Читать книгу Возвращение - Игорь Чужин - Страница 10

Я подбросила в костер пару поленьев и повернулась к стонущему Игорю, который пятые сутки лежит в беспамятстве и борется со смертью. От некогда могучего мужчины остался только скелет, обтянутый кожей, которая практически вся покрыта зловонными язвами. Катя ушла на рыбалку в надежде убить острогой хотя бы пару рыбешек, чтобы мы раньше времени не померли с голоду. Худо-бедно, но племяннице Игоря пока удавалось обеспечить пропитанием наш маленький отряд, и уха, которой я должна накормить мечущегося в бреду Игоря, приготовлена из ее трофеев. За последние дни мне уже удалось освоиться с обязанностями сиделки, и я смогла затолкать в рот Игоря почти половину котелка вчерашней ухи. Затем я вымыла котелок и, горестно вздохнув, поставила его на очаг из камней, чтобы согреть воду.

Сейчас мне предстояло заняться самой неприятной частью своих обязанностей, выполняя которую мне с трудом удавалось сдерживать тошноту. Я откинула в сторону плащ, укрывавший грудь Игоря, и начала протирать травяным отваром покрытое язвами тело бывшего любовника. Траву для лечебного отвара нашла Катя, случайно запомнившая, что именно ее собирал Игорь для настойки, которой промывал мозоли и ссадины на наших ногах. Толку от этой процедуры не было практически никакого, но мы с Катей упорно продолжали лечение, прекрасно осознавая, что после смерти Игоря нам долго не прожить на этом свете. Первая же встреча с орками или скелетами закончится нашей гибелью, и вопрос стоит только в том, как долго и мучительно мы будем умирать.

Закончив чистить гнойники на груди больного, я перевернула его на бок и начала обрабатывать спину, задыхаясь от смрада гниющего человеческого тела. Смыв накопившийся за ночь слой гноя и коросты, я заметила, что некоторые язвы покрылись сухой корочкой и почти перестали гноиться. Это неожиданное наблюдение вселило в меня робкую надежду и на время вытащило из бездны отчаяния, в которую я все глубже проваливалась с момента переноса в этот кошмарный мир.

Чтобы закрепить успех лечения, я прополоскала в горячей воде пропитанную гноем тряпку и снова протерла тело Игоря отваром. Через полчаса мне удалось закончить работу, во время которой к горлу постоянно подкатывала волна тошноты, и укутала больного плащом. Теперь у меня появилась возможность передохнуть, и я, накинув на плечи трофейную куртку, стала дожидаться возвращения Кати. Племяннице Игоря уже давно пора было вернуться с рыбалки, но время шло, а ее все не было.

Немного согревшись, я задремала, но стоило мне только закрыть глаза, как голову сразу заполнили невеселые мысли, ставшие в последнее время единственной ниточкой, связывающей меня с реальностью. Все началось как обычно с самобичевания и набора стандартных женских причитаний. Как мне ни противно слушать вопли проснувшейся во мне вздорной бабы, но мне от этих глупых разговоров с самой собой почему-то становилось легче.

«О господи, за что мне это наказание? – начала я внутренний диалог. – Жила себе не тужила, имела все, о чем только может мечтать успешная женщина в тридцать лет, и на тебе – организовала себе бразильский любовный сериал и в придачу романтическое путешествие к черту на рога! Ведь чувствовала, что с Игорем не все в порядке и лучше держаться от такого мужчины подальше! Нет, сама приложила все силы, чтобы быть с ним рядом, а теперь пожинаю плоды своей глупости. А все ревность проклятая и бабская жадность! Ну конечно, почему такой классный мужик и не мой? Ну зачем я его искала и переехала к нему жить? Вполне можно было встречаться у меня или на нейтральной территории, а когда бы он исчез из моей жизни, просто поплакала и забыла бы все как кошмарный сон. А ведь Игорь меня предупреждал и рассказывал о себе правду. Хотя кто бы поверил в сказки о параллельных мирах, двух эльфийских женах и четверых детях? Как говорится, поздно пить боржоми, когда почки отвалились, теперь нужно думать, как из этой ситуации выпутываться!»

Стоны Игоря отвлекли меня от невеселых раздумий, и я напоила его водой из фляги. Игорь жадно выпил всю воду, но в сознание так и не пришел, а через некоторое время утих на своем ложе. Я потрогала лоб больного и почувствовала, что температура у него спала, но хорошо это или плохо, я не знала. Лечением Игоря руководила Катя, которая закончила три курса медицинского института, а мне досталась роль медсестры и сиделки. Сначала мы решили, что Игорем будет заниматься Катя, но мой первый поход на охоту закончился вывихнутой ногой, которую мне вправила Катя, после чего наши роли поменялись.

