Читать книгу Стеклянный ангел. Серия: «Следователь Чернилин». #3. Слэш - Игорь Дихтер - Страница 2
ОглавлениеПосвящаю Айтварасу. Спасибо тебе за вдохновение.
========== Часть 1 ==========
Электричка неслась на запад. Туда, где кроваво умирал закат. Казалось, ей хотелось успеть спасти светило, вот только гибель была неизбежна.
Думая об этом, Лариса вдруг с тяжёлой тревогой поняла, что и её ждёт это же. Теперь уже всё предрешено. Самое странное было в том, что девушка не испытывала страха перед смертью и тем, что ждёт душу после неё. Куда ужасней казалось то, что ей придётся столкнуться с убийцей перед тем, как сгинуть в небытие.
Лариса долго смотрела на деревенские дома, то и дело проводя ладонью по стеклу (то запотевало). Середина осени обещала лишь одно: бесконечно холодную зиму. В детстве зима радовала новогодними праздниками, а теперь с болью приходилось осознавать, что к тридцать первому декабря тебя уже не будет на свете.
Погружённая в свои тревожные мысли, Лара не сразу ощутила чей-то цепкий взгляд. Вздрогнув, медленно отвела взор от оконного стекла. Вагон был наполовину заполнен. Несколько пожилых женщин читали газеты, двое стариков дремали, двое молодых людей и один ещё не старый мужчина то и дело обводили взглядами пассажиров, думая о чём-то своём.
«У тебя паранойя. Уж не думаешь же ты, что убийца здесь, в этой электричке? Это бред!» – стараясь утешить саму себя, подумала Лариса.
Спрятав руки в карманы своей ярко-красной куртки, девушка снова уставилась в окно. Но её так и не покидало ощущение, что за ней внимательно наблюдают.
Лариса сошла на станции Зебровка. В этом маленьком селе жила её бабка. Теперь девушке ехать было некуда, кроме как сюда.
Было холодно, не выше минус пяти градусов. Северный ветер пробирался под одежду. На небе рваными кусками бархата красовались тёмно-серые тучи.
Лариса шла со станции быстрым шагом, выдыхая ртом пар. Сердце её колотилось, словно от быстрого бега. Чуть волнистые жёлтые волосы трепал ветер. Девушка вышла на широкую дорогу. Вдалеке виднелись первые домики села. Но, чтобы добраться до них, нужно было пройти небольшой бор и старый деревянный мост.
Прибавив шаг, Лариса с силой сжала широкие ремешки сумочки на своём плече.
Она уже не в первый раз за этот вечер винила себя за то, что надела красную куртку и белые кеды. Это привлекало внимание. И дело вовсе не в возможной встречи с вором: по потёртым джинсам было ясно, что они просто тряпка, которая ничего не стоит. Впрочем, как и остальная одежда.
Стоило войти в бор, как сразу же сделалось темнее. Девушка поёжилась. Ей казалось, что за каждым деревом таится опасность. Конечно, это всего лишь игра воображения, но Ларисе было страшно, а по спине то и дело ползли мурашки. Миновав несколько метров, она отчётливо услышала шаги позади себя. Сердце сжалось в кулак. Остановившись, Лариса нервно облизала вмиг пересохшие губы и резко повернулась.
– Вы что-то хотели? – как можно спокойнее спросила она у человека, стоящего в нескольких шагах за её спиной.
– Я хочу покарать тебя за то, что ты полезла не в своё дело, – страшным, подрагивающим голосом ответил человек.
Лариса поняла, что была права. За ней велась слежка.
Задыхаясь, девушка бросилась вперёд, уже не держа сумку. Та с грохотом упала на землю. Преследователь гнался за ней, издавая странные звуки. Бедная девчушка даже не успела решить, что ей делать дальше: бежать на скрипучий старый мост или вглубь бора, как человек схватил её и закрыл рот ладонью.
Её насиловали долго. Время, казалось, остановилось. Лариса умоляла прекратить, задыхаясь от боли, слёз и унижения, но этому чудовищу было плевать. Он снова и снова вколачивался в её вялое тело, а потом пинал и бил камнем по животу и голове. Лучшим исходом была бы смерть. Лариса мечтала о ней, крича от очередных ударов.
Примерно на рассвете насильник оставил несчастную в покое. Ей казалось, что хуже уже быть не может, но она ошибалась. Её лицо медленно обливали кислотой. А она лишь кричала и дёргалась до тех пор, пока не захлебнулась этой смертоносной жидкостью.
Последнее, о чём подумала измученная девушка – бабушка.
«Она же осталась одна…».
Через пять часов рыбак, прогуливающийся по лесу с внуком, стал свидетелем ужасающей картины: изувеченный труп с отрубленной головой лежал в овраге. Ноги и руки были неестественно вывернуты. Нижняя часть одежды отсутствовала. На ногах и бедрах виднелись синяки и кровь. Шестилетний ребёнок разрыдался, а старика вывернуло от увиденного зверства. Взяв мальчишку на руки, он помчался в село, не оглядываясь.
***
Виновным был признан Фараонов Александр Фёдорович. Вечером перед убийством он сообщил своим друзьям, что хочет расквитаться с Ларисой за то, что она крутила роман с его отцом. Алиби на момент убийства у парня не было.
– Я не делал этого, поймите. Да, я набросился на неё, хотел потрясти хорошенько и припугнуть. Возможно, я бы ударил её. Не знаю, – говорил бледнолицый лопоухий парень лет двадцати, – я нагнал её у моста и затащил в лес. Дал пощёчину, материл её, обвинял. Она увела моего отца из семьи, понимаете?
– Чем вы можете подтвердить своё алиби?
– У меня нет алиби. Я ехал домой в одиночестве.
– Тогда чем и как вы можете доказать свою непричастность к изнасилованию и убийству?
