Читать книгу Эксцессия - Иэн Бэнкс - Страница 10

Оп-па!.. С добрым утром. Быстро сканируем окружение, нет ли немедленной угрозы, но кажется… Гм… Парим в пространстве. Странно. Никого рядом. Любопытно. Обзор скверный. Ой-ой-ой, дурной знак. Да и хреново как-то. Чего-то не хватает… Часы почему-то отстают, с электроникой неполадки… Нужна полная проверка всех систем.

Ох, ну и дела!

* * *

Дрон дрейфовал в межзвездной тьме. Он был совсем один. До слез, до ужаса один. Ошеломленный внутренними разрушениями, он начал разгребать остатки того, что было его системами – энергетической, сенсорной и боевой. Дрон чувствовал себя очень странно. Он знал, кто он такой: Сисела Ифелеус 1/2, военный автономник типа D4 исследовательского корабля «Мир – залог изобилия» из клана Звездочетов Пятой флотилии эленчей-зететиков. К сожалению, в реальном времени его память начиналась с пробуждения здесь, в дохрелионе километров откуда бы то ни было; он, с выпотрошенным нутром, оказался посреди неизвестности. Что за бред?! Кто это сделал? Что с ним случилось? Где воспоминания? Где умослепок?

Он подозревал, что уже знает ответ. Умослепок функционировал на среднем из пяти ярусов его сознания – электронном.

Ниже находились атомомеханический комплекс и биохмический мозг. Теоретически доступ туда был открыт, на практике – заблокирован. Атомомеханический мозг не отвечал должным образом на системные сигналы, а биохимический превратился в месиво: либо дрон недавно предпринял отчаянный маневр, либо был бесцеремонно атакован. Он с радостью вышвырнул бы биомеханический модуль в космос, но воздержался: клеточное месиво, последний шанс на сохранение ментального субстрата, еще могло на что-то пригодиться.

Выше, там, где умослепок должен был функционировать, пара невообразимо широких каналов шла к фотонному ядру и дальше, к подлинной сердцевине ИИ. Оба канала были намертво заблокированы – образно выражаясь, утыканы предупреждающими знаками. Эквивалент сигнального индикатора у фотонной трубы извещал о том, что внутри наблюдается некая активность. ИИ либо сдох, либо пуст, либо просто отмалчивался.

Дрон еще раз проверил системы. Похоже, теперь он отвечал за весь комплекс, вернее, за его остатки. Его волновала судьба сенсорных и боевых модулей. Может быть, они не повреждены, а на самом деле функционируют нормально, под управлением одного или обоих высших ярусов сознания? Он покопался в программной начинке модулей. Нет, нормально работать они не в состоянии.

А вдруг это сымитированная ситуация? Такой возможности исключать не следовало. Своего рода тест: что делать, если внезапно окажешься дрейфующим в межзвездном пространстве, с серьезными повреждениями почти всех систем и сознанием, сведенным к третьему уровню, без всякой надежды на помощь и без воспоминаний о том, как здесь очутился и что вообще произошло. Смахивает на изощренную учебную имитацию, изобретенную коварной Комиссией по обучению и проверке дронов.

Что ж, сейчас ответа все равно не отыскать. Надо действовать так, словно это реальность.

Все это время он обозревал свой умослепок.

Ага.

Два уцелевших закрытых субъядра внутри его электронного разума были помечены как потенциально опасные, с небольшой вероятностью. Аналогичные метки стояли на матрицах процедуры контроля систем ремонта. Дрон пока не стал туда заглядывать. Надо было проверить все остальное, прежде чем распечатывать пакеты, в которых могли оказаться нежелательные сюрпризы.

Что это за место? Он просканировал звезды. В сознании нарисовалась матрица с цифрами. Да, глушь, каких еще поискать. Обычно эту область называли Верхним Листовихрем: сорок пять тысяч световых лет от центра Галактики. Ближайшей звездой, в четырнадцати стандартных световых месяцах, была Эспери – старый красный гигант, давно поглотивший внутренние планеты своей системы: тусклое сияние его газовых оболочек озаряло лишь пару далеких ледяных миров и далекое облако кометных ядер. Никакой жизни, нигде; унылая, бесплодная система, одна из сотен миллионов.

