Читать книгу Унесенное прошлым - Игорь Ассман - Страница 10

Я проснулся и не увидел Тину. Такое было впервые. Поднялся наверх – но ее там тоже не было. Меня охватило волнение. Нет, я знал, что она от меня не уйдет, но куда можно было исчезнуть ранним утром? Я посмотрел на лестницу, и она спускалась до земли, значит, Тина спустилась с дерева, но собиралась скоро вернуться.

– Тина!!!!!! – прокричал я несколько раз, но ответа не было. – Это же лес, – подумал я, тут можно напороться на кого угодно. Я помрачнел и заволновался. Взобравшись на верхотуру, я взял снайпера и пошел чесать округу. Я проверил племя, дорогу, лесные опушки. Повернув к обрыву, к ущелью, до которого было метров пятьсот, я наконец увидел, как Тина закидывает лиану вниз, в ручей.

– Молодец, – подумал я, – но всё – равно она у меня получит, хотя сам не знал, за что. Продолжая смотреть, я видел, как она медленно вытаскивает лиану, с привязанной скорлупой, размером с ананас или яйцо. И тут, на моих глазах, произошло непредвиденное: земля под Тиной рухнула вниз. Тина оказалась сидящей на самом краю обрыва, ноги висели над обрывом. Я замер и затаил дыхание… Подтянувшись на руках Тина пыталась отползти назад. Самое главное ей удалось, ноги, наконец, были на земле. Она отползала дальше и дальше, пока не остановилась. Но не встала, а осталась сидеть. Похвальное самообладание!

Как ястреб, я слетел с дерева и бросился туда.

– Тина, – заорал я, – ты что делаешь? Первый раз я повысил голос до такой высоты. Я действительно был взбешен, еще чуть-чуть – и я бы потерял моего дорогого человека и единственного переводчика. – Тина Виктор вместе, – продолжал кричать я, – Тина одна плохо. Зачем??? Тина не смотрела на меня, опустив голову, она вдруг зарыдала, слезы текли по ее лицу, груди, животу. Я не знал, от чего она плачет, или от моего наезда, или от прошлого испуга. А может и от того, и от другого.

Тут я заметил кровь на правой стопе. Я приподнял ее миниатюрную ножку и увидел большой разрез на большом пальце: от ногтя до конца пальца. Ничего очень страшного я не увидел, обычный порез. Мне нужна была аптечка. Я сделал вид, что ухожу и услышал: – Виктор простить Тина. Никогда больше, вместе всегда…

Я сделал вид, что не услышал и побежал к дереву. Взобравшись наверх, я нашел аптечку и побежал к Тине. Я был поражен, что за это время она смогла проползти метров десять в сторону дерева.

Увидев меня, она заплакала опять, но уже без рыданий. По ее лицу не было заметно, больно ей или нет.

Я открыл аптечку. Взяв воду из ручья, я промыл порез. Он оказался не таким глубоким, чтобы накладывать швы, да и все равно у меня не было ни ниток, ни скоб, чтобы зашить или закрепить порез. Оторвав кусок бинта, я смочил его в бутылочке с йодом, и крепко держа ногу, замазал рану. Тина даже не ойкнула. Тем же бинтом я перетянул палец и завязал концы. Больше всего я боялся неизвестных мне микробов, которых тут могло водиться множество. Я вообще не имел понятие, есть ли тут болезни, какие и как их лечат.

Тина уже не плакала, она виновато смотрела на меня. – Я хотеть пить, и тебе пить. Прости Тина! Больше еще никогда. – Она смотрела на меня умоляюще. Да и что собственно она такого сделала? – Подумал я. Просто пошла за водой. Только забыла, что это – не то утоптанное место в племени Кора, где брали воду всегда.

Сердце у меня сжалось, а самое главное – Тина была жива и сидела напротив меня.

– Хорошо, – сказал я. – Никогда. – И обнял ее.

Рана была к счастью не на подошве, а сверху. Я взял Тину за локоть и попробовал, чтобы она встала. Сделав шаг вперед правой ногой, она немного поморщилась, но продолжала медленно идти в сторону дерева. Я составлял ей компанию. – Пару дней – и она сможет бегать. Отделалась легким испугом, – думал я. Тина сама смогла взобраться по лестнице и даже захотела наверх. Тут, позабыв про ногу, она повалила меня, и стала целовать в губы, грудь, живот. Я понял, что таким образом она просит прощение. Я остановил ее и сказал: – Забыть сегодня. Забыть Тина одна. Только Тина и Виктор. – Да, забыть, – подхватила она. Я люблю Виктор очень много. Всегда вместе, всегда.

