одного альтариканца, кто дышал бы от сердца Воли. Старейшины же говорят, что последним был Орсу́р. Он обладал могущественной силой, мыслью мог заставить свои кости и мышцы вырасти, приобретя несравнимую ни с чем мощь и скорость. К сожалению, у неоспоримых преимуществ сердца Воли имелась и обратная сторона. Альтариканец жил гораздо меньше, чем с дыханием сердца Жизни. Хотя среди моего народа есть сказки, рассказывающие, что сотни глубоких оборотов трех Шинтаров назад, существовало много тех, кто имел два неспящих сердца. Над ними было не властно время и смерть.

Вот только в эти сказки я не верил. Ведь если те альтариканцы не страшились времени и смерти, то где же они сейчас? И как они запускали их одновременно? Это невозможно. А вот в пробуждение сердца Воли верили все, и я в том числе. В этом может помочь лишь озеро духов, в землях Жизни.

Я должен убить свое бьющееся сердце, чтобы заставить работать второе. Это опасно. Очень опасно. Уже давно никто не решается на этот ритуал. Племена потеряли сотни сильных мужчин, пошедших на эту жертву и напрасно погибших, так и не пробудив свое спящее сердце. Я осознаю все риски. Но у аш-даров нет другой надежды, кроме меня. У нашего народа осталось лишь двадцать женщин, которых нужно защищать и оберегать. Старейшины одобрили мое решение, хотя среди них и был жаркий спор. Я один из самых сильных мужчин аш-дар. Сын вождя. Надежда племени. Моя смерть может стать концом нашего существования. Но риск оправдан. Обретя хотя бы одно сердце Воли, аш-дары подавят всех остальных, и зеленых альтариканцев станет больше остальных. Это глубинное и самое страстное желание любого аш-дарца.

Земли Жизни спокойны. Здесь не водятся крупные хищники. Лишь ползучие раша́ры могут доставить небольшое неудовольствие. Но, как правило, они обходят стороной альтариканцев. Умные твари. Вся остальная живность не несет совершенно никакой опасности. В отличие от земель племен и охотничьих земель. Здесь угроза смотрит тебе в глаза на каждом шагу, желая разорвать твою глотку.

Разница ощущается мгновенно, стоит перейти невидимую границу. Что-то меняется в воздухе. Он становится тяжелее. В него вплетается горькая нота смертельного для крупных хищников растения – лабра́ха. Она смертельна и для альтариканцев при долгом нахождении в землях Жизни. Поэтому мы здесь не живем.

Озеро духов недалеко. Я волнуюсь. Мне страшно подвести свой народ. Я боюсь стать не гордостью и достоянием племени, а позором, бесцельно убившим самого себя.

Мои мрачные мысли кусают меня, когда у самого подхода к источнику, где прохлада обнимает со всех сторон, я слышу тихий сладкий стон. Мягкий и нежный. Он похож на женский, но намного тоньше. Да и женщин здесь точно не может быть. Хмурость стягивает мои черты, и я подхожу к кусту цвета ху-раджев, чтоб не спугнуть существо, издавшего этот звук, и посмотреть на него.

Прорезь листов позволила мне увидеть большое озеро. И первый взгляд удивил меня. Над кристальной гладью горит огонь? Нет. Он резко исчез и вновь появился на поверхности через какое-то время. Скорее всего, это шерсть какого-то неизвестного животного. Хотя я никогда прежде не видел ничего подобного.

А в следующее мгновение все мысли о животных вылетели из моей головы. Огневолосое существо крутанулось в воде, запрокинув голову и подставив белое лицо под лучи Шинтаров. Неужели… это лесная ими́лта? Самая прекрасная женщина из старых сказок всех альтариканцев?

Мое дыхание участилось, а кровь устремилась к напрягшемуся члену. Но я не уверен. Видно лишь маленькую голову. Я заклинал создание показать себя больше, впиваясь жадным взглядом. Словно услышав мои мольбы, тонкая фигурка всплыла на поверхность воды, начав плавать на спине. Мне с трудом удалось подавить свой стон. Совершенно очевидно, что это женщина. Белая и гладкая, как нежное брюхо дитя хищного ли́нта. Я смотрел на самую красивую грудь с двумя ярко-розовыми сосками, что мне когда-либо доводилось видеть. На плоский, абсолютно беззащитный живот и ровные ноги. Голая. Она была совершенно голой! Ее тело не защищало ничего! Странная белая кожа выглядела слишком мягкой и уязвимой. Меня разрывало от желания рвануть к озеру и потрогать ее, дабы убедиться, что я ошибаюсь. Должно быть, мои глаза обманывают меня. Столь хрупкое существо не выжило бы даже в землях Жизни с настолько тонкой шкурой, не имеющей даже цвета.

