Читать книгу Конструктор миров: Агония науки. Том 8 - Ибратжон Алиев - Страница 8

Говоря же о людях, которые продолжал поражаться, видя эту красоту и этот прогресс, то удивительно, как эта масса людей становится красивой, когда они осматривают неизведанное, явно не та картина, что наблюдалась в древние времена, что уже радовало глаз. Но для этого потребовалось подать всё это «под правильным соусом», за что отдельную благодарность, ещё раз стоило выразить барону, графу и паше. Далее, когда всё было показано и рассказано, слово вновь было дано виконту, который должен был объяснить, как работает тот магический монохромотизатор, но что ещё более волнительно – он должен был запустить станцию!

Так они вновь вышли в сад, хотя остальным до начала выступления была дана полная воля осмотреть все здания и комнаты сколько им вздумается. Бояться было нечего, всё равно наблюдение шло, а понять из этого полностью ни один из присутствующих явно не мог, что отбрасывало часть опасений.

Когда они вышли в сад, этот приятный привкус удачи всё ещё продолжал присутствовать, но как же было обидно его потерять, вновь увидев людей в их настоящем свете. Им были предоставлены угощения, раздавались напитки, они вновь продолжали свои сплетни, но, если бы это были разговоры об устройстве и достижениях, было бы радостно, впрочем, иногда так и было, что не могло не радовать, но чаще можно было встретить несколько иную картину.

Пока люди были в саду, многие выражали свой интерес, но большинство лишь подражало, старалось «услужить» своим господам этими кивками головы, ибо у пашей, герцогов и графов была власть, были суммы и сотни трудящихся. Одного их слова было бы достаточно для чего угодно. К большой радости виконта, Абдул Аль-Рахман, хоть и не был самым могущественным, но пользовался не малым уважением и обладал не малой финансовой силой. Всё-таки на Земле многое, а можно сказать даже всё, что посильно человеку решали деньги и финансы.

Да, конечно, Амет в случае успеха электростанции также станет богачом, но это был лишь побочный эффект, ибо быть среди людей противно, особенно когда весь этот кошмар прямо перед глазами. Ему достаточно создать нужную для себя обстановку, реализовать свои идеи, которые сделают его независимым от человеческой цивилизации. Ему нужно лишь электричество, много электричества. Настолько, чтобы можно было получать любую материю, какая только нужна.

Видя всё это, лишь подобные мысли приходили на ум изобретателю. Он смотрел на огромное его творение, которое совсем скоро получит жизнь – вздохнёт. По его металлическим жилам потечёт электрическая кровь, его мощнейшие лёгкие выкачают вакуум из его пустот, до нужного уровня, чтобы туда влетели частицы – порождая разум этого металлического чуда, имеющий тысячи частей в одном организме. И этот гениальный квантовый мозг в сердце ускорителя – в самой камере вызовет всплеск электричества, как же он надеялся, что хоть на сей раз он не попадёт в ту же ситуацию, в которую попал, будучи ещё в жаркой пустыне Востока…

Тем временем почтенный член королевского общества сэр Рональд, не знающий куда себя девать от всего гнева, при виде этого абсурда, которому был брошен вызов изобретателем, шёл вместе со своим другом, известный читателю как господин Сарбуланд Смерть, благодаря своей странной фамилии. Прохаживая в этой толпе, оглядывая этих людей, которые тут же ему кланялись, он приметил одного знакомого. Мистера Лерика Стилуса, вместе с его семейкой. При этом сам мужчина имел достаточно смуглую кожу, глупое улыбающееся лицо с чёрными волосами и глазами. Его одежда явно была несколько больше ему, ибо как можно было догадаться, эти наряды явно не принадлежали ему самому, а были взяты у кого-нибудь из «друзей».

– Ваше благородие, рад вас приветствовать на таком мероприятии, вы ослепительно красиво выглядите, – поздоровался Лерик.

– Благодарю вас, Лерик. Но ответить вам таким же решусь, ибо признаться я бы удивился больше на мероприятии, где бы вас не было.

– О, вы мне льстите, сэр, – посмеявшись заметил Лерик, на что Сарбуланд ответил презрением и попытался уйти, но тут его озарила идея.

– Я полагаю, мистер Лерик, – начал барон, – что раз такой человек как вы прибыл сюда, он просто обязан поговорить с самим виконтом Уна. Более того, для вас это отличная возможность, ведь я знаю, что у вас есть три замечательные дочери, одна из них, кажется, достигла своего расцвета.

– Ох, да, сэр, – Лерик смутился. – А если говорить о виконте, он…

– Извините меня, – заговорила супруга Лерика. – Он очень даже похож на моего покойного сына…

Часть сада, куда отходил виконт вместе с графом, пока завершалась экскурсия

Такое заявление было весьма странным, поэтому она поспешила пояснить:

– Моим первым ребёнком был мальчик, но он погиб сразу после рождения, и только я его видела, – немного бегая глазами и стараясь быть спокойным сказала леди Стилус.

