Читать книгу Римская сага. Город соблазнов - Игорь Евтишенков - Страница 11

– А ты научишь меня так драться? – с искренним желанием спросила она, обняв его за руку и прижавшись щекой к плечу.

– Научу, научу, – шутливо ответил он.

– Нет, я тоже хочу так быстро, как и ты – раз, раз, и всё! – Ларнита схватила его короткий меч и стала с силой рубить высокую траву. Лаций смотрел на неё и думал, что она была единственным человеком, с которым ему было так легко и спокойно. И ещё весело. – Что ты смеёшься? – заметив его взгляд, с притворной сердитостью спросила она и прищурила глаза.

– Я не смеюсь. Ты слишком сильно сжимаешь пальцы и напрягаешь кисть, – Лаций показал ей, как надо держать меч.

– Нет, ты смеёшься! – крикнула Ларнита и бросилась на него, как тигрица. Он еле успел увернуться от её цепких пальцев и откатился в сторону.

– Прекрати! – ещё надеясь на спокойное продолжение, попросил он. Но всё было зря. Ларнита уже схватила его за шею, и они покатились по траве, причём Лацию пришлось приложить немало усилий, чтобы усмирить дерзкую воительницу. Она злилась, не в силах вырваться из его крепких рук, и обещала отомстить, но это были лишь слова. Потом они лежали рядом на берегу и смеялись, радуясь тому, что могут быть вместе в это утро.

Ларните всё больше и больше нравился этот широкоплечий римлянин с открытой улыбкой маленького ребёнка, который вёл себя с ней, как самый близкий человек. Она гладила его мускулистые руки с упругими мышцами, и не хотела верить, что когда-то он уйдёт в свой город, как говорила ей по ночам мать. Это щемящее чувство всегда заставляло её сжиматься в комок и закрывать глаза от страха, что он увидит в них слёзы и боль.

Внешне она почти ничем не отличалась от других женщин деревни. Только кожа была немного светлее в тех местах, где её не коснулись солнечные лучи. Лицо, шея и руки были у неё бронзового оттенка, в то время как у остальных жителей деревни – землянисто-серого. В этом племени она уже считалась взрослой женщиной – ей было восемнадцать лет. Но никто из молодых мужчин не хотел брать её в жёны. Она была слишком не похожа на остальных низкорослых, покладистых и молчаливо послушных женщин. В отличие от коротконогих и ширококостных соплеменниц, она была стройная и высокая. Ларнита была почти на голову выше любой из них, всегда открыто смотрела в глаза и часто радовалась таким мелочам, которые жителям деревни казались глупостями: расцветающим деревьям, запаху трав, мычанью коров, с которыми она часто разговаривала, а ещё – грозе и молнии, что вообще было непонятно и страшно для остальных её сородичей. И, тем не менее, все мужчины невольно заглядывались на её сильную, полную энергии походку, радостно поддерживали её танцы криками на праздниках урожая и цокали языками, когда её молодое, разгорячённое тело мелькало в разрезах свободной накидки. Встретившись у дома или у реки, они бросали в её сторону короткие, многозначительные взгляды, а женщины злобно плевали на землю и люто ненавидели дочь Валры.

Но сегодня все были в поле, и они остались в лесу одни. Ларнита упала ему головой на грудь и радостно пощекотала под подбородком. Ей было хорошо. Лаций даже не мог вспомнить, когда он в последний раз так беззаботно смеялся. Наверное, только в детстве. В далёком детстве. Ещё когда были живы мать и отец. Это было так давно, что воспоминания были похожи на утренний туман, который рассеивался с первыми лучами солнца. Они исчезали всякий раз, как, только он пытался напрячься и вспомнить что-нибудь более чётко. Только смех, радостный смех остался у него в памяти, и больше ничего. Они всегда смеялись в семье. Тогда им всем было весело.

Вот почему он так радовался этим встречам с Ларнитой. В этот день ему уже давно пора было уходить, но он не хотел торопить время. Они повстречались у реки всего несколько месяцев назад. Тогда она ещё плохо говорила на его языке и путала многие слова. Но за это время Ларнита многому у него научилась, и теперь он уже редко подшучивал над её ошибками в словах. Она много рассказывала ему про травы и животных, и он с радостью узнавал для себя много нового. Но больше всего Ларнита любила слушать его рассказы о Риме, его героях, битвах с варварами и завоевателями, карфагенянами и Ганнибалом. А когда Лаций описывал ей Азию, жаркие страны, где люди одевались в жару, как зимой, и поклонялись огню, а женщины поражали плавными танцами и огромными глазами, она сжималась в комок и буквально впивалась в него горящим взглядом, сравнивая себя с этими далёкими красавицами и представляя, смогла бы она так же поразить его воображение, как они.

Лация тянуло к ней с каждым днём всё больше и больше. Поэтому, когда два дня назад временный командующий Верр приказал срочно приступить к постройке лагеря на другом берегу реки, Лаций очень расстроился, но старался сегодня не показывать это Ларните. Он сказал, что они увидятся через месяц, что постройка лагеря для легионеров дело не сложное и обычное, что они даже города строили, и ей надо просто тоже чем-нибудь заняться, чтобы время прошло быстрее. А потом они снова встретятся. Но Ларнита только кивала головой и молчала. Она явно не слушала, что он говорит. Для неё важно было то, что они не будут видеть друг друга, а сколько, месяц или два, об этом она не думала.

