Читать книгу Пять новых сказок обо всём на свете - Игорь Дасиевич Шиповских - Страница 4

Этим днём Филат вновь намыл немало золотого песка. По привычке ссыпал его в мешочек и спрятал в шалаше. Там у него уже некий тайничок образовался: удобная такая ямка в земле, а сверху лапник, лучшего тайника и не придумать, ведь по идее дальше земли мешочек уж никуда не провалиться, а под лапником его и не видать – так рассуждал Филат. Но зря он столь легкомысленно подошёл к этому вопросу, на деле всё вышло иначе.

На другое утро Филат как обычно ушёл на реку золотишко мыть. Однако едва он набрал первую пригоршню, как земля заходила ходуном. Притом как на берегу, так и на реке, вода сразу мутью наполнилась, ил со дна поднялся, шлих клубами пошёл. А на берегу вековые ели, будто мелкий кустарник задрожали, затряслись, заколыхались, аж хвоя с них посыпалась.

– Ой-ё-ёй!… это что же такое творится?… никак землетрясение!?… Но откуда здесь, ведь мне про него никто и ничего не говорил!… Да если б что, то люди наверняка предупредили бы меня,… не послали бы сюда… – залепетал Филат, а земля ещё шибче заколыхалась, – ой-ой!… а может и не предупредили бы,… знали да нарочно послали!… Ах, шутнички… – начиная понимать, что попал впросак, подумал про себя он, и тут видит, как земля на берегу треснула, притом острой стрелой разошлась прямо под его шалашом. Всего какая-то секунда, мгновение, и трещина вдруг обратно сомкнулась, вот она была, и вот уже исчезла. Земля словно чуток рот приоткрыла, зевнула и снова закрыла. Да и тряска сразу прекратилась.

Филат молнией ринулся к шалашу, проверить всё ли на месте, ведь там лежали остатки провизии и заветный мешочек в тайнике. Заскочил внутрь, а там вроде всё на месте: запасы провианта по-прежнему в уголке лежат, но зато справа, где тайник был, теперь кочка свежей земли образовалась. Филат бросился к ней и что есть сил, давай прямо руками копать. Но куда там, тайника с мешочком, как и не бывало, нет ничего, поглотила всё земля, забрала в свои недра, лишь бугорок почвы наружу вытолкнула, будто сплюнула. А Филат, как только до него это дошло, взвыл, словно волк на Луну.

– Да как же так-то!… А-а-а-а-а,… сожрала тайга проклятая моё золото!… Прямо из-под носа увела!… – вскричал он от досады, и тут же добавил, – хотя нет,… я точно знаю, кто это сделал!… Это всё леший,… ах, он паразит!… Это всё ты лесной бес забавляешься, надо мной надсмехаешься!… Руки твои загребущие, и до моего мешочка добрался!… Но нет, меня так просто не возьмёшь!… Не для того я сюда шёл, чтоб поджавши хвост бежать,… так бездарно я не сдамся, никуда я отсюда не уйду!… Всё своё снова найду, заберу, верну зёмлёй проглоченное!… – накричав на лешего, твёрдо зарёкся Филат и, развернувшись, опять на реку пошёл.

И надо же такому быть, ему вновь повезло. Река быстро смыла течением всю муть, унесла её прочь, и на дне снова золотой шлих бликами заиграл, заблестел, как и прежде. Притом даже в ещё большем количестве. Оказалось землетрясение пошло реке на пользу; застарелый, отработанный, лёгкий слой грунта унёсся вместе с мутью, а новый, более тяжёлый, золотоносный слой открылся. А потому Филат с каким-то бешеным упоением вновь погрузился в работу. Промывал, не разгибаясь до самого позднего вечера. За что был вознаграждён тремя пригоршнями золотого песка.

– Ага!… Ну что ты теперь скажешь, хозяин тайги!?… Я снова в выигрыше!… Тебе меня не сломить, как бы ты ни старался!… ха-ха-ха!… И всё же я на тебя не в обиде,… спасибо за науку,… теперь я в земле золото прятать не стану,… ха-ха-ха!… Ну и благодарю за то, что вновь даёшь мне право работать в твоих владениях… – по старой привычке поблагодарил лешего Филат, и тут же задумался, куда ему опять золотишко спрятать. Однако за день он так устал, что недолго мудрствуя, подвесил следующий мешочек с новым уловом золота себе на шею на верёвочке, ничего нового, так многие старатели делают.

