Читать книгу Метод «длинного стола» в качественных полевых социологических исследованиях - И. Е. Штейнберг - Страница 4

Метод «длинного стола» – довольно странное название, не так ли? У стола не может быть метода, какой бы формы он ни был. Однако мы знаем немало примеров, когда метод получает наименование, связанное с неодушевленными предметами. В этих случаях название отражает определенное свойство предмета, которое используется в методике. Например, «снежный ком» – способ формирования выборки. Ком растет при движении из-за налипания новых слоев снега – что-то похожее происходит, когда поиск информантов идет от одного к другому, по рекомендации.

Название метода групповой работы «длинный стол» появилось случайно, но сумело прочно закрепиться в практике проведения качественных социологических полевых исследований. Думаю, с ним произошла та же история, что и с самим термином «качественные методы», который давно прижился в социологии. Вне профессиональной среды можно услышать мнение, что такое наименование больше подходит для рекламы, потому что «качественные» воспринимается как синоним слов «хорошие» или «отличные». Однако у нас они называются качественными, чтобы противопоставить их количественным методам, где приоритет отдан формализации всех процедур и отражению результатов исследований в цифрах.

Тем не менее говорят, что случайности не случайны, и тот факт, что первый стол, за которым мы начали обсуждение программы исследования в 1990 г., оказался не круглым, не овальным, не квадратным, а именно длинным, наверное, тоже был неслучайным. Длинный стол, как правило, бывает в мастерских, больших кухнях, студиях, то есть там, где предполагается совместная работа по изготовлению конкретного продукта своими руками. Длинный стол используют для коллективного празднования значимого события, когда хотят, чтобы гости лучше узнали друг друга за совместной трапезой и были объединены общей целью. Для встреч и совещаний, знакомства, непринужденного общения, обсуждения различных вопросов и проблем, разделения на команды подходят столы разной формы. Но для взаимодействия группы, создающей общий проект, где отдельные части программы исследования, полученные результаты и выводы нужно сложить в одно целое, образ и метафора «длинного стола» подходят, на мой взгляд, как нельзя лучше.

Книги о качественных методах в социологическом исследовании похожи на самоучители по овладению практическими навыками игры на музыкальных инструментах, по вождению автомобиля, по иностранными языкам или по освоению какого-либо вида спорта. Можно сказать, что и эффективность этих пособий вполне сравнима: как показывает опыт, лишь небольшая часть тех, кто взял в руки подобный самоучитель или книги с многообещающими названиями «Как провести глубинное интервью или фокус-группу» или «Наблюдение – это просто», способны самостоятельно овладеть этими навыками для практического применения.

Среди очевидных причин низких результатов самостоятельного освоения навыков проведения качественных исследований выделяются две основные. Во-первых, это длительный временной разрыв между получением знаний о методе и практикой по формированию и закреплению умений и навыков их использования. Во-вторых, это невнимание ко многим необходимым элементам подготовки полевого исследователя, которые необоснованно считаются лишними опциями для овладения методом. Для сравнения можно привести пример из области автовождения. Запустить мотор, тронуться с места, затормозить – это практические навыки, но также важны соблюдение правил дорожного движения, умение провести мелкий ремонт на дороге, прохождение технического обслуживания, знание прочих писаных и неписаных норм и правил, которые входят в практику автолюбительства. Нужно учитывать ограничения по слуху и зрению, которые можно компенсировать очками или слуховым аппаратом, а еще необходимы определенный уровень развития внимательности, скорости реакции, самообладания. Точно так же навыки формулировки вопросов, интервьюирования, наблюдения и анализа данных – это только часть умений и навыков, которые постепенно складываются в практику проведения полевого исследования качественными методами.

Казалось бы, для практического освоения наблюдения или проведения исследовательского интервью нет никаких препятствий. Способность делать выводы о мотивах поступков знакомых и незнакомых людей и, отчасти, предсказывать их поведение появляется у ребенка в процессе социализации, как и навыки ведения беседы, умение наблюдать за окружающими. Как правило, никто не отказывает себе в наличии любознательности и коммуникабельности, в умении понять собеседника и прочих замечательных личностных характеристиках. Как шутят сотрудники служб по работе с персоналом, никогда человек не бывает так близок к совершенству, как во время интервью перед приемом на работу. На этой основе возникает иллюзия простоты использования метода, хотя, казалось бы, здесь должно сработать понимание, что все мы можем петь, но любитель караоке отличается от артиста эстрады.

