Читать книгу Векрь - Игорь Алгранов - Страница 3

Почему он? Зачем это всё, боги? Вокруг было удивительно тихо, и никто не собирался отвечать на его вопросы. Верес висел прямо в центре креста из белых полос и смотрел сверху вниз на город. Отсюда даже были видны дикие просторы за высокими городскими стенами – леса, поляны, низменности, возвышенности, реки и озёра… Пожалуй, взлети он еще на пару сотен локтей повыше, мог бы разглядеть и Вурт, ближайший город, где правителем был тар Г’Айтвур.

Верес, пожалуй, улыбнулся бы, если бы мог. Г’Айтвур был не чета этому безмозглому тюфяку Петр’Аю! Уж он бы точно не позволил неким таинственным мерзавцам подло скрутить и после казнить как разбойника и убийцу самого Члена Круга Пятерых.

Нет, Г’Айтвур был горяч, но справедлив. Он бы не допустил в своём городе подобного! Оротово пламя! Изнутри Вереса прямо сжигало чувство несправедливости и желанного возмездия. Эх, если бы он только мог!

Кстати, о мерзавцах, – подумалось ему вдруг. Какими бы они не были ловкачами, подобраться к нему, даже спящему, они вряд ли смогли бы. Слишком чутко он спал обычно. Даже неуловимые верны, способные подкрасться к жертве днем посреди чистого поля, не были для спящего Вереса проблемой. Он ловил их за шею одной голой рукой, даже не поднимая век…

Но тогда… Кажется, он с кем-то выпил накануне на постоялом дворе по пути из Горта домой, в дальнее убежище. Он всегда после охоты бежал в самое дальнее убежище. Чтобы… Верес напряг непослушную память, но получалось плохо. События последних вечера и ночи перед казнью будто заволокло туманом. К нему подсели двое, когда он мерно потягивал хвояк из высокой глиняной кружки. Как раз перед этим он получил от городского казначея щедрую выплату за последний заказ на семейку крагов в деревеньке Кита, что находилась в паре часов легкого бега от города.

Обычно подобные мелкие заказы выполняли Ученики. Но проклятый тар зачем-то попросил Вереса лично проследить, чтобы деревенька была вычищена. То ли родственник у него там какой-то жил старостой, то ли еще что…

Верес еще раз попытался напрячь неподатливую память, глядя на видимые далеко внизу изгибы рельефа и бесконечную зелень волнистого леса. Двое мужичков, подсевших к нему, по виду – обычных крестьян, были уже как-будто навеселе. Правда, выпивкой от них не сильно-то и пахло. Но изрядно поддавшему и расслабившемуся Вересу этот факт не показался странным. Сказывалось напряжение последних дней. Вообще, к нему частенько подсаживались в постоялых дворах и харчевнях. Кто – восхититься легендарным Чистым, кто – завести полезное знакомство. Ну и, разумеется, все они непременно стремились предложить Вересу выпить…

Эти вот тоже предложили. Позвали хозяина, заказали лучшего хвояка. Хозяин за стойкой бледный стоял какой-то и всё время косился на Вереса немигающим взглядом. И привкус у «лучшей» бражки Вересу не понравился… Вдруг он в одно мгновение поплыл и совершенно раскис. Язык во рту совершенно не желал слушаться. Потом эти двое услужливо подхватили Вереса под руки и куда-то повели… Кажется, они говорили что-то про комнату наверху, но почему-то, как поднимался по лестнице, он совершенно не помнил. Верес только и запомнил, что выпученные от лютого страха глаза хозяина, провожавшего их все тем же немигающим взглядом…

Потом Верес очнулся. Весь в липком холодном поту, крепко связанный, на ледяных каменных плитах одной из клеток в темнице гортской Башни. Говорить он не мог – язык просто не слушался, голова раскалывалась на части, всё вокруг плыло как в тумане. Веревки не поддавались. Наверняка, они были зачарованные неведомой хитрой магией – обычно Верес мог разорвать напряжением мышц любую, даже самую толстую веревку из имевшихся в округе. Он даже иногда забавлялся, позволяя себя связать на какой-нибудь очередной попойке среди Чистых по случаю успешной охоты на нечисть. И всегда разрывал путы.