Все мои инстинкты заставляли меня сорваться с места, схватить эту крошечную красивую имилту и защитить. Ноющий член говорил еще об одном голодном желании, но для этого женщина должна сначала сама раскрыть для меня свои гладкие ноги. Таков закон. Не мы выбираем, а они. Женщин слишком мало. А после последней битвы их стало еще меньше. Смотря же на эту имилту, я понимал, что хочу, чтобы она была моей. Я не хочу давать ей права выбора. Не хочу показывать ее другим мужчинам. Я боролся с желанием достать свой член и начать гладить его, наблюдая за этой огневолосой женщиной. Пусть она сначала выйдет из воды. Тогда и я ей покажусь. По легендам имилты – дар Альтарики достойным мужчинам ее земель. Имилты созданы, чтобы осуществить самые сокровенные желания и благословить здоровым потомством.

Я горд и счастлив, что Альтарика посчитала меня таковым, даровав мне столь совершенную женщину. Просто нужно еще немного потерпеть и дождаться, когда она ступит на сушу. Однако огневолосая не спешила, дразня меня. Тонкие пальцы то и дело запутывались в красивых прядях, массируя корни и вызывая блаженную улыбку на полных устах, заставляющую мой член твердеть всё сильнее.

Когда имилта наконец направилась к берегу, я тоже приготовился выйти. Вот только не смог. Вид появляющегося из воды мягкого тела ошеломил меня, приковав к земле. Наши женщины выглядят иначе. Они выше, крепче, мощнее. На их теле много жестких мышц и больше волос. У них есть грудь, вскармливающая потомство, но она ненамного отличается от мужской, становясь более выраженной лишь после рождения детей.

Эта имилта выглядела совершенно иначе. Линии ее тела были более изящными и глубокими. А грудь казалась невозможной. Такой… полной, богатой, животворящей…

Мое дыхание сбивалось. Рот наполнился слюной от желания почувствовать ее вкус и запах на своем языке. Ноги словно вросли в землю. Я весь обратился в зрение, пожирая взглядом столь притягательное создание. Имилта так и не вышла из воды. У самого берега, она наклонилась и подобрала что-то черное с земли, вернувшись обратно к центру озера. Белые ручки топили странную тряпку и терли ее края друг об друга, время от времени придирчиво осматривая. Закончив свое непонятное занятие, имилта вновь поплыла в сторону суши. Я следил за каждым ее плавным движением, завораживающим меня. Настолько, что, когда она начала натягивать на себя черную тряпку, мне не сразу удалось осознать неправильность происходящего. Лишь когда мягкая упругая плоть спряталась от моего взора, я это понял. Легенды гласят, что имилты прекрасны, совершенны, но абсолютно дики. Они не носят одежды, не имеют языка. Их великолепные тела желают лишь нас – мужчин, чтобы заполучить в свое чрево наше семя и привести новое сильное дитя на Альтарику.

Быть может, легенды ошибаются? Не все имилты ходят голыми? Как бы то ни было, ждать я больше не мог. Мне не понравилось, что огневолосая скрыла от меня свое тело. Если она здесь для меня, то это не то, чего я хочу. Она вновь потянулась к земле, когда я двинулся к ней.

Шум привлек внимание имилты, и ее белое лицо резко повернулось в мою сторону. В невероятных зеленых, как моя кожа, глазах расцвел страх. Это заставило меня остановиться. Она боится? Боится мужчину, которому ее даровали? В маленьком кулачке я заметил острый белый треугольник. Костяной нож? У имилты есть оружие? Странно. Возможно, это еще один подарок Альтарики? Ведь я охотник. Один из лучших среди аш-даров. Что может быть лучше, чем охота на опасную дичь? Лишь охота на женщину, желающую быть пойманной.

