Читать книгу На срыве - Игорь Головко - Страница 2

Без друзей всегда страдаю,

Листа белого боюсь,

Мозги мыслями терзаю,

Со стихами суетюсь.

Но когда приходит время

Проведенья наших встреч,

Не считаю я за бремя

За друзей костями лечь.

Мне приятны ваши лица,

Ваших душ прекрасный взлет.

Вы судьбы моей частица,

Моей юности полет.

Мне ветер дует в паруса,

В душе горит рассвет.

Я слышу неба голоса

И песнь других планет.

Я – космос, звезды, я – Земля,

Вода, песок и тлен.

Через Вселенную паря,

Я властвую над всем.

Лечу я солнечным лучом

Полёту нет конца.

А ветер Вечности огнем

Мне дует в паруса.

Как загнанный, в клетке,

Мечусь в этом мире,

И висну на сетке

Мечтами своими,

И бьётся и рвётся

Сердечко в порыве,

В нём гром раздаётся

На срыве, на срыве.

Но встретил я ветер

Пахучий и новый,

И заревом вечер

Тягучий, соловый.

Вот ручка по шее

Моей пробежала,

Губами, смелея,

К губам ты прижалась.

И волнами небо —

Луна будто блюдце —

Вновь крошками хлеба

Мне звёзды смеются.

Несётся в вечность наша жизнь рекою.

Прошли мы жар пустынь и холод вьюг.

И в радости, и в горе ты со мною,

Мой самый чуткий, самый верный друг.

Из Книги жизни ты страниц не вырвешь.

Не перепишешь, что уже прошло.

Пересечёшь свой Рубикон, свой финиш,

Оставив из деяний полотно.

Прошли весь путь – свершились ожиданья.

Всё хорошо, ещё хоть век живи.

Мы вместе шли от первого свиданья

До настоящей, чувственной любви.

В конце пути, в период завершенья,

Когда расцвёл закатом и наш век,

Когда ждёшь кары или же прощенья,

С тобою рядом верный человек.

А годы жизнь нам отмеряют строго.

Жаль, невозможно бег их замедлять…

Чем дольше путь, тем тяжелей дорога,

И очень страшно друга потерять.

За всё винюсь, за всё один в ответе.

Коль мне придётся первому уйти,

Любовь мою, покинув на Планете.

Молю тебя: «Прости меня, прости».

Заржавело всё в душе,

Заскрипели струны.

Провернулось колесо

Изменчивой Фортуны.

Загорелся как костёр,

Прогорел и… пепел.

Краду счастье будто вор,

Мир уже не светел.

Я чего-то не пойму,

Что с моей судьбою?

В руки, враз, себя возьму,

Прекращу запои.

И, конечно, этот дым.

Он для сердца вреден.

Буду жить совсем один,

Не ходить к соседям.

К бесам лешим этот край —

Я хозяин слова!

Что, дружище? Наливай.

Жизнь моя сурова.

Тоска. По крыше капель стук. Туманом роща.

Где ты сейчас, нежданный друг? Где прячешь мощи?

Ну, что, коварный купидон, где же кострище?

Куда ни глянь – дождь, ветра стон и… пепелище

Ажурным саваном слеза стекло покрыла,

И пустота слепит глаза – круг всё постыло.

Судьбу преодолеть, себя… Дополз до края.

Живу, минуты чередя, и… умираю.

Темнеет. Видимо ушло на сон светило.

Разрушено. Но не прошло. В миру всё мило.

Мне черная кошка царапнула сердце.

Слезами закапала кровь со щеки.

Теки, кровь. Теки. Вся до капли стеки.

По телу струятся твои ручейки.

А цвет той крови, как у спелого перца.

Не жди ты протянутой доброй руки.

На небе разорванной раной рассвет.

В глазах заискрились лиловые блики.

Трясёт. Под ногами то ямы, то стыки.

Конец. Нет покоя от сладостной пытки.

Мне бог уже выдал последний билет.

Цветы у надежды завяли, поникли.

Капли дождя задрожали в испарине,

Трассы стеклу доверяя судьбы.

Встречи стекли, растеклись расставания —

А утекли лишь секунды воды.

В поле луна залежалая, зимняя,

Фарой туманный разит горизонт.

Жизнь моя млечная, драная, пыльная —

Неба распахнутый дырчатый зонт.

Годы смешались с жарой и морозами:

Запах духов и горчащий рот пот.

