Читать книгу Стихи и проза - Игорь Аркадьевич Родинков - Страница 4

В нашем дружном коллективе произошло Ч.П., неожиданный и, я бы даже сказал, нехристианский случай – сразу у двоих человек пропали ручные часы: у нашей единственной в группе девочки и у врача лагеря. Одновременная потеря исключалась. Чужих в лагере не было. Значит, это была кража, причем «увел» часики кто-то из своих.

«Вот так сюжет!» – подумал начальник лагеря. Ему вспомнился эпизод из одного фильма, когда некий полотер (актер Владимир Басов) известного писателя выдавал себя за него самого и, критикуя молодых писателей, укорял их, что они якобы пишут сюжеты не из жизни (про любовь, дружбу, взаимопомощь и т. д.). «Вот у меня на вокзале чемодан сперли – вот сюжет так сюжет», – поучал он. «Да, такой сюжет, – подумал начальник лагеря, – если придать ему гласности, опозорит всю воскресную школу. Как быть? Что делать? Ясно одно, что пока сор из избы выносить нельзя».

Для начала он установил наблюдение за всеми воспитанниками лагеря. Среди 18 человек один (не будем называть его имя) явно не внушал доверия: он как-то суетился, странно улыбался, наблюдал за играми товарищей со стороны. А когда один из руководителей лагеря назавтра засобирался домой по семейным обстоятельствам, вдруг попросился вместе с ним. Да и «на гражданке», то есть дома, у него был не блестящий послужной список. Одним словом – трудновоспитуемый. Но как спросишь в лоб: «Ты украл?». Ведь не пойманный не вор, да и если он этим занимается давно, как говорится, по состоянию души, на совесть рассчитывать не приходится.

Начальник лагеря домой его, конечно, не отпустил, а на вечерней линейке рассказал о случившемся всему лагерю. Наутро он назначил осмотр личных вещей, т. е. «шмон». В этот же вечер двум ребятам поручил наблюдать за подозреваемым: не сбросит ли он куда-нибудь краденые часики?

Утром часть лагеря поднялась очень рано. В этот день был запланирован поход в село Себино, на малую родину блаженной Матроны Московской. Но в лагере оставалась часть ребят с комендантом лагеря, среди них был и подозреваемый, наблюдение за которым не дало никаких результатов. Значит, краденые часы были у него в рюкзаке, и надо поднимать весь лагерь и устраивать обыск. Но как вся эта уголовщина, вертухайство не соответствовали духу и букве православного лагеря! В последний момент начальнику лагеря как бы свыше пришла мысль: обыск не проводить и идти спокойно в село Себино, о чем он сказал коменданту лагеря.

***

Двенадцать человек с легкой поклажей вышли из лагеря в шесть часов утра. Была середина июля, макушка лета, как говорят в народе. Солнце было не жгучим, его лучи вместе с остатками ночной прохлады давали легкое тепло. Это самое приятное время суток. Недаром говорится: кто рано встает, тому Господь Бог подает.

Группа прошла спящий соседний лагерь, перешла по железному мосту речку Непрядву и взобрались на высокий крутой берег. Там открылась великолепная панорама – внизу пойменный луг, на котором виднелись палатки двух лагерей, узкая лента Нерядвы, а перпендикулярно ей тек Дон, впадая в Непрядву в 50 метрах от моста. Палатки нашего лагеря казались такими маленькими, а ведь еще пять минут назад мы были около них. А прямо перед нашим взором открывались величественные купола храма Рождества Богородицы. Этот однокупольный храм с колокольней был построен в 80-х годах XIX века на месте деревянного храма с тем же названием. Храм стоит на том месте, где хоронили русских воинов, павших на Куликовом поле.

От храма вправо и влево вдоль речки Непрядвы расположились дома села Монастырщины. Когда-то это было большое село, принадлежавшее до секуляризации монастырских земель при Екатерине II Успенскому монастырю, что в городе Епифани. Потом оно стало собственностью помещиков Нечаевых. До войны в нем было около одной тысячи дворов и более пяти тысяч жителей. Около одной тысячи селян ушло на фронты Великой Отечественной войны. Село дало пять Героев Советского Союза. Если в среднем один Герой Советского Союза (их было 11 тыс. чел.) приходился на 18 тыс. чел., то здесь – один Герой Советского Союза – на тысячу жителей. Воистину, дух Куликова поля воспитывал тут воинов и героев.

Вскоре группа подошла к поклонному деревянному кресту, установленному в 2002 году на месте одной из переправ войска Дмитрия Донского через реку Дон. На табличке написаны сокровенные слова Дмитрия Донского: ««Братия, бояре и князья и дети боярские, то вам суженое место между Доном и Днепром, на поле Куликове, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня, братья, и благословите в этой жизни и будущей».

Стало заметно, что все оторвались от всего земного, всего низкого, с его проблемами и грехами, и приблизились к миру горнему, к миру небесному, к жизни наших славных предков и, конечно, к красотам здешней природы, этого нерукотворного храма Божьего.

Далее наш путь шел по высокому берегу реки Дон до деревни Татинки. Перейдя мост, мы оказались на левом берегу Дона. Вдали, у горизонта, виднелась золотая маковка с крестом – это стела Дмитрия Донского на Красном холме, место ставки хана Мамая. По дороге от Татинки до Красного Холма – 8 км. По этой линии располагались деревни Маховое, Куликовка. Когда-то они были многолюдными, сейчас – два-три двора.