Когда имилта бросилась от меня прочь, я даже не раздумывал, рванув следом. Ее красивые ножки слишком маленькие и слабые, чтобы убежать от меня. Но я позволил ей поиграть со мной. Позволил добежать до дерева Тхе и зачем-то вцепиться в него. Что она собиралась делать? Залезть на него? Да, точно имилта. Красива, но неумна…

Это случилось так неожиданно, что я споткнулся и едва не потерял равновесие, пропахав влажную землю своим грузным телом. Нежный аромат имилты влетел в мой нос и коснулся корня языка. В левой части средней трети живота в то же мгновение изнутри ударилось то, что не должно было биться. Его перебили привычные удары сверху. Я вновь вздохнул сладкий аромат, и стук снизу повторился, но намного мощнее, а затем еще раз и еще. Не может быть…

Потрясение ледяным холодом опалило мой возбужденный разум, но я не смог на нем сконцентрироваться. Имилта находилась на расстоянии вытянутой руки, и мне намного сильнее хотелось коснуться ее, чем разбираться с проснувшимся сердцем Воли. По мере приближения мое тело гудело от потребности схватить огневолосую, сжать, сорвать непонятную черную тряпку и наполнить ее собой. Что-то происходило со мной. Жар наполнял мышцы и кожу. Зрение подергивалось. А желание присвоить эту маленькую женщину стало неконтролируемым. Я не просто хотел это сделать. Я должен был!

Поймать ее оказалось несложно. Руки легко схватили и прижали чуть ли не невесомое тело к груди. Этот восхитительный теплый аромат облепил меня облаком, так что я не смог сдержать рычащего стона, переместив одну ладонь на спрятанную черной преградой большую манящую грудь, осторожно ее сжав. Великая Альтарика! Как хорошо она ощущалась в моей руке…

Имилта звонко взвизгнула, начав извиваться в моей хватке. Я даже не сразу понял, что она пытается вырваться, кажется, пиная меня по ноге. Мой напряженный член, уже болевший от желания, упирался в мягкую елозившую по мне плоть, не позволяя заметить эти едва ощутимые удары. Потребность проникнуть в ее горячее влажное влагалище становилась невыносимой.

Держа имилту за напряженный живот, который всё равно казался невероятно мягким, я поспешил задрать край странной черной одежды, обнажая белую круглую попку. Она тоже выглядела аппетитней, чем у привычных мне женщин. Приготовив для себя имилту, я потянулся к завязкам своих штанов.

– Нет! Нет! Нет!! – разлетелся по воздуху пронзительный крик неизвестного мне слова.

Она говорит? Даже кричит, как будто бы ей очень страшно. Это слегка остудило мой пыл. Альтарика послала ее мне. Она должна меня хотеть ничуть не меньше, чем я ее. Неуверенность пронеслась по моему разуму.

Этим воспользовалась имилта. Почувствовав, что хватка на ее теле ослабла, она ударила меня локтем в ухо. Боли я не почувствовал. Меня удивило само наличие удара. Однако это было не всё. Она попыталась выскользнуть из моих рук, вот только я не собирался ей позволять этого. Но меня слишком сильно заинтриговало поведение дикой имилты. Я захотел посмотреть на нее и просто развернул к себе лицом. Самым красивым на свете лицом…

С громким криком огневолосая дернулась вперед, ударив мой нос своим лбом. И тут же захныкала, прикладывая к нему бледные ладошки. Из моей груди выкатился рык страха и непонимания. Что она творит? Разве можно биться об меня своей слабой головой? А вдруг она себе навредила?

Эта мысль вызвала настоящий ужас. Мое верхнее сердце забилось чаще, однако нижнее и вовсе стало неиствовать. Я спешно усадил имилту на землю и, оторвав ее маленькие ручки ото лба, принялся осматривать место ушиба. На белой коже образовался красный круг, выглядевший припухшим.

– Что ты наделала, имилта? Ты могла поранить себя, – сокрушенно произнес я, поглаживая большими пальцами бархатные порозовевшие щеки.

Непередаваемые ощущения от ее потрясающей кожи могли свести меня с ума, заставляя в груди бешено реветь оба сердца, но страх за хрупкую жизнь выводил инстинкт защитника на первое место. В зеленых блестящих глазах с длинными пушистыми ресницами застыло удивление, смешанное со страхом.

– Тыштразваеш? – сорвались непонятные тихие слова с этих восхитительных полных лепестков губ.