В 1999 г. вышла книга «Качественные методы в полевых социологических исследованиях». В ней мы вместе с Евгением Ковалевым обобщили опыт использования качественных методов в междисциплинарных исследованиях российского села под руководством профессора Манчестерского университета Теодора Шанина, которые начались в октябре 1990 г. Написание этой книги совпало с нашим сотрудничеством с Московской высшей школой социальных и экономических наук, известной сейчас как «Шанинка». В этом удивительном учебном заведении была создана отличная научная университетская библиотека, соответствующая всем лучшим мировым стандартам, с прекрасным англоязычным фондом книг и журналов по гуманитарном дисциплинам, в том числе по социологии. Благодаря ей нам удалось соотнести свой личный полевой опыт со всеми основными научными работами по качественным методам исследования, написанными на тот момент.

К тому же в те годы в школе был уникальный преподавательский состав. Достаточно сказать, что лекции и семинары по методологии социологических исследований нам читали известные отечественные социологи Владимир Ядов, Геннадий Батыгин, Ольга Маслова, Татьяна Заславская, Вадим Радаев, Александр Филиппов, Александр Крыштановский. Была возможность встретиться с зарубежными учеными мирового уровня, например, с Майклом Буравым и Джеймсом Скоттом, известными своими исследованиями, в которых использовался качественный подход.

Так получилось, что вышедшая книга вызвала интерес социологического сообщества, ее цитировали, включали в списки обязательной и дополнительной литературы в вузах, а меня стали приглашать обучать полевым исследованиям будущих и состоявшихся социологов, желающих повысить квалификацию. Однако итоги преподавания меня разочаровывали: это было похоже на обучение плаванию с непредсказуемым результатом. Продолжая метафору: я, как мог, учил слушателей держаться на воде, объяснял технику разных стилей плавания, даже проводил практические занятия. Но когда они начинали плыть самостоятельно, из десяти с большим трудом вернувшихся на берег только один или два участника занятий показывали что-то похожее на то, чему я пробовал их учить. А ведь обычно, те, кто не умел плавать, пройдя обучение под руководством тренера, уверенно держатся на воде и даже плывут усвоенным стилем.

Это значит, что существуют эффективные методики обучения плаванию и другим навыкам, а у меня такой не было, хотя мне казалось – она есть, и я делаю все так же, как в экспедициях. Пришлось вернуться к более внимательному изучению материалов наших рабочих встреч. Помогло то, что одна из участниц нашего проекта, Оль га Фадеева, социолог из Новосибирска, во время рабочих встреч вела подробные протоколы. В той книге они были использованы как иллюстрации к методу групповой работы по проведению исследования.

В чем мне виделась проблема создания методики обучения качественным методам? В первую очередь это сложность объяснить, что опыт повседневного общения может не только пригодиться для проведения интервью, но даже помешать ему, так как возможен перенос сложившихся навыков и стереотипов житейского общения на процедуры исследовательского интервью и наблюдения, которым надо обучаться. Неслучайно шекспировский Гамлет упрекнул старого университетского товарища Гильденстерна в том, что тот отказывается играть на флейте, не умея извлекать из нее звуки, но пытается играть на чувствах собеседника, очевидно, полагая, что они проще музыкального инструмента[1].

Учебная практика, которая проводится после лекций и семинаров по качественным методам в вузах или на многочисленных онлайн-курсах повышения квалификации, тоже не вполне подходит для формата метода «длинного стола», так как дает очень немногое из необходимых практических навыков для самостоятельной полевой работы. Очевидно, что нужен был особый подход, который, с одной стороны, опирался бы на опыт проведения полевых исследований с помощью этого метода в реальных проектах, а с другой – учитывал особенности обучения слушателей на курсах повышения квалификации или студентов вуза.

