Читать книгу Лютики - Игорь Буланов - Страница 4

Вечерний час пик заканчивался, и в рядах пассажиров, дружно покачивавшихся на лавках в такт поезду, уже зияли провалы. Винни не любил ощущения тепла, оставленного на сидении чужим телом, и в общественном транспорте всегда ездил стоя. Зайдя в вагон и дождавшись, когда закроются двери, он прислонился к стеклу и привычно уставился в темноту. Через несколько минут он поймал себя на том, что сегодня уходящая в перспективу вереница бледных усталых лиц вызывают у него не столько раздражение, сколько сочувствие. У них впереди не было ничего, кроме бесконечной череды точно таких же поездок на работу и, для разнообразия, обратно. И одна-единственная дверь – без ручки – в конце. У Винни, как оказалось, еще оставалась надежда.

Он опустил взгляд и, чуть наклонив голову, внимательно осмотрел расставленные вдоль скамеек шеренги обуви. Грязь, пыль, сбитые носы и стертые каблуки. Винни перевел взгляд на свои ботинки и вспомнил, что носит их третий год. В груди что-то щелкнуло, расползаясь нехорошим холодком по телу.

Страшно было до тошноты. Страшно, что его так и похоронят в этих ботинках, которые потом перейдут по наследству армии бронзовых идиотов. Страшно, что он не сумеет использовать свой шанс. Страшно, что он так и будет до конца своих дней глупо раскачиваться в метро, зажатый среди сотен других морщинистых розовых манекенов, заполонивших все подвальные помещения города, а куда ж их еще девать при таком перепроизводстве.

Уж кому как не Винни было знать, что можно запросто положить жизнь на поездки в метро и даже этого не заметить. В метро не живут – там едут. Винни только однажды видел человека, который, кажется, поступал иначе. Они как-то вместе вошли на конечной станции в пустой еще вагон. Винни привычно прислонился к стене возле дверей, а мужчина – лет сорока на вид и вид, кстати, совершенно обычный, выделяющийся, разве, лишь откровенно радужным настроением, столь несвойственным москвичам – направился в конец вагона, где две скамейки друг против друга и стена образуют замкнутое с трех сторон, и потому самое уютное в вагоне пространство. Не дойдя до скамеек, мужчина остановился, привычно достал из спортивной сумки небольшой полосатый коврик и, аккуратно развернув его, уложил точно посередине прохода. Потом тщательно вытер об него ноги, прошел дальше и уселся в углу. Собственно, этого коврика уже хватило бы, чтобы превратить заплеванный вагон во что-то домашнее и уютное, но мужчина этим не ограничился. Все из той же сумки он достал походную ситцевую занавеску на присосках – такую всю зеленую и в ярко-оранжевых ромашках, Винни отлично ее запомнил – и ловко прикрепил ее на стекло. Чуть позже и чуть ниже присосался походный фонарь. Мужчина достал из сумки книгу – Винни не разглядел названия – раскрыл ее и углубился в чтение, беззаботно закинув ногу на ногу. Винни во все глаза смотрел на его носки, искренне недоумевая, почему человек без тапочек. Было совершенно очевидно, что мужчина полностью отдает себе отчет в общем – пусть и весьма трагичном – положении дел. Он ехал – пардон, жил – в вагоне метро. Вагон, в свою очередь, тоже не бездельничал, а с большой скоростью мчался по корявому темному туннелю, прорытому под огромным городом, построенным в великой стране, покоящейся на гигантском материке, плавающем в океанах самой, вне сомнения, прекрасной из планет, несущейся сквозь мрак и стужу обезумевшей от своей храбрости снежинкой – затерянной среди мириад таких же, затерянных в других мириадах…

Винни долго наблюдал за мужчиной. Несмотря на давку, в импровизированную квартиру не решился зайти никто. Возможно, подумал тогда Винни, мужчине стоило повесить у входа звонок.

С метрополитеном у Винни были особые отношения. При том, что проводимая там часть жизни была сравнительно небольшой, все сколько-нибудь значительные события в своей жизни Винни связывал именно с метро. Правда, в тех социальных кругах, где он, благодаря нижесреднего уровню доходов вращался, из событий были доступны лишь зрелища, но, так или иначе, самые красивые девушки ездили в метро. Самые жестокие драки он наблюдал там же. Одиночество, гнев, злоба, жадность, усталость – все это выставлялось в метро напоказ и без всякого стеснения. И, наконец, то что могло случиться в метро могло случиться только и только там. Где бы еще Винни увидел человека, танцующего в пустом ночном вагоне с огнетушителем? Мужчина плавно покачивался в такт слышной лишь ему – или, быть может, им – музыки и все говорил и говорил что-то в черный раструб, точно боясь не успеть.

В другой раз Винни видел женщину, сачком ловившую бабочек в пустом вагоне и, кажется, даже поймавшую несколько. Еще видел, как нездешний человек пытался провести через турникет барана. Бар…

Что?

Баррикадная. Следующая станция Пушкинская.

Винни очнулся и спешно вышел из вагона. Он приехал.

Оказавшись на улице, он огляделся, поежился, поднял воротник пальто и, шлепая по московским лужам – самым радужным лужам в мире – устремился в лабиринты тихушных улиц.