Читать книгу Мой добрый друг - Игорь Корольков - Страница 3

Август выдался жарким. Казалось, землю подтащили к солнцу, и теперь не было спасения от этой космической жаровни. Даже ночью. Тонкая перкалевая простыня грела как одеяло, а вентилятор гонял тёплый воздух, создавая слабую иллюзию прохлады. Движения стали заторможенными, мысли – ленивыми. Хотелось к морю.

В эти дни я часто вспоминал моих новых знакомых, Ивана и Марту, представлял их у реки и ужасно завидовал им. Мысленно следовал за ними в тени кустарников, бродил босиком по траве, подолгу не вылезал из реки… В такую жару Марта, должно быть, в широкополой шляпе сидит у мольберта. Интересно, что она рисует? Наверное, что-то очень конкретное: узор на спине жука, ажурные наличники на старом доме, прожилки на лопухах… Насколько я успел понять, у неё очень конкретный взгляд на окружающий мир. Я ещё раз пожалел, что совершенно не умею рисовать. Но если бы умел, непременно попытался бы нарисовать август. Я не представлял, как это можно сделать. Ведь ни серебристое облако из крылышек стрекозы, зависшей над тёплой водой, ни разомлевший от жары подорожник, ни расплавленный горизонт – ничто не в состоянии передать то смиренное блаженство, в которое словно в тигле переплавляются зной и тайная радость от ощущения, что тебя пронзают солнечные мечи. Нужно быть достаточно сумасшедшим, чтобы изобразить то, что можно только ощутить.

Именно в эти жаркие дни на Ильинке взлетел на воздух бронированный мерседес заместителя министра финансов Ставраки. Постовой полицейский и один из выживших охранников видели того, кто подложил под машину магнитную мину. Это был мужчина лет шестидесяти, а, может, и старше. На нём балахоном висел тонкий светлый плащ, лёгкая белая шляпа с широкими полями бросала тень на лицо. Аккуратная седая бородка придавала облику мужчины вид чудаковатого, старомодного профессора. В правой руке мужчина нёс полиэтиленовый пакет. У мерседеса он споткнулся, упал, выронил пакет. Из пакета посыпались апельсины, часть их закатилась под машину. Поднявшись, «профессор» неловко начал собирать фрукты. Видимо, когда доставал апельсины из-под машины, тогда и прилепил под днище мину.

Всё это зафиксировали видеокамеры. Раз пятьдесят я смотрел записи, пытаясь разглядеть что-то особенное, но ничего не заметил. Рост у мужчины был выше среднего. Бородка, видимо, накладная. Мне показалось, что на самом деле мужчина был моложе того возраста, который изображал. Но, надо сказать, роль пожилого интеллигента он сыграл хорошо. Неуверенная походка, неуклюжее падение, неловкие движения при сборе апельсинов… Заложив мину, он так же неторопливо ушёл. Потрясающее хладнокровие!

Ситуация была похожа на убийство заместителя губернатора Нижегородской области Гроздина – тот же трюк с переодеванием. Здесь киллер переоделся священником. Выхватил из-под рясы пистолет, одной пулей уложил Гроз-дина, четырьмя – двух охранников и растаял, будто его и не было.

В списке странных убийств, который я составил, значился и московский журналист. Его зарезали за то, что пытался выяснить, каким образом из страны нелегально вывезли 800 тонн золота, принадлежащих частным золотодобывающим компаниям. Я поднял материалы уголовного дела, которое вёл мой коллега Коля Харитонов. В деле лежали бумаги, подтверждающие, что 800 тонн российского золота действительно поступили в один из Бельгийских банков. Но если это так, то это должна была быть очень серьёзная операция, в которой были задействованы государственные чиновники самого высокого уровня!

После трех недель жары пошли дожди. Они начались ночью. К полуночи небо затянуло тучами, сверкнули молнии, громыхнул гром и полились вода. Стало прохладно, свежо и покойно. Впервые за последние дни, распахнув все окна, я спал крепким сном.

Дождь лил весь день. К вечеру прекратился, выглянуло солнце, над Сокольниками выгнулась радуга – весёлая, как детская игрушка. Иван позвонил именно в эту пору.

– Напрасно вы не поехали с нами, – сказал Иван. – Это была замечательная поездка. Марта сделала множество рисунков. Она так увлечённо работала, что даже я взялся за кисть. Но в основном рыбачил. Как жаль, что вас не было!

Иван пригласил меня в гости.

– Мы должны отчитаться перед вами о поездке, – сказал Иван. – Кроме того, Марта очень хорошо готовит.

Договорились встретиться на следующий день в семь вечера. Я купил две бутылки шампанского, коробку конфет и белые розы.

Марта жила на Гарибальди в новом кирпичном доме на десятом этаже. Квартира была небольшая, двухкомнатная, с лоджией, отлично отремонтированная и со вкусом оформленная. Комнату и кухню разделяла арка, будто встроенная в книжный шкаф. На стенах висели три десятка рисунков, привезённых из Плеса. Как я и предполагал, в большинстве это были детально прописанные карандашом одуванчики, крапива, васильки, божья коровка… Марта была бы непревзойдённым иллюстратором учебников по ботанике. Но я не мог этого сказать вслух.