– Вот видите, господин Сарбуланд.

– И это более чем подтверждает одну мою мысль. Говоря о вашей дочери, насколько я знаю, она любит читать, отличная партия для какого-нибудь перспективного учёного. Скажем, молодого и подающего надежды, который уже заслужил себе славу и богатство. Мне кажется, сама судьба решила вас сюда привести. И я думаю вашей старшей дочери, как я считаю, уже пора стать не мисс, а миссис Стилус или если быть точнее, миссис Уна… подумайте…

– Гм…

– О, извините, мне пора, – заметил Сарбуланд и удалился.

Лирик же завёлся от этой мысли, как же он мог за столько времени экскурсии не раз ни подойти к этому юноше, поэтому он незамедлительно направился вперёд, он старался как можно скорее пройти к виконту, но ему всё никак не удавалось, ведь как известно, господин Уна явно нелюдим и старался быть как можно дальше от людей, пока они могли продолжать повторную экскурсию внутри зданий. Наконец, когда их походы были завершены, господин Уна мог выступить со своей речью. Специально для этого в саду уже была подготовлена красивая белая сцена, а перед ней расставлены в ряды стулья, для почтенных гостей.

Среди присутствующих был, и доктор Пауэлло, а также господин Доберте, с которыми беседовал сэр Рональд. При одном только виде такой беседы чувствовался их нев и злоба, как только можно предположить, что такая глупость как атомы существуют? Так этот юноша ещё и вздумал разрубить ядра атомов! Какая чушь, которую этот глупец наплёл стольким гостям, даже не поглядывая на свою совесть. Столько людей нанял! Это настоящий шарлатан, если не больше!

– Вам стоит успокоится, сэр Рональд, – успокаивал доктор Пауэлло.

– Погодите, Пауэлло! – фыркнул член королевского общества. – Лучше скажите, прибыл ли в такие короткие сроки мой заказ?

– Мы сделали всё возможное, но к счастью, доставка успела прибыть вовремя, наши слуги привезли её только что буквально с порта, – передавая коробку говорил Доберте.

– Прекрасно, хоть одна хорошая новость, – улыбнулся Рональд, принимая посылку.

Затем началось время выступления, когда все собрались. Первым слово давал ведущий – ректор доктор Флеминг, которых гордо начал говорить:

– Итак, дамы и господа, я полагаю, что каждый из вас был весьма доволен проведённой экскурсией. Но теперь, настало время и для того, чтобы дать слово самому виконту, для того чтобы он собственноручно вдохнул в это творение жизнь, ведь изготовить можно что угодно, но не каждому суждено существовать, возможно оппоненты молодого учёного правы и это лишняя трата, а возможно истина примет сторону юноши, но сейчас всё будет решено окончательно…

– …Итак, дадим же слово…

– Погодите, господа, – внезапно донеслось среди присутствующих, не трудно было догадаться, что это был сэр Рональд. – Я обещал, предоставить лампы Шпаковского для виконта Уна. Здесь 5 ламп и если все они каким-то чудом зажгутся от энергии вашего устройства, которое и устройством-то назвать сложно, то я признаю себя проигравшим.

Виконт гордо смотрел на своего оппонента, лишь улыбнувшись, словно благодаря за выполненное обещание, после чего сделал знак своему ученику. Вениамин тут же подошёл к академику и взяв у него посылку вернулся к виконту.

– Ну что же, сэр, – отвечал виконт, принимая с рук ученика лампы. – Я весьма рад, что вы сдержали слово, но разрешите повысить ставки, – с этими словами виконт посмотрел на графа Мура.

– Как вам известно, господа, – начинал граф, – мы с виконтом отбывали в Европу, где также дополнительно приобрели 10 ламп Шпаковского и 10 ламп Гёбеля, что признаться, прилично увеличивает потребляемую энергию, но мы обещаем выдать в тысячи раз больше, ибо энергии должно с лихвой хватить на весь город.

– К слову об этом, – принял слово паша. – Я распорядился применить 3д-принтеры и иное новое оборудование для монтажа электрических сетей в дома всех своих баронов и графов, также согласие выразили многие герцоги и паши, хотя не скажу, что все. Сейчас большая часть работ, как мне сообщили уже завершена и мы готовы пусть электричество, если первый тест будет пройден.

– Если же нет, это будет лишней тратой? – спросил Доберте.

– Нет, все траты я беру на себя, даже за соседние графства и герцогства, – добавил граф Самуил Мур.

– Кстати, господин Доберте, – внезапно сказал виконт, – кажется я всё ещё помню ваше: «Молодой человек, вы намерены лишь теоретически указать вашу правоту или осуществить вашу мысль в реальности?».

– Так это вы, тот самый парень, что обманули сэра Гамени, – встал Пауэлло.