Эта область Галактики была одной из наименее посещаемых и почти незаселенной. Ближайший очаг цивилизации – система Сагрет, в сорока световых годах, населенная разумными ящерицами третьего уровня развития; первый контакт с Культурой – десять лет назад. Ничего особенного. Соотношение интересов/влияний внутри области: крехисилы – 15 %, Хамы – 10 %, Культура – 5 % (стандартный минимум интереса/влияния Культуры, эквивалент фонового космического излучения). Сверх того, разведывательные миссии и облеты со стороны двадцати других цивилизаций, в сумме – 2 %. Больше ничего. Никто не проявлял особого интереса к этой пустынной области, две трети которой выпали из общего поля зрения. Прежде эленчи сюда не наведывались, не считая нескольких случаев дистанционного сканирования, – никаких результатов, никаких примечательных выводов.

Дата – 4.28.803 по календарю, который эленчи до сих пор использовали совместно с Культурой. В краткой сводке записей бортового журнала имелась информация о том, что автономника изготовили (вместе с его близнецом) на корабле «Мир – залог изобилия» в 4.13, вскоре после постройки самого корабля. Самая свежая запись несла дату 28.725.500: корабль покинул обиталище Ярус для стандартного облета внешних регионов Верхнего Листовихря. Сам бортовой журнал отсутствует. Последнее событие, найденное дроном в библиотеке, датировалось…28.802: ежедневное обновление архивов. Это и вправду случилось только вчера или бортовые часы барахлят?

Он внимательно изучил отчеты о неполадках и порылся в воспоминаниях. Профиль повреждений соответствовал плазменному обстрелу. Отсутствие четкого структурирования позволяло предположить, что либо плазменное извержение произошло далеко, либо было чем-то смягчено, а причиной мог стать термоядерный синтез. Вероятнее всего, оно случилось поблизости. У дрона таких возможностей не было, а у корабля были.

Из рентгеновского лазера автономника недавно стреляли. Полещитовые проекторы впитали просочившееся излучение. Такое могло случиться, если бы дрона атаковало что-нибудь вроде его самого. Гм… Близнец.

Он раздумывал. Предпринял поиски. Никаких сведений о близнеце не обнаружилось.

Он огляделся, прикидывая траекторию и продолжая поиски.

Он удалялся от Эспери со скоростью приблизительно двести восемьдесят километров в секунду, почти под прямым углом к плоскости системы. Впереди – он задействовал все свои поврежденные сенсорные системы – ничего. Непохоже, чтобы его на что-то нацелили.

Двести восемьдесят километров в секунду – скорость, близкая к теоретическому пределу, за которым объект такой же массы, что у него, начинает оставлять релятивистский след на поверхности пространства-времени, след, выявляемый высокочувствительными приборами. Совпадение или нет? Если нет, его, наверное, выкинули с корабля по какой-то причине; возможно, Переместили. Он сфокусировался на прошлом. Никакой очевидной точки отсчета, никаких последующих событий. И все же он ощущал намек на что-то.

Дрон перефокусировался, проклиная безнадежно изувеченные сенсорные системы. Позади… газ, плазма, углерод. Он расширил конус фокусировки и обнаружил расползающееся облако обломков, следовавшее за автономником со скоростью примерно в десять раз меньше его собственной. Он снова прокрутил картинку с облаком частиц. Оно появилось в сорока километрах от места, где дрон очнулся 1853 миллисекунды назад.

Похоже, он почти полсекунды дрейфовал без сознания. Ужас.

Он просканировал далекое расширяющееся облако частиц. Раскаленные обломки располагались хаотически. Произошла катастрофа – возможно, вследствие битвы. Углерод и ионы первоначально могли быть частью его самого, корабля или даже человеческого существа. Несколько молекул азота и двуокиси углерода. Кислорода не было.

Но скорость в десять раз меньше его собственной. Странно. Казалось, автономника аккуратно вычленили из внезапно возникшей массы материи. Или опять же Переместили.

Дрон снова сфокусировался на себе, на запечатанных ядрах своего ментального субстрата и предупреждениях. «Нет, больше терпеть нельзя», – подумал он.

Он обследовал два ядра. «ПРОШЛОЕ» – гласила метка на первом из них. Второе обозначалось просто «2/2».

«Ну-ну», – подумал дрон.

Он вскрыл первое ядро и нашел там свои воспоминания.