Читать книгу Конструктор миров: Венец созидания. Том 4 - Ибратжон Хатамович Алиев - Страница 4

Глава вторая. Неожиданное спасение

Оглавление

Юноша прыгнул на Абдуллаха, но не учёл, что старец был не менее ловок. Правитель также подпрыгнул и на лету, ударом ноги скинул Родиона, что тот падал в бездну, но по счастливому случаю удержался за края перил. Вадим был в замешательстве и это пошло на руки правителю. Как только профессор напал на Абдуллаха, и они, стоя на перилах ухватились руками, а Родион, не имея возможности помочь своему наставнику висел из последних сил, правитель ловко ударил профессора по голове так сильно, что у того весь мир закружился перед глазами, а сам он упал, лишь в последний миг его схватил за руку господин Абдуллах.

Теперь Абдуллах был на высоте, он смог победить обоих своих соперников, один из них – бунтарь и глупец, висел на волосок от своей смерти, а жизнь второго учёный держал в собственной руке. Но сейчас старца заинтересовал именно моряк, на которого он так надменно взглянул. В правой его руке появилась шпага и он, посмотрев на него сказал:

– И что же Вы скажете теперь, молодой человек? Вы весите на волосок от смерти, а правда на мой стороне. Итак, теперь я могу спокойно вывести Вам обоим собственный приговор! Вы пали в честном поединке, а не в западне, как некоторые могли бы уверять, будь бы эта ситуация на земле. Итак, … – он замахнулся своей шпагой, которой он мог свободно отрубить руку молодому человеку, но моряк в этот миг произнёс:

– Но истина на моей! – и отпустил, разжав ладонь…

В миг шпага исчезла и Абдуллах ухватился за его руку, а профессор уже был вытянут на землю и восстанавливал дыхание.

– Думаю, наша разминка немного затянулась, не так ли, господа? – с прежним спокойным тоном говорил Абдуллах.

Учёный, который владел не малой физической силой смог поднять обоих, чтобы они смогли ухватится за перила и перейти на веранду. Такое поведение этого человека вызвало глубочайшее недоумение у присутствующих, но кажется, это нисколько не тревожило Абдуллаха, и он спокойно привёл себя в порядок, хотя его раны всё ещё немного кровоточили, как и у его бывших соперников. Вадим Александрович и Родион Михайлович также привели себя в порядок, всё ещё находясь в недоумении и ожидая, пока правитель сам всё не разъяснит.

– Я понимаю, что мой поступок вызвал у Вас крайнюю степень недоумения и это вполне нормально, господа – смотря на своих товарищей с дружеской улыбкой, говорил господин Абдуллах.

– Простите, но разве Вы не желали нашей смерти? – удивился профессор.

– Нет, и никогда не пожелаю, по крайней мере я на это надеюсь. А то, что Вы увидели, это было не больше, чем обычная дружеская разминка, конечно, я не стал особо обращать Ваше внимание на это, иначе бы Вы не чувствовали этого азарта, от которого кровь просто начинает закипать, а сердце бешено колотиться, словно вот-вот вырвется из груди, – Абдуллах говорил эти слова с таким трепетом, как говорил бы воин о своих тренировках, о любимом деле.

– Но из-за Вас мы могли погибнуть – показывая на пропасть, говорил Родион, всё ещё испытывая некоторое раздражение.

– Помилуйте, Родион, никакого бы вреда это бы Вам не нанесло – сказал Абдуллах и со спокойным видом прошёл к месту, где были разрушены перила во время схватки, и сделал шаг вперёд!

Вадим Александрович и Родион Михайлович застыли на месте, а затем они бросились к перилам. Никого не было видно, как такое могло случится? Неужели этот человек, веря в свою неуязвимость, покончил с собой? Наверное, его должно было подхватить нечто, но увы, что-то пошло не так? Что же теперь будет? Кажется, только мгновение назад этот человек был рядом с ними и не прошло и десяти минут как они с Родионом со всей силы хотели скинуть его в эту пропасть, но теперь в грудь нахлынул страх.


Так крепко удерживал господин Абдуллах руку обоих товарищей, спасая каждого из них


«Дети!» – промелькнуло в голове у профессора. Конечно! Ведь этот человек имел собственных созданий, которые так сильно его любили! Как же Вадим Александрович посмотрит в глаза созданиям Абдуллаха? Неужели только что они с его товарищем убили не только правителя, даже если он был самым отъявленным мерзавцем, они ведь убили отца. Единственного родителя тысяч невинных! Но может не они виновны в этом? Возможно нечто иное послужило причиной? А может, вот-вот господин Абдуллах вновь появится перед их взором, благодаря одному или нескольким своим чудесам в своём обыденном спокойствии?

