Читать книгу Гроссмейстеры афер - И. Г. Атаманенко - Страница 9

Однажды вечером друзья сидели в ресторане гостиницы «Интурист», поджидая помощника капитана итальянского танкера «Марко Поло».

Месяцем раньше помощник принял от них заказ на поставку большой – до тысячи штук – партии белых нейлоновых сорочек, пользовавшихся тогда в Союзе бесподобной популярностью.

Судно вошло в одесский порт утром, но и к полуночи итальянец не появился.

Ресторан уже закрывался, на столе перед Юлием стояло нетронутым его любимое блюдо – вареный карп по-жидовски, – как вдруг в дверном проёме, сгибаясь под тяжестью двух огромных баулов, появилось очаровательное юное создание. Молодые люди переглянулись.

– Залётная птаха, – отреагировал Бруно на появление прекрасной незнакомки. Ему можно верить. Он знал в лицо всех одесских проституток, а кто ещё, кроме них, в этот час мог появиться в ресторане?

– Ты о баулах? – лениво откликнулся Юлий.

– И о них тоже, – Бруно поднялся, чтобы помочь дюймовочке преодолеть заслон из двух швейцаров.

Через минуту Оксана уже беззаботно щебетала за столом друзей. Впрочем, сыпавшаяся из её уст околесица не мешала ей прихлебывать шампанское и поглощать ломти карпа.

Кокетничая и простодушно улыбаясь, девушка сообщила нежданным покровителям, что приехала в Одессу из Киева прикупить своему брату, вернувшемуся из армии, носильные вещи. Прибыв на вокзал, она обнаружила пропажу денег и билета. В настоящий момент она ищет покупателей на часть приобретённых ею вещей для брата.

– Всё фирменное, и отдам за полцены, лишь бы на билет и обратную дорогу хватило, – подытожила она.

Бруно, подхватив баулы, повёл Оксану в кабинет дежурного администратора. «Ну и прыть! – улыбнулся Юлий, хотел закрепить знакомство с дюймовочкой, и если она будет согласна, то провести с нею ночь.

Через минуту Бруно с перекошенным лицом подлетел к столу.

– Что, не дала? – подначил приятеля Герцог.

– Старик, у неё в сумках мои вещи, да-да, те самые! Что будем делать?!

Тремя днями ранее квартиру Бруно ограбили. Ему почему-то казалось, что в жилище злоумышленники проникли, подобрав ключи к замку входной двери.

У Герцога была своя версия: воры забрались в квартиру через балкон, так как распахнутая балконная дверь вводит в искушение, а внутрь легко забраться по виноградной лозе, росшей прямо из фундамента дома.

Отсюда и начинались нестыковки. Если допустить, что в комнату забрался малолетний форточник, то как он сумел вынести две огромные хозяйские сумки, доверху набитые фирменными шмотками, звуко- и фотоаппаратурой?!

Хуже того, из тайников визитёр похитил драгоценности, принадлежавшие покойной матери Бруно. Чего стоило одно лишь платиновое колье о двенадцати бриллиантах, весом в восемнадцать каратов!

Тайники были заговорённые – их не нашли в 1930-е, когда приходили из НКВД, их не нашли и немцы во время оккупации Одессы – поэтому приятели пришли к выводу, что действовал профессионал высочайшего класса. А, может быть, и не один.

Как бы там ни было, Герцог отговорил Бруно обращаться за помощью в милицию: у сотрудников мог возникнуть обоснованный вопрос: а откуда у рядового диспетчера порта столько дорогих импортных вещей?

Тогда пострадавший бросился в ноги к одесским блатным, пообещав царское вознаграждение. Однако уже через день урки развели руками: домушник был не из местных, а вещи не появились ни на Привозе, ни в комиссионных магазинах.

* * *

План действий созрел мгновенно, и Юлий выпрыгнул из-за стола.

– Мы – менты, понял? Везём её к тебе, то есть на место происшествия… Базар я беру на себя, ты помалкивай, а когда надо – подыграешь…

Оксана без тени сомнения села в машину: ведь ребята берут весь товар и за ценой не постоят!

Бруно прыгнул к рулю, машина рванула с места так, что головы Юлия и дюймовочки, сидевших сзади, запрокинулись, ударившись о спинку.

Оксана весело щебетала всю дорогу. Иногда она вздрагивала от надсадного визга тормозов на поворотах: Бруно не терпелось узнать судьбу фамильных драгоценностей. Птаха превратилась в затравленного мышонка, едва завидев контуры здания. Метаморфозы в поведении и внешнем облике пассажирки не остались незамеченными.

– Узнаёте, гражданка? – бесцветным голосом спросил Юлий.

– Мальчики, вы из милиции? – ответил вопросом на вопрос мышонок.

– А что, мы похожи на негров? – парировал Герцог. – Федор Иванович, бланки протоколов у тебя в машине или остались в квартире потерпевших?

