Читать книгу Ответный выстрел Грача - Игорь Алексеевич Ковриков - Страница 11

Гуга с малолетства восхищался мотоциклами. Он всегда с большим волнением смотрел на мотоциклистов, проезжавших мимо его дома, а когда видел большие и красивые мотоциклы, то у него замирало сердце. Когда ему было десять лет, он смастерил себе мопед из старого велосипеда, но это было не то. Он хотел когда-нибудь купить себе Харлей-Дэвидсон или Индиан, но такие мотоциклы очень дорого стоили. Гуга вместе с родителями жил на окраине Россины в рабочем районе, и его семье вечно не хватало денег. Он устроился на бензоколонку, чтобы накопить себе на приличный мотоцикл, но ему для этого надо было бы работать там лет десять.

Однажды вечером Гуга, когда ему уже исполнилось четырнадцать, сидел дома. Делать было нечего, и он от скуки перебирал старые автомобильные журналы, как вдруг услышал тарахтение мотоциклетного мотора. Гуга выглянул в окно и увидел, что возле его подъезда остановились трое мотоциклистов в кожаных безрукавках. На спине у каждого было изображение ягуара, крадущегося сквозь заросли, и надпись: «Ягуары Москаны, Россина, МG, 1%».

Гуга знал, что «Ягуары Москаны» – самый крутой мотоклуб на острове, а надпись на их жилетках MG говорила о том, что это не просто мотоклуб МС (motorcycle club), а мотобанда (motorcycle gang). Нашивка «1%» тоже о многом говорила.

Однопроцентниками себя называли байкеры, которые не признают никаких правил. В начале июля 1947-ого года в американском городе Холлистер проходило моторалли. На это моторалли съехалось много мотоциклистов со всей Америки, которые начали бурно праздновать это событие. В конце концов под действием выпитого спиртного байкеры начали громить витрины магазинов и баров. Эти беспорядки впоследствии газеты назвали «Холлистерским мятежом», а на следующий день Американская ассоциация мотоциклистов (АМА) через средства массовой информации заявила, что в погромах участвовал только 1% всех присутствующих на ралли байкеров, а остальные 99% являются законопослушными гражданами. После этого байкеры, которые не дружат с законом, стали называть себя однопроцентниками.

Гуга тут же выскочил на улицу.

– Эй, парень! – обратился к нему один из байкеров, бородатый здоровяк в тёмных очках. – Здесь есть где-нибудь место, где можно промочить горло.

– За углом есть бар, – ответил Гуга. – А это у тебя Харлей?

– Я вижу, что ты разбираешься в мотоциклах.

– Харлей ни с чем не перепутаешь, – ответил Гуга. – Хочу себе такой же, но денег не хватает.

– Что ж, я думаю, мы сможем тебе в этом помочь, – произнёс бородач. – Приходи завтра к нам в клуб, и мы поговорим. Знаешь, где нас искать?

– Знаю, – кивнул Гуга. – Возможно, я стану членом клуба?

– До этого ещё далеко, – усмехнулся байкер. – Но ты приходи, а там посмотрим.

В то время Гуга ещё не знал, что вступить в мотоклуб никогда никого специально не приглашают. Человек должен сам стремиться попасть туда.

Байкеры уехали, а Гуга ещё долго смотрел им вслед. Он давно мечтал вступить в байкерский клуб, но знал, что для этого ещё слишком молод. Сейчас он вдруг представил, как появится на своей улице, сидя на Харлее и одетый в цвета «Ягуаров». От этих мыслей у него даже закружилась голова.

На следующий день Гуга чуть свет появился в мотоклубе. Около закрытых ворот стоял скучающий худой молодой парень в кожаной жилетке, на которой было написано prospect. Гуга знал, что такие надписи носят кандидаты в члены клуба.

– Тебе чего здесь надо? – спросил байкер.

– Меня пригласили, – ответил Гуга.

– Проваливай отсюда, – усмехнулся байкер, смерив его презрительным взглядом.

– Повежливее, приятель, – вдруг сказал Гуга. – Меня пригласил один из «Ягуаров» с нашивкой member – действительный член клуба, и я знаю, что имею право пройти.

Кандидат сразу перестал ухмыляться. Видно, что он никак не ожидал услышать от четырнадцатилетнего пацана таких слов.

– Как он выглядел? – спросил prospect.

– В тёмных очках и с длинной бородой.

– Здесь все такие, – ухмыльнулся байкер, хотя сам был без очков и даже без усов.

– У него Харлей-Дэвидсон Гидра-Глайд 1952-ого года чёрного цвета, – сказал Гуга.

– Так бы сразу и сказал! – воскликнул байкер. – Это конечно Шкаф. Подожди здесь.

И он сразу ушёл. Гуга постоял всего несколько минут, переминаясь с ноги на ногу, и кандидат появился снова. На этот раз он явно был приветливее, чем раньше.

– Пойдём со мной, – сказал он.

Они зашли в ворота и пересекли небольшой двор. Байкер открыл дверь в большое бунгало, скорее похожее на барак, около которого стояли в ряд штук десять мотоциклов, и Гуга оказался в широком помещении, на стенах которого висели плакаты с изображениями мотоциклов и флаги Конфедерации.

Было очень похоже, что недавно здесь прошёл ураган. Почти все столы были перевёрнуты, стулья лежали на боку, а под ногами валялись пустые бутылки. Несколько человек в кожаных жилетках лежали прямо на полу в разных позах и громко храпели, а на широкой барной стойке под медвежьей шкурой спали две девушки. Край шкуры сполз вниз и Гуга, увидев голую грудь одной из них, смущённо отвернулся. Шкаф спал на столе, и байкер, приведший сюда Гугу, подошёл к нему.