– Я сказал ей, что если она не отцепится от отца, я её убью. Я дал ей пощёчину и всё. Я не насиловал её и не убивал. Это была только угроза.
– Где оставалась Денникова, когда вы уходили?
– Сидела на корточках у дерева и тёрла глаза. Она очень испугалась.
Чернилин был свидетелем допроса и его убеждённость в том, что Фараонов говорит правду – росла.
Но убедить в этом нового начальника следственного отдела не удалось. Равно как и прокурора.
Фараонов получил высшую меру и был казнён, дело – закрыто.
Это случилось осенью восемьдесят восьмого года.
Почти что ровно через год убийство повторилось. Тогда сам полковник Градов вызвал следователя Чернилина на беседу.
***
– Очень прошу тебя взяться за это дело. Солидную прибавку к зарплате и хорошую премию обещаю, – вертя в руках карандаш, улыбнулся полковник.
– На мне сейчас и так важное дело. Не уверен, что потяну, – сдерживая желание сказать что-то вроде: «А я же был прав!», отозвался Чернилин.
Нет, ему совершенно не хотелось браться за это расследование. Тогда на его мнение наплевали, обвинив Фараонова, потому что не было других подозреваемых. Но, чёрт побери, и толковых улик не было! Просто так было удобно. Чернилин тоже не имел никаких доказательств невиновности Фараонова. Он просто чувствовал. А чуйка у него работала отлично (жаль, интуицию к делу не подшить), именно поэтому у Игоря была высокая раскрываемость, именно поэтому его любил Градов, именно поэтому он был жив! Ну, положим, не только из-за этого, но нельзя недооценивать интуицию, основанную на профессиональном опыте.
Второй причиной, почему Чернилину не хотелось ввязываться в это дело, была простуда. У него болело горло, под вечер поднималась температура, бил озноб. Расследуя сразу два преступления, можно в конечном счёте попасть в могилу.
– Игорь, я не знаю, кто сможет так подойти к делу, как это делаешь ты. Ты человек очень надёжный, а также профессионал. Да, признаю, прокурор Синявский и следователь Патрушев сглупили. Скорее всего, Фараонов был невиновен. Если это так, то с них полетят погоны, чтобы неповадно было свешивать преступления на кого попало.
Игорю жутко захотелось припомнить, как ещё летом, во время поиска Арохина, Градов намекал, что надо поскорее закрыть дело, а каким способом – не суть.
Сдержался.
– Ладно, чёрт с вами, товарищ полковник, – иронично отозвался Игорь, – я возьмусь. Только по срокам ничего обещать не буду.
– Я приму это к сведению, – расслабленно рассмеялся Градов, – спасибо, товарищ следователь!
========== Часть 2 ==========
Второе убийство, аналогичное первому, произошло в лесу. Брата и сестру изнасиловали, облили кислотой и обезглавили. Трупы – жуткое зрелище. Чернилина чуть не вывернуло.
Алёна и Влад Журавлёвы были сиротами, проживали с бабкой и дедом в деревне Сумраки. Ей было шестнадцать, ему пятнадцать. Простые, но хорошие ребята. По крайней мере, никто из друзей или соседей не мог припомнить что-то плохое о Журавлёвых.
Тамара Борисовна поставила на стол пирог с малиной, китайский чай в старом заварнике, чайник с кипятком и чашки. Тяжело вздохнув, села за стол. Это была опрятная старушка в пёстрым платке. Загорелая, морщинистая, дородная – обыкновенная деревенская женщина, грубые руки которой привыкли к физическому труду.
Чернилин ещё вчера говорил с Градовым, а уже на следующее утро приехал в подмосковную деревню для дополнительной беседы с родственниками и близкими убитых. Рапорты рапортами, но и собственное впечатление никогда не теряло своей актуальности.
– Проклятие лежит на нашем роде. Почти все плохо кончили, – качая головой, испуганно произнесла Тамара Борисовна, – мою мать расстреляли большевики, отец пропал при невыясненных, дочь моя с мужем были убиты и ограблены, а теперь вот и внук с внучкой…
– Я соболезную вашей утрате. Мне уже передали материалы дела. Из них выходит, что у Алёны и Влада не было неприятелей…
– Не было. У нас тут дети дружные. Влад всегда мог за себя постоять. Не робкого десятка. Алёна – тихая девочка была, но если надо, то кулаком могла так дать, что мало не покажется. В общем, никто не задирал их.
– Они хорошо учились в школе, – взяв в руку чайную ложку, Игорь принялся задумчиво её покручивать.
– У Влада иногда бывали тройки. Редко, – старушка утёрла глаза пёстрым носовым платком, – какие ироды могли так детишек изувечить? Это нелюди… Горе нам, горе…
Дверь отворилась. В дом вошёл крупный старик с густой седой бородой. Смотрел он недружелюбно, исподлобья. Белые брови оттеняли холодный серый взгляд. Стоило Чернилину предъявить удостоверение, как Олег Петрович немного расслабился.
– Ишь, чего выходит-то… Изнасиловали их. Значит, извращенец это был, – тихо произнёс он, сбрасывая дрова на пол у печи.
– Неужто из местных кто? – выпалила Тамара Борисовна и сама испугалась своих слов, закрыв рот ладонью.
– Вы в школе ищите. Нынче школы такие шакальные. Все беды оттуда, – нехотя взглянув на следователя, глухо добавил Олег Петрович.
– Вы знаете что-то, что может помочь следствию? – внимательно наблюдая за стариком, спросил Чернилин.
– Ежели бы знал – сам бы паскуду топором зарубил, – скрипнул зубами Олег, – раз беседы беседую, стало быть, не знаю ничего. Но я слыхал по радио, какие школы нынче. Тьфу!
