Читать книгу Наскальные надписи. заГОвор - Игорь Галеев - Страница 8

Когда Артур Мстиславович Тинусов объявил себя богом – компетентные органы им заинтересовались.

Казалось бы, к чему атеистическим службам этот самодовольный еретик, но нет, слежка началась тотальная, и где-то в верхних этажах срочно подготавливался проект закона, запрещающего объявлять себя божествами, сатанами, любыми их приближёнными, в том числе кентаврами, русалками и иной сказочной нечистью.

Дело в том, что сотрудники и агенты ежедневно докладывали начальству всякую чепуху – то они чувствовали неприятные запахи, когда подслушивали и находились практически на своих рабочих местах, то видели Тинусова в окружении каких-то призрачных подобий людям и животным, то он распоряжался и безобразничал в их снах, то так стремительно уходил от слежки, что у преследователей ручьём текли слёзы, и до того рябило в глазах, что они начинали путать цвета и их приходилось дисквалифицировать.

Сначала начальство не придавало особого значения фантазиям подчинённых – в последнее время трудно было набрать хороший штат сотрудников, и все происшествия с Артуром Тинусовым списывались на слабый профессионализм и разжиженный головной мозг агентов. Начальство выходило из себя, само ходило на проверки, ничего не видело и не признавало объяснений, будто бы Тинусов хитрит, специально прикидываясь бедной овечкой.

– Вы его просто боитесь! – кричало начальство. – Может быть, вы признаете, что он действительно бог?!

– Та бис его знае… – начинал агент.

– Не ломать! Не сметь ломать великий язык! Опустить руки! Руки по швам! – так беленело начальство и посылало шифровки наверх с просьбой выслать настоящих профессионалов.

И всё бы начальству было понятно, если бы не парочка серьёзных подозрений.

Пусть бы этот самозванец объявлял себя хоть Большой Медведицей – всё равно население осталось бы равнодушным – кто же пойдёт за человеком, у которого рыжие волосы и смоляные усищи? Население и распять бы такого не потребовало – так что никакой угрозы отечеству. Побесился бы, повзывал и лёг бы в могилу простым смертным – мало ли кто себя кем объявляет.

А не проще ли запечатать Тинусова в хорошую клинику на полное гос. обеспечение? Да ведь возопит всё прогрессивное человечество, такую рекламу сделают, что тогда и за рыжим пойдут и со сладострастием над ним же снасильничают. Так что это не выход.

Вот уже несколько дней, как располагает следствие достоверными данными, что иногда бывает Артур Мстиславович одновременно, по крайней мере, в трёх городах.

Точно зафиксировано, что в одну из суббот в Москве и Владивостоке звонили в отделения милиции и сообщали, что слышали из соседней квартиры душераздирающие крики. Во Владивостоке милиция ворвалась в квартиру и обнаружила тёплый окровавленный труп. В Москве же дверь открыл человек с ножом. Нож был в крови, человек растрёпан, со ссадинами и в состоянии предельного возбуждения. Он кричал:

«Наконец-то я разделался с ним! Я свободен! Теперь-то я с ним рассчитался!»

Никого в квартире не обнаружив, и не найдя никаких следов жертвы, оперативники всё же отвезли москвича в отделение. Там он успокоился и стал требовать адвоката, прокурора и прямой эфир.

До сих пор компетентное начальство сожалеет, что всё это ему не было предоставлено. С прямым эфиром всегда можно как-то схитрить, а всё остальное – вообще театральные пустяки. Подозреваемый исповедовался бы сам, и теперь не было бы нужды запрашивать профессионалов и копаться в этом, если и не безумном, то очень подозрительном самодовольном антихристе.

Московская милиция, исследовав кровь с ножа и из пальца подозреваемого, быстренько отпустила его на все четыре стороны, так как кровь оказалась одна и та же, а задерживать человека без веских оснований давно уже считается безнравственным.

Москвича вытолкали насильно, он и уходить-то не хотел, требовал прессу и прочее. Но ему отдали его же кухонный нож и сказали, что «у нас и так достаточно юридических ошибок, и все давно чтят презумпцию невиновности, а если ему хочется пострадать или сделать заявление, то с этим лучше обратиться к психиатру, туда, где абсолютно ко всем относятся с сочувствием, предупреждая любые желания и требования».

Ясно, что в этом столичном отделении перестраховались, за что и получили нагоняй.

А вот Владивостокские пинкертоны капнули глубже.

Просмотрев документы убитого, лейтенант Афогонов отметил, что два года назад потерпевший проживал в Москве, и сделал запрос на его имя в то самое столичное отделение.

Какое же было изумление делопроизводителей, когда они увидели две абсолютно одинаковые биографии. Не сходились они лишь в том, что москвич, тоже два года назад проживал во Владивостоке, в квартире, где был найден убитый.

Кинулись искать москвича, но его и след простыл. По-видимому, он даже не возвращался в квартиру, на чём и соседи настаивали.