Спал, от любви отлученный торосами,

Жадно глотая смердящий мед сот.

Солнечный луч, разворочав дух времени,

Душу настиг через стену кольчуг.

Сердце в седле, а летящий ум в стремени,

Бьются разрядом высоких потуг.

Рядом стоим, напрягшись перед временем,

Ищем, находим пределы сторон.

Падает шар под мирским тяготением.

Вместе со мной он в кого-то влюблен.

Вдруг накатилось, как волна —

Все было мало.

Оно дрожало и сипя,

Хрипя, дышало.

И быстрой молнией пронзя,

Все нервы, члены,

По телу, клетками гремя,

Неслось сквозь вены.

От света и до темноты,

С темна до света.

От сложности до простоты,

Нигде и где-то.

То поднимало вновь оно,

То опускало.

Луна глядела сквозь окно.

Все было мало.

Друзья, ну что нам седина и что нам годы?

Отвоевали мы себе кусок свободы.

Там где-то армии машин, шумят заводы,

Мы ж наслаждаемся-живём среди природы.

И, если жизнь, как лёд в руке, по капле тает,

Осенней птицей по секунде улетает.

Пусть та секунда жизнью нас, всегда, питает,

И наслаждает, наслаждает, наслаждает.

Здесь собираемся мы часто вечерами,

Всегда готовые сражаться с комарами.

И так встречаться с вами я хочу годами

Среди природы с верными навек друзьями!

Зреют яблони и слива —

Август вновь в саду.

На душе моей тоскливо

В нынешнем году.

Потерял в пути подругу,

Тщился удержать.

Одному растрёпу-вьюгу

Выдастся встречать.

А пока гуляет лето,

Над цветами – рой.

Рвутся чувства безответно.

Вой сердечко, вой…

Водят птицы хороводы,

Вьются в небесах.

И стучат, грохочут годы

На моих часах.

Из окна на город с высоты – простор.

Зазвезди́лся вечер огоньками,

Они просочились через крепость штор,

Зайчиками пляшут потолками.

Не включить теперь уж, ни за что, нам свет

Чтобы избежать зайцеубийства.

Проживём во тьме, тут, два десятка лет

В дыме стихотворного витвийства.

И пускай другие, где-то там внизу,

Мечутся, погрязши суетою.

Я тебя, обвивши, как вьюнок лозу,

Вмиг замру, предавшись, сна покою.

За стеклом пусть свищет ветер перемен.

Что-то там кому-то надувая.

Нам нужды нет в этом гомоне измен,

Находясь в плену земного рая.

Пальцами, ласкаю страстные соски,

Губы пьют запоем твою свежесть…

Мы летим по воле времени реки

В неба бесконечную безбрежность.

Жизнь земная – быстро вянущий цветок.

Завершая клеток скоротечность,

Мы шагнём, не глядя, за земной порог,

Растворясь, в космическую Вечность.

Ничего, журчат секунды,

оголился лес.

Тихо щёлкают минуты

средь седых небес.

Журавли уж потянули —

бацают часы.

Ветры с севера подули —

звенят месяцы.

Поездом грохочут годы,

вьются и галдят.

Все погоды, все невзгоды

с ними пролетят.

С громом грозным отлетают

в прошлое века.

Всё течёт, гремит по телу

времени река.

Бахнуло тысячелетье

атомным ядром.

В крошку, в пепел разлетелся

временной наш дом.

Оглянешься – завершился

золотой наш век.

Уж на смену притащился

новый человек.

Сейчас топаем попутно

вместе мы пока.

Очень будет неуютно

жить мне с ним века.

Зачем лелею я свободу,

Свои привычки и мечты?

Всё оставляю я в угоду

Разгульной взбалмошной судьбы.

Швыряю нервно я в угоду

Несостоявшейся судьбы.

А рядом фея, взор блистает.

С глазами полными любви.

О ней мужчины все страдают,

И молят жалко: позови!

О ней мужчины все страдают,

Ползут и молят: позови!

Но мне не в радость эти очи.

Я не могу себя понять.

И сердцу нет ни сил, ни мочи.

Себя сломать, тебя сломать.

Порой я думаю: нет мочи,

И надо ли себя ломать?

Не будет брака и покоя,

Тихого дома и детей…

А будет утро с перепоя,

И ревность злая от друзей.

Не хорошо мне с перепоя,

И не люблю чужих детей.

Зачем лелею я свободу,

Свои привычки и мечты?

Всё оставляю я в угоду

Разгульной взбалмошной судьбы.