– Я могу увидеть комнату ваших внуков? – переведя взгляд на Тамару, поинтересовался Игорь и закашлялся в кулак, отворачиваясь.
– Да, прошу вас, – вскочив, старушка бросилась вглубь дома.
Под тяжёлым взглядом Олега Петровича Чернилин прошёл в большую тёмную комнату. Две кровати, стол, книжный шкаф, стул – вот и вся мебель. Игорь просмотрел книги и тетради, лежащие на столе. Обыск ещё в прошлый раз не дал результатов, сейчас тоже найти что-либо было невозможно, но Чернилин всё равно рассматривал вещи и книги.
Спустя двадцать минут он вышел на улицу.
Было холодно. Небо заволокли чернильные тучи, обещая снег. Уши Чернилина мгновенно сделались красными. Спрятав руки в карманы чёрной косухи, он двинулся в сторону местной школы, единственной в деревне.
Это было нежно-бирюзовое двухэтажное здание, выстроенное не позже революционных лет.
На небольшом стадионе, слева прилегающим к школе, несколько подростков гоняли мяч, громко перекрикиваясь.
Чернилин поднялся на широкое бетонное крыльцо и вошёл внутрь школы. Окна у здания были широкие, большие, потому и света было много. Это слегка оттеняло печаль, которая всегда давала о себе знать, стоило Игорю увидеть чересчур изувеченные трупы.
Видимо, шёл урок, потому как в коридорах было тихо. За столом возле гардероба дремала старушка-вахтёр, сжимая в руках книгу в старом красном переплёте. Чернилин поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Вправо и влево вели коридоры, усеянные дверями в классы, как и на первом этаже. Возле одного окна висела большая доска, на которой было написано расписание уроков, а также номера кабинетов директора, завуча, медицинской сестры.
Игорь остановился и изучил текст. Оказалось, директор школы Щепкин Борис Сергеевич, восседал в кабинете номер двадцать. Туда и направился Чернилин. Показав в приёмной удостоверение ещё молодой женщине-секретарю, он был проведён в кабинет Щепкина.
Тот встал и пожал руку, приветливо улыбнувшись. Жестом предложил следователю присесть.
Борис Сергеевич был с виду добродушным мужчиной сорока с лишним лет. Он имел крупноватое, но спортивное телосложение, простое лицо с прямым, большим носом и внимательными зелёными глазами. Он носил короткие светло-русые волосы. В целом, вольно или невольно, этот человек создавал приятное впечатление. Такие люди, как он, словно всегда открыты к диалогу и стоят на страже добра.
– Дело действительно ужасное, – перестав улыбаться, заговорил Щепкин, опускаясь в своё кресло, – в нашей провинции такие вещи случаются раз в столетие.
– Занятия не отменены? – обводя взглядом просторный кабинет, увешанный грамотами и дипломами, спросил следователь.
– Нет, руководство решило ужесточить работу милиции. Занятия не отменяли.
– Я не видел ни одного милиционера, пока шёл сюда, – скупо улыбнулся Чернилин и тут же закашлялся в кулак, – извините, приболел…
– Может, чайку?
– Нет, спасибо. Расскажите мне немного о Журавлёвых. Как они учились, с кем враждовали, кому могли помешать, – и без того обычно сахаристо-маслянистый голос Чернилина с нотками горькой хрипотцы, сделался почти сипло-хриплым.
– Ребята учились хорошо. Я не представляю, кому они могли помешать. Владислав и Алёна не были в числе тех, с кем возникали проблемы. Вы уже в курсе, что они любили ночёвки в лесу? Делали фотографии живой природы, вели дневники наблюдений. Это была их страсть.
– Да, я ознакомлен с материалами дела. Значит, в лесу они оказались с ночёвкой, несмотря на плохую осеннюю погоду…
– Именно. Насколько я знаю, они прошлой зимой ездили в Сибирь. А градус там ещё ниже нашего, – Борис Сергеевич задумчиво провёл пальцами по чёрному галстуку.
Если верить материалам дела (а не верить им причин нет), Журавлёвы покинули дом около девяти часов вечера. Углубившись в лес на пару километров от деревни, разбили палатку и разожгли костёр. Брат и сестра действительно вели дневник наблюдений, питая страсть к живой природе. Чернилин видел этот дневник. Последняя запись была сделана примерно за час до смерти.
– В вашей деревне происходили какие-нибудь нехорошие события за последние годы? Хоть какие.
– Дайте подумать, – Борис Сергеевич ударил себя пальцем по губам, явно что-то припоминая, – Балабанов украл несколько бутылей самогона у Стешкина и сжёг его сарай. Это было около пяти лет назад. Больше ничего. Говорю вам, тихое у нас место…
– Будет просьба. Если что-то вспомните или увидите – звоните, – Игорь положил на стол директора визитку.
– Хорошо. Буду рад помочь, – кивнув, серьёзно ответил директор и взял карточку.
***
Когда Чернилин приехал домой, начался снегопад.
Белые снежинки падали на тёмный асфальт и тут же таяли. На дорогах образовывались пробки. А если долго глядеть из окна с высокого этажа, то может показаться, что Москвы больше нет, её словно окончательно замело. Снегопад всегда успокаивал Игоря. Потому настроение его улучшилось.
Приняв таблетку аспирина от явно поднимающейся температуры, следователь выпустил Чаппи на улицу (в последнее время он полюбил гулять самостоятельно и никогда не убегал со двора).
Потирая красные холодные уши, Чернилин уселся за рабочий стол, где лежали материалы сразу по двум делам. Поскольку его согласие ввязаться в авантюру по поиску серийного убийцы, было вызвано только личной просьбой Градова, у Игоря были отчасти развязаны руки: он мог забрать материалы домой и спокойно читать, думать…
Денникова Лариса, Журавлёв Владислав и Журавлёва Алёна были изнасилованы, избиты, облиты кислотой и обезглавлены. Все трое были в уме и отчётливо осознавали ужас, который с ними происходит. Конечно, они кричали, но никто не пришёл на помощь. Действительно ли никого не было в лесу, включая случайную подвыпившую компанию гуляк или лесника?
