Читать книгу Одиннадцать сказок обо всём и на любой вкус - Игорь Дасиевич Шиповских - Страница 15

Сказка о городском хитроване усатом таракане и лесном труженике лохматом шмеле
5

Оглавление

Ох, и обрадовался же таракан своей воле. Выбрался наконец-то на свободу из сладкой темницы, и сразу бросился по лесу бежать, давай на приволье резвиться. Проказничать не забывает, и как прежде встреченных им насекомых да пучков своими усами пугает, задирает. При этом урчит, шумит, хохочет. От всей души веселится, над другими потешается, успокоиться никак не может, развлекается.

И вот забавлялся он так, забавлялся, бежал-бежал, и до самого болота добежал, а там лягушка на кочке сидит и мошкару ловит, кормится. А уж мошкара-то вокруг неё облаком вьётся, и старается наоборот лягушкой полакомиться, прямо целиком слопать её желает. Ну а кто на болотах бывал, тот знает, что такое мошкара или гнус – это просто проклятье какое-то. Облепит тебя со всех сторон, и лезет повсюду; и в нос, и в рот, и в глаза, и за шиворот, и за пазуху, и даже в уши. И спасу от неё нет никакого.

Вот и в этом случае, облепила мошкара лягушку и лезет ей повсюду. А лягушке-то лишь этого и надо, она словно приманка у охотника, как говорится – на ловца и зверь бежит, мошкара ей в глаза, а она её своим языком только успевает слизывать, да в брюшко себе отправлять. Мошкара для неё, как рыбья мелюзга для рыбака на ушицу годная. Языком раз махнёт и будто ложку ухи проглотила. А таракан, как увидел такой способ питания, так тоже кушать захотел, в нём мгновенно зверский аппетит проснулся.

– Вот так способ пообедать!… я тоже так хочу!… Надоело мне, у шмеля лишь одни сладости есть, даже приторно стало,… разнообразия желаю!… А тут как раз хоть какое-никакое, а мясцо,… а его давно уже не пробовал,… последний раз в городе на помойке при кафе остатки куриной ножки подъедал!… А тут вон как,… считай, дичь сама в рот летит!… Надо только лягушку прогнать, и вся мошкара моя!… Ох, и перекушу же я сейчас… – жадно пуская слюнки, подумал таракан, и тут же на лягушку свои усищи, словно кинжалы выпятил. Крылья распустил, взъерошился весь, чтоб больше лягушки казаться, да как заурчит, зашипит, заверещит.

А, между прочим, тараканы весьма грозно и страшно шипят, почти так же, как змеи. Естественно лягушка испугалась, они хоть слабо видят, но слышат великолепно. Кстати, у них нет ушей, слышат они мембранами, находящимися под глазами, звук мигом попадает им в мозг, отсюда, и быстрая реакция. А у таракана ещё и усы шевелятся, словно раздвоенный язык змеи. А надо заметить, лягушки очень боятся змей. Вот и эта лягушка сослепу приняла таракашку за змею, да от страха-то тут же в болото и сиганула, нырнула и нет её. А таракан на радостях на кочку взобрался и давай мошкару ловить. Минут за пять, чуть ли ни с десятком управился. Наелся, будто рыбак на привале, и его сразу в сон потянуло.

– Ой, чего-то я с голодухи переел,… вон, как спать захотел,… надо скорей в норку к шмелю возвращаться,… выгонять муравья с моей лежанки, да самому ложиться отдыхать,… не то прямо здесь усну… – вмиг решил таракан и галопом понёсся обратно в нору. Но там его ждал довольно-таки неприятный сюрприз.

Оказалось, что муравей за время отсутствия таракана проявил свои не совсем хорошие качества. А вернее сказать проявил вполне присущие его народу нравы. Хотя муравьи в этом нисколько не виноваты, уж такими их природа сделала, это у них инстинкт такой. А заключается он в том, что муравьи, всё хорошее, что им на пути попадается, домой тащат, к себе в муравейник. Ну, не могут они устоять супротив зова природы. Вот и наш муравей, ходил-ходил возле сот с мёдом и нектаром, да всё облизывался.

– Ну, как же такое-то богатство да на меня оставили,… да я же слаб от такого соблазна,… это ж какое сокровище передо мной!… Вот бы его всё, да к нам в муравейник!… Ох, не смогу утерпеть,… ведь унесу же, не сдержусь,… да что же это со мной делается,… мне охранять поручили, а я стащить хочу… – трепеща и задыхаясь от смачного аромата мёда, размышлял бедный муравей, борясь с соблазном. И вполне естественно, что не выдержал столь явного искушения.

