Читать книгу Божественная трагедия - Игорь Колынин - Страница 3

Пространство перед глазами застилала огненная стена. Языки пламени лизали веки. Горячо спать.

Почему и здесь, на чердаке, так неуютно спать? Сны? Человеку, которому редко приходят сновидения такое обилие ночных образов странно, и должно что-то значить. Но что?

Макс распахнул глаза – темень. Только на веках осталась оранжево-огненная обводка.

Он сомкнул веки. Оранжевое схлопнулось в звезду. В камень. Блаженная темнота заполнила небытие. До момента засыпания. И снова – огонь! Из языков пламени вырастали башни кремля, двузубцы стены шевелили языками.

На взрыв телефонной мелодии Макс ответил выстрелом. Он хотел убить эту огненную точку звука, возникшую в его сознании. Шарики пневматического пистолета врезались в темноту, оставшись где-то в чердачных балках.

Это война засела в его сознании. Армия была радостью по сравнению с адом боевых действий. Тогда жизнь становится кардинально другой. Координаты существования вертелись юлой, и ты переставал понимать, где сон, где явь. Где реальность, где иллюзия.

А потом вновь гражданское бытие. И кульбиты координатных осей понимания жизни. И существование это не из самых лучших. По сравнению с тем, останешься ты жив в следующую секунду или нет, быт казался мелким, пресным… Тошнотворным. Поиск денег, кризисы денежные, обесценивающие заработанное. Кризисы духовные, обесценивающие прошлое. Ложь и правда, законодательные оргии подминающие личности, правительственный предел беспредела и пустые разговоры. К чему это все?

Макс спал с пистолетом, к сожалению пневматическим. Ему казалось, что этот мир прорвется, как бумага и через трещину хлынут враги. А он их встретит горячими пулями.

Но телефонный звонок не успокаивался. Дятлом продалбливал дыры в тишине.

Макс посмотрел на экран мобильника – абонент засекречен.

– Да!

– Что, пьяная скотина, ты собираешься платить алименты?

Макс сразу успокоился, услышав голос бывшей жены. Стервозные женщины его успокаивали.

Здесь не было ни врагов, ни друзей. Серо и однообразно. И мир не был бумажен, он был таким, какой есть. От этого однообразия Макс даже принимался бухать. Но это ухудшало самочувствие и унижало чувство собственного достоинства.

– Да, Света! – сообщил Макс трубке. – Немного удачи в поиске работы и ты озолотишься. И ты знаешь, я трезв.

– А когда будет эта удача? – спокойно поинтересовалась жена.

Макс выставил руку с пистолетом и прицелился в луну.

Пуф!

Стекло отражающее небо разлетелось вдребезги и осыпалось на керамзит пола.

А все-таки на чердаке было хорошо. Здесь он мог позволить то, что никогда не позволил бы себе в квартире. Вообще, чердак и подвал – это особенные места – другие стороны реальности. Правда, подвал давил проблемами сверху, а на чердаке он сам находился надо всем. А на чердаке он сам находился надо всем. Он часто сбегал сюда к воркующим голубям и воробьям, носящимся под балками.

Чтобы оказаться в другом мире, достаточно залезть на чердак: подняться на последний этаж, взобраться по железной лестнице и – это простаранство! Керамзит под ногами, будто каменистый пляж Ялты… Деревянные балки, словно это не дом современности, а некая древность. Окна на потолке, в которые смотрит небо то звёздное, то лунное, то солнечное. И здесь очень свободно дышится.

– Что там гремит?– поинтересовалась жена.

– Небо, – спокойно ответил Макс. – Понимаешь, Света, я не хотел верить многому, что про тебя говорили…

– Мне наплевать! Что ты там себе надумал! Мы всё будем решать в суде!

– Я тебе сказал: я собираюсь платить алименты…

Макс скинул вызов.

Он уже несколько дней не мог спать в своей квартире, сбегал на чердак. Ему казалось, что потолок комнаты многотонен и ему недостаточно бумажности стен. Макс выходил на чердак и спал там. Благо подобрал ключ. Все подсобки Петербурга обычно запирались. Антитеррористическая программа в одном из своих проявлений.

