Читать книгу Духовное бытие свободы - Ибрагим Меликов, И.М. Меликов, И. М. Меликов - Страница 4

Все исследования феномена свободы в истории философии можно свести к двум основным направлениям. Согласно первому направлению, которое хронологически возникло раньше, свобода выводится из необходимости. В частности это присуще в классическом варианте Б. Спинозе и Г. Гегелю. Суть идеи Спинозы заключается в следующем. Человек зависит от универсальной необходимости и закономерности природы. Пока человек составляет часть природы, он должен следовать ее законам. Человек не может освободиться из-под власти природы, но, познав закономерность ее развития, он может достичь могущества, приобрести свободу. Условием обеспечения свободы является развитие разума. Свободным можно назвать то действие, которое сообразуется не со стихийным решением, не со стихийной свободой, а с сознательным решением и действием, т. е. основанным на сознании объективной необходимости: «Я полагаю свободу не в свободном решении, а в свободной необходимости». Человек несвободен вследствие незнания того, что ему необходимо. Переход же от неосознанной необходимости к осознанной есть путь к свободе. «Осознанная необходимость становится свободой, – говорит Спиноза и поясняет, – человек в какой-то момент становится рабом своих чувств, страстей, ибо находится во взаимоотношении с внешней средой, людьми». Те или иные ощущения, полученные от восприятия внешнего мира, овладевают человеком зачастую до такой степени, что он уже не владеет собой, им не руководит сознание. Выход из подобного состояния – разумное познание человеком его собственной природы и тех причин, которые вызывают аффект. И когда человек осознает необходимость страстей и в то же время их ограниченность, он становится свободным. Отсюда вывод: не освобождаться от необходимости, а разумно понимать ее. Свобода – господство разума над чувствами. Окончательное решение проблемы необходимости и свободы Спинозой следующее: свобода есть осознанная необходимость, свобода есть вопрос о господстве человека над обстоятельствами, независящими от него[1].

Спиноза – это первый философ, который связал свободу с необходимостью. После него в европейской философии свободу рассматривали уже в том же духе. Так, П. Гольбах утверждает, для человека свобода есть не что иное, как заключенная в нем самом необходимость. Гегель понимает свободу и необходимость как моменты единого, которые взаимно предполагают друг друга. Свобода имеет своей предпосылкой необходимость и содержит ее в себе как «снятую». Свобода есть, согласно Гегелю, истина необходимости.

Марксизм в целом развивает концепцию Гегеля, но с материалистических позиций, т. е. исходя из признания первичности объективной необходимости и вторичности, производности сознания и воли человека. В качестве необходимости в марксизме рассматриваются прежде всего социальные закономерности. Если у Спинозы необходимость отождествляется с природной необходимостью, то у Маркса – с необходимостью социальной. Процесс человеческой истории – это столь же закономерный, необходимый и объективный, как и природные процессы. Он не только не зависит от воли и сознания людей, но и сам определяет их волю и сознание. В то же время в отличие от процессов природы, естественно-исторический процесс представляет собой результат деятельности людей. Следовательно, деятельность людей может быть успешной только в том случае, если она соответствует объективным законам. Познавая объективные законы общественного развития, человек не стихийно, а сознательно и свободно может осуществлять свою деятельность. «Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела, – говорит Энгельс. – Таким образом, чем свободнее суждение человека по отношению к определенному вопросу, с тем большей необходимостью будет определяться содержание этого суждения, тогда как неуверенность, имеющая в своей основе незнание и выбирающая как будто произвольно между многими различными и противоречащими друг другу возможными вариантами, тем самым доказывает несвободу, свою подчиненность тому предмету, который она как раз и должна была бы подчинить себе. Свобода, следовательно, состоит в основном на познании необходимости природы, господстве над нами самими и над внешней природой. Она поэтому является необходимым продуктом исторического развития»[2].

