Читать книгу Конституционная телеология и основы конституционного строя. Научно-практическое издание - Игорь Александрович Кравец, Игорь Александрович Филиппов, Игорь Александрович - Страница 11
Раздел I. Конституционная телеология: зачем нужны основы конституционного строя
Глава 3. О природе конституционного строя и конституционализме
3.2. Определение правовой природы конституционализма
ОглавлениеКонституционный строй взаимосвязан с конституционализмом26. Современным юридическим выражением конституционализма является закрепление основ конституционного строя в главе 1 Конституции РФ. Важнейшие принципы российского конституционализма отражаются в Конституции РФ в качестве основ конституционного строя. Понятия «конституционный строй» и «конституционализм» пересекающиеся, но не совпадающие правовые конструкции.
Термин «конституционализм» происходит от термина «конституция», однако не равнозначен ему и имеет множество интерпретационных значений в юридической, политической и исторической науках27.
Несмотря на различные подходы к проблеме возникновения конституционализма, преобладающим следует признать мнение, что сам термин «конституционализм» появился впервые в американской политико-правовой мысли в конце XVIII – начале XIX века. Им деятели американской революции и отцы-основатели Конституции США 1787 года обозначали верховенство писаной конституции над издаваемыми законами и иными правовыми актами28. Однако в дальнейшем в юридических, политических и исторических исследованиях данный термин получил более широкое значение и стал применяться для характеристики процессов перехода к демократии и установления конституционного строя в государствах сначала Западной, а потом Центральной, Восточной и Южной Европы, Латинской Америки, Азии и Африки. Тем не менее, в современных исследованиях концепцию конституционализма считают тесно связанной с идеей господства права, верховенством закона. Эта концепция связывает господство права (верховенство закона) с понятием писаной конституции, устанавливающей основные процедуры, которые должны использовать правители и которым им следует подчиняться. По мнению немецкого исследователя Стефана Войта, конституционализм является нормативной концепцией, которая не должна быть смешана с конституцией de facto, используемой любым обществом29.
Как явление мировой политико-правовой культуры конституционализм сформировался при переходе от традиционного общества к индустриальному. Такой переход совершался постепенно, в ходе реформ и революций буржуазно-демократического типа. Он был связан с разрушением феодальных отношений и окончательным формированием капитализма. Английская, американская и французская революции XVII – XVIII веков заложили основы современного конституционализма, провозгласив права человека естественными и неотчуждаемыми, а власть – ограниченной и связанной правовыми нормами. Однако, пройдя стадии спада и возрождения в Новейшее время, конституционализм по-прежнему является важнейшим фактором развития демократических государств в конце ХХ века. Он сохраняет значение нормативной основы демократического развития при переходе к информационному обществу (постиндустриальному развитию), несовместимому с тоталитарным порядком и требующему свободного обмена информацией. Политико-правовая система конституционализма, являясь важной институциональной и процедурной гарантией становления, развития и функционирования институтов гражданского общества, выступает как условие построения правового государства в России.
Исторический подход к выявлению истоков современного конституционализма стран развитой демократии позволяет выделять античный, средневековый и современный конституционализм. Последний получил свое развитие в период Нового времени в Англии после Славной революции 1688 года, в США – в ходе американской революции и принятия Конституции 1787 года, во Франции – после 1789 года30. Страноведческий подход к эволюции конституционных учреждений стал основой для характеристики конституционализма отдельных государств-наций. В таком случае конституционализм выступает как синоним демократического конституционного государства, окрашенный национальной спецификой. В этом смысле говорят об американском, германском, французском или английском конституционализме, причем термин «конституционализм» становится применимым и к странам, где нет писаной (кодифицированной или некодифицированной) конституции, однако реально функционирует режим конституционной демократии.
Под конституционализмом Р. Дворкин понимает систему, устанавливающую индивидуальные юридические права, в отношении которых доминирующий законодательный орган не обладает властью лишать их юридической силы или компрометировать. Понятый таким образом, конституционализм является все более и более популярным политическим явлением. По его мнению, стало общим правилом предполагать, что респектабельная правовая система должна включать конституционную защиту индивидуальных прав31.
