Читать книгу Жития Грешка и Гармонии. Книга третья - Игорь Галеев - Страница 2

Мой досуг

Беден,

Долг

Огромен,

А детство —

Выжжено дотла,

Мой разум

Мыслями изъеден,

И на нуле мои дела…

Но я же, чёрт возьми,

Не скромен

И потому,

Как джентельмент,

Дождавшись истого лиризма,

Стою у чувств былых на стрёме

Ссужаю

(В сказочном объёме)

Свои раздумья

Под процент

Холеного идиотизма.

Что?

Ху-ли-ган я?

(Ах, Дадон!)

Нет, не виновен, не влюблен.

Испуган? Что вы! О-скорб-лён.

Отныне

Буду я вот так,

Простите,

Сам-о-вы-раж-аться,

Дабы

Какой-нибудь дурак

Мог —

Рад стараться! —

Докопаться —

Раз-улыбаться,

Рас-плываться,

Затем протяжно

Осклабляться,

Умиляться,

Совсем невинно

Изощряться,

Изгаляться,

Наслаждаться,

Измываться…

И многое еще на «ться»,

Меня, конечно, неспрося.

А мне на кой подобный спрос? —

Вот в чем гамлетовский вопрос!

Не в ширмах дело

И не в жанрах,

Не в новизне

И крутизне,

Виновны тут немного тело,

Ансельмовская саламандра…

Но главная беда —

В цене:

Насколько ценно —

Знают

Друзья

И вся моя

Семья.

И то —

Бывают

Расхожденья,

Бывают

Споры —

Яд у рта —

Про то,

Как я

Под настроенье

Украл у старой Терпсихоры

Ритмичный танец живота.

Да, разумеется,

Намек.

Н-е-е-т,

Не на Запад.

На Восток.

Но я Вас*, кажется,

Отвлек.

– — – — – — – — – — – — —

*Под «Вас» имею я ввиду

Друзей и хау-дую-ду**.

** Под «дую-ду» ввиду имею:

Кто отдал Богу дух и шею.

Ценна ли

Голова моя?

А сколько стоят

Руки,

Ноги?

Видали ль

Глазки

Короля,

Когда он встретит

На дороге,

Допустим, Вас,

Допустим, с дамой

Красот неслыханных слышней,

Или когда Вы

Без пр-икра-с

Несете смело и упрямо

Огонь души,

Как Прометей,

Мечту очей

И гнев очей

Тоски безжалостной своей?

Видали ль Вы

Как усмехнётся

Его блестящая губа?

Министры-ль-вы

Иль кто там трётся,

Урча,

О царственность столпа,

Поймут губы той

Трепетанье

И глазок

Частое миганье.

И после встречи той

Случайной

Вам будет больно

И печально

Расстаться с дамой

И с мечтой,

С тоской,

С дорогой,

С головой…

А как узнать

Без головы

На что и как

Способны вы?

Не лучше будет,

Коли ног

Лишат

Или бумаги:

Так и при дьявольской

Отваге

Цену б себе

Познать не смог

Ни Цезарь Юлий,

Ни Сократ…

Вот думаю,

Не потому ли

Мы так мудреем

Во сто крат,

Когда послушаем

Свист пули,

Когда мы

В глазках королей

Увидим Блеск

Судьбы своей —

Одной, единственной, родной,

Любимой,

Жалкой,

Боже мой!

До дам ли тут,

Невиданных видней красот,

И до всего иного?!

С дороги, шут,

Твой пройден путь,

И вот,

Пойдешь ты снова,

Не признавая перемену,

Но твёрдо зная долг и цену

Себе,

Рождению,

Местам,

Послав

Добро

Ко всем

Чертям.

Так вот,

Отныне

Обо мне

Не взвоют тошно

Псы и бабы,

И скот,

Чья истина вполне

Устроить варвара

Могла бы,

И кто моей судьбы

Чернила

Читал надменно и лениво,

И кто б прочел,

Не будь «кабы»,

Да пара винного

Клубы

Не жгли бы

Мозги горячо…

Эх, сплюну я

Через плечо!

Один разок.

Второй.

И третий!

Эх-ма,

Хватило бы слюны!

И пусть глазок

Всё так же метит

В мой мир

За-тылочной

Страны.

Отныне

Притча —

Скок-поскок

Металлом тычет

Вам в висок,

Отныне:

Жил да был

Дурак…

А кто отнимет

Мой колпак?

Поймать не сможешь,

Будь олд Мэн,

А бить по роже

(Ах, Кармен!)

В таких покоях,

Не грубя,

Ну что вам стоит,

Шатия?

Так почему же,

Отчего же

Я критикую

Жизнь такую?

Поплоше

Лучше бы,

Негоже,

Чтоб кровь

Металася под кожей —

Такой лощёной,

Бережёной,

Ядрёной

Ласками калёной,

Холёной,

Миленькой Матрёной.

Какая жизнь?

Такая мысль

Меня тревожит

Дни и годы.

Выходит,

Я из той породы,

С которой рядом

Не садись, —

Отсюда все мои невзгоды?

Признать могу

Сию печаль:

Ну, право, жаль,

Что на бегу,

В траве,

На вольном-на лугу,

Перед старением

В долгу,

Подстрелен быть я

Не могу!

Такая

Притча вот.

Едва ль

Поймет мой враг

Её слезу.

Чудак…

А жаль…

В душе убийства

Не несу —

Я, небом явленный (ая)

На «арь"*.

