Читать книгу Контора идёт по следу - И. Г. Атаманенко, В. С. Антонов, Игорь Атаманенко - Страница 11

Рабочий день Брежнева на даче в Заречье начинался в 8. 30, когда он в сопровождении телохранителей выезжал в Кремль.

20 февраля 1970 года, ровно в 6.00 Лама ворвался в спальню Хозяина и стал тереться о его ноги, а при каждой попытке Брежнева выйти из помещения хватал его зубами за манжеты брюк.

Леонид Ильич, вспомнив, что именно так вел себя кот годом ранее, накануне покушения у Боровицких ворот, решил проверить свои догадки и поэкспериментировать.

«Ребята, – заявил он “прикрепленным”, торопящимся сдать смену другой бригаде, ожидавшей генерального в Кремле, – вы поезжайте, а я здесь поработаю еще с документами… А за мной пришлите ваших сменщиков».

Слово охраняемого – приказ. Уехали без него. На трассе, сбоку, вылетела военная грузовая машина – солдатик за рулем не посмотрел влево. В итоге водитель правительственного ЗИЛа, на котором должен был ехать генсек, от столкновения ушел, но машину развернуло и ударило о стоящий на обочине трейлер.

В ЗИЛе находились шесть сотрудников, пятеро из них бодрствовали, поэтому сумели сгруппироваться и уцелели, хотя и получили травмы различной степени тяжести: сломанные ребра, сотрясение мозга, ушибы, ссадины. Володе Егорову, который спал, сидя на месте отсутствующего «охраняемого», снесло полчерепа.

Когда о происшествии доложили по радиотелефону Брежневу, тот не раздумывая затребовал с кухни дополнительный кусок телятины с кровью для Ламы.

Вслед за этим Леонид Ильич попросил дежурного телефониста соединить его с Индирой Ганди. Ничего не объясняя, попросил ее найти предлог и наградить далай-ламу каким-нибудь индийским орденом, достойным его статуса.

…В 1971 году Брежнев окончательно уверовал в провидческий дар Ламы.

В начале года генеральный получил приглашение от президента Франции Жоржа Помпиду посетить страну с официальным визитом. Помощники и советники Брежнева стали готовить его к поездке.

Оказалось, что не только они готовились к встрече двух глав государств. Недобитые прежним президентом Франции, генералом де Голлем, члены террористической организации ОАС, перешедшие на нелегальное положение в Алжире и Франции, задумали напомнить о себе двойным покушением на Помпиду и Брежнева.

Лама вел себя спокойно до тех пор, пока Леонид Ильич не собрался сесть в машину, которая должна была доставить его во Внуково-2 для вылета в Париж. Кот тут же пришел в состояние крайней нервозности. Как это бывало и раньше, он зубами хватал Брежнева за манжеты штанин, буйствовал, а в промежутках вдруг затихал и неотрывно смотрел на Хозяина своими желтыми глазами-блюдцами.

Леонид Ильич попытался успокоить Ламу. Увы! Тот даже не позволил надеть на себя ошейник, к которому привык, выезжая с Брежневым в заграничные поездки. Одно уже это обстоятельство заинтриговало Брежнева и заставило проявить повышенную бдительность. Он позвонил председателю КГБ Юрию Андропову и, ничего не объясняя, спросил, нет ли каких-либо новых данных по Франции.

Андропов ответил, что получасом ранее получил от нашей внешней разведки сведения о готовящемся оасовцами покушении на Помпиду и на него, генерального секретаря ЦК КПСС.

Брежневу ничего не оставалось делать, как перенести поездку на другое время. И, действительно, дня через два зачинщики заговора были арестованы, и французские газеты раструбили на весь свет, что на Брежнева и Помпиду готовилось покушение.

* * *

В середине 1970-х Леонид Ильич по настоянию жены впервые поставил на заседании Политбюро вопрос о своей отставке.

Однако «старики» – Тихонов, Соломенцев, Громыко и Черненко – не допустили этого: больной и немощный Брежнев был им удобен. Они дружно начали отговаривать его:

«Да что вы, Леонид Ильич! Вы еще полны творческих сил. Не может быть и речи о вашем уходе на пенсию. Вы просто поменьше себя утруждайте. Мы сами будем на себя больше брать…»

Однако Леонида Ильича такой поворот событий заставил призадуматься.

Покушение в январе 1969 года, инцидент с Володей Егоровым, которому в аварии снесло полчерепа, заговор оасовцев в 1971-м, внушили Брежневу мысль о том, что по пятам за ним следует злой рок, уготовивший ему насильственную смерть.

А единодушный отказ ветеранов Политбюро отпустить его на заслуженный отдых? Это что? Не свидетельство ли это тому, что они держат его в качестве «живой мишени для отстрела»!

Не найдя объективных доказательств своим сомнениям, Леонид Ильич поделился ими с женой.

Вердикт Виктории Петровны был резким и бескомпромиссным:

«Да, Лёня, надо уходить. Ты ведь ничего уже не можешь. А те, кто еще что-то может, – все эти тихоновы, соломенцевы и черненки – им ничего не нужно, кроме собственных кресел. Поэтому они тебя и держат. Возможно, как “живую мишень”, а возможно, потому что очень боятся, чтобы кто-то из молодых, тот же Романов, не вырвался вперед, – ведь тогда им всем придет конец… Уходи!»

Однако атеросклероз сосудов головного мозга и увлечение наркотическими средствами сделали Брежнева неполноценным не только физически, но и умственно. Потеряв способность критически оценивать свои поступки, он стал безвольной игрушкой в руках хитромудрых соратников по Политбюро.