Читать книгу «Золотая цепь святости». Старчество - И. И. Петров - Страница 6

Некоторые признаки истинного старца уже были указаны в предшествующей главе, где речь шла об избрании достойного духовного руководителя. Однако, этому важному вопросу необходимо уделить особое внимание.

Признаки истинного старца определяются величием его подвига и ответственностью перед Богом за душу окормляемого им ученика. Именно к старцу относятся грозные слова Бога: «Кровь его от руки твоея взыщу» (Иез. 33, 8). Ап. Павел, говоря о повиновении и покорности наставникам, одновременно указывает, что они являются ответственными стражами, обязанными дать отчет Богу (Евр. 13, 17). «Если тот, кто может пользовать других словом, но не преподает его изобильно, – предостерегает духовного пастыря преп. Иоанн Лествичник, – не избежит наказания: то какой беде подвергают себя, возлюбленный отче, те, которые трудами своими могут помочь злостраждущим, и не помогают? Избавляй братий, о ты, избавленный Богом! Спасенный! Спасай ведомых на смерть, и не будь скуп к искуплению душ, убиваемых бесами».[64] Отсюда понятно, какими высокими качествами должен обладать духовный руководитель.

Свв. подвижники в своих высказывания об истинных старцах советуют предпочитать не того, кто преклонных лет, а того, кто бесстрастен и имеет знание и опыт духовной жизни. Под бесстрастием великие аскеты понимали полное отречение от всех житейских привычек, забот и печалей. Не только безмолвник или послушник, но и игумен, настоятель монастыря, и он должен быть беспечален, т. е. свободен от попечений о житейских потребностях. Чрезмерная забота о житейских нуждах противна заповеди Божией, которая говорит: «Не пецытеся убо, глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся» (Мф. 6, 31). И еще: «Внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими» (Лк. 21, 34).

Что касается духовного ведения и духовной опытности, то этими качествами обладает прежде всего тот, кто глубоко сведущ в Священном Писании и способен проверять каждый свой поступок и всякое рассуждение о Слове Божием.

Каждый человек имеет свой разум и свое естественное рассуждение: деятельное или научное, но не все имеют рассуждение духовное. Руководителем других на пути спасения может быть только тот, который достиг духовного рассуждения и в состоянии на основании Слова Божия отличать хорошее от плохого, доброе от злого. Святые подвижники указывают, что истинным старцем является тот, кто на всякое дело и разумение имеет свидетельство от Священного Писания и кто овладел даром отличать святое и духовное от вредного и противного благодати.

Если духовное ведение истинного старца связано с глубоким знанием Священного Писания и умелым применением его в деле духовного руководства, то духовная опытность проявляется в высоких христианских добродетелях, приобретенных старцем в результате длительных аскетических подвигов. Св. Василий Великий говорит, что старец должен иметь в делах своих свидетельство любви своей к Богу, быть сведущим в Божественных Писаниях, быть не рассеянным, не сребролюбивым, не озабоченным многими, быть безмолвным, боголюбивым, нищелюбивым, не гневливым, не памятозлобным, не тщеславным, не льстивым, не изменчивым ничего не предпочитающим Богу.[65]

Упражняясь в аскетических подвигах, в постоянной борьбе с искушениями под руководством великих подвижников, будущий старец становился опытным духовным врачом. И это качество, эта опытность духовной жизни была тем более необходима потому, что он должен был руководить людьми весьма различными по своему характеру, навыкам и нравственному состоянию. Старец должен был к каждому ученику применять особое и только ему пригодное руководство. Чтобы вполне успешно осуществить такое руководство, истинный старец должен гореть евангельской любовью к своему ученику. Со свойственной отцу доброжелательностью и любовью старец должен обращать внимание на нужды своего ученика, проявляя о нем попечение, как о любимом сыне. Опытный старец умеет в точности определить душевно-нравственное состояние руководимого им ученика и согласовать с этим свои наставления.[66]