Вместе с тем против конституционализма было выдвинуто сильное возражение, заключающееся в том, что он ниспровергает или ставит под угрозу демократию, потому что, если конституция запрещает законодательной власти принимать закон, ограничивающий, например, свободу слова, это умаляет демократическое право большинства иметь такой закон, который оно хочет. Р. Дворкин ставит вопрос: если мы уважаем конституционализм, а также демократию, то что мы должны делать? Иначе говоря, каково надлежащее размещение между двумя идеалами?
Несмотря на взаимосвязь конституционализма и демократии, их не следует считать тождественными понятиями. Принимая во внимание, что демократия – это установленное устройство, которое предполагает право людей управлять собой, конституционализм нацеливается на создание институциональных ограничений для власти правителей, даже если они обычно избраны и узаконены. Тем самым конституционализм предполагает реализацию принципов саморационализации и самоограничения народного правления. Конституционализм устанавливает ограничения принципу мажоритаризма (большинства) в конституционной и парламентской практике политической демократии. Конституция может установить перечень основных прав и свобод, которые не могут быть ограничены путем принятия закона парламентом. В этом случае законодательный (представительный) орган лишен права изменять (через ограничение) содержание основного конституционного права или свободы. Конституция также может предусмотреть возможность ограничения отдельных прав и свобод парламентским законом в конституционно значимых целях, однако в этом случае окончательным арбитром в вопросе конституционности подобного закона становится та или иная система судебного конституционного надзора или контроля над конституционностью правовых актов.
В Новое и Новейшее время происходило волнообразное и в значительной степени асинхронное развитие конституционализма сначала в европейских странах, а затем в государствах Латинской Америки, Азии и Африки. Государства первой волны конституционного развития (Великобритания, США, Франция) оказывали влияние на страны второй волны. Третья волна демократического развития возродила конституционализм в государствах Восточной Европы, на которые, в свою очередь, влияли конституционный опыт и учреждения стран первой и второй волны. Подобные влияния стали предпосылками для повторяемости многих форм и типов конституционализма в новых исторических и социокультурных условиях. Поэтому можно выделить несколько модификаций конституционализма, которые в определенной степени являются идеальными типами, так как в конкретных политико-правовых реалиях черты различных типов могли сочетаться и варьироваться: мнимый (номинальный) и подлинный, парламентарный (в форме парламентской республики или монархии) и дуалистический (в форме президентской республики и дуалистической монархии), республиканский (основанный на принципе народного суверенитета) и монархический (базирующийся на монархическом принципе), народный (возникший вследствие принятия конституции избирательным корпусом или его представителями в парламенте или учредительным собранием), договорный (возникший в условиях соглашения между главой государства (монархом или президентом) и парламентом) и октроированный (юридическим основанием которого явился акт, пожалованный главой государства, как правило монархом).
Конституционализм как правовое явление означает, прежде всего, сам факт наличия конституции и ее активного влияния на политическую жизнь страны, верховенство и определяющую роль конституции как основного закона в системе действующего законодательства, опосредованность политических отношений конституционно-правовыми нормами, конституционную регламентацию государственного строя и политического режима, конституционное признание прав и свобод личности, правового характера взаимоотношений гражданина и государства32.
Конституционализм включает набор идей, принципов и правил, совокупность которых связана с решением вопроса о том, как развивать правовую и политическую систему, которая, насколько это возможно, исключала бы произвол и гарантировала основные права и свободы личности, публичную и частную жизнь индивида. Конституционализм можно определить как гармоничное правление в хорошо организованном обществе в условиях правового порядка. Такое правление ограничено правилами, созданными до момента начала их действия. Поэтому конституционализм тесно связан с концепцией верховенства права. Справедливо утверждение, что конституционализм реализует господство права в условиях Нового и Новейшего времени, неся с собой предсказуемость и безопасность в отношениях между индивидами, личностью и государством, создавая ограничения для государственной власти и в то же время определяя правовые параметры ее деятельности в различных общественных сферах.
