Читать книгу Пенсия для морского дьявола 3. Подводный охотник - Игорь Чиркунов - Страница 7

Часть 2
Глава 7 Наконечники, ласты и новые татуировки

Оглавление

– Да, твою же медь! – я, со злости засадил кулаком по ладони.

И снова, будто последний лох, забыл обсудить с Арииаху наши взаимоотношения после того, как он, с моей помощью, станет главой касты. Ну что за напасть?! Хоть в «склерозник» записывай!

Проходящий мимо воин, лицо которого показалось смутно знакомым, посмотрел подозрительно. Задержал взгляд на наколках.

– Да помню, помню! – раздражённо кинул я, – У меня время – до вечера.

Воин нахмурился было – местные люди войны не привыкли, чтоб им отвечали подобным образом.

Кстати, его я вспомнил. Он был на сходняке «старших» только что, когда меня чуть было обратно в касту земли не упекли.

А ещё, он был на моих Испытаниях! Именно он кинул тогда предьяву, по поводу умершего в результате нанесённой мною раны… как его звали? Таннэ!

– Прости мою несдержанность … Ка́ури, – я приложил ладонь к груди, – просто я немного … раздосадован. Кстати, как сходили? … – увидел непонимание, поправился, – Как прошёл поход с отцом войны? Вы ведь, кажется, ходили наказывать тех людей, с острова Жёлтой птицы. О! Я вижу, у тебя прибавилось трофеев?

В прошлый раз, если мне зрительная память не изменяет, у него на шее было пять сушёных ушей. Сейчас их было шесть.

– Духи были благосклонны к нашему предводителю, – ответил он высокомерно. – Людям острова Жёлтой птицы досталось сполна. Многие наши воины пополнили свои коллекции трофеев, кроме того, мы увели у них несколько женщин.

– Неплохо, – покачал я головой.

– А ещё, – добавил Каури, – наш отец войны, могучий Ата, отомстил их вероломному предводителю! Сошёлся с ним в личной схватке и забрал жизнь недостойного!

Еле удержался, чтоб не показать тому большой палец.

– Ата великий воин, – покивал я.

– Но знаки, которых недостоин, ты, всё же, должен убрать! – закончил речь Каури с видом «я слежу за тобой!».

– Вот, кстати, – тормознул я, уже уходящего воина, – а не подскажешь мне, достойный Каури, к кому я могу обратиться с этим? Убрать знаки.

Нос воина горделиво задрался.

– Каждый сам должен очистить свою кожу от священных знаков, кои попали к нему по ошибке! Любой воин, оказавшись в подобной ситуации, сам уберёт их со своей кожи! – секундная пауза, в глазах его мелькнуло припоминание. – Тот, чью жизнь ты забрал, ведь, тоже сам избавился от знаков человека войны!

Я не сразу сообразил, про кого это он. И лишь спустя секунду понял – Каналоа!

Но воин решил добавить ещё.

– У нас, у людей войны, так: сам нанёс, сам и избавился!

Вот как? Я оживился:

– А он… получается, умеет? Наносить знаки.

– Нас, воинов, учат этому с детства! Мы сами наносим себе метки, одобренные отцом войны, не то, что остальные, что прибегают к помощи шамана!

Хм… у меня забрезжила одна мысль…

Я поблагодарил воина, и, наконец-то, мы разошлись.

***

Эх, гевеи мои, гевеи. Вот они, торчат передо мной из склона. Так, Скат, давай, припоминай, что ты знаешь про сбор каучука?

Как подсказывала память, дело, не сказать, чтоб и сложное. Делается косой разрез, из которого сок гевеи стекает в ёмкость. Кажется, в угол разреза вставляют небольшой желобок. Металлический? Нет, не помню. Впрочем, мне сейчас металл взять неоткуда, значит – обойдусь щепой или тем же бамбуком.

Ясно, вздохнул я. Для начала надо озаботиться чем-то, во что буду собирать свою будущую резину.