Я критикую

Жизнь такую

Не потому, что

Полон злобы,

Из-за утробы,

Или чтобы

«Врагам Союза угодить»

И дом в Америке купить.

Или еще:

Дабы за мной

Бежали девочки

Толпой.

Просчет

Выходит

И у тех,

Пророчит

Кто под глупый смех

Мне громкий

Скабрезный успех.

* Можно выбирать любое из: мечтарь, кошмарь, царь, кропарь, бунтарь, звонарь, кустарь, знахарь и даже тварь и дикарь. Можно и на «ист», «ик» (художник, сапожник, артист, трубочист) и т. д. Автор приветствует фантазию.

Я знаю подвиги.

Героев

Я мог назвать бы

Поимённо.

Дороги

Ритмы днепростроев,

И всё,

Что пламен-

Но построе-

Но,

И всё,

Что пережито, пройде-

Но,

И всё,

Чем полно имя Родина,

Я мог бы здесь

Пре-по-да-вать.

И слово

«Честь»,

И слово

«Мать»

Я б мог учесть

И гимн слагать.

Так это всё

И нечто большее,

Что буквами

Не передашь,

Выписываю,

Хоть и проще я,

Но не входя

В столичный раж.

Я критикую

То,

Что

Он

Хотел бы видеть

По-иному*.

*Он = трон

Не мне, заметите,

Такому

Судить о том,

Чем полон

Дом,

Что было,

Есть

И что пребудет,

На то есть

Органы и судьи.

«Ты не народ.

Ты – дармоед»…

Как это скверно! —

Так примерно

Выслушивал я этот

Бред

Со многими на тет-а-тет,

Иль на случайных

Заседаньях,

Где чуть свой голос

Под-а-вал,

Где в дефицитных,

Тесных зданьях

Свои надежды растерял…

До дам ли тут,

Невиданных видней красот,

И до всего иного?

С дороги, шут!

Твой пройден путь,

И вот,

Пойдешь

Ты снова

И запоёшь

Про чудеса

И про измены.

Такие у тебя глаза,

Что цены

Давать ты можешь

Городам

И селам,

Мечтам

Несбыточным

Своим

Весёлым.

Пре-дуп-редили,

Упредили,

На грудь навесили

Клеймо

И под-черкнули:

«Или-или»,

Мол, все труды твои —

Дерьмо.

Ты зря старался,

Братец,

Но

Нарядец

Может быть ино-

Го рода,

Без идей,

Уродов Всяких

И чертей.

Запрета нет,

Пиши

В тиши,

Хоть двадцать лет

В своей глуши,

Отдай тому,

Кто знает толк

В любых мозгах,

И потому

Исполнит долг

На всех парах.

А сердцу…

Сердцу твоему,

Такому

Тихо-дикому,

Смотреть бы в выси

Через жуть

С протяжной мыслью:

«Кто-нибудь!..»

А часики всё тикают…

А часики всё тикают,

Да воробьи чирикают.

Летят воробушки

К моей зазнобушке,

Что поселилась

На опушке,

И побрякушки

Вместе с ней

В избушке

Без лихих

Гостей.

Там двадцать пять моих

Зверей,

И рак,

Огромный, грамотей,

Ползет к избушке

По дорожке,

Чтобы остались

Рожки-ножки

От моей подружечки,

От моей зазнобушки…

У неё из кружечки

Напились воробушки,

Напились-чирикнули,

Засвистели-шмыгнули

И бывали таковы

Среди шёлковой травы.

А огромный рак

Тоже не дурак:

Постоял-послушал

И пополз,

И скушал

Ту избушку,

Ту подружку…

Ни зверушки

Не прославил,

Ни секунды

Не оставил.

Только небо

Да тоску.

Только слезы

По песку…

Плакала зазнобушка

По часам-воробушкам.

В конце-концов

Когда-нибудь

Поймет без восхищенья

Всю эту жуть,

Всю эту муть,

Творцов

Отцов

Стремленья,

Души живой

Горенье,

Надежды и сомненья,

Тот самый

Отрок или Сын,

Венец природы,

Исполин,

Бесспорно —

Гордый, лучший,

Великий и могучий,

Не тот

Туманный Имярек,

А просто

Чистый человек,

Потомок долгожданный,

С богами равноправный,

Познав однажды

Смысл и суть

Всех шорохов вселенной,

Он крикнет-скажет:

«Кто-нибудь!»

…Измена

Постепенно

Осветит Разума

Умы,

И выйдет Иго

Из тюрьмы,

И свиснет лихо,

Чтоб не было

Так

Без-образ-но

Тихо…

«Политика вторична» —

Сказала Вечность

Лично.

Первична

Внутренность

Твоя,

Моя,

Его.

Её постичь

Нам —

Ой-ля-ля! —

Совсем, брат, не легко.

А чтобы внутренность

Твою,

Мою,

Его

Подсечь,

Взлелеяв на корню,

Избавить от того,

Что петь-смеяться

Нам велит,

Когда рыдать пора,

Что, одолев, унизив стыд,

Велит орать: «Ура!»,

Что возбуждает

Аппетит

И кое-что ещё,

Когда уже по горло

Сыт,

Плечо

Уж не влечёт,

Что властно требует:

Молчи,

А не сказать

Нельзя,

И на потребу

Сволочи,

Презрев, что есть

Друзья,

Заставит лезть

Из кожи вон,

Лесть

Экскрементов

Лить на трон