Читать книгу Конструктор миров: Новый виток. Том 6 - Ибратжон Хатамович Алиев, Екатерина Александровна Вавилова - Страница 5

– Позвольте, виконт, граф, но это невозможно, за неделю создать новое существо нельзя, мы это выяснили ещё с самого начала развития этого проекта, – сказал господин Шорт, его вид принял доброжелательный характер, но в глазах сверкал не добрый огонёк.

– Прошу прощения, но это была не просьба, господин Шорт, – господин Мур прекрасно мог читать людей и лишь внутренне усмехнулся на реакцию директора. – как граф и владелец, я имею полное право делать всё что пожелаю, я могу с лёгкостью ограничить бюджет вашей лаборатории.

– Ещё раз прошу вас, господин Шорт, я полностью уверен в своих силах, – заявил с твёрдостью господин Уна. – на следующем собрании философ я продемонстрирую не только новую идеологию, но и создание, что станет одним из первых жителей нового мира.

– Что ж, если вы так настаиваете, господа, кто я такой, чтобы запрещать вам творить, не так ли, всё же до чего огромен человеческий гений, – директор сложил руки с гулким хлопком, будто так мог развеять всю ярость. – моя лаборатория в вашем распоряжении.

– Увы, но для моего опыта понадобится оборудование иного характера, так что я не смогу использовать вашу лабораторию, да и, честно признаться, жутко у вас тут, – ответил господин Уна.

– Как пожелаете, – слишком покорно проговорил директор. – позвольте вас проводить, кажется, собрание вот-вот начнётся. – он сверился с часами на полке и махнул рукой, чтобы гости проследовали за ним обратно.

Погода на улице была тёплой и свежей. После долгого нахождения в лаборатории прохлада ветра и запах молодой травы был незаменимым. Всё ещё казалось, что за ними тянется кровавый шлейф, от которого вянут все цветы, а люди обходят стороной, им самим было противно от себя и было бы неплохо сначала смыть с себя всю грязь. Солнце приветливо улыбалось людям, по голубому небу плавали пушистые облака, похожие на нежные мазки кисти.

Каменные постройки города казались отдельными неприступными крепостями, в стенах которых можно найти покой и уют. Для господина Уна этот день был несколько выматывающим, для учёного, который старается использовать гуманные методы, жестокость местных учёных была сродни животным повадкам. Они словно хищники оскалились на добычу, не брезгуя прибегать к роли падальщиков. В такие моменты задумываешься о собственной жизни и её ценности. Правильны ли все эти осуществляемые деяния, а в голову лезет ужасный пример, на фоне которого собственные изобретения кажутся лишь приятной игрушкой, поскольку не имеют под собой такого ужасающего кровавого фундамента.

Времени до собрания философов в час дня было ещё пару мгновений, они несколько задержались на осмотре всей лаборатории. Как уже упоминалось, выход на улицу, под лучи солнца, казалось виконту и графу настоящей свободой, весь их вид приобрёл такой же уверенный характер, но в мыслях они находились по-прежнему в той комнате, словно она ожила и стала чудовищем, которое пожирает всё, что переступает её порог, она когтями впилась в разум и не отпускала. Холодное дыхание чувствовалось на шее у обоих, но это оказался лишь ветер.

Господин Шорт шёл, совсем не поменявшись в лице, лишь мелкая складка между бровей выдавала его глубокую задумчивость.

– Господин Уна, я надеюсь, что вы знаете чего хотите больше, – к юноше наклонился граф, чтобы их никто не услышал.

– О чём вы, любезный граф? – спросил виконт, слова товарища вырвали его из собственных мыслей.

– Я о том, чтобы вы не забывали своей цели. Я понимаю, что вы чувствуете, но прежде всего нужно произвести впечатление хороших людей, а не заносчивых выскочек. Я, правда, шокирован не меньше вашего, – горячо зашептал господин Мур.

– О, кажется, я понял ваши опасения, но они в корне бессмысленны, ведь я всё просчитал и с точностью могу сказать, что гордыня и ужас давно исчезли, остался лишь сопернический интерес, а также я желаю показать, насколько эти люди глубоко заблуждаются в своих суждениях. Они же буквально живут в лаборатории, а это, честно, неприемлемо морально.

Учёный должен уметь черпать вдохновение из природы и людей, а те господа находятся на грани. Дорогой граф, мне больно смотреть как они истязают не только самих себя, но и окружающих, так что весь мой гений направлен на то, чтобы произвести на них как раз то впечатление, которое мы желаем, они, думаю, поймут, насколько слепы, – ответил господин Уна, молодой человек совсем не понимал этих людей, насколько нужно жить наукой, чтобы в конце концов ею же и задохнуться, ведь наука сама по себе никогда не может погубить.