В этой книге предпринята попытка обобщить многолетний опыт обучения практическим навыкам проведения полевых социологических исследований методом «длинного стола», который позволяет достигнуть приемлемого уровня понимания особенностей данного подхода. В статье, посвященной десятилетию исследований российского села в 1990–2001 гг., Теодор Шанин подчеркнул, что успешная реализация крестьяноведческих исследовательских проектов во многом обязана «методу подготовки, взаимной поддержки, взаимопроверки и коллективного вклада в развитие программы исследования, названного методом „длинного стола“ – по месту и характеру проводимых встреч и совместной работы коллектива исследователей»[2].

Метод «длинного стола» как пространство сотрудничества исследователей предполагает установление рабочих отношений взаимопонимания, взаимовыручки и слаженных действий всех его участников. Однажды возникнув, эти отношения начинают подталкивать участников «длинного стола» к поискам соответствующей формы организации взаимодействия, которую называют командой, коллективом или рабочей группой. Для описания того, что я наблюдал в своей практике проведения «длинных столов», больше подходит некий симбиоз «артели» с «оркестром». Александр Герцен в работе «Крещеная собственность» определял артель как объединение свободных людей одной профессии для получения прибытка общими силами. Владимир Спиваков, создатель известного коллектива музыкантов «Виртуозы Москвы», заметил, что оркестр – это когда один музыкант, например, скрипичной группы, не только слышит другого, но еще и покрывает его недостатки. Вот такая «оркестровая артель» больше всего соответствует тем отношениям сотрудничества, которые возникают за «длинным столом» как методом групповой работы.

Но надо понимать, что «артельно-оркестровые» отношения между участниками «длинного стола» не возникают сами собой. Их нельзя построить, однако они могут вырасти со временем, если создать необходимые условия. Участники пройдут различные стадии полевого исследования, испытают «кураж» и «мандраж» перед выходом в «поле», почувствуют «полевой шок» от столкновения с иными взглядами, представлениями и поведением людей. Эти этапы подробно описаны в книге, вплоть до интерпретации и анализа полученных результатов и отражения их в отчете и презентации.

Полевое качественное исследование состоит из трех этапов: «до поля», «в поле» и «после поля». Прохождение этих стадий – не линейный процесс, так как на каждом этапе возможен возврат на предыдущий. Исследователь может «после поля» вернуться к замыслу исследования, к первоначальным гипотезам и ключевым вопросам и снова пойти в «поле», чтобы найти недостающие данные. Но при формировании умений и навыков полевой работы для самого исследователя этот процесс носит циклический характер. Читатель познакомиться с восемью стадиями этого цикла: каждая имеет свои особенности и требует подготовки, которую осуществляет «длинный стол» с помощью последовательных занятий, соответствующих каждой фазе.

Критики качественного подхода в социологических исследованиях обычно отмечают слабую формализацию процесса сбора первичных данных как один из критериев для негативной оценки метода. Однако это не означает отсутствия определенных логических схем, требований к соблюдению правил при проведении исследования, а также рекомендаций для создания и проверки гипотез, инструментария, интерпретации и анализа собранных данных. Читатель познакомится с этими рекомендациями в виде рецептов «длинного стола», которые используются в подготовке исследовательских проектов и их исполнителей. Среди них способ создания логической схемы отбора информантов для исследовательского интервью, которая называется «восьмиоконная модель выборки для качественного исследования», а также процедуры тестирования гипотез, ключевых вопросов, общая структура построения экспертных интервью.

Навыки полевой работы не даются легко. Путь приобретения знаний и навыков для меня и моих коллег в полевых исследованиях был долгим и непростым. Может быть, поэтому в честь юбилея сельских экспедиций Шанин посвятил нас в рыцари «длинного стола», вручив памятный знак с изображением герба с надписью «Рыцарям длинного стола. Пятилетие проектов исследования русских сел» и подписью «С благодарностью за совместный труд и дружбу. Теодор Шанин». Тогда мы восприняли это как шуточное поздравление участников экспедиции. Но спустя четверть века и после сотни «длинных столов», которые мне довелось провести, я уже не так уверен, что Теодор только шутил. Однажды мне попалась цитата из «Трактата о живописи» Ченнино Ченнини, художника, жившего на рубеже XIV–XV столетий. Смысл одной из десяти заповедей из этого трактата заключается в том, что, если живопись тебя не любит, твоя любовь к ней не поможет. Социология, как и другие дисциплины, тоже, условно говоря, ожидает, что ей докажут свою любовь «рыцарскими» поступками в ее честь, чтобы она ответила взаимностью. Когда Теодор Шанин говорил нам, что вежливость – это не только правила приличия, но и метод исследования (уважение к позиции собеседника, признание его права на собственное мнение, потому что в социальном мире действуют «не законы природы, а законы человеческие»), в этом было что-то рыцарское.