Звук настолько нежного голоса вырвал из меня стон потребности. Невозможно сопротивляться такой мягкости и слабости. Я хочу обладать ею. Хочу взять себе и защищать. Без меня она не выживет.

Склонившись, я с наслаждением облизал гладкую скулу, желая почувствовать ее на своем языке, впитать этот аромат, что почему-то вызывает страшное чувство голода…

– Госди! Перстан! Помгие! Агата! – вновь начала кричать имилта, принявшись колотить меня своими крошечными кулачками и толкать в грудь. – Нет! Нет! Овалиотмея!

Что за странная имилта? Мне было больно отстранятся от нее. Всё тело кричало об обратном. Но она, определенно, сопротивлялась. Как только я перестал нависать над ней, огневолосая спешно отползла от меня.

– Непоходиконе! – тоненько пищала она своим звонким голосом что-то непонятное, выставив вперед ладонь.

– Я не причиню тебе вреда, имилта, – нахмурившись, негромко произнес я, пытаясь не пугать. – Со мной ты в безопасности. Всё хорошо. Я заберу тебя в свое племя и буду защищать. Я Боргар, сын Рагра – вождя племени аш-дара. Тебе нечего бояться.

Женщина замерла, внимательно слушая мои слова и разглядывая. Потерев свой лоб, она кинула взгляд в сторону розовых зарослей, а после вновь посмотрела на меня. Сердце Воли реагировало на каждое ее движение, начиная отстукивать столь сильно, что вибрация спускалась вниз живота, сводя и без того напряженный член.

Казалось, имилта пребывала в смятении. Что крайне настораживало. Разве дарованные Альтарикой женщины могут испытывать подобные чувства? Разве способны они на страх и агрессию? Что-то здесь не так.

– Тыродеразумный, – разглядывая меня, задумчиво пробормотала она своим сладким голосом, от звука которого мне пришлось сжать кулак. – Естьещетакикаты?

Она что-то спрашивает? Но я не понимаю ее языка, оттого хмурюсь всё сильнее. На Альтарике нет речи, подобной этой.

– Ты имилта? – задаю я вопрос, пытаясь хоть что-то выяснить о женщине, которую собираюсь взять с собой.

Земли Жизни щедро одарили меня сегодня, пробудив сердце Воли и вручив мне эту огневолосую красавицу. При этом первый дар настолько затмевался вторым, что я до сих пор не в силах был на нем сконцентрироваться, чтобы осознать.

Темные брови на белом лице причудливо изломались, сделав его таким несчастным, что внутри мне стало нехорошо.

– Янепонимаютея. Какженампогорить?

– Ты имилта? – настойчиво повторяю я, желая подтвердить или опровергнуть свое предположение.

Пару раз хлопнув ресницами, она вдруг прикладывает руку к своей груди, полностью притягивая всё мое внимания к этому движению, так что странное слово услышать удается не сразу.

– Хихиа, – говорит огневолосая, прихлопывая свою мягкую грудь, а затем повторяет еще раз: – Хихиа.

Белая ладошка вспархивает в воздух и прикасается к моей обнаженной груди, вызвав во мне настоящий взрыв эмоций, и начав хлопать по ней. Я непонимающе поднимаю глаза на свою имилту, встречаясь с ее ожидающим взглядом. Мне хочется набросится на нее, трогая белое гладкое тело, и чтобы она трогала мое своими прохладными пальчиками. Но ее глаза просят о другом. И я сосредотачиваюсь на цели понять, что именно они просят.

– Хихиа, – вновь стучит она по себе, а затем по мне.

«Имя!», – озаряет меня. – «Она говорит свое имя и ждет, когда я скажу свое! Но разве у имилт есть имена?».

– Боргар.

– Бога? – неуверенно переспрашивает Хихиа.

– Нет. Бор-гар, – повторяю я по слогам.

– Бо-гар.

– Бор-р-гар, – удлиняю я пропущенную букву.

– Бор-р-гар, – идеально повторяет имилта.

– Да, – киваю я, улыбаясь.

– О-о-о, – удивленно протягивает она, заглядывая прямо мне в рот. – Какиострыклыки.

– Что?

– Твоизуы, – резко встает Хихиа на колени и, приподняв мою верхнюю губу, дотрагивается до клыков. – Очеострые.