– Так-то оно лучше будет,… ближе к телу, надёжней,… если уж снова провалится сквозь землю, то только вместе со мной… – шутейно рассудил он, да наскоро перекусив, спать завалился. И опять ему приснилась Лизавета, только на этот раз она уже не улыбалась, а просто-таки смеялась, заливалась от хохота над ним. Хотя в остальном всё так же повторилось. Утром Филата поднял всё тот же трубный, призывный рёв, и вновь отправил его работать на реку. Так началась вторая неделя, которая без особых изменений длилась изо дня в день, и закончилась в положенный срок, а именно в тот момент, когда новый мешочек наполнился золотом до краёв.

Впрочем, небольшое изменение всё-таки было. Уже на второй день мешочек так разбух от золотого песка, что стал давить Филату на шею, и это вполне понятно, ведь золото тяжёлый металл. Был бы в мешочке пух, так Филат и не заметил бы его веса, а тут золотишко. Так что на время работы мешочек ему пришлось с себя снимать, ведь тот мешал, но он не клал его на землю, а подвешивал повыше на крепкий сучок недалеко стоящего дерева.

– По крайне мере при землетрясении с дерева мешочек не просто стряхнуть,… я успею подбежать и перехватить его… – так думал Филат, вешая каждый день мешочек на сук. В общем-то, правильное решение проблемы, всё логично, в случае неожиданного землетрясения мешочек вроде не должен провалиться сквозь землю, останется висеть на дереве. Однако матушка природа на сей счёт рассудила по-своему, ведь недаром же этот распадок чёртовым зовут.

Подошёл последний день недели, а, как известно, мешочек был полон до краёв, при этом прочно подвешен на крепком сучке. Филат же находился неподалёку, на реке, и домывал заключительную пригоршню золота. Он уже видел себя в городке; ему грезилось, как он сдаёт это золото, получает за него кругленькую сумму, приличный куш, покупает себе новые портки, рубаху, сапоги, а то те, что не нём износились, в рвань превратились. И идёт он сразу в трактир вдоволь наедается, ведь тут-то у него из еды почти ничего не сохранилось. Филат за последнее время сильно исхудал, осунулся.

И вот до достижения цели осталось ему всего-то несколько крупинок намыть, но нет, всё пошло наперекосяк. Земля на берегу резко вспучилась, притом именно под тем деревом с крепким сучком, на котором висел заветный мешочек с золотом. Вздыбился бугор, надулся аки воздушный шар на ярмарке, и весь задрожал, рябью покрылся.

– Ах ты, забияка лесной, леший шальной!… опять взбеленился!… Ну, нет, врёшь, не возьмёшь!… Моё золото, не отдам!… – вскричал Филат, бросил лоток с недомытым шлихом и кинулся к дереву за мешочком, чтоб тот не упал да в бездне не пропал. Но опоздал бедолага, всего на секунду замешкался, а в этот момент земля под деревом треснула, и оно наклоняться стало, круто падать начало, прямо в реку, ведь оно почти вплотную на берегу стояло. Филат его специально поближе к воде и выбирал, чтоб ему с реки сподручней до него добежать было.

Но всего не предусмотришь, подвело Филата дерево, рухнуло в реку, а мешочек прямо на камни попал, и тут же разорвался, лопнул от собственной тяжести, золотой песок вмиг рассыпался. В то же мгновенье налетела буруном шальная волна и сходу смыла всё это золото, унесла по течению, и осело оно где-то на глубине, сразу так и не достать. Секунды не прошло, а земная тряска прекратилась, дерево вновь распрямилось, поднялось, словно ему только того и надо было, что от тяжести золота избавится. На своё прежнее место встало, расправилось, будто и не случилось ничего. Вновь всё тихо и спокойно. Так-то оно так, да только Филат опять как взвоет.

– Ну что же это делается!?… а-а-а-а-а!… снова меня леший вокруг пальца обвёл, весь мой достаток увёл, обмишурил!… а-а-а-а-а!… Проклятое место!… всё-всё, не могу, с голоду тут помру!… – вскричал он, выбежал на берег да ничком в траву повалился, заплакал, зарыдал от безысходности. А с реки шум раздаётся, словно кто в заводе над ним смеётся. Но Филату уже не до чего, он от нервного расстройства и голода в ступор впал, сознание потерял, лежит, ни жив, ни мёртв. Так бы он и пропал здесь, наверное, помер бы с устатку. Однако судьба подготовила ему очередной сюрприз.