Немаловажной деталью «длинного стола» была атмосфера, где юмор и шутки приветствовались и культивировались. Не только потому, что много глупостей совершается с самым серьезным выражением лица, как говорил главный герой фильма «Тот самый Мюнхгаузен», а потому, что в творческом процессе юмор помогает раскрепоститься для поиска новых идей или подходов. Он также обеспечивает необходимую дистанцию между исследователем и предметом исследования для сохранения беспристрастности и помогает спокойнее переживать неизбежные неудачи. Известно высказывание Петра Капицы: «Наука должна быть веселая, увлекательная и простая. Таковыми же должны быть и ученые»[3]. Конечно, хотелось бы видеть науку такой, но как добиться того, чтобы за простотой и веселостью не потерять знание? Как сделать то сложное, что есть в качественных методах исследования, простым для понимания, найти увлекательное в рутинных практиках сбора и анализа данных? Но сам Теодор Шанин любил повторять, что «невозможного нет – есть только трудное». Поэтому читатель найдет в книге веселые картинки, иллюстрирующие серьезные методические тексты, шуточные и образные названия кодов, приемов и упражнений по развитию навыков применения методов на практике, а само описание сделано ироничным, как это было принято за длинным столом. Так, читателю предстоит познакомиться с анимализмами в названиях методических заданий и упражнений, например, с «утиным» и «ежиным» тестами по развитию специфических и неспецифических навыков, необходимых в полевой работе исследователя.

Большинство существующих программ обучения качественным методам исследования нацелены в основном на формирование специфических навыков. Например, это умение подготовить вопросник (гайд) для интервью, поиск нужных для задач исследования информантов, проведение интервью или наблюдения, анализ результатов, подготовка отчета.

Неспецифические навыки исследователя, как правило, остаются вне рамок этих программ, но именно они определяют возможность применения методов на практике и этапы их освоения. Неспецифические навыки – это своего рода ОПП (общая полевая подготовка) разработанная по аналогии с ОФП (общей физической подготовкой), без которой немыслимы любые виды спорта. Но почему-то никто не требует от человека крутить «солнышко» на турнике, если он не умеет стоять на руках и подтягиваться хотя бы 20 раз. Неспецифическими навыками для овладения элементами ремесла исследователя-качественника являются определенный уровень развития рефлексии, критико-аналитического мышления, социологического воображения, наблюдательности, беспристрастности в оценке фактов. Эти навыки в разной мере есть у всех, и развиваются они так же, как физические навыки в спорте – соответствующими упражнениями, которые создают необходимую нагрузку. Приведем для примера упражнение по развитию рефлексивности – «Конгруэнтность Роджерса», упражнение по развитию критико-аналитического мышления «Инструментальный ящик исследователя» или «тесты» на социологическое воображение: «Big Data в рекламе» и «Спроси у прохожего дорогу».

Можно сказать, что равным по значимости предметом исследования по методу «длинного стола» одновременно является и сам ученый как личность, с присущими ей особенностями восприятия информации, стиля общения, представлений о предмете исследования, сформированными предыдущим опытом и имеющимися знаниями, то есть то, что принято называть субъективизмом, влияющим на ход и результаты проекта. Интервьюер в глубинном интервью не может отключить свою субъективность в процессе общения с информантом, как ненужную опцию в гаджете. Влияние интервьюера на собеседника неизбежно, и есть только одна возможность что-то сделать со своей субъективностью – осознать ее, постараться контролировать, и лучше всего это получается в группе, когда исследователь сталкивается с иными выводами, интерпретациями первичных данных и другими представлениями о причинах поведения информантов.