Но не в этот раз.

Когда уникальная способность его невероятно крепкого и гибкого тела на самом деле оказалась так необходима! Потому что могла спасти ему жизнь. Самое драгоценное… (Что даётся лишь раз… – подумал вдруг Верес – Или нет?.. – Он вновь безуспешно попытался оглянуться. – Что же меня так крепко держит, а, боги?..)

Дальше дела пошли ещё хуже. Пришел глава стражи вместе с незнакомым высокомерным жердиной-жрецом, буднично зачитал короткий предварительный приговор – остальное, мол, услышишь на площади. И вот – его уже тащат наверх, на свежий воздух. Где у кряжистого палача давно уже всё приготовлено…

Орот и Джарват! – мысленно выругался Верес. Ну не могло такого с ним случиться! Однако, вот – случилось. Выходит, его чем-то опоили в поганой придорожной рыгаловке. И вся эта казнь действительно была подстроена. Но кем? Кто посмел отважиться на такое? Жирный трусливый тар Горта Петр’Ай? Да он собственной тени днем испугается. Таинственный жрец Хэта? С чего он решил, что это Гер'Ай? Раньше Верес его не видел, но вряд ли он причастен. Скорее всего, очередной святоша не при делах. На казни всегда должен присутствовать кто-то из жрецов бога воды и льда, божества жизни, холода и смерти. Тогда начальник стражи? Вересу с трудом верилось, что этот старый упрямый вояка добровольно пошёл бы на такую низость..

Получалось, что концов теперь не сыскать. Да и как их искать в эдаком подвешенном состоянии? А даже если и сыщет – толку-то бестелесному дланями махать? Внезапно Вереса озарило. Что, если он хотя бы сможет предупредить своих о случившемся? Верес слышал много историй о неупокоенных призраках, настойчиво искавших встречи с живыми или же просто бесцельно бродивших по свету. Только как это сделать, если он даже не способен свернуть с неведомого маршрута, проложенного неведомым кем-то? Может, он теперь так и будет летать по этой светящейся дорожке в небе над землёй как привязанный? Год, сотню лет, тысячу…

Скорей бы уж вся эта посмертная пляска с вознесением закончилась, – продолжал размышлять Верес, обычно крайне деятельный и не любивший долго сидеть без дела. И даже летать без дела, – усмехнулся он про себя. Полеты – это, конечно, неплохо, и при других обстоятельствах было бы даже здорово… Он никогда ничего подобного не испытывал, хотя не раз мечтал потягаться с птицами и увидеть то, что видят они. Ну вот – увидел. Однако, сейчас ему было совсем не до восторгов. Цена за исполнение детской мечты оказалась слишком уж высокой…

По прикидкам Вереса, «он» болтался над плахой не менее часа. Что ж, забава богов порядком начала надоедать ему. Словно в ответ на эту мысль, неведомая сила, что держала Вереса на пересечении светящихся небесных полос, вдруг потянула обратно, и он начал резко снижаться. Сила увлекла его вниз так же бесцеремонно, как до этого вырвала из тела и вознесла. Напоследок, Верес взглянул на небо и обомлел. Прямо над ним светящиеся полосы, к которым его тянули как за веревку, переплелись, потом они стремительно завернулись штопором и засветились вдруг ярче полуденного солнца…

Не дав Вересу опомниться, невидимая сила вдруг ещё стремительнее потащила его вниз и, когда до деревянного настила, на котором ему так лихо отсекли голову, осталась пара десятков шагов, вдруг и вовсе швырнула Вереса так, будто желала размазать его толстым, плохо струганным доскам.

Внезапно, вместо падения на помост, его бестелесная сущность с легкостью прошла сквозь него и, пройдя так же свободно сквозь каменные плиты городской площади, вдруг полетела еще ниже, и пройдя тонкий слой земли и песка, очутилась вдруг в неизвестном Вересу большом подвальном помещении с высоким потолком и стенами из сплошного серого камня. Похоже, это была какая-то старая заброшенная штольня, которую когда-то давно переделали под… темницу?

Вересу не дали додумать.