Таким образом, свобода в марксизме есть возможность объектов любого рода изменять обстоятельства в том направлении, которое обеспечивает реализацию определенных внутренних тенденций их функционирования и развития. Человеческая свобода – это способность добиваться независимости от определенных нежелаемых условий, а также знания и использования внешних и внутренних факторов, противостоящих нежелательным условиям и обеспечивающим изменение ситуации в целом в нужном направлении. Добиться свободы – значит, добиться независимости от причинной обусловленности.

Второе направление исследования не выводит, а противопоставляет свободу необходимости. Этот подход впервые осуществил И. Кант, когда выделил отдельно нравственную свободу и природную необходимость, разделив соответственно и сферы приложения свободы и необходимости. Эту линию продолжили и развили далее философы-экзистенциалисты и большинство русских религиозных философов, в том числе Н. Бердяев и В. Соловьев. Поскольку основу нравственной жизни человека составляет воля и свобода воли, то и свобода в этом варианте исследований связывается с волей человека. У этих мыслителей свобода – это прежде всего атрибут человеческой воли, характеристика ее проявления, означающая отсутствие у нее ограничений.

Свобода у них выступает как самоопределение Духа, как свобода воли, как возможность поступать согласно волеизъявлению, которое не детерминировано внешними условиями. Согласно им, идея детерминизма, устанавливающая необходимость человеческих поступков, полностью снимает ответственность человека и делает невозможной нравственную оценку его действий. Напротив, только ничем не ограниченная и безусловная свобода воли выступает, с точки зрения Н. Бердяева и В. Соловьева, единственной основой человеческой ответственности и всей морали: «…если я абсолютно свободен, то я отвечаю за всё и во всем происходящем есть моя вина; если я абсолютно несвободен, то я ни за что не отвечаю, и все происходящее определяется средой, сложившимися обстоятельствами и другими».

К примеру, у Ж. П. Сартра рассматриваемая на базе индивидуального сознания свобода предстает как сущность человеческого поведения, источник деятельности и единственная возможность существования человека: «человек всегда свободен или его нет вовсе». Свобода отрицает объективные принципы и критерии морали, объективную детерминированность человеческого поведения. Каждый человек «вынужден сам изобретать для себя свой закон», «проектировать» себя, выбирать свою собственную мораль. Свобода абсолютно противостоит объективности, причем настолько, что, свободно осуществив свою деятельность и получив результат, человек немедленно ощущает этот результат как нечто чуждое, а себя зависимым от него. Любое нечто – уже несвобода, а подлинная свобода выступает как ничто, ее нет в мире, она лишь в душе (его главная работа так и называется «Нечто и ничто»).

Н. Бердяев, продолжая эту тенденцию, отмечает: «Не свобода есть создание необходимости (Гегель), а необходимость есть создание свободы, известного направления свободы»[3]. Для Бердяева главное отличительное качество свободы – непринужденность, независимость, отсутствие какого бы то ни было насилия. Вместе с тем, свобода неоднородна. Свобода, согласно ему, имеет три разновидности:

1) иррациональная свобода, под которой подразумевается свобода изначального хаоса, которая существовала до образования мира;

2) рациональная свобода, вносимая в мир сотворившим его Богом;

3) свобода, основанная на любви. Но независимо от этого, он приписывает свободе качество некого онтологического основания мира. В частности, обосновывая свою философскую позицию, он указывает: «Своеобразие моего философского типа прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие, а свободу. В такой радикальной форме этого, кажется, не делал ни один философ. В свободе скрыта тайна мира. Бог захотел свободы, и отсюда произошла трагедия мира. Свобода в начале и свобода в конце… У меня есть основное убеждение, что Бог присутствует лишь в свободе и действует лишь через свободу. Лишь свобода должна быть сакрализована, все же ложные сакрализации, наполняющие историю, должны быть десакрализованы»[4].

Рассматривая саму свободу, обычно видят ее в независимости, в отсутствии насилия и принуждения, в самостоятельности, возможности осуществления выбора, в человеческой воле, вольности и свободе воли. Разные авторы об этих качествах говорят в разной степени. Однако общее представление о свободе складывается из некоего единства этих качеств. Все они представляют, можно сказать, проявления свободы. И только их синтез позволяет наиболее целостно и полно представить сам феномен свободы.