– Господа, не отставайте, – господин Шорт ушёл далеко от графа и виконта, он смотрел озадачено и с опасением, мало ли, что обсуждают эти люди за его спиной. – Вы ещё не привыкли к институту и можете заблудиться, мы и так несколько задержались – казалось бы, в его голосе упрёк, но граф и виконт молча снесли это.

Стоит отметить, что они давно сменили белые халаты и другие атрибуты перед выходом и сейчас находились в полном своём богатом великолепии. Они вышли из центрального здания и обогнули его, чтобы войти с задней стороны, где был дополнительный вход в официальный корпус. Господин Шорт привёл их в чистую зону, где находятся множество аудиторий, архивов, лабораторий для студентов. Именно в главном зале съезжались все философы, дабы на их конференцию смогли прийти все желающие послушать великих мыслителей и их изыскания, на сбор информации они могли потратить много лет и теперь приехали в родные края для того, чтобы воссиять во всём своём благоговейном духе.

Совсем немолодые люди находились в центре внимания, с ними здоровались и знакомились другие учёные и деятели, аристократия города решила навестить их и присутствовать на выступлении, как почётные гости, вокруг них находилась их свита. Многие обратили внимание на вошедших господина Шорта и графа с виконтом, их тоже обступили люди, готовые исполнить любой каприз и всячески любезно помочь. Конечно же, без задних мыслей, ведь виконт и граф такие хорошие люди, таки блистательные и благовоспитанные.

От всех этих людей, что буквально кидались под ноги, было совсем уж тошно, но господин Мур и господин Уна лишь витиевато отказывались, обнажая ряд ровных зубов в обворожительной улыбке. Это называлось хорошим тоном, если ответить очень мутно, но красиво, человек просто не поймёт, что ему так отказали, но отстанет, а если же всем видом выказывать интерес и глубокую признательность за предложение, то этот человек вовсе будет считаться другом.

Аудитория была освещена тёплым светом от люстр на красивом узорчатом потолке. Он имел голубого цвета орнаменты, которые уходили ещё глубже, золотого цвета вставки лишь подчёркивали роскошность помещения. Стулья были с мягкой чёрной обивкой на фоне тёмного дерева. Высокие стены имели обои с рисунком мозаики, большие окна пропускали дневной свет. Стол в конце аудитории был длинным и стоял на низком пороге. А за ним уже была установлена сцена. Зеленая доска расстилалась почти по всей стене. Всех участников определили на передний ряд, который сразу занялся портфелями с документами.

– Приятно познакомиться, – протянул руку мужчина средних лет.

Он был высок и худ, а также одет в чёрный фрак, который, казалось, был способен поглощать свет от свеч. Его глаза были яркого серого цвета, а волосы контрастировали своей чернотой. Несмотря на годы, под глазами у человека уже залегли морщины. Он выглядел приятным человеком, но внешность могла легко обмануть ожидания, человек такое существо, имеющее способность менять маски по собственной прихоти.

Аудитория, в которой проходила конференция

– Меня зовут Валентин Шольц, я доктор филологических наук, профессор и преподаватель латинского языка в лаборатории биологических и химических технологий, то есть, здесь, также по совместительству главный учёный секретарь лаборатории и организатор этого мероприятия, вместе с доктором Карпентером – директором исследовательского центра по вопросам философии, одобренного доктором Флемингом и графом, – он улыбнулся господину Муру, очень крепко пожав его руку. – А вы, как я понимаю, господин Уна, виконт и верный товарищ графа, я очень восхищён вашим произведением, «Митра», кажется?

– Верно, мой самолёт действительно произведение, ещё никто так не говорил о нём, – восхитился господин Уна, он заметно расслабился. – Не желаете ли, при случае, лицезреть это чудо собственными глазами?

– Я буду только рад, но, к сожалению, у меня слишком плотный график, если не затруднит, то я смогу освободиться ещё очень нескоро, – преподаватель латыни несколько смутился, касаясь рукой шеи.

– Нисколько, уверяю, господин Шольц, – уверенно произнёс виконт.

– Очень признателен, – кивнул господин Шольц.

– Здравствуйте, господа – послышался голос человека среднего роста и преклонного возраста с небольшой лысиной и выделяющимися белыми усами в прямоугольных очках с чёрной оправой.

– Вот и, собственно, сам доктор Оскар Карпентер. А это наши почётные гости, наш новый граф Самуил Мур и его верный спутник, виконт Амет Уна – представил присутствующих доктор Шольц.

– Здравствуйте, профессор – поздоровался граф.

– Очень даже рад, ваше сиятельство, господин Мур и господин Уна. Но боюсь, что мы не можем более задерживаться – заявил профессор и оставив свой портфель удалился к доктору Шорту.