На пляже Каналоа, молча, предъявил мне пальмовые листья, уже готовые бамбуковые планки и целый пук тонких шнурочков, скрученных из распущенных на волокна лиан.

Хм, молодец, боец.

– Скажи-ка мне, рядовой, ты умеешь делать татуировки? А-а-а… блин! В смысле наносить на тело знаки?

– Тебе нужны новые знаки? – вроде как удивился Каналоа. – Их должны нанести в твоей касте.

– Не, ты не понял. Мне нужно избавиться от этих…

– Так возьми подходящий камень и сдери.

Я вздохнул. И как мне с ним общаться?

– Вот блин, чудак-человек. Смотри… – я ткнул себя в грудь. – Вот эти косые черты, символизирующие рыбьи жабры, это признак касты глубин. Так?

Тот молча кивнул.

– Поскольку я ушёл из касты, мне эти знаки не положены.

Каналоа опять, молча, кивнул.

– Я хочу превратить эти знаки в другие, не похожие ни на что. Ведь тогда у меня на груди не будет знаков ныряльщиков?

– Боги создали наши касты, – равнодушным, ничего не выражающим голосом произнёс Каналоа, – и они назначили, какие знаки носить каждой касте. Ты не можешь выбирать. И тебе запрещено наносить на тело знаки чужой касты!

– Да, твою ж дивизию! – не выдержал я. – Тогда скажи мне вот что. Запрещено вообще наносить на тело какие-то другие знаки? Не чьей-то касты, а вообще… такие… ни на что не похожие?

На этот раз Каналоа задумался и думал долго.

– Я не помню такого запрета, – наконец-то разлепил он губы.

– Вот и отлично! – облегчённо выдохнул я. – А ты ведь умеешь делать татушки? В смысле наносить знаки на тело?

– Этому с рождения учат всех будущих воинов, – Каналоа повторил почти слово в слово то, что говорил Каури.

– Тогда что тебе нужно?

– Зола из костра и кое-какие растения, сок которых я смешаю с золой.

– Ну, давай, собирай, – развёл руками я.

– Ещё мне понадобится что-то, чем я смогу надсечь кожу, – заметил Каналоа.

– Например.

– Я могу сделать. Из того-же камня, из которого ты делаешь ножи.

– А умеешь?

Во взгляде Каналоа мне показалась обида.

– Ладно, иди, ищи свои растения, а мне тут надо кое-чем заняться… И сходи за кокосами. Мне нужно хотя бы штук десять. Для начала.


Каналоа уплыл, производя кучу шума и брызг. Я смотрел ему вслед и размышлял. Вроде бы… Наверное…

Да кто их вообще разберёт, этих аборигенов?! Вспылил мысленно. Я же не Миклухо-Маклай!

Так вот, наверно, я всё-таки могу не опасаться его. Я же для него – дух! Кажется…

Но, всё-таки… Вздохнул. Мысль, что я могу дать ему в руки оружие, меня не то, чтобы страшила. Мне было не по себе от осознания, что у человека, который из-за меня, буквально, лишился будущего, и фактически – жизни, в руке окажется что-то, сильно повышающее шансы в случае внезапного нападения.

Да, понимаю-понимаю, замысли он месть, сделать импровизированную заточку из бамбука не проблема. И ткнуть меня ею он сможет не хуже, чем каменным ножом.

И всё же, меня что-то глодало, не отпускало. Чуйка? Предчувствие? Предвиденье? Какой-то выверт подсознания, которому я привык доверять.

Ладно, надо будет сходить к шаману. Сейчас отношения с ним у меня здорово ухудшились, но с кем ещё поговорить на данную тему, я просто не представляю.

***

Первым делом, после ухода Каналоа, я взялся … Нет, не за ласты, хоть постоянно и бросал взгляды в сторону припасённых «запчастей». Сначала я сделал пару ножей. Кинжал, конечно, хорошо, но нужны рабочие, тем более каменные ножи лучше режут, хоть и фактически одноразовые.