Секунды тянулись неимоверно долго, но учёный не появлялся. Даже юноша, тот самый Родион Михайлович, который так сильно ненавидел старца, подумал о его невинных созданиях, подумал обо всём его мире, в большем мере о котором они не имели даже нормального представления и были знакомы лишь отчасти, и так сильно сожалел. Кто же тянул его за язык? Зачем он только пытался умертвить, победить этого человека? Но подумать только, такая же опасность стояла и перед ними самими…

Вот теперь и не было господина Абдуллаха…

– Уж больно Вы задумались, господа – послышался знакомый голос словно отовсюду.

Как только они услышали эти слова, холодный пот проступил на теле обоих. Удивлённые такой неожиданностью товарищи смотрели по сторонам. Что же такое? Неужто приведение или дух пришёл осуществить возмездие, предъявить свою кару за сказанные ему слова? Или же это первые припадки шизофрении, одна из тысячи бредовых видений, которые будут их преследовать? Как же быстро человеческое мышление, что даже за доли секунды успело породить столько догадок, способные просто за доли секунды помутнить разум. Тело уже было готово дрожать в судорогах, а напряжённые мышцы давали о себе знать, вызывая слабую дрожь в конечностях Вадима Александровича, который был уже в приличном возрасте. А между тем, этот голос стал ещё более чётче слышатся и говорил:

– Простите, что заставил Вас беспокоиться, а между прочим, я прямо перед Вами – заявил господин Абдуллах, и наконец материя-невидимка, которая представляла собой тончайший экран, показал облик, который покрывал. – Я просто забыл отключить материал-невидимку с себя и с этой летающей пластины – заявил господин Абдуллах, как только под его ногами образовалась та самая пластина, о которой он говорил.

Вадим Александрович схватился за сердце от волнения и ухватился за перила, чтобы не потерять сознание, а Родион замер на месте, словно мраморное изваяние, днём и ночью бросающее свой взор в одну точку. Некоторое время они продолжали стоять в этой позе, стараясь прийти в себя, пока правитель их терпеливо ожидал.

– Как же Вы напугали нас, господин Абдуллах – наконец приходя в себя говорил филолог, держась за сердце.

– Я удивлялся, почему Вы всё ещё с волнение стояли и в упор не видели меня, как оказалось это просто случайно сработал материал. Ну что же, господа, давайте забудем это небольшое недоразумение и отправимся вместе в столовую, по пути мимоходом обработав наши раны, ибо я не советовал бы надолго их оставлять как Вам, так и себе. А затем в столовой, с превеликим удовольствием наслаждаясь беседой, можем отведать пару блюд, ибо такая разминка могла пробудить в Вас чувство голода и усталости. Кроме того, подходит время полдника.

Родион немного сомневался в честных намерениях этого человека, поэтому немного отстранился, но Вадим Александрович, будучи более старше и продумывал свои ходы наперёд, заявил:

– Мы согласны следовать с Вами и, признаться, приносим извинения за нанесённый Вам ущерб, если будет возможность, мы обязательно восполним ваши убытки.

– О, какой вздор, Вадим Александрович. Вовсе не Вы, а я должен просить у Вас извинения за то, что не предупредил Вас. На самом деле мои намерения не были плохими, и я решил просто таким образом развлечь Вас. Что же касается этого, так это сущие пустяки для меня, роботы скоро приведут всё в порядок, а я чтобы подкрепить свои извинения действием, согласен отложить все мои сегодняшние дела и полностью быть в Вашем распоряжении.

– Но не станет ли это очередным сюрпризом для нас? – поинтересовался Родион Михайлович, и ожидал, что Вадим Александрович сделает ему замечание, но этого не последовало, теперь доктору наук было всё равно, особенно после последней фразы юноши, даже если совсем недавно бились бок о бок.

– Если же даже будут сюрпризы, то какие именно, это уж точно решать мне, ибо не забывайте, молодой человек, что это Вы находитесь в моей обители, а не я в Вашей – с максимальным хладнокровием ответил господин Абдуллах, что казалось его взгляд просто проходил насквозь молодого человека.

Вадим Александрович ни на минуту не сомневался в господине Абдуллахе, ведь хотя недавно они бились не на жизнь, а на смерть, профессор был глубоко благодарен господину Абдуллаху, за то, что он подарил ему кров, спас его жизнь, предоставил столько всего, но вместе с этим, он осчастливил этого филолога, который хоть и достигал успехов, в глубине души, он не имел веру в будущее, веру в завтрашний день. А теперь, когда этот человек осчастливил его встречей с родным человеком – его любимой сестрой Аннушкой, в глазах учёного горел стимул, сердце его оживало и стремилось идти вперёд, ожидая всё новые и увлекательные сюрпризы от этого человека.