Чернилин снова и снова перечитывал материалы дела. И ему упорно начинало казаться, что несмотря на то, что убийства совершил один и тот же человек, жертвы его были случайны. А это было плохо. Когда есть некая логика и связь, тогда проще выйти на след. Что же теперь? В любой момент может произойти новое чудовищное убийство из этой серии.
Возможно, сексуально озабоченный убийца изголодался за этот год и потому будет действовать быстро и хаотично.
Чернилин пододвинул к себе материалы второго дела. Вернее, первого.
В заброшенной усадьбе на окраине столицы была найдена повешенная девушка двадцати шести лет. Это могло бы показаться простым суицидом, если бы аналогичное не произошло спустя десять дней, а затем спустя ещё три. Заброшенные здания менялись, количество суицидников росло.
Близкие умерших уверяли, что у них всё было хорошо и прекрасно, причин для самоубийства не было. Жертвы никогда не были знакомы между собой. Но их всех связывало одно – заброшенные здания.
На данный момент единственной зацепкой по этому делу была квартира Мазаевых. После того, как Кристина Мазаева покончила с собой, её отец скоропостижно скончался от сердечного приступа. Допросить его не успели.
Чернилин выдвинул первый ящик стола и взял в руки связку ключей. Нужно было наведаться туда.
Аппетита из-за простуды у Игоря не было, но он решил поесть, потому как вечер обещал быть длинным. Погасив настольную лампу, в призрачном свете снегопада за окном, следователь прошёл на кухню.
========== Часть 3 ==========
Разогрев вчерашний суп из тушёнки, Чернилин съел его вместе с хлебом. Сразу захотелось спать, потому пришлось варить кофе. После двух чашек стало полегче. К тому времени вернулся Чаппи, разбрызгивая в стороны растаявший снег. Игорь помыл животному лапы, насыпал корма в миску, и со спокойной совестью поехал на квартиру Кристины Мазаевой. Завтра туда приедет единственная наследница: сестра покойного Альберта Альфредовича, а пока путь был свободен.
Из-за снегопада Чернилин добрался в пункт назначения через полтора часа.
Мазаевы жили на десятом этаже относительно нового дома. На данный момент их семья была единственной семьёй суицидников, которую не допросили. Игорь проник в просторную, хорошо обставленную квартиру. Везде красовались искусственные цветы в вазах, было много сувениров. Чернилин прошёл в гостиную, убирая связку ключей в карман куртки. Покашливая, открыл дверцы широкого комода, на котором стоял телевизор. Полки были забиты фотоальбомами. После следователь изучил каждый ящичек комнаты, каждую полку. Ничего удивительного или странного. Рассматривать приходилось внимательно, включая свет, поскольку в квартире из-за снегопада стоял полумрак.
Чернилин уже находился в последней, третьей комнате, которая явно принадлежала Кристине, как вдруг кто-то позвонил в дверь. Следователь тихонько проскользнул к двери и посмотрел в глазок. В подъезде стояла девушка лет двадцати в белой вязаной шапке, голубых джинсах и толстой серой куртке. Игорь открыл.
– Ой, извините, – в глазах девушки мелькнул страх, – мне бы… Альберта Альфредовича…
– Его нет. А вы по какому вопросу?
– Я принесла ему книги, которые брала. Не могли бы вы ему передать? – расстегнув молнию на большой серой кожаной сумке, она стала доставать книги.
– Не смогу передать, поскольку товарищ Мазаев умер. Прошу вас, пройдите, я из прокуратуры, – кашлянув, Чернилин показал удостоверение.
Девушка замерла и подняла голову лишь спустя несколько мгновений. Убрав книги обратно в сумку, она медленно вошла в квартиру. Казалось, её била мелкая дрожь.
Чернилин провёл девицу в гостиную и сел на стул возле окна. Гостья стащила с головы шапку. Её русые волосы, убранные в хвост, немного встали дыбом.
– Как вас зовут? – помолчав, спросил Чернилин.
– Света Росткова. Я училась у Альберта Альфредовича… – сминая в пальцах шапку, произнесла девушка несколько рассеянно, – от чего он умер?
– Его дочь покончила с собой. Его сердце не выдержало потрясения.
– Не знала. Жаль…
– Так какие занятия он вёл, говорите?
– Курсы психологические.
– Сколько человек было в группе?
– Десять.
– Светлана, посмотрите, вы знали кого-нибудь из этих людей? Возможно, видели? – Игорь поднялся и протянул Ростковой фотографии всех трёх самоубийц.
– Нет, впервые вижу, – рассматривая фото, отозвалась Света.
– Откуда вы узнали адрес Мазаева?
– Я нашла его в телефонной книге, – медлительно отозвалась Росткова и протянула фотографии следователю.
– Вы здесь когда-нибудь раньше бывали?
– Нет, ни разу.
Чернилин взял фото и спрятал их во внутренний карман куртки.
– Я могу позвонить отсюда?
– Звоните.
Светлана встала и прошла в коридор. Тут же послышался звук крутящегося диска. Игорь дождался конца разговора, который был слишком коротким:
– Привет. Да, всё в порядке. Ты уже обедала сегодня? Я приеду. Пока.
После чего Игорь попрощался со Светланой и закрыл за ней дверь. Вернувшись в комнату Кристины, он принялся изучать каждый предмет, находящийся там. Единственной интересной вещью оказалась записная книжка, где были записаны номера телефонов её знакомых. Забрав её, следователь вышел в подъезд, и позвонил в дверь напротив. Ему открыли быстро. На пороге стоял плотный мужчина лет пятидесяти с «интеллигентной» бородой, в тёплом сером махровом халате, надетом на домашние штаны.