Тут мы услышали какие-то глухие голоса, но я не понял, откуда они идут. Я взял автомат и свесился вниз, Тина тоже просунула голову между листьев. Неожиданно, буквально рядом прошли два охотника с копьями и скрылись в чаще. – Кора, – шепнула Тина. – Так вот почему всегда не хватало двоих, – вспомнил я.

– Виктор, Тина хочет знать еще слова. – Ну, дает, – подумал я, – других не заставишь, а эту не остановишь. Она уже говорила достаточно полно, по крайней мере, я ее понимал, и она – меня тоже.

Как всегда мы сели друг против друга и я начал театральное представление, сочетаемое с мимикой, уже знакомыми словами, и всеми средствами, которые мне приходили в голову. С каждым разом становилось труднее. Одно дело объяснить слово «вода», другое дело, например, глагол «чувствовать». Но дело продвигалось, бездонная ниша памяти Тины наполнялась новыми словами. А я не уставал удивляться такой феноменальной памяти. Мы не заметили, как солнце пересекло зенит, значит, мы занимались много-много часов.

Снова послышались голоса, мы выглянули: охотники возвращались без особой радости. На копье у одного висело животное, похожее на зайца или кролика, только с очень маленькими ушами и без хвоста.

– Тина, – сказал я, – Кора много людей, это кушать сегодня? Все??? Я действительно не верил, как племя, в котором было больше тридцати человек, будет ужинать сегодня этим маленьким зверьком.

Тина опустила голову, видимо, ей все-таки было жалко свое племя. – Это есть, больше нет. – Кушать дети. А взрослые только смотреть.

Может на детей этого хватит, а вот все остальные лягут спать голодными. Мне стало жалко больше женщин, чем мужчин, некоторые были беременны, другие кормили грудью. Но помочь им я ни как не мог. Тем более, что мы оба находились в таком же положении.

– Хочешь кушать? – спросил я.

– Да, – простодушно ответила Тина.

У меня на уме был тот трехлетний сухой паек из будки. Одна надежда была только на тушенку. Только она могла «выжить», но это надо было проверить. Сейчас Тина меня никуда не отпустит, во-первых – поздно, а во-вторых, она ходила с трудом и не могла бы составить мне компанию. Но как только она начнет нормально ходить, мы слазаем туда.

У меня у самого крутило в животе. Оружия полно, а во рту ни крупинки, солдат называется. Даже стыдно.

– Виктор можно смотреть ружье? – спросила Тина. – Да, только держи крепко, – ответил я и прилег. Или меня разморило, или что, – но я начал дремать. Тина передо мной водила снайпером туда-сюда и тихо восхищалась.

Прошло, наверное, более часа, когда я услышал взволнованный крик: – Виктор, Зеба. Ничего не поняв, я вскочил и взял у Тины снайпер. Тина показывала пальцем точно в то место, где она брала сегодня воду. Я настроил прицел и увидел какую-то странную птицу, летящую вдоль расщелины в сторону Кора. Причем она летела не выше и не ниже линии обрыва, и с земли ее вообще трудно было заметить. Рассмотрев внимательно – я усомнился, что это – птица. Перьев не было, между телом и крыльями были розовые перепонки. Но больше всего меня поразила её голова с длинным клювом и острыми зубами. Птица была громадна, особенно, когда расправляла странные крылья. Их величина не соответствовала размеру туловища, то есть они были огромны. Клюв был красный, не острый в конце, а как бы с крючком, как у коршуна.

– Зеба кушать людей, – тревожным голосом добавила Тина. – Она идет кушать Кора. Надо предупредить людей.

Я оценил обстановку. Бедное племя и не подозревало, что к нему подкрадывается смерть. С другой стороны, как я мог успеть предупредить их, если птица летела уже в ущелье на территории Кора. Я мог бы попробовать убить этого летающего дракона из снайпера только когда он вылетит на ровное место.