– Верно, ох, что-то я совсем не в форме сегодня, уже действительно нужно начинать. Занимайте места, господа.

Господин Шольц удалился быстрой походкой. Он встал во главе аудитории, его вид резко изменился, лицо приобрело острые черты и серьёзность. Люди потоком начали стекаться к своим местам. Первым начал доктор Карпентер.

– Дамы и господа, уважаемые гости, дорогие коллеги, – его голос разлетелся эхом по большому помещению, и люди затихли. – Я рад приветствовать всех вас в этом зале, сегодня 4 мая 1859 года. Вот уже на протяжении нескольких лет мы проводим наши научные собрания, именуемые конференциями и каждое наше собрание получает собственное наименование, также как вам всем известно, мы решили, следуя этой традиции, посветить эту нашу конференцию замечательной теме и назвать «О вопросах науки и развития в философии».

Перед тем, как передать слово нашим многоуважаемым докладчикам, я хотел бы поблагодарить доктора Шорта и доктора Шольца за помощь в организации нашего мероприятия в здании лаборатории биологических и химических технологий, а не в здании организации философии, как это было всегда. Теперь же, с вашего позволения, я передам слово самому профессору Шольцу.

– Господа и дамы, очень признателен за ваше внимание, и я рад вас здесь приветствовать. Для меня честь проводить ежегодное собрание философов, для которого дорогие учёные подготовили множество тем, – учитель латыни улыбнулся. – Не будем долго тянуть, и я приглашаю сюда первого участника – господина Ганса.

Из первого ряда встал среднего роста человек в сером пальто. Он выглядел взволнованным и часто заламывал пальцы у живота, это могло пошатнуть его профессионализм, но сменив господина Шольца, он вдохнул побольше горячего воздуха и успокоившись начал выступление.

– Здравствуйте, уважаемые коллеги. Сегодня я хочу сделать свой доклад перед вами, на тему «Что такое счастье?». Каждый из нас неоднократно задумывался над вопросом: «Что такое счастье?» Не секрет, что этим люди озадачиваются с давних времен. Вспомним размышления непальского философа Будды: «Нет пути к счастью: счастье – это путь», или высказывание Аристотеля, что «счастье зависит от нас самих». Эти высказывания свидетельствуют о том, что вопрос понимания счастья относится к разряду вечных проблем, довольно сложных и неоднозначных. Неслучайно это понятие рассматривается в разных сферах жизни человека. На наш взгляд, интересно происхождение слова «счастье».

Существует легенда, что это слово своим появлением обязано хлебу. Дело в том, что в глубокой древности, когда кто-то рождался в семье, по обычаю пекли хлеб. В дом приглашали гостей и хлеб делили на части. Новорожденному тоже выделяли свою долю, часть. Считалось, что с этого момента он живет «с частью» жизненных благ. Так произошло слово «счастье».

Обратимся теперь к лексическому значению слова «счастье». Словари дают такую трактовку: «Счастье – состояние довольства, благополучия, радости от полноты жизни, от удовлетворения жизнью». Ключевыми словами этой фразы можно считать «довольство», «благополучие», «радость». Но для всех ли людей эти слова ассоциируются со счастьем? Обратимся к философской трактовке счастья.

Итак, счастье – понятие, обозначающее высшее благо как завершенное, самоценное, самодостаточное состояние жизни; общепризнанная конечная субъективная цель деятельности человека. Исследователи обычно выделяют четыре основных значения понятия счастья: благосклонность судьбы, удача, удавшаяся жизнь, везенье; состояние интенсивной радости; обладание наивысшими благами, общий несомненно положительный баланс жизни; чувство удовлетворенности жизнью. Таким образом, философское представление о счастье включает в себя два компонента то, что зависит от самого субъекта и то, что от него не зависит и определяется внешними условиями.

Интересна трактовка счастья с точки зрения нейрофизиологии. Измерить счастье невозможно, но можно изучить процессы, происходящие в мозге, когда мы испытываем положительные эмоции. Счастье, утверждают ученые, очень индивидуально. Субъективное переживание счастья можно разделить на два сравнительно объективных компонента: эмоциональный (интенсивность плохих и хороших эмоций) и когнитивный (целостность нашего сознания). В «рецепт» счастливой жизни, такими образов входят два компонента: положительные эмоции (и, как частность, отсутствие отрицательных эмоций) и чувство осмысленности того, что происходит в окружающем мире и с нами самими. Исходя из объяснений нейрофизиологов, счастье во многом зависит от самого человека и от условий, в которые ставит его жизнь…

Выступление продолжалось, за господином Гансом выступал уже господин Здору, после обычного приветствия которого следовала лекция…