Читать книгу Петушки обетованные. В трех книгах - Иеромонах Серафим (Катышев) - Страница 36

У недавно воцерковленного человека может возникнуть вопрос: а как же оценить внешнее проявление благодати – касается ли она чудным своим крылом православного, наполняет ли она его душу? Оказывается есть такие признаки, если внимательно присмотреться к себе и окружающим в храме.

Святые отцы сравнивали действие благодати с огневидным облаком, защищающим человека от действия темных сил. Мы знаем, безгрешных людей нет, но все отличаются друг от друга мерой греха и, самое главное, желанием от него избавиться, мерою покаяния. Показное благочестие здесь не в счет, Господь все видит и все знает. И разбойника Он может простить за желание очистить свое сердце и встать на стезю Божиих заповедей. Но в обычной жизни доподлинно известно, что, чем больше на душе грехов, тем меньше благодати, а часто она и вовсе отступает, и душа остается беззащитной. С давних времен люди замечали, что грехи родных отражаются на детях, падают на их чистые и неокрепшие души, заслоняют от благодати Божией. Недаром же Господь Сам сказал: Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное (Мф. 19, 14). А если существуют препятствия? Этим безжалостно пользуются темные силы. Неадекватность поведения детей особенно заметна в храме.

Чтобы подчеркнуть особую степень страха, в народе говорят: «Боится как черт ладана». Это подмечено не зря. Мне пришлось быть свидетелем такой боязни. Однажды стоял я летом на всенощной под воскресенье в нашей Успенской церкви. Место мое было у входа, весь храм на виду. Народу совсем немного, все наши прихожане. Вдруг заходят две пары и встают недалеко от входа впереди меня. У мужчин малые дети на руках. Женщины с непокрытой головой держат себя свободно. Ясно, люди невоцерковленные, по виду благополучные дачники, зашли из любопытства. Стоят они, озираются, рассматривают роспись. Один из детей, мальчик лет двух, сидел на руках у отца спиной к алтарю и также любопытствовал, только в другую сторону. Вышел на солею священник с кадилом. Мальчик его не видел, но вздрогнул и весь подобрался. Пройдя по солее, ступил иерей на амвон и, как положено, стал кадить прихожан. Когда он сделал взмах в нашу сторону, мальчик вдруг резко изогнулся, как будто ему в спину вонзилась стрела, и громко закричал, переходя на визг. Обе пары поспешно ретировались.

Малыш принял на себя удар темных сил, изгоняемых при каждении. Удар был направлен в самое безгрешное и тем не менее самое уязвимое место семьи. Попущением Божиим был дан сигнал о ее духовном неблагополучии.

Есть у нас многодетные семьи, которые всем составом посещают храм. Родители, глубоко верующие люди, вроде бы не прилагают особых усилий в управлении детьми. Достаточно взгляда, жеста руки. Дети разных возрастов чинно стоят, никаких лишних движений. Другие же родители, скажем певчие на клиросе, сделают замечание своему ребенку, если, конечно, сделают, а он тут же пошел бегать по солее, гримасничать, ползать по ограждению, кататься на воротцах. Потом дитя может подбежать к аналою и попытаться его поджечь выдернутой свечой. Конечно, весь причт, как и священство, находится под пристальным вниманием врага человеческого, и он использует малейшую возможность для своих активных действий. Это надо всегда помнить и заранее делать поправки, строже относиться к себе. Если мамаша этого ребенка на общей воскресной трапезе еще до молитвы наливает себе рюмочку, да потом, причмокивая, похрустит огурчиком, значит, она не обременяет себя ограничениями и может позволить себе многое.

Есть благочестивые мамаши из прихожан, которые не могут управиться с детьми в храме. Они вроде и стараются, а ничего не получается. Ребенка как будто подменили. Вне храма он один, а в храме иной. Значит, следует искать причину. Семья – это общий сосуд, который надо стараться сообща наполнять благодатью. А если он треснут или в нем огромные дыры, сосуд наполнить невозможно, как невозможно и защитить ребенка от врага. Он не сможет внимать замечаниям и добрым советам.

Мне могут возразить, мол, ребенок есть ребенок и нельзя ограничивать его свободу. Вот, мол, посмотрите как ведут себя православные арабы при схождении Благодатного огня в Великую Субботу. Они, как дети, пляшут, скачут, ездят друг на друге. Отвечу. У нас разные уклады, разное восприятие жизни, и сравнивать поведение людей, в том числе и детей, можно только в рамках одного уклада. Если кто-то в Успенском соборе Кремля сядет на своего друга и станет погонять его хворостинкой, думаю, тут же вызовут «Скорую помощь». И мамашу, принявшую рюмочку до общей молитвы, я не осуждаю. Я говорю о препятствиях, воздвигаемых на пути детей к Богу, об ответственности родителей и родных, которые держат в своих руках драгоценный и хрупкий сосуд благодати. Ведь храм, это не детская площадка и солея не сцена, где можно гримасничать. Почему одни дети стоят возле родителей и внимают службе, а другие это делать не могут? Видимо, делается разный вклад в их души не только словами, но и делами и помыслами.

Как можно объяснить, почему трехлетний ребенок в детском саду постоянно крадет вещи у своих соседей, школьница из весьма благополучной семьи прячет под кофту приглянувшиеся ей предметы в супермаркете, хотя рядом находится мать, или шестилетняя девочка, самым тщательным образом оберегаемая от дурного влияния, в людном месте вдруг начинает изощренно ругаться матом? Объяснение одно. Дети находятся под воздействием темных сил, и у них нет действенной защиты.

С врагом во все времена идет настоящая война. И чтобы добыть победу или, по крайней мере, не стать побежденным, надо каждому вносить свой посильный вклад в эту борьбу. Поведение ребенка в храме – это индикатор состояния духовного покоя семьи или неспокойствия, барометр, указывающий на звенящее чистое небо или на хмурые тучи над головой.

Нынешнего года соборование на Крестопоклонной в храме святителя Афанасия еще раз подтвердило мои наблюдения. Соборование само по себе – это вычищение забытых, неведомых грехов из уторов души, полное ее очищение. Если на соборование храм полон, для врага это невыносимое мучение, и он посылает туда человека невоцерковленного, случайного, с ребенком. Это чадо в течение всего Таинства и мешало верующим, сновало по рядам, выговаривало, покрикивало. Опытные прихожане принимали сие спокойно: «Доброе дело не бывает без искушения». Но искус искусу рознь. Не все могут объяснить его и терпеть, ибо претерпевший же до конца спасется (Мф. 10, 22). А как бедная мать ребенка, поймет ли она, как и те две пары на всенощной, что им подан знак, увидят ли они его? Ведь Всеведущий Бог одному Ему известными путями направляет всех нас ко спасению, ожидая только одного – желания, подобно чистым и открытым душам детей, принимать от Него неоскудевающий поток благодати.

«Возсияй в сердцах наших, Человеколюбче Господи, Твоего Боговедения нетленный свет, и мысленныя наша отверзи очи, во евангельских Твоих проповеданий разумение, вложи в нас и блаженных Твоих заповедей страх, да плотския похоти вся поправше, духовное жительство пройдем, вся, яже ко благоугождению Твоему и мудрствующе и деюще. Ты бо еси просвещение душ и телес наших, Христе Боже, и Тебе славу возсылаем со Безначальным Твоим Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь» (Псалтирь, молитва по 11-й кафизме).

Май 2006 года