– Или… – подыграл Бруно.

– Тогда пошли наверх… Отставить! Во двор! – Герцог уже вошел в роль опера, расследующего квартирную кражу. Подошли к столетней виноградной лозе. Втянув голову в плечи, будто ожидая удара, Оксана молчала.

– Сейчас проведём следственный эксперимент. Взбирайтесь! – Девушка в нерешительности застыла на месте. – Живее, живее! – скомандовал Юлий.

Ловко подобрав подол юбки и заткнув его в трусы, Оксана кошкой взвилась по лозе.

– Бруно! Тьфу, чёрт, Федор Иванович! Бегом наверх, встречайте гостью! Подхватив баулы, Бруно ринулся в подъезд.

Пластичность звезды балета – ничто в сравнении с грацией кошки. В этом Герцог убедился воочию, когда воровка в два приёма забралась по виноградной лозе на балкон – только и мелькнули восковые свечи её ног перед восхищенным устроителем спектакля. Спрыгнув на балкон, дюймовочка вдруг сделала какой-то непонятный для стоявшего внизу Юлия жест. Бруно, появившийся в проёме балконной двери, нашёл Оксану бьющейся в конвульсиях. Широко открытым ртом она судорожно хватала воздух, одновременно делая глотательные движения.

– Воды! – заорал подоспевший вовремя Герцог.

Проглотив стакан воды, девушка перевела дыхание, утёрла рот рукой, с трудом выдавила из себя:

– Я беременна, мне плохо…

Герцог недоверчиво оглядел акробатку, минутой ранее махом преодолевшую пятиметровую высоту, и с угрозой в голосе произнёс:

– А вот мы сейчас вызовем нашего врача… Для освидетельствования… Заодно он установит, не противопоказано ли вам пребывание в камере. – С этими словами Юлий поднял телефонную трубку, резким движением набрал первые пришедшие в голову три цифры.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Докладывает майор Гриценко. Товарищ полковник, задержали-таки… Да-да, форточницу, как я и предполагал, – при этих словах Герцог бросил выразительный взгляд в сторону молчаливо наблюдавшего за разыгрываемым спектаклем Бруно. – Да, даёт показания… Но она, оказывается, беременна… Врач нужен… Что? Таки прямо в тюремную больницу? И показания там взять?

Услышав это, девушка неистово замахала руками.

«Дожал-таки, – подумал Юлий, – и мы, похоже, уже не беременны». В трубку же сказал:

– Да, вроде, нам уже лучше, товарищ полковник… Насчёт врача я ещё перезвоню… Слушаюсь, товарищ полковник!

Положив телефонную трубку, Герцог угрожающе двинулся к дюймовочке.

– Цыпа, мы с тобой полчаса как знакомы, а ты уже забеременела и сразу от нас двоих?! Не надо делать нам смешно, а то ведь мы аборт сделаем! – Но, увидев, как напрягся Бруно, словно готовясь броситься на налётчицу, Юлий примирительно сказал:

– Федор Иванович, вынь из попки пальчик, дай тёте здрасьте! Будь ласка, принеси мастику – откатаем пальчики нашей новой знакомой.

В тот же миг Оксана непроизвольно спрятала руки за спину.

– Давно ли от хозяина? – заметив жест, с интересом спросил Юлий.

– Недавно… – выдохнула девчушка.

* * *

Спектакль продолжался всю ночь. Были и мольбы, и слезы. Дюймовочка то порывалась сбросить с себя платьице и трусики, то поочередно бросалась с объятиями на оперов. Они были непреклонны.

Юлий уверенно вёл представление, импровизируя на ходу. Усталости как не бывало – так захватило его и само лицедейство, а, главное, – окончательно оформившаяся в план действий идея использовать незадачливую домушницу в предстоящей авантюре. А всё решила фраза, обронённая Оксаной. С её слов, до первой ходки она работала бухгалтером в колхозе. Документы, извлечённые из одного баула, это подтверждали.

На каком-то этапе Бруно не выдержал:

– Где колье?

– Проглотила… – с мольбой в голосе ответила дюймовочка.

– Ах ты форточница с заглотом! – возопил Бруно, замахнувшись на воровку, но Герцог невозмутимо остановил приятеля.

– Да-а, без вскрытия брюшной полости не обойтись! – И, заметив, как изменилось лицо Оксаны, добавил: – Слушай, может, обойдёмся без вскрытия? Опиши все свои одесские похождения, не забудь и налёт на эту квартиру.

Сагой о хождениях по квартирам, собственноручно исполненной налётчицей, Герцог закрепил её вербовку.

* * *

Милейшее создание с копной золотистых волос и этаким обволакивающим взглядом, Оксана Гиль совершала налёты изящно и грациозно.

