Читать книгу Мастер боли - Игорь Фурсов - Страница 18

Фома опять с тоской вспоминал Вадима. Как ни странно, он стал служить для отца Фомы духовной опорой, не священник, а именно он стал тем скрепом, что не дал ему отчаяться в последнее время. Он с великим трудом читал проповеди, презирая всю эту пресыщенную публику, нашедшую себе новое развлечение. Фома старался подобрать проповеди как можно длиннее, ведь «пастве» приходилось всю проповедь стоять на ногах. Он, конечно, заметил приезд Патриарха и с досадой думал, что тот опять начнёт у него выпытывать всё про Вадима. Но, он не собирался больше сдаваться, слова Вадима горели у него в мозгу.

Патриарх понимал, что как только он покинет машину, на него все обратят внимание, а разговор требовал уединения, поэтому он послал служку к отцу Фомой, с просьбой, именно так, с просьбой, о разговоре у того в кабинете. Служка метнулся по дуге, что бы передать просьбу Патриарха. Сам же Патриарх покинул, с помощью секретаря, машину и проследовал в храм, раздавая окружающим благословления. Так неспешно шествуя, он добрался до кабинета Фомы. Тот, получив благословление, принялся ожидать новых докучливых вопросов. Патриарх молча сидел думая о чём-то.

– «Отец Фома, как вы думаете, это не второе пришествие? Всё же многое явленое нам, являл наш Христос в бытность свою»

– «Не думаю, ваше Святейшество, скорее это архангел, тем более, Христос смерть смертию поправ, был вознесён. А он, тоже через смерть, пройдя, нам дарован»

– «Как это, через смерть пройдя?»

– «Он умер простым смертным от боли, воскрес Мастером Боли. Он может её дать, а может забрать, разрушив при этом источник боли. Более того он видит линии судеб и полотно сущего»

– «Вот как? Стало быть, он был простым смертным, и через смерть стал судьёй»

– «Истинно так»

– «Но почему он не хочет встречаться с иерархами церкви?»

– «Он считает, что церковь наша погрязла в грехах, как и иудейские патриархи. А поэтому не видит себя в лоне церкви»

– «Но он же приходит к вам в храм? И вас поддерживает? Не кажется, вам, что одно противоречит другому?»

– «Нет, отче, не кажется. Он разделяет „церковь“ и церковь. Для него церковь не равна вере, слишком много средь нас, таких для кого церковь бизнес и ничего более»

– «То есть он не считает нас достойными веры? Он что решил отделить зёрна от плевел?»

– «Что он решил, отче, мне не ведомо. Он не очень-то открыт и говорит, что считает нужным для дела в этот момент»

– «Хорошо, оставим это, хотя очень хотелось бы с ним пообщаться, уж очень он не прост. Да и если действительно первый раз его сопровождал старец Зосима, слово за него явлено. Случившееся не могло не повлиять ни на нашу церковь, ни на приход вами возглавляемый. Скажите, я вижу, у вас кардинально изменилась паства, как вам теперь, легко ли нести Слово им»

– «Трудно, отче, очень трудно. Многие из них „живые мертвецы“, у других душа, если и есть черства как хлеб из гробницы, сплошной порок им правит, зависть, тщеславие, жадность, гордыня и злоба, вот что их переполняет. Идя сюда, не к Богу они идут, а покрасоваться здесь пред другими такими же»

– «В том то и крест наш, сын мой, нести слово Божье, заблудшим душам. Но тут возникает и ещё одна проблема. Многие достаточно влиятельные люди, хотели бы посетить ваш приход и, возможно получить ваши наставления. Сложное это дело, но очень нужное, готовы ли вы, сын мой, к этому? Может вам в помощь стоит прислать знающего помощника?»