Чердачные окна смотрели в небо. Макс очаровывался их взглядом. Их синева охлаждала оранжевый пыл его век.

Он мечтал перешибить своими выстрелами из пневматического пистолета одну из балок, поддерживающих крышу. Стрелял почти наудачу. Пояс пулек украшал балку. Дальше дело не шло.

Снова запиликал мобильник. Макс посмотрел на экран. Небо ему нравилось больше.

Бывшая жена возбуждала нездоровые потребности.

Макс поставил одну из книг, которую он читал перед сном, чтобы лучше спалось, к столбу. Звонок сменил на фонарик.

– Секс! – выкрикнул он. – Да здравствует секс!

Он целился в книгу, выписывая слово, и подсвечивал стрельбу фонариком.

Слово легко было распознать в ровно уложенных дырочках. Кое-где шарики оставались в теле книги и блестели. SEX – вот что получилось. Книга была дрянная, что-то из современной бульварщины. Новонаписанное название мало совпадало с содержанием, скорее надо было написать ПОРНО. Книгу было не жалко.

«Это лучший секс, который у меня был», – усмехнулся Макс.

Макс взял книгу от столба и бросил к другим. Сверху лежала библия. Он ее читал часто, особенно по ночам. Лучшее снотворное средство сложно было найти. Пол страницы, страница и наваливалась дремота. От чтения не приходило ни успокоение, ни вера. Сон приходил. Но зато Макс неплохо знал текст Библии.

Макс зарядил обойму.

Ярость захлестнула его.

Чердак залило красным, или сознание сыграло с ним очередную шутку. Макс не помнил. Не знал. Разрядил обойму пневматики в балку, которую хотел перешибить.

Плюнув, он завалился на импровизированную постель. Смотрел в небо и ненавидел синий цвет, луну, заглядывающую в окно, темноту. Томик библии. Шум в углу чердака.

Шум? Голуби? Крысы?

Макс заправил шарики в обойму пистолета и направил ствол на шум.

– Эй! Кто здесь?

– Эт я… – откликнулся вяло голос.

От входа показалось пятно света. Макс забыл заблокировать чердачную дверь, что обычно делал, чтобы избежать вот таких появлений.

– Чего надо? – зло бросил Макс. – Хочешь, чтобы я тебе голову прошиб?

– Простите, если я вас побеспокоил, мне интересно расположение керамзита, – голос был странный, надтреснутый, пьяный и Максу показалось, что с акцентом. Хотя, это могло быть обусловлено заплетанием языка.

– Чего? – Максу очень сильно захотелось кого-нибудь убить, в том числе и этого приползшего сюда сумасшедшего, но любопытство было сильнее.

– Понимаете… – отозвался голос, – все зациклены на противостояниях планет. Парад планет, солнцестояние, лунолежание… А мне кажется, что знаки везде. В трещинах зданий… В снежном узоре на стекле…

Голос был явно с акцентом. Макс видел освещенное снизу лицо. Ему так хотелось засветить несколько шариков в лоб.

– Вали отсюда! – жестко произнес Макс, мысленно добавив: «И твои солнцестояния продлятся».

– Простите! Простите! – заворочался голос – что я нарушил ваш покой. Но мне очень надо.

Максу вдруг стало все равно. Будто огонь погасили.

– Вали, тебе сказали, – прошептал Макс и взял Библию.

Открыл наугад.

«И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения. И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадем».

Сон накрыл его колпаком.

Проснулся он от того, что его кто-то обнимает.

– Мать твою!

Это было одним из самых простых выражений использованных Максом, он выложил, наверное, половину сквернословного арсенала. Макс ругался и скидывал бесконечные руки, которые почему-то падали всё равно на него.

Наконец, он избавился от рук и нащупал тяжелую рукоятку. Сразу стало легче.

Макс воткнул ствол в лоб незнакомцу лежащему рядом. Солнце любовалось этой картиной заглядывая через окно, там где недавно была луна.

– Вали отсюда, педик! – прошипел Макс.

Существо зловонно выдохнуло перегаром и залепетало:

– Москва… Москва… Я видел Моску в огне.

Веки Макса вспыхнули оранжевым, но свет дня быстро спрятал это колыхание. Существо просыпаться не стало. Макс спрятал пистолет и встал.

