Читать книгу Последняя битва Корнилова - Игорь Аркадьевич Родинков - Страница 7

На следующий день, 21 февраля, Корнилов встал рано. Было еще по-зимнему темно. Выехав с адъютантами и конвоем текинцев за окраину станицы Егорлыцкой, командующий с гребня стал наблюдать, как разворачивался бой за селение Лежанка, что в Ставрополье. Солнце полностью взошло к 9 часам. Утро был ясным и слегка морозным.

Офицерский полк наступал в авангарде по основной дороге, корниловцы пошли окраиной с правого фланга, в резерве оставались партизаны.

В подзорную трубу Корнилов наблюдал за марковцами. Они шли поротно и повзводно, при ротах старые и молодые полковники, при взводах тоже старшие офицеры. Впереди шел помощник командира полка, полковник Тимановский, он опирался на палку, с неизменной трубкой в зубах; израненный много раз, с сильно поврежденным позвоночником… Одну из рот вел полковник Кутепов, бывший командир Преображенского полка. Сухой, крепкий, со сдвинутой на затылок фуражкой. В рядах много безусой молодежи – беспечной и жизнерадостной. Вдоль колонны проскакал генерал Марков в направление к головному отряду.

Вдруг прогремел глухой выстрел, и высокий разрыв шрапнели взметнулся перед колонной марковцев. Корнилов увидел, как офицерский полк развернулся в цепь и пошел в наступление – спокойно, не останавливаясь, прямо на деревню, затем скрылся за гребнем.

Корнилов перевел подзорную трубу на Лежанку. Раскинувшееся широко село опоясано линиями окопов. У самой церкви стоит большевистская батарея и беспорядочно разбрасывает снаряды вдоль дороги. Ружейный и пулеметный огонь раздается все чаще. Цепи марковцев остановились и залегли. Перед ними болотистая и незамерзшая речка. Вправо от них, в обход, двинулся Корниловский полк. А вдоль большой дороги совершенно открыто юнкера подполковника Миончинского подводят орудия прямо в цепи под огнем неприятельских пулеметов. Скоро огонь батареи вызвал заметное движение в рядах противника. Наступление, однако, задерживается…

– Вперед! – приказывает Корнилов, и группа всадников с развернутым трехцветным флагом поскакала к позициям наступающих.

– Корнилов!

В рядах – волнение. Все взоры обращены туда, где виднеется фигура командующего.

Офицерский полк бросается в наступление в холодную, липкую грязь речки и переходит вброд на другой берег. Корниловцы входят в Лежанку с запада, там уже смятение, и скоро все селение и поле уже усеяно бегущими в панике людьми; мечутся повозки.

Корнилов с конвоем вошел в уже занятое село. Оно словно вымерло. По улицам валялись трупы. Жуткая тишина. Командующий занимает найденную для него адъютантами хату, а по селу раздается сухой треск ружейных выстрелов – начинается бессудная «ликвидация» большевиков.

Вот из-за хат ведут 60 пестро одетых людей, многие в защитной одежде, без шапок, без поясов, головы и руки у всех опущены. Пленные. Их обгоняет подполковник Нежинцев.

– Выходи желающие на расправу! – кричит он своим корниловцам.

Некоторые понурили головы, кто-то умышленно снял сапог, перематывает портянку.

Из строя все же выходит пятнадцать человек, кто-то смущенно улыбается, некоторые с ожесточенными лицами. Идут к стоящим кучкой незнакомым людям и щелкают затворами. Прошла минута.

– Пли! – раздается крик командира расстрельной команды.

Сухой треск выстрелов оглашает село. Крики, стоны… Некоторые падают друг на друга, другие еще стоят. По ним шагов с десяти, плотно прижав винтовки и расставив ноги, стреляют вновь. Снова щелкают затворы. Снова выстрелы. И так пока не упали все. Смолкли стоны. Смолкли выстрелы. Некоторые расстреливавшие отошли. Некоторые добивали штыками и прикладами еще живых.

Подобные расправы шли по селу весь день, пока не выловили всех не успевших сбежать солдат пробольшевистского Дербенского полка и местных активистов.

«Вот она, гражданская война», – думают добровольцы. Только что шли цепью по полю, веселые и радостные. А теперь открылось подлинное лицо гражданской войны. Большинство молчит, и непонятно, одобряют или порицают они бессудные расстрелы военнопленных. Меньшинство возмущается. «Ну, если так будем идти дальше, на нас все встанут»,– тихо бормочут они…

К Корнилову в штабную хату вошел запыхавшийся, возмущенный генерал Деникин.

– Лавр Георгиевич! Нельзя же так, – начал он с порога. – Издайте приказ, запрещающий бессудно расстреливать военнопленных.

– В гражданской войне, Антон Иванович, пленных нет, – резко оборвал его командующий.

Вечером этого дня, в присутствии Корнилова, Алексеева и других генералов, с панихидой хоронили, убитых в бою добровольцев. Их было трое. Семнадцать человек было ранено. Кроме того, в Лежанке закопали 507 трупов.

***

Пребывание на враждебном Ставрополье было недолгим; повернув на юго-запад, уже 23 февраля Добровольческая армия вошла в пределы Кубанской области. Здесь было совсем другое отношение к добровольцам, их встречали радушно, как говорится, «с хлебом и солью». Это вселяло надежду на удачный исход Кубанского похода. Всех, от мальчишек-юнкеров до фронтовых офицеров, охватило волнение. Через весь организм армии, от низа до командующего, как бы проходил ток деятельного движения к конечной цели похода – Екатеринодару. «Кубань – земля обетованная» – было у всех на устах.

Вечером 24 февраля в станице Незамаевской Корнилов, разложив на столе походную карту, определял дальнейший путь армии к Екатеринодару. Кратчайшая дорога лежала через станицы Ново– и Старо-Леушковску, Березанскую и Кореновскую. Она была сопряжена с опасностями: дважды придется пересекать железную дорогу – Ростов-Кавказскую и Екатеринодар-Тихорецкую, где у красных были бронепоезда.

Корнилов невольно вспомнил свои Туркестанские экспедиции. Сколько тогда у него было молодости, энергии, желания изучать другие края, народы, языки!..