Объявили розыск, и через полмесяца разыскиваемый кандидат был обнаружен в маленьком городе Тинюгале в трёхстах километрах от Москвы. Им оказался тот же Артур Мстиславович Тинусов, чьи анкетные данные полностью совпадали с москвичом и убитым, разве что он никогда не был прописан в Москве и Владивостоке, но был вылитым убитым и беглецом.

Сначала его хотели тут же хватать и проводить интенсивное дознание, если бы не вмешались более компетентные органы. Они не могли промолчать и утаить, что в ту самую злосчастную субботу Артур Мстиславович был в Тинюгале и из дома не выходил, но доподлинно, минута в минуту, известно, чем занимался. Алиби у Тинусова оказалось прямо-таки стальным.

Правда, и в тот день агенты ходили и жаловались на неприятные запахи, но никаких сомнений не вызывало, что в момент убийства Тинусов мирно храпел на своём облезлом диване, как обычный смутьян, объявивший себя мессией на расстоянии в семь тысяч шестьсот пятьдесят девять километров от Владивостока. И это могли подтвердить семеро честнейших сотрудников и испытанная отечественная аппаратура.

Тем временем личность Тинусова профигурировала в ещё более крамольном деле.

В Тинюгал пришли описания внешности на ещё одного преступника, и они полностью подошли к размерам лица Артура Мстиславовича. В том числе чёрные усы и рыжие волосы.

Из центра срочно прибыли два следователя по особо важным делам, и тинюгальскому начальству было поведано, что из Алмазного фонда, из самого Кремля, были похищены три килограмма платины в виде многочисленных бесценных украшений и всяческие произведения искусства.

Всё это богатство исчезло так, что ни одна из систем сигнализации ни разу не звякнула. Просто – были вещи и сплыли. Но следы всё-таки обнаружились.

В помещениях, где хранятся драгоценности, стоят телекамеры, и вот при просматривании записи следствие увидело человека – нагло глядящего в глаза следствию. Он смотрел всего несколько секунд, послал воздушный поцелуй, и дальнейшего ни одна из камер не отразила, хотя дежурные утверждали, что никаких поломок в день ограбления не было и вообще быть не может.

Эти несколько кадров были размножены, и все, кто их изучал, испытывали неприятное чувство: уж больно нагло и самодовольно смотрели эти голубые глаза и топорщились чёрные усищи.

В Кремле были проверены и досмотрены все, не исключая и членов правительства. Создали высокую комиссию и подключили к следствию половину страны. Проконсультировались у ведущих экстрасенсов, фокусников и рецидивистов. И вот, наконец, поступила информация из Тинюгала.

Казалось, преступник найден, но тут вновь на сцену вышли компетентные органы и, проклиная сами себя, представили полное алиби Артуру Мстиславовичу.

В день ограбления он беспрерывно молился в своей квартире, о чём красноречиво говорила тайная магнитофонная запись. Само начальство в тот день наблюдало за его мелкими передвижениями по городу – от продуктового магазина до канцелярских товаров и обратно, с двумя заходами в места общественного пользования.

Прошение начальства было удовлетворено, и из центра в Тинюгал прибыли лучшие профессионалы страны – гордость компетентных служб, интеллектуалы с мгновенной реакцией.

Возглавлял их тридцатилетний Гавриил Лагода, больше известный под кодом «полковник Шок» – проницательности которого опасался сам прокурор федерации.

Полковник молча изучил документы, заявления городским властям о божественной сущности, и, не задав ни единого вопроса и не прощаясь, вместе со своими хладнокровными ребятами, вылетел во Владивосток.

Местное начальство, затаив обиду на такое элитарное поведение, произвело нелегальный обыск на квартире у Тинусова, ушедшего поплавать в сточном пригородном пруду.

Этот, уже не первый, обыск, дал неожиданные результаты: в комнате у Тинусова оказалась новая мебель – универсальная, исчезающая в стене кровать, массивный дубовый стол, кресло-качалка, мохнатые ковры, стеллаж с древними книгами и масса других мелких антикварных предметов. Когда и как он умудрился всё это втащить в дом – было совершенно непонятно.

При исследовании мебели криминалист обратил внимание на отсутствие выпускных данных, и лишь под крышкой стола был приклеен ярлычок со словами: «благодарим за внимание».

Перед уходом с обескураженным начальством приключилась маленькая история.

Заглянув в туалет, оно увидело величественную персону, заканчивающую свои природные надобности. Начальство онемело, ибо тот час узнало императора Наполеона – словно бы люминесцирующего, поблескивающего какими-то матовыми цветами.

Император был весь в себе, и начальство, тактично зажмурилось, захлопнуло дверь. Но тут же опомнилось и открыло снова – ещё моталась цепочка слива, ещё грохотала прибывающая в бочок вода – но императора не было, и резкий запах, тот самый, на который жаловались агенты, ударил начальству в нос.

В тот же день оно слегло от испытанного потрясения. Нет, оно не поверило в Наполеона, но этот запах – он преследовал даже тогда, когда в ноздри запихивались ватные пробки.

Это было невыносимо!

И начальство подало в отставку.