– Шкаф, к тебе пришли, – сказал он, толкнув его в плечо.

Бородач заворочался и открыл глаза, уставившись на Гугу.

– Ты кто, человече? – спросил он.

– Мы вчера с тобой разговаривали, и ты сказал, чтобы я пришёл в клуб.

– Да!? – удивился байкер. – А зачем?

– Ты сказал, что у вас есть для меня работа.

Шкаф смотрел перед собой, наморщив лоб, видно пытаясь что-то вспомнить.

– Ты в это время ещё спросил, есть ли поблизости какой-нибудь бар, – помог ему Гуга.

– А-а! – воскликнул Шкаф, хлопнув себя по лбу. – Я вспомнил!

Он тут же резко вскочил со стола.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Гуга.

– Пойдём, Гуга.

Шкаф повёл его вглубь помещения. На кожаном кресле возле стены спал ещё один байкер, и Шкаф подошёл к нему. Это был худой парень лет двадцати пяти с длинными чёрными спутавшимися волосами. Он закатил свою голову назад и громко храпел, а на его жилетке была нашивка с надписью president.

– Эй, Мамонт, вставай, – сказал Шкаф, тряся его за плечо.

– Отвали, – лениво произнёс президент и опять захрапел.

Тогда Шкаф взял со стоящего рядом стола бутылку пива, открыл её перстнем и сунул в правую руку Мамонта. Тот тут же схватил её, поднёс ко рту и выпил за несколько глотков, после чего швырнул пустую бутылку на пол и только тогда открыл глаза.

– Тебе чего!?

– Пришёл парнишка, который хочет у нас работать, – произнёс Мамонт. – Ему нужны деньги на мотоцикл, и я обещал.

– Раз обещал – возьмём, – кивнул Мамонт и повернул голову в сторону Гуги.

Президент клуба некоторое время смотрел на него, и Гуга вдруг почувствовал себя как на экзамене.

– Что ты умеешь делать? – наконец спросил Мамонт.

– Я разбираюсь в двигателях.

– Шкаф, отведи его в гараж, – проговорил президент. – Там как раз нужен уборщик, а то у слесарей вечно бардак.

Гуга ещё раз оглянулся вокруг на перевёрнутые стулья и валяющиеся повсюду бутылки и подумал, что же после этого Мамонт называет бардаком.

Президент после этого сразу потерял к Гуге всякий интерес. Он шатаясь встал со стула, огляделся вокруг и увидев спящих девок, двинулся к ним, на ходу расстёгивая свои кожаные штаны.

– Пойдём отсюда, парень, – усмехнулся Шкаф. – Ты ещё слишком молод, чтобы смотреть на то, что сейчас произойдёт.

Они вышли на улицу, и байкер подвёл Гугу к большому обитому ржавым железом бараку.

– Это наша мастерская, – сказал он. – Тут мы ремонтируем мотоциклы и машины.

Он дёрнул на себя створку ворот, и она открылась с мерзким громким скрипом. Они зашли в барак, и Гуга тут же понял, что имел в виду Мамонт, когда говорил о бардаке.

На подъёмнике стоял полуразобранный мотоцикл, а по всему полу, который весь был залит отработанным машинным маслом, валялись разные запчасти. Поршни, фары, амортизаторы и фильтры лежали под ногами вперемешку с пустыми бутылками из-под виски. Гаечные ключи, отвёртки и молотки торчали из грязных металлических вёдер. Гуга с ужасом смотрел на этот беспорядок, не понимая, как можно работать в такой обстановке.

Шкаф окинул взглядом помещение и усмехнулся.

– Сделай здесь уборку, – произнёс он. – Вымой полы и наведи порядок. Слесаря придут часа через два, и этого времени тебе вполне должно хватить.

После этого он развернулся и вышел из мастерской, а Гуга тяжело вздохнул и принялся за уборку.

Он разложил все детали на стеллажи, стоявшие вдоль стен, а отвёртки и гаечные ключи убрал в шкафы для инструмента. Потом нашёл швабру с ведром и принялся драить пол.

Гуга уже оттёр половину пола от масляных пятен, как вдруг раздался скрип открываемой двери. Гуга повернулся и увидел, что на пороге стоит тощий и высокий человек в кожаной жилетке.

– Что здесь происходит?! – недовольно воскликнул он.

– Я мою пол, – спокойно ответил Гуга, вытирая пот со лба.

– Это я вижу! – опять громко произнёс байкер. – Я хочу знать, кто тебе разрешил сюда прийти и, кто ты, собственно, такой?

– Меня зовут Гуга, а послал меня сюда Шкаф.

– Шкаф!? – байкер удивлённо выкатил глаза. – Ну-ка, пойдём со мной.

Они вышли из автомастерской и опять прошли в бунгало. Здесь уже царило веселье. Из мощных колонок вырывались звуки рок-н-ролла, а за длинным столом, заставленным бутылками, сидели десять байкеров и две девицы в купальниках.

– Шкаф, что за дела!? – сразу спросил длинный. – Объясни мне, с какой стати ты командуешь в моей мастерской?

– Не ерепенься, Жгут, – вдруг сказал Мамонт. – Я президент клуба и только я решаю, кто и где будет работать. Этот парень с сегодняшнего дня будет работать с тобой.

– Надо было хотя бы предупредить меня, – недовольно проговорил Жгут.

– Вот я и предупреждаю, – усмехнулся президент. – У тебя байк висит на подъёмнике уже третий день, так что идите и работайте.