День клонился к вечеру, и стало холодать. Я полностью закуталась в куртку и, подбросив в костер дрова, села у огня. Голова снова наполнились невеселыми мыслями, однако загрызть себя до смерти мне не удалось. У входа в наше убежище послышались шаги по воде, и в грот вошла Катя со связкой рыбы в руке.

– Лена, у нас неприятности! Нам нужно срочно уходить отсюда, – прямо с порога заявила девушка.

– Что случилось? – встревоженно спросила я.

– Я видела на той стороне реки три скелета, которые, кажется, искали брод. Если они переберутся на этот берег, то нам конец!

– А как же Игорь? Ты предлагаешь его бросить?

– Лена, ты свихнулась? Мы унесем его с собой!

– И как ты себе это представляешь? Мы его и с места не сдвинем, нам не утащить его на себе!

– Мы сделаем волокушу и вдвоем сумеем унести на ней Игоря. Я нашла в лесу старую заросшую дорогу, которая идет вдоль берега реки, по ней мы сможем уйти из зоны нежити. Если верить карте, то нам нужно пройти до безопасного места каких-то двадцать километров! Лена, ты упаковывай вещи и готовь Игоря к переноске. Я сбегаю проверю окрестности и срублю палки для носилок, а волокушу мы сделаем у дороги.

Катя вышла из грота и скрылась за скалой, а я стала упаковывать вещи. Идея тащить Игоря на носилках мне очень не нравилась, но я не стала возражать Кате, понимая, что мне ее не переубедить. От известия о появлении скелетов у меня буквально затряслись поджилки, а душа ушла в пятки. Внутри меня снова проснулись отголоски животного ужаса, который я испытала в заброшенной усадьбе, и я поняла, что нам с Катей остается только бежать отсюда сломя голову. Тащить тяжеленного мужика на горбу двадцать километров – задача невыполнимая, поэтому от гниющего полутрупа нужно срочно избавиться! Однако Катя – девушка непредсказуемая, и она наверняка не согласится бросить Игоря, поэтому мне остается только помочь ему умереть. Если бы у меня была хотя бы малейшая надежда вылечить Игоря, то я никогда даже и не подумала о том, чтобы лишить его жизни, но сейчас он стал для нас с Катей смертельной обузой.

Я стала обдумывать способ, которым можно упокоить бывшего любовника, ставшего причиной всех моих бед и несчастий. Простой способ лишить Игоря жизни пришел мне в голову довольно быстро. Легче всего было задушить находящегося без сознания человека, заткнув ему рот тряпкой. Следов на теле Игоря не останется, и его смерь будет выглядеть естественной.

Неожиданно мое сердце пронзила острая боль, и я поняла, что это совесть пытается удержать меня от убийства. Отдышавшись, я пересилила минутную слабость и зло ответила своему второму «я»: «Только не нужно делать из меня чудовище! Да, я когда-то любила Игоря, но теперь любовь испарилась, как утренний туман, а в душе остались только пепел и ненависть. Бог видит, что я не хочу смерти Игоря, но он и так обеими ногами в могиле, а у нас с Катей есть хотя бы призрачная надежда выжить! Хорошо быть доброй и ласковой, когда не надо ничего делать и ни за что отвечать! Если я проявлю слабость, то меня просто не станет, и тебе некого будет обвинять в жестокости!»

Закончив войну с совестью, я продолжила собирать вещи. Вскоре вернулась Катя с двумя палками в руках, с помощью которых мы изготовили подобие носилок, привязав к ним веревками два плаща. Сооружение получилось неказистым и хлипким, но пару часов должно было выдержать, а у дороги Катя обещала сделать волокушу. Мы перенесли Игоря на носилки и с трудом вытащили их из грота. Вопреки моим страхам, Игорь оказался на удивление легким и при его высоком росте весил всего килограммов шестьдесят – шестьдесят пять. Однако вместе с дорожными сумками наша ноша была неподъемной, и мы решили оставить сумки в гроте, а затем вернуться за ними.

Больше двух часов мы тащили Игоря на носилках, преодолев за это время меньше километра, а нам предстояло пройти еще двадцать. От изнеможения мы несколько раз роняли свою ношу, после чего Игорь перестал стонать в беспамятстве. Удары о землю не улучшили самочувствия больного, но наши силы тоже были не беспредельны, и скользкие от пота палки выскальзывали из рук. Когда я решила, что мои руки вот-вот оторвутся, мы наконец вышли к старой дороге, заросшей по колено травой.