Неожиданно, времени на ножи я затратил куда меньше, чем думал. Видимо, сказывалось, что совсем недавно я их наделал какое-то количество и навык пока не растерял.

Потом отбил большой чоппер, что собирался привязать к палке, чтоб получился каменный топор. Чувствую – на этом пляже я надолго. Надо снова обживаться, и мне понадобятся дрова. И лучше, чем вновь собирать небольшие палки, сразу запастись нормальными поленьями.

После чего нашёл в прибое небольшой кремешок, повертел-повертел в руках приноравливаясь, да и сколол его так, чтоб получились небольшие, сантиметров по пять длинной, узкие отколы.

Мне же нужны наконечники на гарпуны? На бронзу, которая для этого дела может подходить ничуть не хуже стали, рассчитывать не приходится. А ведь мне чем-то чешую и шкуру группера пробивать придётся. Заострённой бамбучиной я, конечно, рыбу с рифа брал. Но какую? По сравнению с каменным окунем – мелочь пузатая в тонкой шкуре. К тому же, там я удар наносил рукой, стоя на берегу, вкладывая всю свою массу. А предстоит – запускать относительно лёгкий гарпун, да и какой силы я смогу сделать резиновые тяжи, кто знает?

Правда, кремнёвый наконечник тут уж точно будет одноразовым, даже после попадания в рыбину, скорее всего, придётся менять, не говоря уж о промахах, когда буду попадать в коралл. Но и наделать их я могу – кучу.

Изначально я пробовал сделать что-нибудь вроде игольчатого наконечника с черешком для крепления. Но с первого раза я заготовку вообще загубил. И вторую, и третью, и четвёртую с пятой.

Уже вернулся Каналоа – прибуксировал целый плот из бамбука, нагруженный двумя десятками кокосов, сухими дровами и несколькими вязанками бананов – а я всё пытался добиться устраивающего меня результата.

– Наконечники для стрел делаешь? – поинтересовался бывший воин, посмотрев на мои попытки. И добавил: – Ты не воин, тебе нельзя брать в руки оружие.

– Слышь, безухий! – я натурально взорвался. – Шёл бы ты куда-нибудь со своими советами да указаниями!

Пальцы саднило, местами я порезался острыми сколами кремня, к тому же бессчётное количество раз било вместо заготовки попадало по этим самым пальцам – навыка в изготовлении таких мелких предметов у меня ещё не было. А ещё хуже, что у меня не получалось!

– Куда мне идти? Ты забрал мою жизнь, теперь моё тело служит тебе…

В ровном голосе Каналоа мне почудились мрачные нотки.

– Что, не можешь? – вопрос я задал скорее риторический.

– Не могу.

– Тогда займись… ай блин! Займись тогда костром что ль! – я рефлекторно сунул в рот палец, по которому только что знатно приложился. Нельзя отвлекаться при такой работе. – Короче, не маячь тут!

Каналоа секунду обозревал готовые поделки.

– Ты хотел сделать топор? – внезапно спросил он.

Я обернулся, посасывая пульсирующий болью палец.

– И чё?

– Я могу подобрать к нему рукоять. Если хочешь, конечно. С топором легче будет дрова запасать.

Секунду я смотрел на «собственность». Но потом внутри словно отпустил – чего я на него взъелся-то? Подумаешь, по пальцу засадил, да кучу материала за пару часов испоганил?

– Лан, – выдохнул я, – извини. Чёт я погорячился.

В глазах Каналоа что-то мелькнуло.

– Слушай, – в голове мелькнула другая мысль, – а топор значит, тебя не смущает? Типа не оружие?

В последних словах я не сдержался от иронии.

– Какое же это оружие? – казалось, Каналоа удивился. – Оружие – это лук и стрелы, копьё, палица… – он посмотрел на лежащий неподалёку от меня кинжал, – и вот это оружие. – В голосе сквозило неодобрение. – Оружием мы… – замялся на секунду, поправился, – люди войны… Оружием отнимают жизнь.

– А топором, по-твоему, жизнь отнять нельзя? – тут я уже усмехнулся.