– Следователь Чернилин, – представился Игорь, показывая удостоверение, – вы хорошо знаете своих соседей Мазаевых?
– О, проходите, – мужчина отошёл в сторону, пропуская служителя закона в своё жилище, – знаю, но не сказал бы, что хорошо. У нас как-то не принято в доме панибратство. Извините, не представился… Иван Ларский.
Квартира Ларского ничем не уступала жилищу Мазаевых, а в чём-то даже была краше, богаче и современней.
Из одной комнаты показалось заспанное лицо девочки лет пятнадцати. Щуря тёмные глаза, дочь Ивана проследила за тем, как следователь с отцом проходят в гостиную.
– Итальянский чай? Или кофе, быть может? – жестом приглашая гостя присесть в кресло, спросил Ларский.
– Нет, благодарю. Расскажите мне о Мазаевых. Всё, что знаете или считаете, что может пригодиться следствию, – Чернилин опустился в кожаное кресло.
– Он был отцом-одиночкой. Раньше ходила к нему какая-то дама, а потом перестала. Что до самоубийства – сейчас молодёжь очень нервная. Иногда они так дурачатся… жёстко, грубо, а заканчивается гибелью, – Ларский развёл руками и опустился на диван, – у моего коллеги сын играл в удушье с приятелями. В итоге помер в петле…
– Думаете, это было самоубийство?
– А что же ещё? – слегка испуганно протянул Иван, – убивать-то её за что? Дитя же.
– Всякое случается, всякое… Скажите, в последние дни к ним кто-нибудь заходил?
– Я не видел. Я дома бываю не так часто, как мне бы хотелось. Супруга тоже в разъездах. Она у меня актриса…
В дверях появилась дочь Ивана в белой пижаме. Её длинные каштановые волосы были спутаны.
– А ты что встала? Анфиса, иди спать, ты же с температурой!
– Подожди, папа, – не глядя на отца, Анфиса подошла к креслу следователя, – мы встретились с Кристиной возле дома. Поболтали немного. Она казалась какой-то понурой, но причин не говорила. Когда мы поднялись на наш этаж, из её кармана выпала открытка. Я подняла и спросила, что это за дом изображён. Она как-то нехорошо на меня посмотрела и ответила, что не знает. Я протянула ей открытку, а она: «Да себе оставь». Зашла в квартиру и захлопнула дверь. Наутро все узнали, что она покончила с собой. Вот эта открытка.
Закончив речь, Анфиса протянула Чернилину прямоугольную карточку. На ней был запечатлён некий деревянный особняк. Карточка уже пожелтела от времени, была мрачной, как и дом и на ней. С обратной стороны буквы, написанные чернилами, поблекли. Игорь смог разобрать только слово «Кiевъ».
– Я не знаю, как это может пригодиться, но в тот момент она показалась мне очень странной, – не сводя внимательного взгляда с Чернилина, произнесла девочка.
– Спасибо. Я постараюсь всё выяснить, – спрятав открытку во внутренний карман куртки, улыбнулся следователь.
Спустя час Игорь приехал к Фёдору. Тот выглядел чересчур радостным, пропуская друга в квартиру.
– Чаю? Или чего покрепче? – улыбаясь, спросил он.
– Сегодня все пытаются напоить меня чаем, – рассмеялся Чернилин, припадая плечом к стене и протягивая открытку, полученную от Ларской, – я с просьбой. Можешь узнать, что это за дом? Где находится?
– Хм, ладно, – с секунду подумав, Дивов взял карточку и повертел её в руке, – узнаю.
– Спасибо…
– Проходи, что в коридоре стоять? Работаешь над новым делом?
Кивнув, Чернилин принялся стягивать с себя косуху. Ответить он не успел, поскольку в дверь кто-то настойчиво позвонил. Следователь поднял ладонь, давая понять хозяину квартиры, что откроет сам.
Гостем оказался Олег. Увидев брата, он мгновенно помрачнел. Буркнув что-то вроде «привет», он протиснулся в квартиру.
– Я не вовремя? – недовольно глядя на Дивова, спросил кареглазый.
Игорь был поражён поведением Олега до глубины души. С трудом взяв себя в руки, он натянул куртку обратно.
– Мы чай пить собрались. Проходи, – чуть улыбнулся Фёдор.
– Что-то случилось? – обращаясь к брату, спросил следователь.
– У меня? Да. А у тебя? – с вызовом взглянув на Игоря, Олег стал стягивать с себя обувь и куртку.
– Я пойду, пожалуй. Дела, – изогнув бровь, произнёс Чернилин и вышел из квартиры.
Смеркалось. Игорь сидел в машине и курил. Из небольшой щели в окне в салон залетали снежинки. Сперва следователь думал о странном поведении Олега, пытаясь понять, что его вызвало, затем мысли снова обратились к текущим расследованиям. Свободная от сигареты рука сама потянулась к телефонной книжке, забранной из квартиры Мазаевых. Подруги Кристины были допрошены, звонить им не было смысла. А кто такой «Вова Дрёмов», например? Чернилин помнил, что это имя не фигурировало в рапортах. Стало быть, этот человек не из класса Кристины и не её близкий товарищ. Немного подумав, Игорь выбросил сигарету в окно, поднял стекло до упора, и направился домой. Завтра будет новый день. Завтра будут новые идеи.
***
Чернилин допил чай и поставил пустой гранёный стакан на стол. Дверь открылась и в кабинет вошёл воодушевлённый Белочкин.
– Доброе утро, Игорь Владимирович! Какие у нас планы на сегодня? – снимая по-осеннему тонкую замшевую куртку, бодро проговорил он.