Он смотрел на щупленького человечка с редкой порослью на лице. Возраст его было определить сложно. Ему могло быть как пятнадцать, так и двадцать пять, так и сорок. Хотя… Сорок – вряд ли.

Существо разлепило глаза, затем губы, процесс этот происходил болезненно, будто разлеплялись два куска хлеба смазанные чем-то тягучим.

– Пить, – прохрипел человечек.

Макс достал из-под матраса бутылку.

Незнакомец присосался и задвигал острием кадыка. Глаза выпучились, когда он отлип от горлышка.

– Это… Это вода?..

– Вода, – усмехнулся Макс. – а ты что думал?

– Я думал – водка, – поперхнулся он. – Я как-то в подвале ночевал. Там бомж живет, так он меня с утра водкой напоил. Антизеркальное отражение. Там в подвале – водка, здесь на чердаке – вода.

Акцент был явным.

– Ну, да? – улыбнулся Макс. Этот персонаж начал его забавлять.

– А если отнести эту бутылку в подвал, может вода станет водкой?!

Хоббит, явный хоббит – подумал Макс.

А хоббит встал и пошатываясь, направился к выходу. Тут Макс заметил, что по чердаку раскиданы листы географических карт.

– Э ты куда? – удивился Макс.

Хоббит обернулся изумленно таращась:

– Как куда? В подвал!

Макс засмеялся. Он думал, что весь юмор сосредоточился в сатирических передачках на телевидении и в цирковых клоунах. Ни то ни другое недолюбливал. А здесь повстречался воистину смешной человек.

– Если ты апостол, тогда станет вода станет водкой, – сообщил Макс сквозь смех.

Парень шумно выдохнул, почесал растрепанные волосы, приложился к бутылке. И уставился под ноги. На карты.

– Я думал, что бомжи пьют только водку… – разочарованно протянул он.

– Я не бомж, – откликнулся Макс. – Я живу на третьем этаже.

– А зачем ты здесь спишь? – поинтересовался хоббит.

Макс передернул плечами. Не рассказывать же ему, о боязни обваливающегося потолка.

– Здесь свежее.

Но полурослик уже стоял на четвереньках перед одной из карт и ответ, похоже мало волновал его.

– Знаешь, я вчера вышел на лестницу покурить… Я здесь снимаю квартиру. Стою, пью пиво, смолю. И вдруг… разводы на стекле показались мне необыкновенно знакомыми…

Хоббит смотрел то на карту, то на насыпи керамзита.

– И что? – прервал молчание Макс. Сначала он хотел вытолкать щенка с чердака, закрыть вход и идти домой. Но всё, что ни делал этот убогий, казалось интересным.

– Это мне показалось картой! Освещение все сломало! Ты знаешь, что мы видим днём, не то, что ночью. Иногда одни предметы невозможно найти в утреннем освещении!

– А причем здесь карты? – изумился Макс.

– Я слетал домой и притащил карты городов. Я их коллекционирую. И точно разводы на стекле карта Петербурга, с островами с мостами… Дальше смотрю. След на ступени. И там карта. Дверь на чердак на ней краска облуплена – еще кусок карты. Я влез на чердак. А там на керамзите – города! Города! Я вот видишь куски отмечал, которые нашел. А теперь не вижу… День пришел…

Макс приблизился. На карте были действительно обведены карандашом кварталы. Он посмотрел на керамзит. Просто камушки, напоминающие орехи.

Парень же достал фонарик и светил под разными углами на насыпи камушков.

На мгновение Максу показалось, что он видит незнакомый квартал.

– Ты-то сам откуда? – спросил он и картинка рассеялась.

– Нью-Йорк.

Здание пошатнулось. Тут же чердак наполнился дымом и пылью.

– Ё-моё! – только выдохнул Макс, сгреб полурослика и бросился вон с чердака.

Силы в экстремальные моменты появляются, как подземные толчки. Память Макса фиксировала каждую секунду, а новый знакомец, наверное, и не запомнил как оказался на лестничной площадке, минуя люк и железную лестницу. Он тоже похоже делал все на автомате: мчался вниз по лестнице с максимальной скоростью, чтобы не попасть под волну цунами в виде Макса.