Собеседник, похоже, «завис». Думал долго.

– Оружие, это то, что есть у людей войны, – наконец нашёлся он, – а топор есть у каждого земляного. Им же надо свои участки расчищать от джунглей!

М-да-а-а… логика. Не поспоришь.

– А это, – я показал глазами на каменные ножи. Рукоятки ещё не были ничем обмотаны, но их форму ни с чем не спутаешь.

– Это тоже не оружие, – в голосе послышалось пренебрежение.

– Вот и хорошо, – подвёл я итог разговору. – Значит, теперь я спокоен, ибо ничего не нарушаю. Спасибо, Каналоа, за разъяснения, займись уже топором.

Интересные они здесь ребята, про себя хмыкнул я. Впрочем, в моём мире тоже, кухонный нож за оружие не считается, а народу им перерезали – уйму! И у охотников порой ружья – нарезняк с оптикой. Так что, чего удивляться вывертам первобытного сознания, у которого всё просто: то, что носят воины – оружие. А если с этим любой крестьянин ходит, то воину цеплять такое к поясу западло.

«Что ж тогда мне с каменным ножом под воду соваться запрещали?» – мелькнуло в сознании, но мысль прогнал. Каста ныряльщиков за жемчугом теперь для меня прошлое.


В общем, с наконечниками пока ничего не выходило. Ладно, кремня вокруг много, время пока есть, займусь лучше чем-нибудь другим. Не таким нервотрёпным.

Во, кстати! Взгляд упал на заготовки для ласт. Идите сюда, мои хорошие!

В этот раз я решил учесть опыт эксплуатации предыдущих ласт. Впрочем, изобретать особо было нечего, имеющийся материал диктовал конструкцию – пальмовый лист подходящей формы. Для придания пластине нужной степени гибкости, вернее, чтоб лист не гнулся чрезмерно, я приладил вдоль бамбуковые планочки. Тут как раз и ножи пригодились – подстрогал планки так, чтоб жёсткость получилась переменной – к стопе пожёстче, к законцовкепогибче. Фиксировал тонкими шнурками.

Под мысок опять сплёл нечто похожее на половинку лаптя и приделал к рёбрам жёсткости. А вот пяточный ремень пришлось вновь делать из простой веревки. Ну, ничего, ничего. Дайте только резину сделать, будут у меня нормальные калоши. Хоть открытые, а хоть и закрытые сделаю. Практически, я усмехнулся, анатомические. Как там у буржуев? Хендмейд?

Незаметно мысли перетекли на каучук.

Ёмкости под сбор латекса – наконец-то, я вспомнил, как свежий сок гевеи называется ‑ Каналоа мне принёс. Половинки кокосов как раз подойдут.

А вот потом, латекс принято отжимать от влаги. Хм, надо подумать, как это сделать. И ещё, помню, кажется, в каучук добавляли уксус? Вот только зачем? Это уже не помню. И где я его здесь возьму?

Вот, кстати! Для отжима, латекс через валки пропускали, точно! И получалась эдакая пластина!

Если и я так сделаю, а потом ещё вулканизирую, то можно будет просто на нужные полосы разрезать, и будут у меня готовые жгуты!

Да я же просто гений. Буквально, кладезь мудрости! Эх, чуть не рассмеялся я, и хорошо быть головастым!

Вот только для этого мне предстоит прыгнуть выше головы и заново придумать процесс вулканизации. Историю, как с ней бился Чарльз Гудьир, я помнил хорошо, и как из случайно прилипшей к печке лепёшки каучука вышла, наконец, долгожданная резина, тоже. Мне останется лишь подобрать температурный режим.


Ну вот ласты готовы. Не первый раз в новом теле я захожу в них в воду. Сколько дней прошло с последнего? Три? А будто в прошлой жизни…

Для начала, прошёлся по поверхности, не сильно нагружая свежие изделия, «прислушиваясь» к каждому жиму ногой. Ласты упруго проталкивали мою тушку вперед с каждым взмахом, и, похоже, ломаться не собирались. На ноге сидели плотненько и, пока, не натирали.