Например, мы сознаем важность нахождения общего языка с собеседниками в ходе интервью. Но если не отшлифованы навыки обретения общего языка между участниками проекта, если нет уверенности, что такой язык существует в рабочей группе, потому что непонятно, какие признаки свидетельствуют о его появлении, то есть риск, что аналогичные проблемы могут возникнуть и в разговоре с информантами. Скажем, интервьюер не уточняет, что собеседник имел в виду, употребляя термины «власть», «свобода», «доверие», полагая, что тот понимает эти слова так же, как сам исследователь.

Способов освоения качественных методов исследования много. Можно сравнить этот процесс с подъемом в гору, где к заветной вершине ведут разные тропы. Это и традиционная учебная программа (лекция – семинар – учебно-производственная практика), и тренинги отдельных элементов качественного подхода, таких как выдвижение и проверка гипотез или метода анализа качественных данных, и занятия, использующие театральные постановки, где проигрываются роли интервьюеров, наблюдателей и информантов. Метод «длинного стола» – один из таких маршрутов. Идея одновременного развития специфических и неспецифических навыков для проведения полевого социологического исследования непосредственно в его процессе не революционна. Можно вспомнить старые добрые традиции формата studio, распространенные в мастерских средневековых художников, в учебно-производственном обучении на заводах и фабриках, в наставничестве на рабочем месте, которое сегодня называют «супервизией».

Чтобы эти традиции начали работать при овладении конкретным ремеслом, недостаточно иметь набор техник и различных, как сейчас говорят, «лайфхаков» по их применению. Нужна обучающая система, подобная системе Станиславского, где из актерского искусства выделяются элементы ремесла, которым можно научить, или эффективным курсам иностранных языков, где в основе лежит обучение базовым языковым навыкам и алгоритмам их применения для последующего совершенствования.

Такой системой и является метод «длинного стола». Возможно, есть другие, и дело не в том, что они лучше или хуже предлагаемой в этой книге. У читателя, уверен, есть возможности для сравнения. В любом случае, как показывает практика, в деле обучения любому ремеслу даже плохая система лучше, чем ее отсутствие.

Однако «длинный стол» не смог бы стать обучающей системой, сохраняющей и развивающей традиции «школы Теодора Шанина», без помощи моих коллег, роль которых трудно переоценить. Моя первая благодарность моему коллеге и другу, соавтору нашей первой книги по качественным методам Евгению Ковалеву, с которым мы вместе пытались осознать методический опыт, полученный в экспедициях под руководством Теодора Шанина. Спасибо завкафедрой социологии СГПУ Марине Филипповой – в 2006 г. она первой дала возможность своему докторанту попробовать провести «длинный стол», призванный помочь четырем аспирантам кафедры в осуществлении своих диссертационных исследований. Благодарю руководителей факультетов и кафедр социологии Дмитрия Рогозина и Виктора Вахштайна (МВШСЭН), Ирину Козину (ВШЭ), Антона Смоль ки на (РАНХиГС), Нину Щукину (Самарский ГУ), Римму Чиркину (МГППУ), которые в свое время решились на эксперимент по интеграции этой специфической исследовательской практики в учебный процесс в формате спецкурса и практикума по качественным методам полевого исследования.

Но «длинный стол» создан для полевых исследований, и без них развитие метода было бы невозможно. Нужны были конкретные исследовательские проекты, где одновременно решались бы две задачи: получение значимых результатов и повышение квалификации участников. Нужен был реальный заказчик реального исследования, который бы поставил задачу, а потом оценил результат, чтобы участники проекта смогли научиться трансформировать желания клиента в цели и задачи полевого исследования и получать внешнюю «рецензию» на свои действия. Это стало возможным благодаря нашим социологическим организациям, их руководителям и сотрудникам, которые были озабочены не только результатами исследования, но и профессиональным ростом тех, кто его проводит. Такой подход требует терпения и «эйнштейновского» понимания того, что «метод важнее открытия», а специалисты, им владеющие, способны совершить еще много других открытий. Одной из первых была Елена Петренко (ФОМ), которая в 2008 г. поставила задачу понимания механизмов формирования и функционирования самоорганизации населения внутри гражданского общества как фактора его развития. Это привело к возникновению рабочей группы исследователей из разных городов – «Социоартели», которая, по мнению заказчика, справилась с обеими задачами.

