Читать книгу Авантюристы - Игорь Англер - Страница 4

– Ну, что, Жак, за курочку grand merci9, а теперь по коньячку?

Как можно догадаться, русские уже успели добраться до проклятой одной парижанкой деревеньки и приговорить и шампанское, и белое, и прованское розовое под курочку, и отличное бордо. Несмотря на отсутствие приличной родословной в виде красочной этикетки на толстом пузе, и магнуму Medoc в тот вечер тоже не удалось отсидеться в погребе, так как разговор за жизнь у русских длинный… Добавьте ещё время на перевод и смену бокалов и не забывайте, что это была первая русская компания в этом местечке.

Ну, вот и настал волшебный момент дижестива! Конечно, коньяк! И как бы вы ни любили grappa vechia10 от семейства Berta, придётся полюбить коньяк, хотя бы на время. Вы же во Франции.

Так думали русские… поначалу.

Жак странно смотрел на них и молчал. Гости тоже странно смотрели на него и молчали. Молчание троих из них было объяснимо, так как по-французски они знали только bistrot, mеrde и merci. Но вот молчание четвёртого – Сергея, знавшего французский как родной, и, как выяснилось сразу после второй бутылки, без смешного акцента, явно затянулось. Удивительно, но до сих пор вино выставлялось немедленно, даже без скрытого намёка в виде указательного пальца, а тут раз – и пауза.

«Pourquoi pas?»11 – нашёл что сказать Сергей.

«Блин, эту магическую фразу и мы знаем, – одновременно подумали его друзья. – Ну, в чём проблема, Жак?»

По словам хозяина выходило, что коньяк – просто расхожее клише о Франции и модный товар для экспорта и дьюти-фри. На самом деле в повседневной жизни они, французы, пьют простую eau de vie или, другими словами, воду жизни. На поверку эта вода жизни оказалась обычной самогонкой, которую французские селяне гонят из всего, что у них произрастает. На дижестив гостеприимный дауншифтер из Парижа выставил виноградную, сливовую и грушевую eau de vie.

Дижестив – процедура очень важная. Поэтому, прежде чем допустить к ней какой-либо напиток, его необходимо серьёзно проверить, и желательно в конкурентной борьбе с другими напитками. После нескольких тестовых раундов русская делегация единодушно признала победителем грушовку. И поскольку она закончилась как-то сразу в начале дегустации, когда дижестив ещё не успел официально начаться, было решено провести инвентаризацию запасов в подвале. Сумрак, пыль, мутная лампочка, кривые ступеньки и ряды, ряды запылённых бутылок и банок – всё, как в русском погребе или гараже, и даже самогонный аппарат!

«Ну, месье Жак, рассказывай нам… технологию», – произнёс с многозначительной паузой Сергей, дав время насладиться зрелищем неистощимых запасов спиртного и работающего в режиме нон-стоп аппарата. Это удивительно простое и полезное инженерное чудо знакомо всем русским по «Самогонщикам». Фильм уже тогда призывал россиян категории «0+» к любви к животным, активному загородному образу жизни и натуральным продуктам.

Хозяин благородных сокровищ по-своему истолковал мхатовскую паузу, поскольку свой рассказ начал не с рецепта или технологии, а со ссылки на французский уголовный кодекс, освобождавший от ответственности самогонщиков, производивших чудесный напиток исключительно для личного удовольствия.

– Ну и что, месье Жак?

– Жа-а-а-к?

– Жа-ко-ня?

– Жакуся?!

– Жакусончик!!!

– Ну, для своих… русских друзей!!!

«Ну, всего пару бутылочек твоей грушовочки?! Ну, в дорогу по любимой теперь всеми нами Франции, а?» – перешли в атаку приятели.

Жак чтил уголовный кодекс не меньше капитана Жеглова и стоял, как Бонапарт под Москвой: «Можете остаться здесь, в подвале, и выпить, сколько сможете, но на вынос не дам ни стакана!»

Так все и разошлись по своим комнатам в полном недоумении от французского гостеприимства и с традиционным для русских чувством явной незавершенности дижестива.