Ну что? Вниз?

Глубокий вдох из-под руки, складываюсь в поясе. Стопы ощутили, как буквально на миг лопасти оказались в воздухе, а потом звуки поверхности ‑ ветер, крики птиц, плеск волн – всё как отрезало, и я провалился в глубину.

На смену поверхностным звукам пришёл такой знакомый, такой родной «голос океана». Он отличался от того, что сопровождал меня в лагуне. Словно из мелкого бассейна-лягушатника я перебрался на открытую воду. Не просто открытую, а ещё и глубокую. Вместе со звуками изменилась и цветовая гамма. Вместо ярких, броских цветов, как будто синие чернила разлили.

С ходу провалился метров на двадцать. В ластах я могу под водой находиться дольше, да и всплыву куда быстрее, поэтому можно осмотреться. Интересовали, конечно, в первую очередь морские обитатели.

Ниже себя, метров на пять, заметил парочку дефилирующих каракатиц. Их неспешное движение не могло меня обмануть: стоит попытаться приблизиться – рванут так, что глазом моргнуть не успею – скроются из вида. Да уж, без арбалета можно даже не прицеливаться, взять такую добычу чем-нибудь типа остроги – без вариантов.

А ещё глубже, уже на границе видимости и чуть дальше от берега, заметил тёмную спину. Тунец? Вполне возможно, что и он, тут же куча криля, прочих ракообразных, что несёт холодное течение. Мелькнула ироничная мысль – какой-то он маленький… Всего-то – с меня размерами!

Оставалось лишь проводить взглядом. Ну, ничего-ничего, всему свой срок, доберусь и до тунцов. Когда-нибудь… Наверно…

Хоть и в ластах, хоть и дайвтайм вырос – всё же не прошли даром дедовы тренировки – но засиживаться не надо. Да ещё и на глубине. Дело такое – чем глубже, тем легче пропустить ту грань, которая отделяет живого подвоха от утонувшего.

Я вернулся к скале, вытащил кинжал из импровизированных ножен, что слепил на скорою руку из верёвок, да прикрепил к внутренней стороне правой голени – так до них можно дотянуться любой рукой. Ножны, по правде говоря, плохенькие, но времени делать хорошие не было. Потом займусь.

И принялся отрывать мидии складывая в поясную сетку, тоже надо сказать сплетённую впопыхах.

***

Вечерело. Солнце ещё не село, но тень от горы уже вытянулась далеко в океан, накрыв и наш пляжик. Весело потрескивали дрова в костре, над которым жарились бананы. Вскрытые и тщательно проверенные на предмет жемчуга мидии ждали в сторонке. Понятно, что мидиями прошлось заниматься самому – Каналоа, кажется, даже подходить к ним боялся, не то, что брать в руки. Кстати, с жемчугом и на этот раз не повезло.

– Смотри, – я щепкой чертил на песке, – мне нужно, чтоб ты изобразил на моей груди вот такое. Это – уже существующая … хм, черта. А вот так ты нанесёшь новую. И обрати внимание – вот это должно быть внизу, – я показал на себе, – а это, наоборот, вверх. Понятно?

Каналоа, склоняя голову то на один, то на другой бок несколько секунд рассматривал рисунок, потом, не говоря ни слова кивнул.

– Со второй, понятно, сделаешь то же самое, только зеркально… А, чёрт! В смысле… в смысле… Ну вот так, – я показал на себе, – здесь это так, а здесь так. Понятно?

Новый кивок.

– Ну, что? Противоречит этот рисунок каким-то правилам? – усмехнулся я в лицо парня.

Тот, молча, отрицательно помотал головой.

– Тогда приступаем. Только это… ты острие на костре прокали. Понимаю, что камень, и треснуть может, но я сказал – нагревай. Лучше я тебе ещё сделаю.

Пенсия для морского дьявола 3. Подводный охотник

Подняться наверх