Читать книгу Эгида Х - Игорь Иванович Дикало - Страница 3

Смотри. В небе большая светлая луна. О чём она говорит? О том, что настала ночь и солнце, нещадно сжигавшее всё живое, что ещё не адаптировалось к его излучению, уже ушло с горизонта. Плутоний, профессор говорил про чистый плутоний, про то, что натворили предки. Луна, какая луна, день же!

– Семён, очнись, шлюз! – кто-то потряс аспиранта за плечо и тот с непониманием осмотрелся вокруг. Шлюз, какой шлюз? Точно! Угораздило же его оказаться в дурацком положении.

– Спасибо, мистер Тобиас, – Семён быстро надел шлем и пощелкал по датчикам, те иногда барахлили и показывали всё, что угодно, но не уровень кислорода, затем надел “Consilium gloves”, стандартный набор перчаток к костюму.

Те прильнули к манжетам и затянулись без проблем. Снаряжение у аспиранта было старым, но профессор поспособствовал, чтобы ему дали лучшее, что было на тот момент. Военный комитет, для него работали все службы разом, чтобы должным образом можно было служить и защищать простых людей от опасностей нападения. Интересно вот только было, от кого. Фанатики с нижних уровней появились, потому что людей разбили на касты, и уж точно недовольство их сдерживать нужно было не оружием полуавтоматического типа.

Тобиас Зорго был водителем данного механизма всю свою жизнь. Не раз они с Семёном встречались на приёме в разных секторах. Водитель – очень старый и весьма добродушный человек, немного рассеянный, но с этой работой справлялся лучше любого другого. Да и если честно не было особенно желающих идти работать на подвесной монорельс. Боялись, что радиация и отрава в воздухе превратит любого проводника в больную развалину, несмотря на любую химическую защиту.

Аспирант вернулся мыслями к профессору. Иногда Семёну казалось, что он очень важен для Андрея Афанасьевича. Из всех аспирантов, с которыми профессор общался, остался только он один. Из десятка положенных лаборатории младших научных сотрудников, Андрей Афанасьевич оставил только его одного – Семёна, у него были большие планы на молодого человека. Сам профессор был уже почтенного возраста и пытался всеми силами вырастить себе достойную замену.

Зашипели, образуя герметичную связку, оконные механизмы поезда, и те сдвинулись, плотно прилегая к оконным проемам, не давая воздуху извне попасть вовнутрь. Дальше, уже в шлюзе, началась обработка самой каретки защитным покрытием. Здесь рельсы под машиной заканчивались, и дальше поезд с вагонами двигался по мощной железной шпале, к которой был подвешен сверху. Потом раздался звук сирены и створки шлюза уже с другой стороны начали открываться, открывая их транспорт заражённым пустошам.

Через оконные проёмы было почти ничего не видно, но Семён совершенно не сожалел об этом. В секциях, которых они жили, и в лаборатории стояли импровизированные окна. И вот через них был виден отравленный мир, населённый животными, которых лаборатории восстановления адаптировали для жизни во внешней ядовитой среде. А вот материал для восстановления видов животных присылали они с Андреем Афанасьевичем. На них трудилась целая бригада разведчиков, вкупе с большим количеством копателей. Те отправлялись в далёкие рейды и возвращались через недели или месяцы с образцами для исследования.

Кстати, об образцах, нужно было думать. Когда копатели от их коллег нашли первый икс много лет назад, Лаборатория – 18 заявила, что вот – первое послание от предков, первое настоящее письмо из прошлого. Тогда в сети Консилиума появились первые записи о роботах, похожих на людей. Кибернетические механизмы, существующие и как люди и как механизированные роботы. Радиация или обработка от неё повредили кожные покровы и в руки научному сообществу попал уже объект, который имел весьма неприглядный вид.

Подключение к процессору «Объекта Х» ничего не дало. Нет, там были загружены стандартные данные о тактике, военных операциях. Но о личности «Объекта Х» ничего выяснить не удалось, как и о его создании и навыках. И как раз перед рассмотрением на Консилиуме данной находки, кто – то из Лаборатории – 18 запустил процессор киборга. Что там дальше происходило – неизвестно. Известно было только то, что прибыла защитная команда из оборонного комитета, много стреляли, кто-то был ранен. Лаборатории хорошо изолированы, поэтому вызвать бы заранее помощь никто бы не смог. Военные вмешались только тогда, когда один из учёных смог с ними связаться.

Киборг очнулся и решив, что он на враждебной территории, решил уничтожить биологические цели, угрожающие его «командованию». Все аспиранты и учёные погибли, но один из профессоров, незадолго до своей гибели, успел поднять тревогу и вызвал военных из комитета Консилиума. Те прибыли почти мгновенно, у них в Научном Секторе был свой аванпост, но спасти никого не успели. Единственное, что оставалось, уничтожить материал. Позднее, когда учёные работали с находками, уже были осторожнее, но всё же прецедент был создан.