Среди малоинтересного гербария моё внимание привлекла лишь одна работа, написанная маслом. Вблизи картон можно было принять за палитру, но метров с пяти краски начинали плавиться. Жёлтый цвет нескольких оттенков отдавал жаром, погрузив в сон кусты и поля. Это было лето, увязшее в пчелиных сотах.

Готовила Марта действительно превосходно. Она выставила на стол салат из грецких орехов и сыра, острый лобио, хачапури и великолепные голубцы. Пока мы рассматривали этюды, шампанское в холодильнике остыло. С него мы и начали.

Марта была в белых брюках и белой свободной блузке. Иван – в защитного цвета брюках и белой футболке, плотно облегавшей его мощный торс. От моих друзей исходил запах ветра и трав. Потом я понял, откуда такое впечатление: Марта пользовалась туалетной водой с тонким, едва уловимым запахом полевой свежести.

– Мы снимали мансарду в обычном деревянном домике, – рассказывала Марта. – Там стояла железная кровать, старый комод, круглый стол, покрытый плюшевой скатертью. Хозяйка готовила завтраки и обеды, а ужины готовила я. Не знаю, как Иван, а я просыпалась с невероятным ощущением лёгкости, почти счастья. После завтрака мы отправлялись к Волге. Если нам нравилось место, я садилась за мольберт, а Иван забрасывал удочку. Вечером сидели на веранде и смотрели, как опускаются сумерки. Они приходят незаметно, неслышно, словно кошка. Вот ты видишь, как блестит Волга, и вдруг – река исчезает. И вспыхивают звёзды.

– Если бы не комары, чёрт бы их побрал! – внёс нотку реализма в романтический рассказ Иван.

– И ничего страшного, – возразила Марта. – Мы смазывались специальным лосьоном.

– Как улов? – поинтересовался я.

– Когда как. За всё время я поймал десятка два лещей и краснопёрок.

– Вы себе не представляете, как быстро летело время! – воскликнула Марта. – Только когда Иван вынужден был на три дня вернуться в Москву, я не знала, куда себя девать.

– Позвонили с работы, – пояснил Иван, – пришлось уехать.

– У них, у адвокатов, – сказала Марта, – своеобразная жизнь: то затишье, то штурмовщина.

Так я узнал, что мой новый знакомый – адвокат.

– Простите, Андрей, а чем занимаетесь вы? – поинтересовалась Марта.

– Я следователь, – сказал я.

– Вот это да! – воскликнула Марта, всплеснув руками. – Никогда не видела живого следователя.

– Вы следователь федерального Следственного комитета? – профессионально осведомился Иван.

– Да.

– По особо важным делам?

– Да.

– В таком случае, давайте познакомимся поближе, – предложил Иван. – Комын, адвокат.

– Омелин.

– Если вы не против, представлюсь и я: Домбровская. Марта. Свободный художник.

Иван разлил по бокалам шампанское.

– За знакомство! – сказал Иван и осушил бокал. Шампанское шло легко, я его выпил с жадностью.

– А что вы расследуете, Андрей? – спросила Марта.

– Убийства, взятки, хищения в особо крупных размерах…

– А сейчас?

– Убийства.

– Убийства? – переспросил Иван. – Их много?

– К сожалению.

– Как интересно! – воскликнула Марта. – И что это за убийства?

– Странные убийства, – сказал я. – Людей убивают в разных городах. Убивают, не оставляя следов.

– Как же вы найдёте преступников, если они не оставляют следов? – удивилась Марта.

– Что-нибудь, да оставляют, – заметил Иван. – Безупречных преступлений не бывает.

– Эти не оставляют, – сказал я.

Мне хотелось поделиться своими размышлениями с моими новыми друзьями, умными и обаятельными, но профессиональная этика держала меня за язык. Я ещё не очень хорошо знал моих друзей, расположенных ко мне чрезвычайно дружелюбно.

Мы снова рассматривали этюды. На этот раз Марта поясняла, в каком месте сделан рисунок, рассказывала забавные истории, которые сопутствовали ему. Например, когда рисовала ветку бузины, подошла пасшаяся недалеко корова. Она смотрела на Марту так долго, что художница прекратила рисовать бузину и стала рисовать корову. Та стояла терпеливо, иногда пощипывала траву, и можно было подумать, что животное понимает, кто перед ним и что делает. Закончив, Марта отдала буренке все круассаны с клубничным джемом, которые захватила из дома.

– То-то хозяйка удивилась, когда после дойки обнаружила, что у молока вкус клубники! – рассмеялся Иван.

Я снова остановился у картона с названием «Лето». Несомненно, Иван был очень талантливым художником.

Мы расстались около полуночи. Иван довёл меня до такси, пожал на прощание руку, а спустя полчаса позвонил, уточнив, благополучно ли я добрался до дома.