Читать книгу Великий распад. Воспоминания - И. И. Колышко - Страница 23

В эпоху 11-го и 14-го годов усилия кн[язя] Мещерского были направлены к примирению Николая II с Вильгельмом II. С этой целью он устроил военным агентом в Берлине своего племянника ген[ерала] Шебеко, тактично и умно служившего делу сближения. Свидание в Бьорках было одним из результатов этой политики¹¹⁹. Но еще раньше кн[язю] Мещерскому удалось склонить царя принять приглашение кайзера на свадьбу его сестры. Перед отъездом царь пишет «союзнику»: «Еду в Берлин, поработаю для счастья России. По возвращении приму тебя и расскажу подробно»¹²⁰. Берлинским свиданием царь остался очень доволен. Мещерский торжествовал. Сазонов будировал. А события надвигались. Шовинистская группа (Сазонов, Сухомлинов, Гучков, вел[икий] кн[язь] Николай Николаевич и друг[ие]), – не дремала. В Думу были внесены чрезвычайные военные кредиты. В июле 1914 г. кн[язь] Мещерский, уже тяжко больной, едет в Петергоф и умоляет царя «ослабить военное напряжение». Царь дает «честное слово», что войны не будет¹²¹. Обессиленный нервным напряжением, «ментор» схватывает воспаление легких и умирает.

В Германии до сих пор уверены, что смерть эта решила участь войны. А Витте уверял, что войны не было бы, если бы Николай II внял его просьбе назначить его послом в Берлин.

Витте, как всегда, подменивал причины последствиями. Делал он это в вопросе о великой войне, как и в вопросе о войне японской. Несомненно, поводом к последней была авантюра на Ялу. Но причиной было наше внедрение в Китай и Корею. Также и в войне великой, Сербия была лишь поводом, а причина, или вернее, – одна из причин, лежала в Бьорке.

Вильгельм II сказал там Николаю II буквально следующее:

– Я знаю, что ты к войне не готов, – у тебя не в порядке тяжелая артиллерия, жел[езные] дороги и проч[ее]… Но я свято чту заветы предков. Ничего горячее не желаю, как мира с Россией. Даю честное слово Франции не тронуть. А ты знаешь, слово свое я держу… Скрепим же подписью то, что диктуют нам сердца и насущные интересы!…

Скрепили. Но царь почти месяц не вынимал из кармана заветную конвенцию. А когда вынул, получился известный скандал. Правда, что во главе протестантов был вел[икий] кн[язь] Николай Николаевич и Сазонов. Но правда и то, что к ним присоединился и Витте. Тот самый Витте, что проповедовал союз с Германией…¹²²

Те, кто знали Вильгельма, тогда уже уверяли, что пощечины Бьорке кайзер не забудет. Николай II не любил Вильгельма и, уверяли, завидовал ему. Но, кажется, кайзер не нанес ему во все время царствования [ни] малейшего оскорбления. Если и предположить, что Германия не воспользовалась нашей слабостью в японскую войну из политического расчета, то знаки внимания кайзера к царю, доходившие до подобострастия, были для всех очевидны. Тем больнее оказалась пощечина Бьорке. Во всяком случае, психологическую причину ярости Вильгельма против царя в июльские дни 1914 г. надо искать здесь.