Отдельные исследователи считают, что для современного конституционализма основополагающими понятиями являются верховенство права, разделение властей, автономный конституционный надзор и гарантии основных прав человека33. На наш взгляд, приведенный перечень не является полным и может быть расширен с учетом исторического опыта развития конституционализма в современном мире.
Американский профессор М. Розенфельд полагает, что у современного конституционализма есть три существенные характеристики: ограниченные полномочия государственной власти, приверженность верховенству права и защита фундаментальных прав34. Наиболее важным для современной конституционной демократии он считает верховенство права. При отсутствии этого принципа современная конституционная демократия была бы невозможна.
Интегративный подход к раскрытию и анализу российского конституционализма позволяет рассматривать его как широкий правовой, исторический, политический и социальный феномен. В этом случае, на наш взгляд, российский конституционализм представляет собой совокупность следующих элементов.
Во-первых, это правовая категория науки конституционного права, которая имеет свои национальные особенности временного, пространственного и содержательного характера. Во-вторых, в процессе эволюции российский конституционализм предстает в качестве исторических форм, сменяющих друг друга вместе с развитием Российского государства и общества. В-третьих, основные направления реализации российского конституционализма необходимо осмыслять через функции конституций, действовавших в различные периоды времени в России. Тем самым функциональный аспект конституционализма основывается на теории функций современной конституции.
В-четвертых, в сфере правосознания и правовой культуры российский конституционализм выступает как конституционное правосознание и конституционная культура, процесс распространения и усвоения которых тесным образом связан с политической и правовой модернизацией российского общества. В-пятых, российский конституционализм – это система правовых принципов, закрепленных в конституции или выведенных из нее благодаря толкованию, формирование которых отражает сложный процесс демократизации, интернационализации и социализации конституционного права, а также конституционализации правового порядка. В-шестых, для российского конституционализма особенно актуальным на современном этапе становится такой срез, как прямое действие конституции, которое в значительной степени определяет реальность основных прав и свобод личности и реальность самого конституционализма.
В-седьмых, необходимым содержательным компонентом в процессе формирования российского конституционализма является теоретическая разработка и правовое регулирование форм, оснований и мер конституционно-правовой ответственности государственных органов, должностных лиц и других субъектов конституционного права. В-восьмых, для обеспечения стабильности и динамизма конституционного процесса в России на цивилизованных и правовых основах необходимо формирование последовательной теории внесения конституционных поправок и пересмотра конституции как стабилизационно-охранительного и одновременно преобразующего компонента конституционализма. В-девятых, важнейшей интегральной частью современного российского конституционализма постепенно становится конституционная герменевтика – истолкование норм конституции (в рамках нормативной и казуальной интерпретации) на основе идеологии прав человека, демократического правления и верховенства права.
26
Боброва Н. А. Конституционный строй и конституционализм в России / Под ред. В. О. Лучина. М., 2003.
27
Кравец И. Конституционализм в сравнительном изучении и преподавании // Сравнительное конституционное обозрение. 2009. №6. С.72—82.
28
Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. / Пер. с англ. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 370.
29
Voigt S. Making Constitutions Work: Conditions for Maintaining the Rule of Law // CATO Journal. Fall 1998. Vol. 18. Issue 2. P. 196—197.
30
Reynolds N. B. Constitutionalism and the Rule of Law // Constitutionalism and Rights. / Ed. by Bryner G.C. and Reynolds N.B. Provo, Utah: Brigham Young Univ., 1987. P. 83—90.
31
Dworkin R. Constitutionalism and Democracy // European Journal of Philosophy. 1995. Vol. 3. Nо 1. P. 2.
32
История буржуазного конституционализма XVII – XVIII вв. / Отв. ред. В. С. Нерсесянц. М., 1983; История буржуазного конституционализма XIX в./ Отв. ред. В. С. Нерсесянц. М., 1986.
33
Baxi Upendra. Constitutionalism as a site of state formative practices // Cardozo Law Review. 2000. Vol. 21. No 4. P. 1185.
34
Rosenfeld M. The Rule of Law and the Legitimacy of Constitutional Democracy // Southern California Law Review. July 2001. Vol. 74. Issue 5. P. 1307.