Я занял позицию. Было видно пока лишь птичье крыло. Я перевел взгляд на племя и с ужасом увидел, что одна женщина на краю расщелины опускает лиану, чтоб набрать воды. Но было уже поздно: неожиданно вылетевшая из расщелины птица схватила ее и взмыла вверх. Все члены племени мгновенно побежали прятаться по пещерам, никого не волновала эта женщина, остался сидеть один вождь. Птица спланировала и приземлилась прямо недалеко от вождя. Став на лапы, и наклонив голову, она отрывала куски мяса от безжизненного тела и глотала их. Ко мне она стояла задом, и ее голова почти все время была наклонена. Хуже не придумаешь. Надо было ждать, пока она не повернется. Мой палец уже лежал на спусковом курке, я следил за каждым ее движением.

В один момент, когда она рванула кусок мяса, тот вылетел у неё изо рта и отлетел влево. Птица повернулась ко мне боком, и это было то, что нужно. Я всадил ей в голову не одну, а две пули, и она рухнула на землю. Рядом с ней была лужа крови. Я жалел об одном, что не смог спасти женщину. Но в этом не было моей вины, я сделал все, что смог.

Тина обняла меня за шею так сильно, что чуть не задушила. Ее радости не было предела. Было видно, что она гордилась мною.

За все это время я заметил одну особенность: смерть для них была делом самым привычным. Никто не уделял внимание покойникам, их просто сбрасывали в пропасть. Никто не горевал по погибшим. Все воспринималось естественно, каждый знал, что может погибнуть в любую минуту и где угодно. Так и тут, о погибшей женщине не вспомнил никто. Все смотрели на птицу в предвкушении настоящего ужина. Да, судя по размерам, – сегодня хватит на всех. А что завтра? Неважно, главное, что сегодня есть еда. Все равно меня это коробило. У них не было чувства жалости или соболезнования, а вот чувство голода было развито отлично. Я был уверен, что останки женщины были уже сброшены в ущелье.

Откуда не возьмись, из пещер повылазили все. Готовились костры, птицу кромсали вдоль и поперек. Так как у нас ничего не было поесть, я сказал Тине:

– Сегодня будем кушать с Кора.

– Не хочу. – Замотала она головой. – Я Кора не хочу туда ходить.

– Но ты хочешь кушать?

– Хочу, но не с Кора.

– Тина, только сегодня и все. Виктор тебя очень просить. Брать мясо и уходить.

Тина задумалась – Хорошо. Но только быстро уходить. – Согласилась она. Я не понимал, почему, живя много лет с Кора, она их так сейчас ненавидела. Может, это было связанно со смертью отца? А может она их всегда ненавидела? Причину могла знать только Тина, но мне не хотелось лезть ей в душу с расспросами.

Темнело, я увидел, что трапеза началась. Было видно, что племя расселось кругом вокруг костра.

Мы с Тиной спустились, прошли лес и медленно пересекли дорогу. По лицу Тины я видел, что это для нее – наказание. Но она молчала. Подойдя к костру, я поприветствовал всех. Вождь показал на меня и на птицу, и вопросительно на меня посмотрел. Я понял, о чем он меня спрашивал. Я кивнул головой в знак согласия. Тот сделал поклон головой и показал на жареную дичь. Я подошёл к птице, достал нож и отрезал, как всегда, три солидных ломтя. Кто-то посмотрел на нас и продолжил жевать, а кому-то кроме еды вообще все было безразлично.

Тина стояла в темноте, даже не выходя на свет костра, и ждала меня. Как мы появились, так мы и исчезли.

Взобравшись наверх и усевшись на втором ярусе, мы дожевывали не очень мягкое мясо. Странно, вроде бы это была птица, то есть дичь, а птичье мясо всегда мягче. Значит, это была какая-то смесь. Зато желудки быстро успокоились, и потянуло на сон. Поговорив немного и обсудив события за день, мы распластались в разные стороны, думая каждый о своем. Потом соединились, и, устав, уснули, обнявшись.

Не знаю, какой черт меня поднял, но через час я проснулся и лежал с закрытыми глазами, обдумывая одну очень интересную идею, которая, как всегда, неожиданно пришла мне в голову. Я же – человек, с высоким умственным развитием. Это надо использовать. Я просчитывал разные варианты, все за и против. Получалось, что за. Завтра мы попробуем провернуть очень хитрую операцию. Я уже просчитал все детали и не сомневался в удаче. Интересно, – подумал я, – как к этому отнесется Тина? Мне показалось, что нормально, а там будет видно. Только после этого я смог опять заснуть.