Читать книгу Таня. Чужая среди своих - Игорь Журавлев - Страница 6

Ночь прошла, как бы это сказать проще… в томных девичьих снах – пафосно, да, но проще не скажешь. Ей снилось, как они целовались с Сашей, и почему-то вокруг цвела белая сирень. Во сне Таня точно знала, что это именно сирень, а не черемуха и почему-то это было крайне важно. Настолько важно, что даже во сне Таня умудрилась подумать о том, что это надо запомнить, когда она проснется. И тут же проснулась от маминого голоса, ультимативно напоминавшего ей о том, что пора вставать, а то в школу опоздает. Пришлось вставать, но про белую сирень она зачем-то запомнила. Знать бы еще зачем, вне сна эта деталь казалась не имеющей никакого значения.

Первой мыслью Тани была «Сегодня у нас третье свидание!». Одеяло тут же отлетело в сторону, и новый день начался. Однако, как оказалось, начало этого дня стало совсем непростым, да и радостным его назвать было трудно. Впрочем, это с какой стороны посмотреть.

Уже на подходе к школе она увидела ту самую неизменную компанию из четырех подруг, что раньше очень любили над ней издеваться. Последнее время они притихли, не зная, как теперь себя вести, но сейчас явно что-то задумали. Явно, на что-то решились. Тане сразу стало это понятно, и тут же внутри прозвучал сигнал тревоги, Тетушка на основании выражения лиц, прищура глаз, определенных поз и еще множества факторов поведения четырех девушек, преградивших дорогу Тане, выдала практически точный (99, 999%) прогноз дальнейшего развития событий. Ее решили проучить, если еще точнее – побить хорошенко, поэтому и выбрали это место в отдалении от школьных ворот. И Таня понимала, что этот прогноз действительно реальный, поскольку вот эта конкретная компания была не раз замечена в том, как они руками, ногтями и ногами «учили» тех девчонок, что перешли им в чем-то дорогу. Она знала также из мировой практики и психологии, да и просто из жизни, что женская подростковая драка проходит часто гораздо жестче драки между подростками-мальчишками. Если у ребят могла быть драка до первой крови или, скажем, устанавливались правила, согласно которым ногами бить запрещалось, то драка подростков-девочек – это всегда бой без правил. То есть, такой бой, единственным правилом которого является – никаких правил! Девочка-подросток в драке использует любую возможность нанести противнице максимальное поражение любым возможным способом, совершенно в процессе драки не думая о последствиях. Выдранные клочья волос, расцарапанные в попытке выцарапать глаза щеки, удары узкими носками туфелек и острыми каблучками в любое место, какое подвернется – вот так выглядит обычная, вполне рядовая девчоночья драка. Положение спасает лишь то, что девочки все же в целом слабее мальчиков, мышцы, так необходимые в драке, у них развиты гораздо меньше. А потому последствия таких жестоких драк обычно бывают не такими страшными как у мальчишек, но уж точно не менее болезненными.

Все это пронеслось в голове у Тани даже не мгновенно, а гораздо быстрее (Тетушка назвала цифру, но Таня ее не поняла), а потом произошло то, что Тетушка назвала «боевой трансформацией первого уровня». С виду ничего не изменилось, но кожа у Тани мгновенно приобрела такую твердость, что даже танковый снаряд, выпущенный в упор, не причинил бы ей никакого вреда. При этом гибкость тела не только не уменьшилась, но наоборот, невероятно увеличилась, наряду со скоростью реакции и скоростью принятия решений. Ногти на руках Тани, которые она лишь недавно начала отращивать, пытаясь делать маникюр, приобрели твердость алмаза и остроту бритвы. По сути, это были уже не ногти, а самые настоящие когти. Глаза отмечали самые уязвимые болевые точки на теле противниц, о которых еще минуту назад Таня не имела никакого представления.

Она с грацией кошки, приготовившейся к атаке, подошла к напряженно ожидавшей ее компании и молча остановилась на расстоянии двух метров. Лицо ее сохраняло бесстрастное выражение, а взгляд стал настолько острым, что, казалось, об него можно было обрезаться. Девчонкам, если бы они хоть чуть-чуть понимали степень нависшей над ними опасности, стоило бы бежать со всех ног, на ходу громко прося у Тани прощения за все на свете, включая и то, что они сегодня попались ей на глаза, а заодно уж и за то, что вообще родились на свет. К их сожалению, они ничего не понимали, а видели перед собой лишь хрупкую девятиклассницу – не хищника, а жертву.