Швыряю нервно я в угоду

Несостоявшейся судьбы.

Когда играли жизни струны,

Когда томил мечтами мозг.

Я ждал подарков от Фортуны,

И сил своих я не берёг.

Их расточал почём напрасно.

За каждой девой гнал стремглав.

И не кручинился всечасно,

Кого-то сразу не догнав.

Хотелось мне постичь всё сразу.

И полагая, что умён.

Я рвал цветы – все без отказу,

Утренним бризом опьянён.

О, это пирровы победы…

Нелепей их, что может быть?

Себя спалил. Все чувства спеты.

Время прошло – не полюбить.

Сейчас, когда пора заката,

Грущу в тиши по юным дням.

О, Боже! К ним уж нет возврата…

Что одинок, виновен сам.

Зачем я жил в цепях разврата,

Любя таких же, как я, дам.

О, Боже! К счастью нет возврата…

Во всём, во всём виновен сам.

Всё прошло. Протекло будто в сито.

Годы строилось жизни здание.

Что-то помнишь, другое забыто —

Не тревожит воспоминание.

А семья, как шагреневая кожа,

Сокращалась и сокращалась.

И по пальцам легко уж можешь

Сосчитать, от неё что осталось.

Знают люди, что это такое:

В миг, в какую-то долю мгновенья,

Остаёшься и ты сиротою,

Прося Небо: терпенья, терпенья!

Всё прошло.

Где ветер по весне богат и ветви ломки,

Землёй российскою пойдут мои потомки.

Они заполнят отчий дом многоголосьем,

Они внучат нам наплодят как рожь колосьев.

Они по небу полетят, к штурвалам встанут.

Они до самых дальних звёзд рукой достанут.

Они всё смогут, победят, преград не зная,

Нас третьим тостом за столом, всех поминая.

Они надёжно защитят страны границу.

В далёкий Космос занесут её частицу.

Они промчатся сквозь века, сквозь солнца ветер.

Пусть мчится времени река на Белом Свете.

Мы ждём тебя, тревожась и боясь,

Хотя себе мы лишнего не просим.

И пред тобой коленнопреклонясь,

Во все века коленнопреклонясь,

Мы молимся тебе, святая осень…

С весны тебя мы начинаем ждать.

Всегда по уходящему, страдая.

Мы ждём, как ждут к столу с едою мать,

Мы ждём, как ждут к столу отца и мать,

С надеждою большого урожая.

Уж так начертано нам на роду,

Промчишься по лесам, садам, и полю.

И каждому отмеришь по труду,

И каждому воздашь ты по труду

Им кровно заработанную долю.

Склоняем голову мы под твоей пятой.

С чем явишься, мы никогда не знаем.

Всё то, что бросим семенем весной,

Всё, что посадим в землю мы весной.

Мы осенью, кто сколько, собираем.

Мы осенью на год весь собираем.

Мы осенью на годы собираем.

Когда внезапно наступает осень,

И деревенский сиротеет край,

Тогда мы дружно, вместе все, попросим:

Не уезжай от нас, не уезжай!

Хотя мы знаем – за прощаньем встречи.

Застыли слезы в слове том – «прощай!»

К чему рыдать, к чему пустые речи?

Не уезжай от нас, не уезжай!

Настанет день – тьму разнесет ручьями,

Прольётся с ними с неба Божий рай.

Сейчас же скорбь – не передать словами:

Не уезжай от нас, не уезжай!

О, Храбрость – ты одна из трёх сестёр,

Упорно ткёшь по узелку Победу,

Встаёшь ты в рост, идёшь наперекор

Врагу, судьбе, дурящему соседу.

О, Верность – ты нетерпящая ссор

И колебаний, что царей, что люда;

Неверности распущенной отпор —

Редчайшее и неземное чудо.

О, Честь – ты очень гордая сестра.

Что в Мире нам даётся тяжелее?

Не уронить свой облик до конца

Среди страстей, желаний жалких млея.

Все три сестры – основа из основ

Высот души. Бесценное богатство.

Для их величья не хватает слов,

За них с собой приходится мне драться.

И если совесть спать вдруг не даёт

И на душе тягуче, жёстко, скверно,

Ищи одну из них, она придёт,

Она поможет трепетно и верно.

Она спасёт от долгих жалких мук,

А вместе три – какое совершенство!

Служи им, и услышишь звёздный звук:

В душе покой, а на сердце – блаженство.