Как только профессор ступил на пластину, то он наконец спокойным взглядом оглядел веранду и весь нанесённый ущерб. Часть мраморных перилл, весьма дорогих, если измерять земными мерками, была сломана, большие осколки уже упали в, казалось бы, бездонную пропасть, но пыль от этого разрушения, наряду с мелкими осколками находились здесь же рядом с осколками хрусталя, который некогда был весьма красивым хрустальным столом.

Неподалёку находилось откинутое в сторону и окровавленное кресло, которое получило свой новый окрас после сильного удара об голову юноши. Осколки самых различных предметов, следы крови и порванной одежды всё ещё валялись здесь же. Этот вид был весьма плачевным, впрочем, не лучше, чем вид самих присутствующих. Вадим Александрович, у которого всё ещё бешено продолжало биться сердце, получил несколько ударов головой, откуда виднелись следы крови, как и на треснувшей губе. Царапины на руках, которые можно было увидеть и через небольшие отверстия, порванной верхней одежды, на части которых успела проступить кровь, успели уже затвердеть. Вся одежда была прилично испачкана, а волосы с бородой взъерошены, но взгляд оставался всё таким же гордым и твёрдым.

Юноша не отличался более лучшим состоянием, если не сказать более худшим. Большая часть его одежды была порвана и оттуда поступала кровь. А на виске осталось затвердевшее багровое пятно, образованное после удала креслом, вместе с целым спектром ушибов, синяков и царапин. Но вид Родиона был несколько иным, резкое и слишком частое его дыхание выдавало некоторое волнение, как и резко изменяющий точку своего наблюдения взгляд.

Наконец, после этого наблюдения Вадима Александровича за местностью, Родион Михайлович молча ступил за профессором на пластину, ведь филолог ни минуты не колебался, в отличие от моряка. А когда они ступили на пластину, на которой успел за это время появится тонкий покров снега, то этот парящий транспорт двинулся в путь, но не было той резвости в движении этого таинственного стража путей, который позволял покорять воздушные просторы без каких-либо усилий, одной только силой мысли человека – своего владельца.

Господин Абдуллах также имел целый ряд увечий, его плащ был прилично разодран, как и одежда, но не смотря на холод, ни он, ни один из присутствующих не выдавали дрожи или иной реакции. Все были настолько погружены в раздумья, что казалось забыли про элементарные рефлексы, как и сам правитель, который не обращал ни малейшего внимания на большие ранения на руках, лице, и в области спины.

Их путешествие было плавным, безмолвным и очень спокойным, словно открывая возможность для прихода немного грустных мыслей. Господин Абдуллах стоял в глубоких раздумьях скрестив руки на груди, пока его изодранный после жестокой битвы плащ своеобразно развивался за его спиной под потоком налетающего ветра. Уже начинало темнеть и от улыбчивого вида старца не осталось и следа, весь его вид сообщал о том, что он глубоко погружён в свои мысли, но эти раздумья, как казалось присутствующим были несколько грустными.

Что же вспоминалось господину Абдуллаху? Какие воспоминания всплывали в его голове и какие картины виделись? Неужели этот человек решил выразить своё сострадание или же он вспомнил о своей потере? Вадим Александрович, оглядывался по сторонам, испытывая смешанные чувства, в его душе возникала целая гамма чувств. Он жалел Родиона, одновременно держа обиду за сказанные им слова. Мысли о возможной гибели господина Абдуллаха всё ещё всплывали в его памяти и перед его глазами всплывали мокрые глаза Табалуги, сидящий на коленях мальчишка Райдер, старающийся как можно сильнее прижаться к своему отцу маленький динозаврик. Ещё многие образы показывались перед его глазами.

Как же это давило ему на душу, ни один из этих существ не осмелился бы, и не только не осмелился, даже мысли бы не имел о мести. Даже не подумали бы о том, чтобы хоть как-то навредить профессору, даже с учётом того, что он был перед ними полностью беззащитен, наоборот, они были бы заняли лишь своим горем. Стараясь словно отбросить эти мысли, Вадим Александрович махнул головой и его взгляд упал на Родиона, который стоял немного сзади.

Глаза моряка были полны страха не за то, что его могла настигнуть кара, его мучила совесть, вся его душа болела от его поступков. С самого утра, из-за своей гордыни он нагрубил и сделал больно совершенно невинного человека – Вадима Александровича, который хотел лишь ему помочь, быть рядом с моряком, когда он принимал такие сильные решения, ведь они могли навредить и ему. Ему было ужасно стыдно перед профессором, и он искал в себе сил, чтобы наконец извиниться, эта ужасная боль и муки совести были так горестны, что он был готов сейчас же броситься к ногам своего наставника с глубочайшими извинениями, но что-то удерживало в груди, возможно он чего-то ожидал? Но что же ещё должно случится?

Конструктор миров: Венец созидания. Том 4

Подняться наверх