Читать книгу Путь в себя. Игры обыденной жизни (сборник) - Игорь Калинаускас - Страница 23

Нет никакой обыденной жизни и необыденной тоже. Есть эта жизнь. Ее мы можем проспать, радуясь отдельным дням, часам, минутам. Можем создать целые большие теории, что все остальное – подготовка к вот этому Мгновению. А можно жизнь прожить, это совсем другая история…

Оказывается, самое трудное, и самое интересное, и самое загадочное, и самое таинственное, и самое духовное, и самое мистическое, и самое оккультное – все, что вы хотите, самое-самое-самое, – это жить.

Понятно, что Гермес действительно Трисмегист, трижды рожденный, он додумался, но решил так: «Ну что же, если я скажу просто: жить надо, – все смеяться будут в этом Древнем Египте во главе с фараоном». Думает: «Надо что-то такое задвинуть». Задвинул: «Как вверху, так и внизу, как внизу, так и вверху…» Назвал это «Изумрудная скрижаль» – как хочешь, так и понимай. И Шанкара тоже сидел-сидел, мозговал-мозговал – ну как намекнуть-то? Он говорит: «Нирвана – та же сансара, сансара – та же нирвана». Ну вот, ребята, думайте, догадывайтесь, что я сказал… Лучше всех, конечно, поступил Лао-Цзы, сидя задом наперед на буйволе… Он просто сказал: «Великий квадрат не имеет углов», по-простому, чтоб сразу понятно было.

Вот в чем парадокс. Что мы хотим, чего только мы ни хотим: и того хотим, и того хотим, – а жить-то мы, оказывается, не очень хотим. Вот жить долго – да, некоторые хотят, хотя не знают зачем. Нам так внедрили про эту обыденность и необыденность, про быт и не-быт. Знаете, какие книжки хорошие мы читали? Там вообще никто не писает, не какает, не спит, не ест, а если ест, то что-то такое, чего не бывает в магазинах. И нам объяснили, что это концентрированная жизнь.

Нам так и хочется что-нибудь концентрированное, разведу водой – будет жизнь. Я думаю, что это и есть самое главное, чему есть смысл научиться, – жить. Чувствовать живую ткань жизни. Она присутствует везде, в любой форме, в любом мгновении.

В религиозных текстах есть вопрос: что есть благодать? Думаю, что вот это и есть – благодать, она здесь, всегда, чем бы ты ни занимался, в какую бы ситуацию ни попал. Я понимаю Шри Ауробиндо и Мать, они вообще бросили спать… Жалко даже на несколько часов перестать ощущать этот контакт с тканью жизни, это высшее наслаждение – сознания, души, тела, духа. Это та самая амброзия, пища богов, и она не где-то там, в другом времени и пространстве, она здесь…

Надо проснуться, проснуться так, как мы просыпаемся в те мгновения нашей жизни, которые никогда не забудем. У каждого есть что-то, что он никогда не забудет. У каждого есть это ощущение – вот я в это время жил! Я был! Я был вот эти полчаса, вот эти три дня, вот эту неделю, вот эту ночь…

Это неправда, что так нужно жить постоянно, это неправда, что только какой-то эмоциональный всплеск, какая-то вибрация в теле, какой-то зуд в голове обязателен, иначе этого ощущения не будет. Тогда йоги все – идиоты, когда говорят: «Гладь озера, зеркало, покой ума». Нет, это нужно для того, чтобы войти, слиться с этой живой тканью, ощутить эту благодать, ощутить вкус… И тогда мы можем поиграть в игру – обыденная жизнь, необыденная жизнь.

Мир совершенен, воистину, и мы совершенны, воистину. Человечество еще молодо. Структура социального наследования, так называемого воспитания, так называемого образования, вот это все несовершенно, еще молодо. Но во все времена, у всех народов по великому закону разброса появлялись свои Лао-Цзы, Гермес, Шанкара. Совсем недавно наш с вами соотечественник Вернадский, болея, во сне вдруг увидел свое предназначение…

Однако есть вещи, где самое аккуратное высказывание кажется очень грубым и ранящим ткань жизни. Душа, по-старинному «чувствилище», – орган субтильный. Ей в этом грубом и во многом примитивном мире – трудно. О сокровенном трудно говорить, и больно, и одиноко, и ка кая-то странная усталость бывает, к этому надо привыкнуть… Лелеять себя какой-нибудь изысканной мотивацией, не сразу убирать всю вертикаль, а постепенно сближать небо с землей, верх и низ, сансару и нирвану. Как повезет, как получится, кого или что услышишь.

Но ведь и здорово! Здорово хотя бы потому, что ничего не надо забывать, ни сознательно, ни бессознательно. Здорово, потому что сам живой и вокруг все живое, что смысл открывается буквально во всем. Ну, если на другом языке сказать: «Бог во всем…» – открывается плотный, живой смысл всех этих знаменитых высказываний.

Нам иногда кажется, что то, к чему мы устремляемся, – это безусловно лучшее. Там отсекается все то, что каждый из нас считает неприятным, тяжелым, плохим и т. д., там все хорошее, идеальное, и тогда мы впадаем в заблуждение, за идеалами мы теряем чувство жизни, ее живой ткани, что часто приводит к обесцениванию того, чем живем в настоящем. «А дальше – пустота».

Дело ведь не в том, чтобы от чего-то избавиться, а в том, чтобы найти всему смысл, найти всему живое сопереживание… Избавиться, скажем, от травы или от какой-то одной породы деревьев – это же будет не лес. Как можно избавиться, выкинуть из времен года, скажем, весну или зиму? Как можно из мира что-то изъять? А если это и возможно, то будет ли это лучше, совершеннее? Нет! Как показывает вся практика человечества, попытка изъять – это всегда рана, это всегда кровь, это всегда боль, это всегда поток потерь. Для того чтобы не пытаться что-то изъять, принимать жизнь и мир во всей полноте, и имеет смысл проснуться…

Трудно, когда ничего не забываешь, когда ничего не надо выкидывать и когда ты десять лет вспоминаешь – все десять лет. Это жизнь, трудная или счастливая, удачная или неудачная, – все это жизнь. Тогда вся вертикаль исчезает, остается «как вверху, так и внизу, как внизу, так и вверху», тогда нет ни «вверху», ни «внизу». «И сансара – та же нирвана, и нирвана – та же сансара», ибо нет ни того, ни другого. И «великий квадрат не имеет углов», ну нет у него, нет никаких углов. А есть живая ткань жизни. И если это состоялось, тогда вы будете чувствовать раны на этой живой ткани, наросты, искусственные наложения, все то, о чем мы говорим как о патологии.

Все сводится к главному – к тому, спит человек или живет, хочет он жить или сдался. Если он хочет жить, если он хочет проснуться, – он не сдался, что бы ни случилось. И обратное – если он не хочет жить, не хочет проснуться, – он сдался, ибо тогда он отказывается от дара, от того, что мы называем: «Всякий человек от Бога, всякая душа от Отца…»

Основой психопатологии обыденной жизни является то, что существует понятие обыденной жизни. И пока оно существует, существует патология, ибо это и есть болезнь под названием «Не хочу жить, не хочу быть живым, значит, не хочу быть человеком». А теперь вспомните, с чего мы начинали эту книгу. С темы живого человека.