– «Не стоит, ваше Святейшество, мниться мне, что смогу я это вынести и сам. Не сочтите, отче, это за гордыню»

– «Хорошо, сын мой, только помните, что вся наша Святая Православная Церковь с надеждой смотрит на вас. И не стесняйтесь обратиться за помощью при надобности»

В этот момент, после стука, в кабинет влетел служка, было видно, что он бежал из-за всех сил.

– «Прошу прощения, за беспокойство, но там. Там приехали, там, в общем, там президент приехал. Вот»

Патриарх поднялся, тяжело вздохнув, сказал.

– «Ну вот, видите, отец Фома началось. Что же идёмте, негоже заставлять ожидать таких людей»

И вышел из кабинета. Фома молча, ошарашенный этим сообщением проследовал за ним. На площади перед воротами храма уже выруливал кортеж. Чёрные лимузины, сверкая полированными боками, как хищные рыбы, плавно скользили по стоянке. Бело-голубые машины сопровождения окружили всю площадь, мерцая световыми вспышками. Машина президента, мягко остановилась напротив ворот, распахнулась дверь и из машины вышел президент, но не один. Вслед за ним из чрева лимузина вылез бывший итальянский премьер-министр, друг нашего президента. О чём то, разговаривая на немецком языке, они двинулись к храму, на ступенях которого их ожидали Патриарх и отец Фома. Вся бомондная публика была мягко рассечена и отодвинута в сторону, освобождая проход.

Фома про себя, грустно усмехнулся, неужели и Президент тоже, такой же как публика во дворе. Вот они приблизились и на Фому глянули усталые, но внимательные глаза, что-либо прочесть по его лицу, было затруднительно. Президент подошёл, поздоровался с Патриархом, затем ещё раз вглядевшись в лицо отца Фомы, вдруг как-то беззащитно улыбнулся и поздоровался с ним.

– «Вот, отец-настоятель, мой друг очень хочет посетить ваш храм и хоспис, вы не будете против?»

– «Добро пожаловать, господин Президент, мы очень рады видеть вас в нашей скромной обители. Прошу вас только об одном, не ожидайте чудес»

– «Да мы и не ждём чудес, но хотели бы посетить храм. Насколько я знаю, он был построен где-то в конце семнадцатого века, это так?»

– «Вы правы, но за время запустения в советское время, увы многое потерянно. Я не никого не обвиняю, просто очень жаль фрески. Думаю, что вы и сами увидите, то, что удалось найти. Прошу, Вас проходите»

Отец Фома отступил, открывая вход. Президент зашёл вместе с другом, внимательно разглядывая, что ему открылось. Взяв из короба свечи, он положил туда деньги. После этого молча, стал обходить иконы. Ставя перед ними свечи, он стоял пред ликами святых, как бы общаясь с ними. В конце он долго стоял пред ликом Спасителя, долго вглядываясь в него. Было ясно, что он молится, затем поклонившись иконе, вышел из храма. Уже на улице, он о чём-то говорил с итальянцем. Потом повернувшись к Фоме, попросил его подойти.

– «Отец-настоятель, мы хотели бы посетить хоспис и поговорить с любым из излечившихся. Это возможно? Мы не помешаем?»

– «Конечно, не помешаете, только из всех поправившихся остался профессор Николай Васильевич Аграновский. Просто, его болезнь зашла так далеко, что даже излечившись он долгое время ещё восстанавливался под наблюдением врачей. Ещё одна причина его нахождения здесь в том, что отдав его в хоспис, родные просто забыли о нём. Это сильно его ранило и он более не хочет возвращаться к ним»

– «Постойте Аграновский, это же он занимался МГД генераторами. Я полагал, что он умер, а оно вон как. Тем более будет интересно поговорить с ним, он всё же учёный и думаю, у него есть своя версия. Но это возможно? Я имею в виду переговорить с Николаем Васильевичем»

– «Не думаю, что он откажет вам, более того он наверняка захочет вам что-нибудь предложить. После излечения он просто фонтанирует энергией и проектами»