Как ни важна забота и попечение старца о нравственном усовершенствовании вверенного ему ученика, его непрестанное наблюдение за внешним и внутренним поведением, однако успех старческого служения зависит, главным образом, от личного нравственного совершенства самого старца. Не так важно в духовном руководстве слово, наставление, сколько личный пример. Чем выше стоит в нравственном отношении руководитель, тем действеннее его руководство. «Руководство примером дел, – говорит св. Григорий Нисский, – гораздо действительнее, чем наставление словесное… всякое слово без дел являемое, как бы ни было красноречиво составлено, подобно бездушному изображению, которому краски и цвета придают некоторый вид живости а кто «сотворит и научит, «сей велий наречется в Царствии Небеснем» (Мф. 5, 19)…тот есть истинно живой человек, цветущий красотой, действующий и движущийся».[67] Живой пример действует неотразимо на людей. Живя с добродетельным и совершенным учителем, ученик и сам незаметно для себя усваивает качества своего наставника.

Над всеми отмеченными выше качествами или признаками истинного старца: бесстрастием, духовным ведением, духовной опытностью, добродетелями и высоконравственной совершенной жизнью возвышается самое главное и самое животворное качество – подлинно христианская любовь.

Приняв на свое попечение ученика, старец как бы забывает о себе, подавляет в себе всякое самолюбие и всецело проникается любовью к опекаемому послушнику. Самоотверженная любовь старца выражается во всем: и в сострадании, и в утешении, и в помощи всем, кто обращается к нему за советом. Любовь – душа и сердце старческого подвига. Приняв на себя ответственность за нравственное руководство ученика, старец связывает его спасение со своим собственным спасением. Поэтому ради помощи окормляемому он готов не останавливаться ни перед какими трудностями.

Жертвенная евангельская любовь заставляет старца брать на себя непосильное бремя. Так, например, когда послушник просил великого старца авву Варсануфия понести его грехи, старец ответил: «Брат! Хотя ты просишь о деле, превышающем мои силы, но покажу тебе меру любви, которая понуждает себя и на то, что выше сил. По приверженности к тебе я беру на себя и понесу твое бремя, только с тем, чтобы и ты взял на себя – хранить мои слова и заповеди, ибо они спасительны и ты поживешь непостыдно».[68]

Своей отеческой любовью старец вызывает ответную любовь к себе со стороны ученика. Когда послушник видит, с какой бескорыстной и самоотверженной любовью заботится наставник о его благе, то он и сам проникается любовью к своему учителю и стремится не только не оскорбить его, но всемерно оправдать его заботы. Любовь старца вызывает соответствующий отзвук в душе ученика, зажигает в нем икру любви и к Богу, и к своему учителю, и ко всем ближним. Эта любовь распространяется не только на его ученика, но и на каждого человека, приходящего к нему за советом и духовной помощью.

Самоотверженная взаимная любовь укрепляет ученика идти по трудному и тернистому пути духовного совершенствования, а старцу придает силу и мужество терпеть за своего ученика всевозможные укоризны, поношения и скорби. «Бывает иной раз, – как свидетельствует преп. Иоанн Карпатский, – что учитель предается бесчестию и подвергается искушениям за получивших от него духовную пользу».[69]

Отечески-пастырская любовь старца иногда бывает снисходительна к немощам своего начинающего ученика. Преп. Иоанн Лествичник, обращаясь к своему духовному сопастырю, умоляет его «помогать тем, которых мы дерзнули вести во Святая Святых и покусились показать им Христа, на таинственной их и сокровенной трапезе почивающего… А если они еще очень младенчественны или немощны, то нужно их и на плечи взять, и понести, пока они пройдут дверь поистине тесного входа».[70] Но такая любовь никогда не переходит в потворство. Истинный старец руководствуется не своими чувствами и капризом, но применительно к нраву ученика, когда это требовалось, бывает и строгим, и снисходительным, сообразуясь с его нуждами.

Так, евангельская любовь, являющаяся самым важным, завершающим признаком истинного старца, составляет ту основу, на которой зиждется благодатных союз духовного наставника и ученика, имеющий целью достижение спасения.

Вечные примеры религиозно-нравственного идеала старца являют великие древние христианские подвижники: преподобные Антоний и Пахомий в Египте, Евфимий, Феодосий и Савва в Палестине и некоторые другие столпы монашеского благочестия.