Из самого дальнего угла темницы с диким шипением выскочил и рванулся прочь – хотя бежать было, в общем-то некуда – невероятно крупный монстр. Векрь, опасная тварь, – привычно промелькнула вдруг мысль в «голове» Вереса, – особенно в стае…

Дальше случилось невероятное. Ещё бы мгновение, ещё бы доля секунды – и крупный векрь с чешуйками редкого чёрного окраса быть может благополучно улизнул бы от сверхъестественного безумия, происходящего вокруг, от страшного и тяжелого «нечто», валящегося сквозь каменный потолок с неба на него, запертого в ненавистный каменный мешок, в который его накануне посадили, перед этим ловко изловив пару недель назад…

Но зверь вдруг словно окоченел, замер в могучем прыжке, завис прямо в воздухе между решеткой и полом – всего на ту самую долю секунды, что так нужна была ему, чтобы скрыться в спасительной тьме противоположного угла проклятой каменной клетки, уйти от жуткой опасности, неведомой силы, которая внезапно схватила его за загривок и не дала больше дёрнуться в остановившемся на мгновение времени и таком невероятно плотном пространстве, сдавившем зверю бока…

Верес не успел даже толком понять, не то что испугаться или хотя бы удивиться. Яркая вспышка, кровавый туман в глазах, затем вязкая, болезненная темнота… Неожиданно последней мыслью перед падением в тьму проскочила легкая горечь – как там без него теперь будет милая Серна… Странно, что эта мысль возникла у него в «голове» только сейчас.

Что почувствовал векрь, Верес не знал. Зверь вдруг продолжил свой затянувшийся прыжок, потерял ориентацию, упал на присыпанное сеном дно колодца и покатился кубарем…

Хотя нет, знал. Уже знал. Почувствовал всем телом.

Новой незнакомой плотью.

От невыносимой боли во всем туловище векрь тут же резко вскочил на все четыре мощные когтистые лапы… Но гибкое вытянутое тело его свело страшной непроходящей судорогой, изогнуло неестественно спину, вывернуло набок клиновидную голову…

И векрь вдруг запел – протяжно и истошно, на все подземелье, и казалось – на весь проклятый город, так спокойно давший бесславно умереть Вересу. Стон был похож на прощальный, испускаемый высохшими стариками-векрями перед смертью, что тянула слабеющих к себе и пронзала могильным холодом…

Векрь снова упал на землю, теперь уже замертво.

Со стороны казалось, что зверь умер. Но вот – ещё одна судорога. И могучее звериное сердце, как-будто став еще больше и сильнее, забилось вновь. Векрь глубоко задышал, раскрыв окровавленную зубастую пасть и вывалив коричневый раздвоенный язык. Широко посаженные ярко-жёлтые глаза зверя из-за обильно прилившей к ним крови стали зелеными.

Наконец зверь отдышался и тяжело встал на ноги. Поднял голову и медленно обвёл округу невидящим взглядом. Снова судорога – и его грудь, сильно приплюснутая с боков вдруг как-будто раздалась в стороны. Векрь присел на задние лапы. Потом что-то привлекло его внимание. Он повернул голову назад и внимательно посмотрел на свой лысый хвост, напоминавший змеиный. Затем вдруг векрь зарычал, приподнял зад и одним щелчком мощных челюстей отхватил ставший почему-то ненавистным змеиный отросток, оставив на его месте лишь кровоточащий обрубок.

Еще одна судорога – и векрь вдруг выпрямил полусогнутые задние лапы, рывком раскинул передние в стороны, сжал вытянувшиеся когтистые ладони в огромные кулаки и огласил гулкую темницу громогласным утробным рыком, переходящим в вой, полный мучительной боли.

Иступляющий вопль не прошёл бесследно – зверь как-будто стал выше. Уж точно – шире в плечах. На теле, покрытом чёрной матовой чешуей, проступили бугры мускулов и связок.

Верес выпрямился во весь рост, опустил клин головы и взглянул налитыми кровью глазами на свои передние лапы. Руки-лапы. Руколапы. Мощные конечности, покрытые всё той же прочной чешуей векря. Невероятно широкие ладони, крепкие пальцы с когтями чудовищной длины, которым позавидовал бы и медочёс…

И вдруг он услышал голос.