– Доброе, Антон. Сегодня я попрошу тебя съездить в деревню, где жили Журавлёвы. Последи за местными, поспрашивай их об убитых брате и сестре.
– Да, конечно! – потирая холодные ладони, Белочкин сел за свой стол.
– А я съезжу к родителям Фараонова и бабушке Денниковой. Придётся снова ковыряться в этом деле и изучать все ниточки, – закашлявшись на последнем слове, Чернилин отвернулся в сторону и прижал кулак к губам, – чёртова простуда!
– Знаете, моя матушка варит чудесное варенье из абрикоса и малины. Очень хорошо смягчает простуду. Завтра принесу вам баночку, у меня их много, – с энтузиазмом произнёс Антон.
– Спасибо, буду признателен, – скупо улыбнулся Игорь и поднялся. Нужно было ехать.
…Зебровка – гиблое место.
Чернилин понял это сразу же, стоило только бросить «Москвич» на обочине широкой, грязной дороги. Дальше ехать было нельзя: сплошные ямы и бугры. По пути до дома Ольги Матвеевны, Игорь успел заметить, что больше половины домов посёлка были заброшены. Все стремились к лучшей жизни, сбегая в города, да и времена пришли тяжёлые.
Дом, в котором проживала бабушка Ларисы Денниковой, представлял собой обычное деревенское жилище. Крыльцо уже рассыпалось, как и скрипучие ступеньки. Некогда богатый огород был заброшен. Но на окнах висели белые занавески и стояли горшки с фиалками, значит, в доме ещё была жизнь.
Чернилин постучал трижды. Послышался скрип половиц по ту сторону двери. Вскоре следователю отворила пожилая женщина в простом сером платье и чёрной шали на плечах. Седые волосы старушки были убраны в тугой пучок на затылке.
– Следователь Чернилин, московская прокуратура, – показывая удостоверение, миролюбиво произнёс Игорь, – у вас будет минутка?
– Прокуратура? – проскрипела пожилая женщина, отступая от двери, – ну, проходите…
– Ольга Матвеевна, я прав? – Чернилин прошёл за хозяйкой жилища в убогую кухоньку, заставленную ящиками и трёхлитровыми банками с заготовками. Сесть было некуда. Игорь скрестил руки на груди и остановился у двери.
– Да. Вы по какому вопросу? – подозрительно поинтересовалась старушка, подходя к шкафу и продолжая делать то, что делала до прихода следователя: протирать несвежей тряпкой банки с маринованными помидорами.
– Я насчёт вашей внучки Ларисы…
– Душегуба-то нашли давно, – старушка махнула свободной рукой.
– Сейчас у следствия возникли подозрения, что в убийстве Ларисы был обвинён не тот человек, – честно признался Чернилин, – не могли бы вы рассказать мне о внучке?
– Не тот человек? – перестав протирать банки, задумчиво повторила Ольга Матвеевна, – не такие уж вы там и умельцы сидите, да? Лариса была хорошей девочкой. Больше мне сказать нечего.
– Почему столь категорично?
– Она жила в Москве. Ни о чём мне не рассказывала. Приезжала иногда, помогала, переживала за меня.
– А что случилось с её родителями?
– Дочь моя была пьяницей. Много пила с шестнадцати лет, а в последнее время вообще из запоев не выходила. Умерла от цирроза за год до гибели Ларисы. А отца она никогда не знала, как и я. Не общались мы с Жанной. Нагуляла от одного из хахалей.
– Значит, Лариса не рассказывала вам ни о чём из того, что происходило с ней в Москве?
– Про учёбу рассказывала. Она училась на педагога, жила в общежитии. Больше ничего, – Ольга Матвеевна приблизилась к Чернилину и внимательно всмотрелась в его глаза, – а кто ж тогда Ларису убил, если не тот паренёк?
– Я узнаю это.
– Узнай уж, узнай. Успеть бы мне дождаться. Совсем я плоха стала, – пробормотала старушка и снова отошла к шкафу.
– Вы одна живёте? Наверное, вам тяжело справляться с домом и огородом.
– Да, одна. Тяжело. Но никуда я отсюда не уеду. Звала меня к себе племянница из Ставрополя, но я не поехала. Это моё место. А помощь мне не нужна.
– Что ж, тогда до встречи, Ольга Матвеевна.
– До встречи.
Игорь вышел на дорогу и двинулся в сторону своей машины. Уезжая из Зебровки, Чернилин сделал крюк так, чтобы увидеть примерное место, где Денникова встретила свою страшную смерть. Глядя на мрачные тёмно-зелёные деревья, образующие лесной свод, Игорь вдруг отчётливо понял, что ещё вернётся сюда.
========== Часть 4 ==========
Фараонов Фёдор Николаевич жил в просторной трёхкомнатной квартире возле кинотеатра «Знамя». Чернилину открыла молодая женщина с короткой стрижкой и идеальным макияжем на миловидном лице. Почти сразу в прохладном коридоре, не загромождённом мебелью, появился Фёдор Николаевич. Это был немолодой усатый мужчина с седеющими, некогда чёрными волосами.
– А вот и мой супруг, – улыбнулась Фараонова и направилась в спальню, доставая из кармана облегающих джинс пилочку для маникюра.
– Добрый день. Чем обязан? – с прищуром взглянув на протянутое Игорем удостоверение, поинтересовался мужчина.
– Здравствуйте. Я пришёл поговорить насчёт вашего сына.
– То дело давно закрыто. Мой сын убит, – процедил сквозь зубы Фёдор, становясь ещё мрачнее.
– Я в курсе. Но дело приняло новый оборот. Возможно, оно будет пересмотрено. Это зависит от многих мелких деталей, которые могут показаться незначительными, но помочь следствию…
– Уж не хотите ли вы сказать, что мой сын ни в чём не виноват? Что его казнили, потому что в вашей шарашкиной конторе работают одни идиоты? – вдруг закричал хозяин квартиры так, что в гостиной, казалось, задрожали хрустальные бокалы в серванте.