– Я чуть не забыла, – вдруг встрепенулась она. Её лицо стало неожиданно серьёзным и напряжённым. – Возьми вот! – она протянула ему медальон. – Это дала мне мама в детстве. На нём такой же знак, как и у тебя на плече. Она сказала, что я должна отдать его. Отдать тому, кто станет моим мужчиной. Я хочу, чтобы ты был моим, – Ларнита широко улыбнулась и надела ему на шею кожаный ремешок с круглым медальоном из странного дерева. Он был очень крепкий и прочный. И даже тяжелей, чем казался на вид. На нём были изображены три круга, похожие улиток, которые касались друг друга своими ракушками.

– Откуда он у тебя? Может, Валра знает?

– Не знаю, – пожала плечами она. – Не спрашивала. Хочешь, спроси сам. Когда она увидела у тебя на плече три круга, – Ларнита коснулась его руки и показала на расплывчатую татуировку, – то долго потом мне что-то объясняла, но я так ничего и не поняла. Тебе лучше поговорить с ней самому. У неё тоже такой знак на плече. Она сказала, что ты – великий воин и медальон принесёт тебе удачу и счастье. Большое счастье.

– Счастье? – удивлённо переспросил Лаций. Он чувствовал, что здесь кроется какая-то тайна, но подумал, что Ларнита, наверное, что-то перепутала или не так поняла свою мать.

– Да, счастье, – кивнула головой девушка. – И ещё богатство. Он принадлежал великому воину. Самому главному в своём племени. Только не отдавай его никому. Этот талисман помогает только тем, у кого есть знак. Его нельзя сломать. Он очень старый. Кажется, мать говорила, что он старше, чем отцы отцов и их отцы в десяти поколениях в этом племени, – с несвойственной ей серьёзностью пыталась объяснить ему непонятные истины Ларнита. – Его сделали далеко-далеко отсюда. Там, где земля поднимается до самого неба и из неё вырывается огонь.

– Странно. Надо поговорить с Валрой, – с удивлением произнёс Лаций, глядя на странный круглый медальон, сделанный из неизвестного ему дерева. Он попытался его сломать, потом попробовал на зуб, но чёрный круг не поддавался. Тогда он провёл по нему мечом. На поверхности медальона не осталось даже царапины. Он положил его на середину ствола упавшего дерева и несильно ударил мечом. Потом ещё сильнее. Когда после самого сильного удара медальон вошёл в кору вместе с лезвием, Лаций с недоумением взял его в руки и увидел, что тот не пострадал. Ларнита, которая до этого хранила молчание, рассмеялась.

– Как же здесь сделали отверстие? – недоумевал он.

– Я же тебе говорила, что его нельзя сломать. И ещё он не горит.

– Да, кажется, ты права, – пробормотал Лаций. – Но что это? Дерево? Железо? – его разбирало любопытство.

– Не знаю. Разве это важно? Он такой же сильный и непобедимый, как и ты. Пошли к реке, – она потянула его за руку вниз. Ей хотелось, чтобы он снова посмотрел на неё, как раньше. Ей казалось, что этот медальон украл у неё любимого. – Пойдём, пойдём. Там лучше! – требовала она. Лаций повесил медальон на шею и пошёл за ней вниз.

Они спустились к самой воде, постояли немного и зашли по колено в воду.

– Хорошо, – вздохнул он, наслаждаясь приятной прохладой воды.

– Пойдём, я покажу тебе, где живут речные белки, – предложила она.

– Кто? – не понял он.

– Идём. Там увидишь, – она повела его по воде вдоль берега к самому мосту. Одежда на ней намокла, и Лаций не мог оторвать взгляд от идущего впереди стройного и красивого тела, полного сил и радости жизни. Да, он знал, что Ларнита красивая, что в любви она полностью отдаётся своей страсти, становясь ещё красивее в своём полу животном желании, доводя его до безумства своей безграничной любовью. Он знал каждую частичку её тела, и сейчас, идя за ней по мелководью, он не мог не смотреть на её сильные, напористые движения, на обтянутые мокрой тканью бёдра и спину, и, только когда у него под ногами вдруг исчезла тонкая полоска камней и его с головой накрыла холодная вода, это наваждение прошло. Ларнита уже была на берегу и заливисто смеялась, глядя, как он, вынырнув, недовольно отфыркивается и быстрыми гребками плывёт к ней.

– Три шага от берега надо идти. Не подходи ближе, там глубоко и много деревьев в воде. И не отходи дальше. Там тоже глубоко, – она показала руками ширину прохода. Так Лаций узнал об этом водном пути к деревне, хотя раньше считал, что туда ведёт только одна единственная дорога – через мост и лес. Они забрались выше, и Ларнита, не стесняясь его, сняла своё намокшее длинное платье. Бросив его на ветви ближайшего куста, она села на ноги Лацию и прижалась к нему холодной спиной. Он обнял её за живот и поцеловал в затылок. Они лежали и смотрели на полупрозрачное небо, думая друг о друге.

Речные белки оказались простыми выдрами, но Ларнита радовалась им, как ребёнок. Они долго наблюдали за животными, лежа на небольшой поляне прямо над самой водой, и не догадывались, что это была их последняя встреча.