– Слушай сюда, Гагара, – показательно ленивым голосом и чуть растягивая окончания слов, явно подражая блатному «базару» произнесла симпатичная девочка, явный лидер этой компании (Оксана, – вспомнила Таня, – ее зовут Оксана). – Про Сашу Нотина забудь, поняла? Еще раз мы тебя с ним увидим, пожалеешь очень и очень сильно.

Таня все так же совершенно спокойно и даже несколько отрешенно и совершенно расслаблено стояла и молча смотрела прямо перед собой. Она понимала, что если даже она сейчас согласится и скажет, что больше никогда не подойдет к Саше, это мало что изменит. Тебе были твердо настроены, как следует проучить ее. А эта прозвучавшая угроза – это так, пробный шар и не более того.

Подруги переглянулись и, кивнув друг другу, шагнули к ней. В их глазах теперь уже любой смышленый человек мог прочитать все их намерения. Нет, теперь уже каждому стало бы понятно, что они изначально не собрались обойтись одним лишь словесным предупреждением. Им нужно было проучить обнаглевшую зубрилу, как они думали о Тане.

Таня же, все так же молча скинула туфельки, успев подумать о том, что они и правда, старые и некрасивые, не торопясь наклонилась и двумя быстрыми движениями стянула гольфы и откинула их в сторону, к траве.

Соперницы (как выяснилась) удивленно остановились и уставились на нее. Оксана вновь подала голос:

– Это еще чё за стриптиз? Девки, она, кажись, хочет нас соблазнить! Эй, дурында, платье снимать будешь?

Подруги дружно и с готовностью прыснули от смеха. И в этот момент Таня открыла рот и произнесла одно лишь слово:

– Нет.

– Что нет? – продолжала клоунаду Оксана. – Не будешь платье снимать? Там мы тебе сейчас поможем, все равно это старье носить просто неприлично.

И вновь взрыв девичьего смеха, так что прохожие на той стороне улицы стали оборачиваться, стараясь понять, над чем так смеются школьницы.

– Нет, я Сашу не брошу, – продолжила Таня, не обращая внимания на потуги соперниц, – даже не рассчитывайте, он мой. Забудьте о нем, если хотите жить спокойно.

Те удивленно замолчали, настолько они не ожидали сопротивления, привыкнув к тому, что все девчонки в школе их боятся. И пока они переваривали услышанное, Таня добавила:

– Вы, девочки, шли бы в школу. Так и вам лучше будет, да и я на урок не опоздаю.

Она рассчитала точно, такого привыкшие к совсем другому ходу событий, девчонки выдержать не могли никак.

– Ну, держись, тварь, сама напросилась, – прошипела Оксана и резко прыгнула вперед, рассчитывая вытянутой рукой ухватить Таню за волосы и дернуть так, чтобы у той слезы из глаз брызнули. У Оксаны этот прием был уже давно отработан.

Но это для обычного человека ее рывок показался бы быстрым. Для Тани все ее потуги выглядели так, словно Оксана пыталась протолкнуться сквозь толстый слой воды, настолько вдруг все ее движения замедлились. Оксана почти замерла в воздухе. А еще Таня, услышав какой-то странный глухой и очень протяжный звук, вдруг поняла, что та что-то кричит на ходу, но понять, что именно в таком замедленном прослушивании было совершенно невозможно.

Все это было очень необычно и интересно. Ловко и плавно, словно пантера, Таня обошла вокруг замершей в прыжке девчонки, посмотрела на ее вертикально висящую в воздухе толстую косу и задравшийся в движении подол. Оглянулась на остальных, только еще поднимавших свои ноги, чтобы броситься следом, и весело засмеялась. А потом вдруг, совсем без перехода, поняла, что так ей будет очень скучно и как-то, сама не поняв как, отпустила время. И все тут же вернулось: шум, звуки улицы, крики нападавших соперниц. Вот это другое дело, так гораздо веселее!

Неуловимым движением Таня отбила руку, тянущуюся к ее волосам, другой рукой сама схватила Оксану за волосы, легко, словно та ничего не весила, развернула ее и легким пинком под зад отправила навстречу бегущим на помощь подругам. Ну, как легким? Легким он показался Тане с ее бронированной кожей и в несколько раз усиленными костями, мышцами, сухожилиями и прочим. Оксане же показалось, что ее сбил грузовик, настолько сильным был удар. Забегая вперед, целую неделю она теперь не сможет садиться на попу, а спать будет только на животе.