– Нет. Я сейчас не могу вам дать никакой конкретной информации. Но мы не исключаем, что в том деле могли быть ошибки, – Чернилину было неприятно всё это говорить, но деваться было некуда. В эти мгновения он проклинал Градова.
– Знаете что? Идите к чёрту! Я ничего не буду вам говорить! Мой сын не убийца, я сразу это сказал! Но вы уничтожили его, сволочи! Убирайтесь отсюда! – заорал Фараонов ещё громче и страшнее, бледнея на глазах. Его руки сильно дрожали, глаза налились кровью.
– Я ухожу. Извините за вторжение, – негромко ответил следователь и вышел из квартиры.
Уже сидя в машине, Чернилин чисто интуитивно понял, что ему следует сейчас делать. Пока нет никакой новой информации, способной сдвинуть хоть одно из дел с мёртвой точки, Игорь направился в сторону заброшенного здания туберкулёзного диспансера. Он вспомнил о нём, когда ехал к Фараоновым. Диспансер стоял всеми забытым уже более шести лет и находился в пяти минутах езды от дома Фёдора Николаевича.
Старые осины сковали старое синее здание в кольцо. Краска на стенах и черепица облезли и потрескались. Тёмно-коричневые деревянные рамы придавали диспансеру тоскливую мрачность, особенно вкупе с разбитыми и треснувшими оконными стёклами.
«Все самоубийцы кончали с собой примерно в таких зданиях. Что их могло завлечь в богом забытые места?» – прокручивая снова и снова этот вопрос в голове, Чернилин вошёл в диспансер. Деревянные половицы скрипели под ногами. Пахло сыростью и затхлостью. Игорь поднялся по полуразрушенной лестнице на второй этаж. В некогда больничном коридоре валялись фантики, пустые бутылки, куски битого стекла. Жутковато. Атмосферно. Игорю начинало казаться, что время остановилось. Он прошёл к окну и коснулся ладонью пока ещё целого оконного стекла. В это мгновение позади раздался тихий шорох. Чернилин резко обернулся и увидел лишь едва заметное движение чего-то голубоватого за широкой колонной. Кто-то легко сбежал на первый этаж. Чернилин понёсся следом. Но странный преследовать словно сквозь землю провалился. Игорь не обнаружил его ни возле диспансера, ни на первом этаже. Либо этот загадочный человек бегал невероятно быстро, либо где-то в здании была лазейка. Но Чернилин её так и не нашёл, изучив каждый метр помещения. Через час ему начало казаться, что он столкнулся с чем-то паранормальным. Слишком лёгкие были шаги.
Нервно рассмеявшись, Игорь вышел из диспансера и направился в сторону машины, не оглядываясь. Когда он приехал в прокуратуру, неприятный осадок рассеялся. И он уже сомневался, что ему не померещилось всё это. Жар и температура давали о себе знать. Ничего удивительного.
Усевшись за свой рабочий стол, Чернилин сделал глоток обжигающе горячего чая из гранёного стакана. Белочкина ещё не было. Игорь поднял трубку и набрал номер оперативника Каримова:
– Лёша, привет. Найди мне новый адрес Лилии Егоровны Карской. Это бывшая жена Фараонова. Спасибо.
Стоило следователю положить трубку, как раздался звонок.
– Следователь Чернилин. Слушаю.
– Добрый день, – раздался вежливый голос Щепкина, – Игорь Владимирович, произошло небольшое ЧП.
– Здравствуйте. Что случилось?
– Сегодня наш учитель географии, Валентина Олеговна, рассказала мне, что одна ученица 10 «А» класса сообщила, что знает, кто… убил Журавлёвых.
– Интересные новости, – присвистнул Чернилин, – я скоро буду. Назовите мне адрес и имя этой ученицы, пожалуйста.
– Конечно. Лесная улица, дом 10. Рыбакова Анастасия Герасимовна. Живёт с матерью.
– Благодарю за информацию.
Положив трубку, Чернилин достал из верхнего ящика стола аспирин. Закинув пару таблеток в рот, запил горячим чаем и поехал в Сумраки.
Дом Рыбаковых находился почти у самого леса. Красный кирпич, запущенный сад, ржавые тазы в перевёрнутом виде на заборе – хозяева явно не отличались особенной чистоплотностью.
Игорь трижды постучал в деревянную дверь и остался ждать. Через несколько мгновений щёлкнул замок. В дверном проёме показалось бледное лицо женщины лет сорока. Её рыжевато-русые волосы спадали небрежными прядями на плечи.
– Вам кого? – хрипло спросила она и тут же кашлянула в кулак.
– Я бы хотел поговорить с вашей дочерью, – Чернилин показал удостоверение, – это касается убийства Журавлёвых.
– А… Проходите, но чем она может быть полезна? Они в разных классах учились и не общались, – растерянно произнесла женщина и широко отворила дверь. Плотнее кутаясь в старую серую шаль, она прошла по блекло освещённому коридору в большую комнату, где был включён телевизор. Чернилин плотно закрыл входную дверь и последовал за хозяйкой.
– Извините, как вас зовут? – натянуто улыбнулся следователь.
– Светлана, – пройдя через гостиную к двери в смежную комнату, Рыбакова постучала в дверь, – Настя, выйди. Тут к тебе пришли.
– Кто? – тут же отворив дверь, поинтересовалась худощавая девочка-подросток с жиденькой русой косичкой на голове. Завидев незнакомого мужчину, она тут же в волнении посмотрела на мать.
