Читать книгу Я вернулся из Крыма… Стихи и впечатления - Игорь Филатов - Страница 2

Я вернулся из Крыма! Загар ещё свеж,

И к московскому гомону слух не привык.

А в глазах только горы и море – хоть режь! —

Тянут, словно гонимого жаждой родник.

Я привез кучу фоток на зависть друзьям:

Ни на Кипре, ни в Турции им не видать,

Как полынные степи ползут по горам,

Принимая смиренно жары благодать,

Как оливковым маслом густой синевы

Море дремлет у ног, ожидая восход,

Как волнуется, словно оно, а не вы

Возвращается в каменный город на год.

Где ещё ежевика сладка, словно мёд?

Где так ярок муската янтарного вкус?

Где прохладный инжир так и просится в рот

И, разрезанный, пахнет малиной арбуз?

Это – Крым! Это солнцем пропитанный край,

Он любовью наполнен, как чаша вином.

Это Богом заботливо созданный рай,

Обустроенный долгим и тяжким трудом.

Поезжайте туда налегке, с рюкзачком,

Побродяжить, пожить дикарем – не лежать!

Плавать в синей воде, понимая с трудом

Тех, кто море додумался Чёрным назвать.

Я вернулся, я рад, я скучал по Москве,

Но ещё на пароме всерьёз загадал:

Мы увидимся, Крым! Не одну и не две

Я монеты в кипящие волны бросал…

Хвалят люди Канары, Париж, Сенегал,

Кто в Австралию рвётся, а кто в Таиланд.

Я же камень с прожилкой у Крыма украл,

Не сменяю его даже на бриллиант!

Я сижу под огромным тополем,

Рядом с ним я так худ и мал,

Мои ноги полдня все топали,

Он стоит, как сто лет стоял.

В его грубой шершавой корости

Столько мудрости, столько сил!

Столько жизней без всякой корысти

На себе он всю жизнь носил!

Я смотрю снизу вверх, и мнится мне —

Тополь тоже глядит в упор,

Говорит (или это снится?):

«Кто ты? Друг, проходимец, вор?»

Понимаю, что как-то должен бы

Объяснить: «Я хороший, свой,

Что хотел бы обильным дождиком

Напоить всех вас тут водой,

Смыть всю пыль, напитать все корни,

Снова сесть и услышать вдруг

Шёпоток по листве покорной,

Еле слышно: «Спасибо, друг…»

Маленькая степная колючка,

Как же ты хороша!

Тонкие острые лучики

Глажу, едва дыша.

Ты ведь не роза-красавица,

Что мне в тебе, скажи?

Только и знаю – нравится!

Сердце моё держи.

Наколи его на иголки,

Как инжирину, подсуши

И храни его втихомолку,

Чтоб я помнил тебя всю жизнь.

Вы думаете, я их там мыл? Какое там!

Пока от рынка домой доходил,

Съедал половину поедом.

Ведь они, подлецы, такие тёплые, сладкие,

Как будто фрукты, а не овощи с грядки.

К тому ж продавал их симпатичный дяденька,

Такой же круглый, упругий, гладенький,

Не то, чтобы дёшево очень,

Но и не дорого, впрочем.

Да ведь оно того стоит!

В общем, крымский розовый помидор

Турецким персикам нос утёр!

А о крымских разговор особый:

Не разговаривать – пробовать.

Махаон – это явленье

Типа Христа народу,

Оцепененье, остолбененье

Перед игрой природы.

Всегда нежданно, внезапно, вдруг —

Жёлто-чёрная молния,

Сверкнёт и сядет у самых рук,

Как будто молвит: вот он я!

На жухлой траве и серых камнях

Цвета так волшебны и ярки,

Что слов, кроме «Ох…» и «Ах!»,

Нет за такие подарки.

Хоть ты уже грушу откусил,

Но даже жевать страшно.

Держать этот миг из последних сил,

Как будто сон вчерашний!

И пусть зачехлён фотоаппарат,

Смотри, впечатывай в душу —

Богаче станешь во сто крат!

Потом уже съешь грушу…

Кому шелковица, а мне – тутовник,

Резные листья, сквозная тень.

За ним не ухаживал садовник,

А щиплет всякий, кому не лень.

Весь низ оборван, ветки смяты,

Коль хочешь ягод – надо лезть.

Хватаю сук обратным хватом,

Подтягиваюсь, умудряюсь сесть.

А дальше всё легко и просто,

Ведь я же когда-то мальчишкой был.

Теперь даже легче – прибавил росту,

Чуть больше веса, но больше сил.

Поставить ногу, сказать чуть слышно:

«Пожалуйста, ветка, не обломись!»

Рукой вцепиться, рвануться выше,

И даже взгляда не бросить вниз.

Смотреть на крыши, на тополь рядом,

И только вниз нельзя смотреть.

Рука задрожит – и вслед за взглядом

Сорвёшься сам, а это – смерть.

И – вот они, ягоды! Них же ради

Рискуешь, лезешь, футболку рвёшь,

Чёрные капли медовой слади,

Не торопясь, на язык кладешь.

Сок – по нёбу, взгляд – по небу,

А от земли отвести глаза.

Ну что, последнюю? Где бы… где бы…

Пожалуй, хватит – пора слезать.

Но вниз, как всегда, стократ труднее!