Ее прикосновение пронзает меня горячей молнией, ударяющей прямо в низ моего живота. Не понимаю, почему так сложно стало себя контролировать. Сердца синхронно ударяют меня, заставляя зрение на миг подернуться, когда я хватаю хрупкое тело и прижимаю к себе, желая лизнуть гладкую, вкусно пахнущую шею.

– Нет! – вновь восклицает это неприятное слово имилта, ударяя меня сначала по щеке, а затем по плечу. – Нет, Боргар!

– Нет? – повторяю я его на ее несуразном языке.

– Нет. Неляменялапать.

Сурово сведя брови, я выпуская сладкую Хихиа из рук, размышляя, что она слишком разумна для имилты. Выучив мое имя, она тут же начала употреблять его в своей речи. Обращаться ко мне.

– «Нет», значит, нельзя, Хихиа? – спрашиваю я.

– Хихиа? – вдруг повторила женщина и издала самый прекрасный звук, который я когда-либо слышал.

Смех. Это ее смех. Столь чудесный, что я готов был слушать его целыми днями напролет. Мой взор скользил по изогнутым розовым губам и совсем маленьким затупленным зубкам. Вот почему мои ее так удивили. Как же она ест? Это вызвало во мне беспокойство. Но смех и вид этих губ так взволновал меня, что я вновь неосознанно потянулся к ней, погладив нежные беззащитные лепестки. Без прежнего страха, но всё с тем же недовольством, Хихиа хлопнула мою руку.

– Нет, – грозно отмахнулась она, а затем более доброжелательно сказала: – Нет. Не Хихиа. Хилиа.

– Хилиа, – подчинился я, желая еще раз увидеть улыбку.

– Нет. Ли-ли-а.

– Ли-ли-а.

– Почти. Ли-ли-йа.

Последний звук слышался более мягко. Но для моего языка, он оказался слишком сложным. Я попытался его воспроизвести, но имилта лишь тихо рассмеялась, вынуждая мои сердца стучать громче.

– Ланозовименяпрото Ли-ли.

– Ли-ли?

– Да, да. Лили.

Лили. Странное имя. Но оно такое же мягкое, как и она. Что ж, возможно, чтобы раздвинуть для меня свои красивые ножки, ей надо было познакомиться? Мы познакомились. Теперь я должен сделать ее своей. Утвердить, прежде чем приведу в свое племя. Чтобы каждый мужчина знал, что Лили моя. Пробудившееся сердце Воли делало эту потребность практически невыносимой.

Я схватил Лили за изогнутые бока, пытаясь притянуть к себе, но она вновь яростно заколотила меня по напряженным мышцам.

– Дачтотакое! Нет, Боргар! Лили нельятрогать!

Мне это совсем не нравилось. Почему она отказывает? Разве Лили не чувствует того же, что и я?

– Нет? Лили, но я хочу тебя.

Неужели она этого не понимает? Почему вынуждает говорить столь очевидные вещи? Но кажется женщина и правда не понимает. Чтобы донести до нее смысл слов, я схватил ее за запястье и прижал к своему твердому члену. Зеленые глаза широко округлились, а лицо будто бы стало еще бледнее.

– Дапоняаячеготыхочеш, – поморщилась Лили, пытаясь отдернуть от меня свою ладошку, разрывая мою душу разочарованием. – Нет, Боргар. Нет.

Я уже ненавидел это слово. Однако услышав его из уст своей маленькой Лили, не мог не подчиниться и отпустил запястье, тоньше, чем у детей аш-даров. Ее отказ ранил. Просто она еще не знает, что Альтарика создала ее для меня в великий дар. Но я это исправлю. Объясню, что она моя. И тогда Лили позволит мне войти в нее и признает своим мужчиной.

– Хорошо, – согласно кивнул я. – Но ты моя, Лили. Тебе придется с этим смириться. Тебя признало мое сердце Жизни и даже сердце Воли. Но я дам тебе время принять меня. Пошли, Лили. Здесь спокойно, но опасно долго находиться. Нужно уходить. Не бойся. Со мной в охотничьих землях тебе нечего бояться.

Осторожно взяв Лили за руки, чтобы не вызвать ее агрессивную реакцию, заставлявшую защищаться, я поднялся, указав в направление, куда нам нужно идти. Проследив взглядом за моим пальцем, она вдруг резко выдернула свои ладони из моих.