Благодаря Михаилу Рожанскому и всему коллективу Иркутского ЦНСИО появилась возможность регулярного проведения «длинных столов» как в самом центре, так и в рамках ежегодной «Байкальской школы социальных исследований». Неоценимую методическую помощь оказали сотрудники Питерского ЦНСИ во главе с Виктором Воронковым. Без них второе переиздание нашей книжки по качественным методам не увидело бы свет. Важную роль для становления «длинного стола» как обучающей системы имели первые «северные проекты» от Тюменского научного центра СО РАН, куда меня пригласили Михаил Агапов и Вера Клюева. Благодаря Валерию Федорову, Наталье Седовой и Михаилу Вядро было устроено несколько «длинных столов» во ВЦИОМ для организации и проведения полевых экспедиций.

Такая возможность была предоставлена не только исследовательскими центрами, но и благотворительными фондами. Хочется поблагодарить Эльвиру Гарифулину и Татьяну Подушкину за возможность попробовать «длинный стол» на темах доказательного социального проектирования фонда Тимченко, Ольге Заводилкиной из фонда «Вера. Надежда. Любовь» – на темах сиротства и адаптации в обществе детей с ограниченными возможностями.

Особая благодарность Сергею Кухтерину и всем сотрудникам организованных им «кухтеринских курсов», которые с 2006 г. и до сих пор являются главной методической площадкой для «длинного стола», где с помощью участников из разных городов России и СНГ, приезжающих на эти курсы повышения квалификации, были решены основные задачи методики как системы по обучению качественным методам в социологических полевых исследованиях.

Невозможно переоценить роль Анны Кулешовой, выпускающего редактора книги. Анна проявила изрядную настойчивость, взяв на себя необходимые организационные моменты, чтобы книга смогла выйти в свет, невзирая на трагические трудности, с которыми пришлось столкнуться при ее подготовке.

Дело в том, что с «веселыми картинками» все оказалось совсем не весело. Изначально их рисовал известный социолог Петр Залесский. Прекрасно зная материал, он без труда не только создавал юмористические и запоминающиеся образы, но и объяснял то, что сложно выразить словами. Петр Залесский активно включился в задачу по переводу слов в визуальные образы, она стала его отдушиной и воплощением давней мечты.

Но в июне 2021 г. Петр Карлович трагически и внезапно ушел из жизни, не закончив отрисовку книги. Встал вопрос – полностью изменить концепцию издания или попытаться найти иллюстратора, способного и готового продолжить работу Петра Карловича Залесского.

Среди учеников Теодора Шанина Анна Кулешова встретила Александра Дмитриева, незаурядного и талантливого человека, в котором соединились социолог, архитектор искусственного интеллекта, художник и популяризатор науки. В память о Теодоре Шанине он согласился завершить иллюстрирование книги.

Вот так вышло, что на страницах издания встретились два социолога-художника.

А как не вспомнить коллег, своими советами и комментариями помогших автору решить многие задачи по более доходчивому для читателя описанию метода «длинного стола»? Среди них особенно хочется отметить уже упомянутых Евгения Ковалева, Наталью Седову и Веру Клюеву, которые не пожалели своего времени для внимательного прочтения текста.

Хочется сказать отдельное спасибо всем участникам «длинных столов», благодаря которым методика совершенствовалась, появлялись новые метафоры и образы, а обратная связь показала, что «система» действительно существует и дает неплохие результаты. Перечислить всех поименно – сложная и почти невозможная задача, а назвать нескольких и забыть о других мне бы не хотелось. На страницах книги звучат их живые голоса, вопросы, рассуждения, описаны случаи из полевой практики, которыми они щедро делились за нашими «длинными столами».

И, конечно, написанием книги о методе «длинного стола» я обязан прежде всего Теодору Шанину – другу, учителю. Он все эти годы следил за развитием метода, приходил на рабочие встречи, давал мне ценные советы. А самое главное, взял с меня слово, что я напишу про наш «длинный стол», и не давал об этом забыть. Обещание я выполнил, результат перед вами.

Со времен Огюста Конта, Эмиля Дюркгейма и Георга Зиммеля главный вопрос социологии – «Как возможно общество?». Перефразируя классиков, скажем, что для автора этой книги главным был вопрос «Как возможен исследователь этого общества, который выбрал для своей работы качественные методы?».