Вагон сильно тряхнуло. Ветра такие сильные, что крушили мачты связи, а уж маленький поезд на ниточке рельс сверху, казалось было никак не устоит перед ними. Но держался крепко. Как же долго они разрабатывали эту защиту вагонетки, не могли они позаботиться об обзоре? Как будто в ловушке каждый раз посреди враждебного мира. Вагон тряхнуло ещё раз, сильнее, начиналась болтанка, ветер усиливался.

Семён осмотрелся. Кроме него, никто не рвался паниковать. Все сидели молча, кто – то читал новости с напульсника, кто – то дремал. Так чего он разнервничался, первый раз что – ли? Или тут что – то другое? Кстати, а куда подевался Джозеф? Они вдвоем ехали, вроде бы.

Надо отвлечься. Это не первый раз, когда юноша паниковал в замкнутом пространстве. Вроде всё как всегда и каждый раз страшно. Семён снял рюкзак из-за спины и достал заметки, попытался прочитать хоть строчку, но стекло шлема запотевало быстрее, чем он его успевал протирать его, плюс болтанка усиливалась, и он совсем терял нить рассуждений на бумаге.

– Всем быть наготове! – раздался из динамиков голос Тобиаса Зорго. – Идёт радиоактивная буря, похоже нас зацепит. Держитесь крепче, все, кто не зафиксирован ремнями, время – это сделать. Закрываю щиты, часть пути проведёте в темноте.

Дальше последовала стандартная процедура, через которую Семён неоднократно проходил. Бури были частым явлением. По сути своей – просто очень сильный ветер, но он приносил с собой сполохи радиационного фона. Материал, которым обрабатывали вагоны не был панацеей, и вагоны при опасности обрастали сверху защитными щитами. Темнота накрыла вагон. Семён прошептал про себя формулу, которой его обучили в школе – «Тьма – порог света, она защищает и укрывает. Тьма и свет идут бок о бок и на каждой стороне некого бояться кроме самого себя.» Он повторил это ещё раз и ещё раз, в груди шевельнулся противный холодок. Что – то было не так.

Темнота отозвалась лязгом. Какая – то плохо прикрученная железка стучала и стучала, когда вагонетка раскачивалась. Он протёр стекло шлема, что же так плохо видно? Лязг всё ближе и ближе. Он резко обернулся и заорал от ужаса. Прямо на него из неоткуда вывалился горящий человек. Комбинезон военного покроя горел на том, пожирая ткань и разъедая плоть как кислотой. В нос ударила вонь палёного мяса. Человек вцепился в Семёна так сильно, что уронил того на пол.

– Помоги мне, – сипел человек, пытаясь добраться до лица юноши. – Помоги мне…

Семён орал так громко, что сам едва не оглох. Страх парализовал юношу, он пытался столкнуть горящее тело, которое повисло на нём мертвым грузом. Огонь обжигал, несмотря на то, что костюм был жаро- и огнестойким.

– Помоги… – человек кашлянул и на стекло шлема попал сгусток крови. – Помоги, Абрахам.

Семён почувствовал, как теряет сознание, в глазах потемнело, и горящий человек вдруг пропал из вида, как вдруг кто – то подхватил его за плечи и подняв, сразу же усадил на сиденье.

– Ты как, парень? – мужской голос пробивался через пелену страха. – Эй…Семён, верно? Ты из лабораторных секций?

Семён разлепил глаза, попытался что – то сказать, но не мог. Связки болели и отказывались подчиняться.

– Сейчас, – мужчина включил фонарь на шлеме, и аспирант зажмурился. – Я Кирк, электрик, начальник ремонтной бригады по совместительству. Я с нижних ярусов под Лабораториями 15 – 20. Мы не сильно знакомы, ездим с одной станции. Ты как?

– Нормально, – просипел Семён, хотелось снять шлем и выбросить к чертовой матери. – Спасибо, Кирк.

– Точно в порядке? – спросил мужчина, в шлеме старого образца и в тяжёлом костюме, он выглядел, как водолаз на старых картинках. – Ты тут напугал здорово народ.

– Я..я не знаю, что это было. Здесь был горящий человек, – Семён с ужасом вспомнил, что с ним произошло. – Он…он ещё здесь?

– Парень, с тобой точно всё в порядке? – спросил Кирк. – Здесь не было никого. Ты упал, начал кричать, я тебя поднял.

– Как? – Семён включил сдвоенные фонари на шлеме и посветил вниз, под ноги. Грязный, затоптанный пол со следами старой химобработки, пара потерянных листов, но на этом всё. Никаких следов горящего трупа, который так напугал его.