Катя, немного передохнув, отправилась за сумками, а я решила привести в исполнение свой план, для которого наступил подходящий момент. У меня не было даже моральных сил дальше тащить проклятые носилки, поэтому совесть скромно помалкивала. Я страстно хотела жить, а гниющий на носилках труп стоял на пути к этой цели. Я взяла в руки тряпку и заткнула ею рот Игоря. Поначалу ничего не произошло, но через минуту тело Игоря выгнулось дугой, и он открыл глаза. Липкий пот потек у меня по спине, и я в ужасе прижала тряпку к лицу жертвы изо всех сил. Игорь начал задыхаться и попытался оторвать мои руки от своего лица, но я давила все сильнее, а силы Игоря таяли с каждой секундой.

Мощный удар отбросил меня в кусты, словно тряпичную куклу. Непонятная сила, словно кувалдой, ударила меня в грудь и выбила воздух из легких. Несколько минут я корчилась на земле и мучительно пыталась восстановить дыхание. Придорожные кусты были покрыты колючками, поэтому я выползла из кустов, словно ободранная кошками, и заплакала от обиды и боли.

Игорь сидел на носилках, раскачиваясь из стороны в сторону, и, глядя на меня мутным взглядом, спросил:

– Лена, это ты? Что со мной случилось? Я ничего не помню.

Слова Игоря дали мне надежду на то, что он не помнит, как я пыталась его убить, и, заливаясь слезами, ответила:

– Да, это я. Ты метался в бреду, а я пыталась тебя удержать, но ты меня ударил в живот с такой силой, что я улетела в кусты. Теперь у меня все внутри болит.

– Прости меня, Леночка, я не помню, как это произошло.

Прохрипев эти слова, Игорь повалился на бок, и его вырвало, затем он снова потерял сознание и начал бредить. На вторую пытку покушения у меня не осталось ни моральных, ни физических сил, а если сказать честно, то и смелости. Игорь, даже находясь в беспомощном состоянии, едва не прибил меня как муху, поэтому пусть судьба решает, жить ему или нет, а я умываю руки.

Вскоре вернулась Катя, и я рассказала ей свою версию произошедших событий и о том, что Игорь приходил в сознание. День клонился к вечеру, и продолжать путь стало невозможно. Поэтому мы оттащили носилки с Игорем в сторону от дороги и устроились на ночлег. Пока я готовила еду, Катя мастерила волокушу, затем мы вместе с ней обработали язвы на теле Игоря и накормили его обрыдшей уже ухой. Когда мы закончили все дела, уже окончательно стемнело. О ночном дежурстве не могло быть и речи, поэтому, доверив свою судьбу воле случая, мы заснули прямо на голой земле у прогоревшего костра.

Следующую неделю я помню только отрывками. Похоже, мы с Катей превратились в загнанных ломовых лошадей, которые тащили свой груз к недостижимой цели только по привычке. Игорь еще два раза приходил в сознание, однако вскоре опять впадал в забытье. Язвы на его теле начали подсыхать, но он был очень слаб, и мы не понимали, какие силы удерживают его среди живых.

К полудню седьмых суток мы доплелись до перекрестка, где лесная дорога пересекалась с наезженным трактом, на котором были хорошо видны следы лошадиных копыт и колеи от тележных колес. Следы оказались старыми, и их размыло дождем, но все равно они были оставлены не более месяца назад.

Мы решили сделать привал, а затем решать, куда идти дальше. За последние два дня мы довольно далеко ушли от кормившей нас реки, и запасы рыбы подошли к концу. После привала Катя собиралась вернуться к реке, чтобы наловить рыбы на несколько дней. Конечно, свежая рыба не могла храниться долго, но если ее поджарить, то мы смогли бы растянуть запасы на три-четыре дня. Пообедав остатками завтрака, мы покормили Игоря и повалились на траву. После еды нас разморило на солнышке, и мы незаметно для себя задремали, но выспаться нам было не суждено.

Чья-то грубая рука зажала мой рот, а затем мне заломили руки за спину. Через минуту я была связана по рукам и ногам, а во рту у меня торчал кляп из вонючей тряпки. Два здоровенных воина, похожие на киношных американских индейцев, оценивающе рассматривали меня, словно я была их охотничьим трофеем, и они решали, как быстрее содрать с меня шкуру. Вскоре к нам подошли еще два таких же Чингачгука и положили рядом со мной связанную Катю.

Я повернула голову в сторону носилок и увидела, как еще один воин грубо сбросил Игоря на землю и связывал ему руки. Игорь зашевелился и начал слабо сопротивляться. Воин ударил пленника по голове и продолжил заламывать ему руки. Неожиданно Игорь каким-то чудом вывернулся, и воин кувырком улетел в кусты, ударившись по дороге спиной о дерево. Индейцы, стоящие рядом со мной, мгновенно выхватили оружие и бросились на помощь пострадавшему товарищу. Непонятно, где полумертвый Игорь нашел в себе силы, чтобы оказать отпор, но оба воина отправились в кусты следом за своим товарищем.

