Читать книгу Дар Богов - Игорь Антошенко - Страница 9

Капитан Горохов, отключив телефон, грязно выругался. Своей работы невпроворот, участок самый большой в городе, начальство отчетами замордовало, а тут еще опера из убойного напрягают. «Приказ Скрябина, поручение выполнить в первую очередь, вот и позвонил бы сам как обычно, сказать то можно что угодно». С нынешним начальником управления они дружили еще со школы милиции, только по выпуску Юрка попал в розыск, а его бросили на участок, где волею судьбы пустил корни.

Валентин Федорович задумался. «Фигней страдают, смотрел видео в интернете, то, что прыгнула сама без вопросов. Будь это работяга никто бы и заморачиваться не стал, признали бы самоубийство, а тут развели деятельность. Хотя, … могли довести бабу», – мелькнуло в голове. За годы, проведенные в МВД, повидал многое.

Служба уже давно стояла поперек горла, выслуги хватало можно и на покой. Был бы один сто пудово ходил бы с приятелями на рыбалку, но нет, угораздило в свое время жениться, как будто похотливых баб не хватало. Вон нынешняя молодежь живет гражданским браком никаких обязательств чуть что жопа об жопу и кто дальше отскочит. Но мать настояла. «Сгуляешся, сопьешься. В старости кто тебя обиходит? Доживешь до моих годов, поймешь». И таки додавила. Расписались с Веркой в сентябре, а через год супруга родила первенца на радость старикам, и с этого времени жизнь понеслась по другому руслу, вечная нехватка денег и растущие комом проблемы. После мальчишки родилась девочка, и жизненный пресс усилил давление кратно, да и Верунчик со временем нет, чтобы умерить аппетиты, разошлась не на шутку. То обои ей не нравятся, действуют на нервы нужно переклеить, то мебель поменять, такой уже ни у кого нет, а на шмотках для себя и детей так вообще свихнулась, должно быть не хуже чем у других. Оболтусы выросли, сами обзавелись семьями, подумалось: «Ну все, можно на отдых, сколько там осталось никто не ведает, – решил пожить в свое удовольствие, написал рапорт, но Верунчик ошалела пуще прежнего, – ишь чего удумал, у детей ипотека, сами не потянут». Службу продлевали уже во второй раз, Константинович не мог отказать, да и оснований не было, показатели лучшие в городе, еще бы, все время на одном участке. Ценило не только начальство но и жители, к людям относился по-доброму а если с кем не получалось, тогда по справедливости, в силу чего даже местное жулье и босота величали не иначе как Федорович. Многие кражи и прочую мелочуху, а порой и убой на почве бытовухи, раскрывал, походив по месту преступления, или еще почище, даже не выходя из опорника, пока опера только начинали раскачиваться. Свой криминальный контингент их почерк и привычки знал как отче наш, а за то, что как мог, помогал населению, люди отвечали взаимностью, даже пойманное жулье не держало зла.

Хотел было перезвонить Юрке, уточнить, что конкретно нужно, поскольку желторотики, присланные Колотовым, могли что-то напутать или не так понять, ходи потом по второму разу, но Валентин решил не тревожить друга и прокопать необходимую информацию о Самойловой по полной. Исходя из того где нашли машину потерпевшей, и то какой временной промежуток интересовал оперов, Федорович уже знал с кого получится скачать необходимую информацию. Первой в списке была Стешко Тамара Аркадиевна, пожилая женщина в означенный час всегда выгуливала своего Пусика. Маленькое «чудовище», неизвестной породы, время от времени пыталось укусить, кого ни будь за ногу, и голосистым лаем пугало детвору, но, не смотря на это, Тамара иногда спускала с поводка это шустрое недоразумение, по размеру не дотягивающее до кота, и нарывалась на неприятности. Капитан периодически наставлял даму на путь истинный, угрожая составить протокол за административное правонарушение и оштрафовать, помогало месяца на два, максимум три, и рецидив повторялся. Но Федорович жалел старушку, жила уж почитай пятнадцать лет как одна, похоронив мужа, а прирученный ею «злодей» был единственным близким существом скрашивающим старость. Пенсию имела крохотную, накажи, будет сидеть месяц впроголодь, а того хуже на лекарства не хватит, от того участковый и ограничивался нравоучениями.

Валентин посмотрел на часы, мелькнула мысль заглянуть в адрес прямо сейчас, но он тут же, отмел ее, зная, что Аркадиевна, ни за что не выпустит из квартиры, не напоив чаем и не угостив фирменным вареньем. С одной стороны не хотелось объедать бедолагу, с другой, сладкое, которое прежде ел без ограничений, теперь, падая на голодный желудок, вызывало мерзкую тошноту, похоже не срабатывала поджелудочная. Как не крути, следовало идти домой ужинать, а уже затем отправляться опрашивать свидетелей.

Вера не любила, когда муж уходил вечерами по делам службы, лишь с возрастом стала относиться к этому проще, теперь действо протекало без скандала, не так как в молодости, когда везде мерещились соперницы. Нынче напрягало то, что оставшись дома, мужик хоть что-то бы да сделал по хозяйству, а так полезное занятие откладывалось, возможно, что и в долгий ящик. Переступив порог, Валентин привычным движением сбросил туфли, но не поставил их на место, нырнув в стоящие у стены комнатные тапочки. Снятый китель повесил на крючок, а не на плечики из шкафа в прихожей, и, слегка ослабив галстук, глубоко вздохнув, чмокнув хозяйку в щеку, прошел на кухню. По этим незатейливым приметам супруга знала – заглянул перекусить.

– Что греть-то, голубцы или жаркое?

– И пиво тоже, – бросил Федорович шутливую фразу из известного анекдота.

– Мне не тяжело, все так все, – пробубнила Вера и собралась идти к холодильнику.

– Ох уж, и пошутить нельзя. Давай голубцы на второй заход. Пару штук оставь на столе, чтоб не совсем холодные. Приду, бахну под пицюрик, – так он называл свою фирменную рюмку на пятьдесят грамм, – устал как собака, может, хоть усну быстро.

– Что-то серьезное?

– Скорее проблемное, … о Самойловой слыхала? Весь город гудит.

– Ты-то причем? Пусть следаки да опера разбираются, привыкли, чтоб на них горбатились.

– И почему ты не начальник Управления, – хохотнул Горохов.

– На нем ездят, а он еще и смеется, – зло проговорила Верунчик, ставя тарелку перед мужем.

– Постой, постой. А не по твоей ли милости я до сих пор на службе? Начну права качать, отправят на отдых. – Это был удар по больному месту мадам Гороховой.