Буквально молнией сносился к себе в муравейник, привёл целый отряд собратьев, и они уже вместе практически за три минуты обчистили всю шмелиную кладовую. Ни капельки мёда не оставили, всё с собой утащили, был запас и вот его уже нет. Ох, уж эти муравьи, хотя опять-таки, за что же их винить, ведь они так устроены. Это таракану, городскому франту, надо было знать, с кем связываться. А он, кстати, сейчас, как раз уже подходил к норе. Идёт и чует, что-то тут не так, запах мёда аж снаружи чувствуется, а не должно такого быть.

– Это ещё что такое?… неужели мёд на поверхность выносили?… вон, им уже и на подходе пахнет… – поводя усиками, заключил таракан, и сходу как бросится в нору, думает, он сейчас муравью разнос устроит. Врывается, а там ни муравья, ни мёда, лишь одни следы от муравьиных лапок.

– Ах, он обманщик!… Ах, негодник!… Я ему самое дорогое, что у меня было, доверил,… своё тёплое местечко и сладкую еду,… а он обворовал меня, плут!… Привёл свою компанию, и всё стащил, воришка!… – стоит, кричит, разоряется таракашка и даже не осознает, что обокрали-то не его самого, а его благодетеля, шмеля. Таракан уж и забыл про него, лишь о себе и думает, эгоист.

Но шмель быстро о себе напомнил. Как раз пришло время вернуться ему домой и принести новую порцию пыльцы и нектара, пополнить запасы, так сказать. Возвращается, а тут такое дело, весь запасник подчистую подмели, только один таракан стоит и муравьёв на весь свет костерит. Ну, шмель, разумеется, вскипел и к таракану за объяснениями обращается.

– А ты-то где был!?… спал что ли!?… Да не таращься ты на меня своими глупыми глазищами,… понял я уже, что нас муравьи обокрали!… Ах, цыганский народец лихой!… Но ты-то куда смотрел, хлыщ городской!?… только усами шевелить и можешь!… – напустился он на таракашку, лапами своими мохнатыми машет, скалится, ну вылитый медведь, а не шмель. Испугался таракан его такого вида, и лепечет еле-еле.

– Да я,… а он,… я ему доверился,… думал, пойду, погуляю, ведь засиделся,… попросил его покараулить,… а он обманул,… своих привёл, всё вынес. Прости ты меня,… я всё исправлю,… стану день и ночь работать, всё возмещу… – тараторит бедолага, оправдаться желает. А сам-то понимает, что вернуть уже ничего не получится. Попробуй-ка, пойди в муравейник, попроси мёд обратно отдать, так там не то что отдадут, но и тут же всё последние заберут, живым бы уйти. Вот и приходится таракану, чтоб в норке остаться, прощенье просить. Но шмель непреклонен, осерчал сильнее лютого волка, рвёт и мечет.

– Да пошёл ты прочь!… Чтоб я тебя здесь больше не видел, недотёпа!… От тебя лишь одни убытки!… и сторож из тебя никудышный!… Да пропади ты пропадом, усатый неудачник!… – раскричался он на таракана, всячески его обзывая. Однако таракан тоже не сдается, не стерпел унижения и сам вскипел.

– Ах ты, увалень лохматый!… деревенщина лесная!… Меня городского гражданина неудачником называешь!… да как ты смеешь!… Гонишь меня прочь, ну что ж, ладно,… но только я сам уйду!… И без тебя проживу!… без твоих сладостей обойдусь!… Уж найду, чем прокормится,… а ты сиди тут у себя в берлоге, как медведь!… Счастливо оставаться, увалень!… – в сердцах крикнул таракан, да вспомнив о болоте с сытной мошкарой, выскочил вон из шмелиной норы.

– Скатертью дорога, хлыщ усатый!… – только и успел издевательски крикнуть ему вслед шмель, и тут же взялся порядок в доме наводить. С нуля стал строить соты, да переливать в них принесённый нектар. Природа не терпит пустоты, а любимая работа успокаивает нервы, как раз самое то, что сейчас нужно было шмелю.

Одиннадцать сказок обо всём и на любой вкус

Подняться наверх