– О, мистер Пауэлло, некогда высказавшийся: «Юноша, вы пробовали создать меньший макет Вашего устройства?», как видите теперь я создал уже не макет, а реальное устройство. Что же касаемо обмана, то я перед вами и пусть наука сама решит, кто из нас не прав, – заявил виконт.

После этих слов присутствующие вновь сели, лишь прокричав: «Да будет так!». Затем виконт активно объяснял всё, что касалось ядерных реакций, не раз обсуждённых вместе с графом и Вениамином, вплоть до помощи леди Ханко, за упоминание которой она была весьма благодарна и просто сияла от счастья.

Во время этого послышалось странное:

Но, к счастью, на слова этого наглеца не было обращено внимание. Далее виконт решил всё же рассказать о том интересном монохромотизаторе:

– …Говоря же о всех интересующем монохромотизаторе, то это специально химическое соединение, состоящее из 6-ти угольных трубок, меж которых есть малый слой диэлектрика, когда же материал этих нанотрубок, не видных человеческому глазу и придающие материалу пористости, проводят ток. Такие трубки поставлены в два ряда, вместе с линиями металла, по коим я могу вызывать разряд в любой точке этого устройства, тем самым изменяя энергию пучка как мне вздумается с достаточно большой точностью, вплоть до 50 милливольт при напряжении в миллионы, что весьма существенно, это практически тоже самое, что и полноправно управлять разрядом молний. Но была проблема, что мало пропускают эти трубочки, но оказалось, что можно их использовать в разделённом пучке, так я повышал ток и заряд пучка, а соответственно и количество направляемых частиц. А теперь, господа, давайте же перейдём от теории к практике – вдохнём жизнь в этого титана!

Как только были услышаны эти слова, уже были подготовлены большие цоколи для каждого из ламп и вот, на сцене появились большие грушевидные лампы приличных размеров, в диаметре они явно были больше 20—23 см. Общее их количество составляло 24 экземпляра, вместе с 4 лампами сэра Рональда.

– В сумме по грубым подсчётам, ибо это специальные лампы, эта система потребляет для одной лампы шпаковского, как было измерено сейчас по 2 500 Вт, для ламп Гёбеля по 1 000 Вт итого должно быть выведено 45 кВт мощности, – констатировал граф Мур, пока Вениамин, виконт и пара ассистентов устанавливали эту схему. – Для всех, кто находится на ближних рядах предоставляем тёмные очки, господа, ибо свет от них может быть слишком ярким для глаз человека.

Тут же были розданы очки, в том числе и для стоявших на сцене, но, разумеется, все кто был на стороне сэра Рональда отказались от такого рода мер предосторожности, считая это трюком или фокусом. Когда всё было готово господин Амет заявил:

– Никакой иной источник питания не подключён к данной системе, – сняв чёрные очки сказал Амет, – любой желающий перед тем, как мы начнём эксперимент может лично убедиться, что ничто кроме ускорителей не подключено к данным лампам, впрочем, вы уже видели само устройство во всей красе. Итак, есть ли такие желающие?

Ответа не последовало.

– В таком случае, да начнём наш эксперимент! – с этими словами юноша подошёл к большой белой кнопке в центре сцены. – Внимание, господа, – проговорил он в небольшие звуковые трубки с усилителями, которые служили для передачи информации от разных операторов в различных блоках.

Именно к этой кнопке было подключено питание от станции, которая в свою очередь питалась энергией большого котла-поезда, недалеко установленный от здания у всех на виду. В миг, когда была нажата кнопка рукой изобретателя, электричество в миг направилось внутрь здания, осветив все его электрические лампы. Тут же заработали вентиляторы и затушили свечи на канделябрах. Но самое главное электричество поступило в пульты управления, а именно в инжекционную систему, где между катодом и анодом появилось свечение, до ужаса нагревая водород, который в секунду терял свои электроны, становясь сгустком протонов.

Вакуум уже обеспечивался с момента постройки установок, поэтому об этом не стоило беспокоится, но не успел в таком темпе пучок родиться, как его буквально вырвало от потока его сородичей, направив прямо в длинную трубу, которая изнутри состояла из десятков ячеек, причудливой формы, конечно частицы не могли увидеть всего огромного механизма, заставляющий их вырываться и двигаться благодаря электрическому полю. Тем временем снаружи прекрасно контролировался каждый потенциал и любой заряд на каждом из элементов.

Наконец, за мельчайшие доли секунды, буквально за миллиардные, протоны долетели до конца трубки и были направлены в соседнее здание, тут же угодив в настоящий вихрь – магнитное поле, сильно закручивающее их по кругу. Хотя, по началу они думали, что пролетят этот большой круглый металлический «зал» насквозь, но силу Лоренца нельзя обойти и именно оно заставляло кружиться частицам в бешенном, головокружительном темпе, заставляя делать миллионы оборотов в секунду. Тем временем, не все из рядов протонов, которые изначально были в пучке достигли этого момента, кто-то потерялся в пути, а кто-то вылетел за пределы, но потерь было не так уж много, около 2—3%, что было ошеломляющим результатом…