Вид Игоря был ужасен, он стоял качаясь, словно дерево на ветру, и из уголка рта на его грудь текла почти черная струйка крови. Чудовищная гримаса исказила лицо Игоря, и было непонятно, это от боли или он так улыбается. Оставшиеся на ногах воины невольно отпрянули от живого мертвеца, который, казалось, восстал из ада. Однако они быстро перебороли свой страх и, обнажив мечи, медленно начали приближаться к безоружному Игорю.

Один из воинов что-то злобно крикнул на незнакомом языке и бросился в атаку. Что произошло дальше, я так и не поняла, потому что воин полетел на землю с вывернутой в плече рукой, а его меч оказался в руке у Игоря. Второй воин тоже ринулся в бой, но сразу получил рукоятью меча в лоб и свалился рядом с первым нападавшим.

Игорь, криво усмехнувшись, что-то сказал раненому воину на их же языке и отбросил меч в сторону. Воин стал бледнее смерти и, уткнувшись лбом в землю, что-то жалобно залопотал. Однако Игорь его уже не слышал, потому что у него горлом пошла кровь, и он, надрывно кашляя, упал на колени. Воин, несмотря на вывихнутую руку, бросился к Игорю и, сорвав с пояса флягу, стал заливать ему в рот какую-то жидкость. При этом он громко кричал на своих товарищей, которые только сейчас начали приходить в себя от оплеух, полученных от полуживого противника.

На поляне началась странная суета. Воин с вывернутой рукой отдавал приказы, а его подчиненные со всех ног бросились их исполнять. Два воина с сумасшедшей скоростью бросились бежать куда-то в лес, а остальные за несколько минут соорудили новые носилки и, положив на них Игоря, быстро понесли его за убежавшими воинами. Мы с Катей остались лежать связанными на перекрестке, потому что индейцы совершенно забыли о нашем существовании. Я, извиваясь как гусеница, пыталась подползти к Кате, чтобы вытащить хотя бы кляп изо рта, но из леса выбежал воин, который разрезал наши веревки, вынул кляпы и жестами приказал следовать за собой.

Мы следовали за воином, словно барашки на заклание, и я мысленно уже простилась с жизнью. Ни о какой попытке сбежать не могло быть и речи. Конвоирующий нас воин легко пресек бы любую попытку побега, а его пренебрежительное отношение к нам с Катей указывало на то, что он нас запросто прирежет и даже не поморщится.

Примерно через час нас окликнул часовой, который о чем-то переговорил с сопровождающим нас воином, и мы продолжили путь. Вскоре мы вышли на поляну у дороги, на которой расположился лагерем большой караван. Большинство обитателей лагеря столпились у большого шатра, и никто даже не повернул головы в нашу сторону. Конвоир провел нас к колонне повозок, растянувшейся вдоль дороги, и передал на руки двум молодым женщинам. После коротких переговоров с воином женщины брезгливо осмотрели нас с Катей и попытались с нами заговорить. Поняв, что мы не знаем их языка, они вытащили из повозки корзину с какими-то вещами и повели к ручью. Воин остался караулить на берегу, а женщины, приказав жестами раздеться, загнали нас в воду. Мы с Катей робко плескались в ручье, но смыть с себя накопившуюся грязь без помощи мыла не могли. Одна из женщин не выдержала такого зрелища и громко выказала свое неудовольствие нашим поведением. Затем она быстро скинула с себя одежду и, прихватив кувшин с какой-то жидкостью, залезла в воду. Это оказался местный шампунь, и женщина вылила его нам с Катей на голову. После этого она выдала нам мочалки из какой-то травы и стала помогать нам сдирать грязь. Через некоторое время к ней присоединилась вторая женщина, и дело пошло веселее.

Вскоре мы с Катей стали похожи на женщин, а не на комок грязи, и выбрались на берег. Женщины помогли нам вытереться и расчесать волосы, а затем нарядили в такие же, как у них, сарафаны. В качестве обуви мы получили индейские мокасины, которые легко были подогнаны по размеру с помощью кожаных ремешков. Когда мы одевались после купания, стороживший нас воин стал подглядывать из кустов. За это он сразу схлопотал мочалкой по наглой роже и убежал в лагерь от греха подальше.

После купания женщины отвели нас к своей повозке и накормили обедом. Я давно так вкусно и сытно не ела, поэтому сразу начала клевать носом. Женщины уложили нас под навесом рядом с телегой, и я моментально заснула без сновидений.