– Нет, Боргар, нет! – воскликнула Лили и ткнула совсем в другую сторону. – Мненужнотуа.

Что за упрямая женщина? Почему надо всё время говорить это «нет»? Куда она показывает? В самое сердце земель Жизни?

– Нет, Лили, – строго отказал я, не собираясь терять ее из-за глупых идей. – Мы идем в ту сторону.

– Нет, – отрицательно мотает она головой, сложив на груди руки. – Тамдругидеочки.

Не желая больше слушать это мерзкое слово, я просто подошел и закинул Лили на плечо, направившись прочь от озера. Горячий женский аромат затопил мои ноздри и дразняще осел на корне языка, вынудив меня выпустить сдавленное шипение сквозь зубы. Извивающееся на плече тело Лили выдержки не прибавляло. Я так ярко представил каково это – находиться внутри нее, что пришлось прикрыть глаза, чтобы справиться с желанием разложить ее на земле и не начать проверять. Терпение, Боргар. Всему свое время. Дай этой маленькой женщине привыкнуть к тебе.

– Стой, Боргар! Умоляостановись! Пожалута! – тем временем пищала Лили, хлопая меня по спине.

Я старался не слушать. Но Лили оказалась хитра. Извернувшись, она выпрямилась и, прижав ладошки к моему плечу, умоляюще посмотрела мне в глаза сверху вниз.

– Боргар. Остановис.

Даже не понимая ее слов, смысл был ясен. Ее красивое личико выглядело таким печальным, что я остановился и спустил Лили на землю, но руки не убрал, продолжая удерживать рядом с собой.

Она начала быстро говорить, пытаясь что-то объяснить. Ее рука то и дело указывала мне за спину, в глубь земель Жизни, а в глазах отражалась печаль. Нечто очень важное тревожило Лили.

– Я очень хочу понять тебя, Лили, но не могу, – никогда еще меня так не огорчал языковой барьер.

Похоже, ее тоже. Расстроенная Лили потерла свой поврежденный лоб и, задумчиво посмотрев в мои глаза, вновь заговорила, параллельно жестикулируя:

– Мненадоути, – зашагала она пальцами в сторону земель Жизни, а затем повернула их в другую сторону. – Ноявернусь. Тыможешстатьнашимспасением. Завтаяприду.

Суть я уловил. Ей зачем-то нужно было уйти, но она обещала вернуться.

– Нет, Лили, – в ужасе выдохнул я. – Здесь слишком опасно. Целая ночь в землях Жизни может убить тебя.

– Боргар, – вытянув свои ручки, обхватила Лили меня за лицо, поглотив всё мое внимание, а затем очень жалостливо произнесла: – Пожалута.

– Лили здесь опасно. Нельзя. Ты умрешь, – перехватил я себя за горло, пытаясь объяснить смерть.

– Нет-нет! – радостно воскликнула она. – Ятутдавноживу. Сёбудетхорошо.

Лили вновь изобразила уходящие пальцы, а затем приходящие, после чего постучала по моей груди с широкой улыбкой на губах.

– Боргар пойдет с Лили, – твердо решил я, показав туда, куда она так стремилась и уже двинулся вперед, но моя огневолосая женщина вновь меня удивила.

– Нет, Боргар, – выскочив на моем пути, уперлась Лили в меня своими ладошками. Сердце Воли приветственно ударило ее, так что она недоуменно выдохнула странный звук «ой», изумленно изучая место, где почувствовала удар, но быстро переключилась, подняв на меня взгляд: – Только Лили. Девокинеготовыковстречестобой.

– Лили…

– Пожалута, Боргар, – вновь заговорила она этим своим нежным голосом, от которого у меня замирала душа, и принялась быстрыми нежными движениями гладить мою грудь.

И я сдался. Всё во мне протестовало против этого решения. Но я слишком сильно хотел заполучить Лили, и именно уступка ее странному желанию могла помочь ускорить наше спаривание. Если бы она хотела уйти от меня в охотничьих землях, конечно же, этого бы я не допустил никогда. Но в землях Жизни… мне не так страшно за нее. Похоже, воздух этого места не так вреден Лили. Она другая. Это не заметит лишь слепой. Сегодня я уступлю ей, чтобы завтра она уступила мне.