– Меня зовут Игорь. Я следователь, расследую убийство Журавлёвых. Мне бы хотелось поговорить с тобой, Анастасия. Наедине, если твоя матушка не будет возражать, – Чернилин перевёл взгляд на растерянную мать, – не переживайте, это стандартная процедура.
– Ладно. Чайник пока поставлю, – обняв себя за плечи, Рыбакова-старшая быстро вышла из комнаты.
– Настя, ты хорошо знала Журавлёвых?
– Просто знала, как их зовут, где они живут. Мы не дружили, – опустившись на край дивана, напряжённо ответила девочка.
– Сегодня ты сказала учительнице географии, что знаешь, кто убийца. Это правда? – тихо спросил Игорь, присаживаясь на стул.
– Нет, я просто неудачно пошутила, – бойко отозвалась Анастасия, но взгляд выдал её с потрохами, а щёки тут же заалели.
– Ты же понимаешь, что на свободе находится очень опасный человек? Он может натворить неописуемых бед. Пострадают невинные люди.
Настя нервно провела ладонями по дивану по обе стороны от себя. Взгляд заметался. Закусив угол губ, она недолго подумала, после чего выпалила:
– Идите на улицу. Я скоро выйду. Не хочу, чтобы мать слышала.
С этими словами она вскочила с дивана и скрылась в своей комнате.
Чернилин двинулся в сторону выхода.
Из кухни выглянула поражённая Светлана:
– Вы уже уходите?
– Да. Спасибо.
– А как же чай?
– В другой раз, – улыбнувшись, следователь вышел на улицу.
Он медленно брёл в сторону зарослей, за которыми оставил свою машину. Через пару минут появилась Анастасия. Несмотря на холодную погоду и пронизывающий ветер, на ней был тонкий чёрный плащ огромного размера, явно снятый с чужого плеча и накинутый на домашнее платье. На ногах резиновые сапоги.
– Ладно, я скажу, что я думаю. Но вы не должны никому рассказать об этом. Это моя личная тайна, ясно? – остановившись напротив следователя, строго спросила Настя.
– Личные тайны я заберу с собой в могилу, – совершенно серьёзно ответил Чернилин.
– Меня изнасиловали этим летом, – отведя синий взгляд в сторону, с ухмылкой произнесла Рыбакова, – есть здесь у нас мразь одна. Сегодня наши обсуждали на перемене маньяка. Я брякнула, что знаю, кто это. Конечно, я не знаю наверняка. Но мне хочется думать, что это он. Чтоб его посадили.
– Кто этот человек? – помолчав, хрипло спросил Игорь.
– Шакуров. В сером доме живёт при выезде из деревни.
– Почему ты никому не сообщила тогда о том, что произошло?
– Он мне сказал, что если буду болтать – убьёт. Мне жить хочется, – резко отозвалась Рыбакова и вскинув голову, пристально всмотрелась в серые глаза следователя, – вы же не расскажете ему, что это я…
– Не беспокойся, я ничего ему не расскажу. Спасибо за откровенность. Иди домой.
Девочка выдохнула свободнее. Слегка улыбнувшись Чернилину на прощание, двинулась в сторону дома.
***
Когда Игорь вошёл в квартиру, до него донёсся звук включённого телевизора. Из гостиной выскочил Чаппи, радостно виляя хвостом. А после показался Виттер.
– Какие люди! – радостно протянул Чернилин, глупо улыбаясь.
– Решил прилететь из Таллина на день раньше, – кивнув, довольно отозвался Михаил и крепко обнял следователя, прижимая к себе. От антиквара пахло дорогим импортным одеколоном. Странно, но от тепла его тела следователь ощутил облегчение головной боли и властно огладил его спину. Губы коснулись губ. Истинное, чистейшее счастье. Ради этого стоит вырываться живым из любого дерьма.
– Я тут вкусностей привёз, – касаясь губами заросшей щеки Игоря, молвил Миша, – как насчёт ужина?
– Было бы здорово, – шмыгнув носом, счастливо ответил Чернилин.
– И лекарств тебе привёз. Ты же не лечишься толком, я знаю. Ловишь преступников и днём, и ночью, – смачно поцеловал любимого уже в губы, Виттер вжал его спиной в дверь ванной. Оба посмотрели налево. Дверь в кухню была открыта. На кухонном столе лежали апельсины, бананы, виноград, несколько банок икры, паштетов, эстонская ветчина, рыбная нарезка в упаковке, два вида сыра, бекон, торт, шампанское.
– Выглядит аппетитно! Иду мыть руки, – улыбнулся Игорь.
– Не аппетитнее тебя, – лукаво отозвался Михаил, хищно блеснув льдистыми глазами.
========== Часть 5 ==========
– Вот обещанное варенье, – радостно произнёс Белочкин, протягивая Чернилину стеклянную баночку. Находящая внутри оранжево-алая сладость вызывала аппетит.
– Спасибо, – невольно заулыбался Игорь и принял презент. Полюбовавшись им, убрал в карман своего короткого серого пальто, – выглядит потрясающе. Расскажи, что удалось нарыть в Сумраках?
– Вы знаете, я становлюсь параноиком. Мне всё время кажется, что маньяк тот или этот… Но какова вероятность того, что злодей живёт там же? Она ведь ничтожно мала…
– Именно, Антон. Наш маньяк не живёт в Сумраках. Но с этим местом его связывают какие-то ниточки. Я не могу быть в этом уверен, но моя интуиция подсказывает, что так оно и есть.
Они стояли перед зданием прокуратуры. Было пасмурно. Небо затягивал тёмно-серый бархат туч, обещая снег. Воздух, такой прозрачный и морозный, «кусал» за уши и те быстро краснели. Через дорогу стоял подросток в голубой куртке и старой меховой шапке-ушанке. Задирая голову к небу, он фотографировал окна жилого дома и явно был увлечён этим занятием. Прохожие быстро сновали туда-сюда.