Но это будет потом, сейчас же она как пушечное ядро врезалась в свою подругу и уже вдвоем они закувыркались по асфальту, сдирая кожу с коленей, локтей и ладоней. И все это произошло настолько быстро, что оставшиеся две не успели ничего понять, продолжая бежать туда, где уже никого не было. Бег их был стремителен, но недолог. Одновременно они запнулись ногами о какое-то бревно (нет, Саша никогда бы так не назвал Танину точеную ножку и дал бы в глаз любому, кто посмел бы так о ней отозваться), но факт остается фактом, дальше две подруги продолжали свое движение уже в полете. Но даже и полетать спокойно у них не получилось, неожиданно их головы стукнулись друг о друга и закончили они свой полет уже без сознания. Что, наверное, и хорошо, поскольку падать в полном сознании на асфальт было бы, конечно, гораздо больнее.

А Таня остановила свой танец и огляделась. Танец, какой танец? Эх, если бы кто-то смог снять драку на кинопленку и потом прокрутить ее, замедлив в несколько раз, то он восхитился бы, глядя на то, как Таня танцевала, как совершенно и строго рассчитано было каждое ее движение, как она порхала, словно прима по сцене Большого театра. Этот танец одновременно завораживал, восхищал и ужасал так, что кровь стыла в жилах. Нет, хорошо, что никто не мог этого видеть.

Гагарина неторопливо подняла свои гольфы, подхватила туфельки и, закинув портфель за спину, прямо босиком, но от этого не менее грациозно направилась к школе, бросив на ходу, зашевелившемся на земле недавним охотницам:

– Старайтесь, девочки, не попадаться мне на глаза. И тогда все у вас будет хорошо.

***

Таня зашла в туалет на первом этаже и, помыв ноги в раковине, прямо на сырые натянула гольфы, обула туфли, еще раз подумав о том, что гардеробчик и правда неплохо бы поменять, по пустым коридорам школы отправилась на урок, который уже начался. Учительница так удивилась ее опозданию (на ее памяти такое случалось впервые за все годы учебы), что лишь молча кивнула на ее робкое «Можно войти?».

И Таня прошла к своей парте, села прямо, уже привычно выпрямив спину, и расслабилась, всем телом ощущая, как спадает боевая трансформация первого уровня (интересно, какая она второго уровня и сколько вообще этих уровней?), как кожа вновь становится мягкой и нежной, а зрение возвращается к своим привычным ста процентам.

Нет, она нисколько не переживала из-за того, что сделала с этими дурочками. В конце концов, они сами виноваты, да и начали первыми. Танина стабильная психика позволяла ей трезво мыслить в любой ситуации, просчитывая все на несколько шагов вперед. Всегда, кроме того чудесного времени, которое она проводила с Сашей. С ним и только с ним она становилась обычной шестнадцатилетней девчонкой, жаждущей любить и быть любимой.

***

Четверка подружек сидела на траве за трансформаторной будкой недалеко от школы. Они плакали. Ну, как плакали? Они старались не плакать, но слезы сами текли из глаз. Им было очень больно и очень-очень обидно. По рукам и ногам текла кровь из-под содранной от встречи с асфальтом кожи, которую они пытались остановить, прикладывая к ранам смоченные слюной листья подорожника. А еще у двоих симметрично набухали огромные шишки на лбу, наливаясь багровым с синим отливом цветом.

– Да кто она вообще, блять такая? – не выдержала Оксана.

– Ага, – согласно всхлипнула ее подружка по имени Света, – то была страшилищем, не пришей кобыле хвост. А то вдруг в один день расцвела, так что все парни слюни по ней пускают…

– Да еще и дерется, сука, как каратистка гребаная, – вздохнула третья. – Вот что я теперь предкам скажу?

– А может, сдадим ее, а, девки, в милицию? – подала голос еще одна жертва нападения на Таню. – Ее, может, посадят, а?

– Молчи, дура, – зло рыкнула на нее Оксана, – если жить хочешь.

Все помолчали. Потом Светка подала голос:

– А ведь она и правда могла нас убить, так смотрела, что я чуть не обоссалась со страху задним числом. Там-то все очень быстро случилось, а сейчас как вспомню… жутко становится.

– Вот и я о том, – буркнула Оксана. – Лучше пока помолчать, предкам скажем, что катались на велосипедах, столкнулись и упали. Понаблюдаем за ней пока, странная она какая-то. И никому о том, что было, поняли? – повысила она голос.

Все согласно кивнули. И правда, связываться с этой Гагариной не хотелось ни одной из них. А уж знать, что та их побила, вообще никому не следует, а то весь авторитет вмиг улетучится. Ну, а дальше видно будет, жизнь покажет. Есть еще способы урезонить эту Гагару.