В незнакомом доме она появлялась с цветочками в руках или с коробкой от торта. Всем было ясно, что девушка идёт к кому-то в гости. Ещё у неё была маленькая сумочка, где кроме косметики лежала фомка, которой Оксана пользовалась чаще, чем повсечасной косметикой.

Дюймовочка заявлялась на самый верхний этаж и звонила в каждую дверь. Открывшим двери людям она обворожительно улыбалась, спрашивая заготовленную глупость, к примеру: «А Галя дома?» – и тут же получала полную и совершенно необходимую для последующих действий информацию.

Через две минуты Оксана проникала в квартиру, где проживала «Галя», а ещё через какое-то время и в другое жилище, в котором никакой «Гали» и быть не могло.

За две недели Гиль, с её слов, совершила в Одессе около сорока квартирных краж. От разработанной схемы её иногда заставляли отступать открытые форточки и распахнутые балконные двери, – как это было в случае с Бруно, – и она без колебаний меняла курс. Нередко Оксане помогали соседи ограбленных: встреченного в подъезде мужчину миловидная налётчица просила донести сумки или баулы до такси. И несли!

Сдавать вещи в комиссионные она не решалась – там надо предъявлять паспорт, а значит, оставлять следы. Распродавала награбленное посетителям ресторанов, обслуге гостиниц, словом, покупателей искала среди тех, кто имеет при себе значительное количество наличности.

Целые сутки Гиль, в компании Бруно и ночного горшка под кроватью, описывала свои похождения. Они оба ожидали выхода платинового ожерелья.

Ознакомившись с творческим путём мошенницы, Герцог сделал ей предложение, от которого Гиль не могла отказаться. И не потому, что Юлий пообещал в случае отказа сдать её милиции вместе с собственноручно написанным чистосердечным признанием. А потому, что предложение было весьма прибыльным и, по прикидкам нашедших друг друга авантюристов, менее опасным, чем незаконное проникновение в жилища обеспеченных граждан, и более изящным, чем лазанье по форточкам и балконам…

* * *

Вскоре Оксана, оформив проплаченный Герцогом брак с одним одесским фарцовщиком, сменила паспорт, став гражданкой Харченко. Ещё через некоторое время она с помощью Юлия устроилась кассиром одесской сберегательной кассы №-3567/18, которую троица превратила в скважину по выкачке денежных знаков.

Схема обогащения, – а это уже стало фирменным знаком Юлия, – была до гениальности проста.

В один прекрасный день Бруно во время дежурства Харченко заводил сберкнижку, внеся на текущий счёт одну тысячу рублей. При заполнении графы «приход» Оксана «ошибалась» и вписывала десять тысяч рублей. В следующее её дежурство тот же Бруно снимал с книжки девять тысяч. И это повторялось многократно. Подельники делили деньги поровну, всегда оказывалось, что половина доставалась Герцогу…

По его расчётам денежный фонтан должен был бить не менее года, но затяжной харакири был прерван одесским ОБХСС через десять месяцев.

* * *

Скважина обогатила троицу на сто девяносто восемь тысяч рублей (цены середины 1960-х годов).

На следствии и суде Оксана, рассчитывая на обещанную помощь оставшихся на свободе подельников, всю вину взяла на себя. Её приговорили к двенадцати годам лишения свободы.

Бруно был признан психически недееспособным.

Герцог ударился в бега. Впрочем, и Бруно, и Оксана знали его как «Юрия Козленко». Человека с этими анкетными данными и искал Всесоюзный уголовный розыск…

* * *

Вслед за задержанием Оксаны Герцог спешно попрощался с отцом и под фамилией Пономаренко вылетел в Киев.

В гостинице устроился под фамилией Бондаренко. Паспорт на Козленко Юрия Аркадьевича сжёг, пепел утопил в унитазе.

До назначенной встречи с представителем администрации промышленного объединения «Магдрагмет» оставалось ещё два дня. Часами просиживая у телевизора или слоняясь по коврам роскошного трёхкомнатного «люкса» Юлий испытывал настоящие физические муки. Нет-нет, не от страха быть задержанным. От безделья…

Наконец контракт подписан, предписание приступить к работе и пропуск в закрытую Магаданскую область получены. Осталось взять билет и в иллюминатор взлетающего самолёта сделать прощальный взмах рукой. «Не злато ль ищешь ты в краю далёком? Его ль ты не нашёл в краю родном?»

Заметая следы, Юлий вылетел из Киева в Москву под фамилией Тарасюк, а из Москвы в Магадан уже под фамилией Герцог, на которую он и оформлял контракт.

Через три года после исчезновения из Ленинграда Герцог возродился на золотом прииске «Самородный» в должности начальника планового отдела.

Чем больше сцен, на которых играет талантливый актер, тем выше его мастерство. Причём, в отличие от посредственных лицедеев, мастер одинаково хорошо справится с ролью независимо от того, какой бы сложной она ни была.