Читать книгу Гонит ветер листок. Сборник поэзии - Игорь Куринной - Страница 15

Когда Господь придумывал Адама

Лепя его из глины в день шестой

Он допустил одну ошибку – скажем прямо

Когда работал над Адама головой

Чтоб мог Адам в дальнейшем Еву слушать

– Что по себе само ошибка уж –

Господь ему придумал сделать уши

И стал с ушами этот первый муж

И всё бы ничего, коль был б Адам бездетный

Его б была проблема то, в конце концов,

Но расплодился праотец ветхозаветный

И средь потомков родилось полно… борцов

И вот теперь в зеркальных отраженьях

Изящность линий силясь разглядеть

В задумчивых смятеньях и сомненьях

Слова мы ищем, чтоб себя воспеть

Ну ладно – перемотаны колени

Ну ладно пальцы наши смотрят вкривь и вкось

Но чтоб на шее у людей росли пельмени!

Умнее шутки у природы не нашлось!

Который год вопрос терзает душу

Я задаю его себе уж в сотый раз

За что Господь борцам придумал уши

Ушами кару он за что послал на нас?

У тебя проблема, брат

Ты не силён и не богат

И эта острая проблема

Твоих раздумий тяжких тема

Что делать? И кто виноват?

Что ты не дюж и не богат

Свербит вопрос макушку едкий:

За что ты видишь лишь объедки?

Тебе никто нигде не рад

Ты не красив и не богат

И твоё тело…блин…сложенье

Не вызывает уваженье

Не нужен ты с дырой в кармане

Ни в казино, ни в ресторане

Твой шанс на жизненный успех

Рождает только дружный смех

Души тебя терзает крик:

«Ты беден и ты слаб, старик!»

В дешёвых цацках или без

Не вызываешь интерес

Причину этой всей фигни

Понять чтоб в детство загляни

И проследив событий нить

Попробуй верно оценить

Пока гитары вы терзали

Мы лили пот в борцовском зале

Пока окурки вы сосали

Нам вешали на грудь медали

Вы забавлялись в подворотне

А мы с груди толкали сотни

Портвейн вам грел младые души

Мы ж в партере ломали уши

Ну и когда нам выпал срок

Делить на всех большой кусок

Ты очень быстро понял, брат

Навряд ли станешь ты богат

Не любит пруха мягкотелых

Куски ушли, хоть ты хотел их

Остались только малость крошки

И то сухие и немножко

Поделено всё малышами

С немного странными ушами

А ты и был бы может рад

Попасть в число тех, кто богат

Но малость в жизни опоздал

Прийти в борцовский душный зал

И в лёгкой юности гитарной

Ты вырос хилым и бездарным

Чтоб стать здоровым и богатым

Пахать, ребяты, с детства надо

Кусок от жизни отщипнуть

Лишь может тот…

            кто выбрал сразу верный путь

Ну и сегодня сорри, брат

Не весел ты и не богат

И твоё тело…блин… сложенье

Не вызывает уваженье

Тебя не ждут с дырой в кармане

Ни в казино, ни в ресторане

Терзаться будешь мыслью едкой

Что твой удел – одни объедки

Не так провёл своё ты детство

Не закалился в малолетство

Теперь отнять непросто очень

У тех, кто днём пахал и ночью

Ну всё, покедова, братан

Помой и Крузер и седан

Протри стекло и коврик выбей

Возьми косарь, чего-то выпей

Залей душевные терзанья

Не думай – то не наказанье

А просто мир наш так устроен

Ты весел был, а щас расстроен

И раз был сам умён не шибко

От той сынов избавь ошибки

Запомни всё, что я сказал

Веди детей в борцовский зал!

Кто-то бухает по грязным углам

Нюхает клей, дрянью колется

И лишь в Переделкино каждый второй

Борется, борется, борется…

Кто-то на флейте играет сейчас

Кто-то сачком ловит бабочек

А в Переделкино уж третий час

Стоит у ковра сотня тапочек

В то время как в мире стабильности нет

Европа захвачена геями

В борцовском мосту чемберленам ответ

Даём мы могучими шеями

В борцовском мосту за накатом накат

Растим шеи мы, крепим плечи

Чтоб знал всяк увидевший нас супостат –

Не любим мы дерзкие речи

Не надо, ребята, упрямо дерзить

В попытке борца опечалить

Над шеями нашими не надо трунить

Мы не для того их качали

Ведь мы ж не бухаем по грязным углам

Мы всякою дрянью не колемся

А мы в Переделкино по вечерам

Боремся, боремся, боремся…

А в нашем зале очень много чучел

Они тихонечко по стеночке стоят

Навряд ли кто-то в жизни вас так бил и мучил

Как этих кожаных застенчивых ребят

Их бьют руками и ногами сбоку, снизу

Башкой в ковёр втыкают в день по сотне раз

Но не услышите вы жалоб и капризов

Не долетит ни стон, ни лёгкий «ох» до вас

Пускай труха из них летит и бок заштопан

Пускай несладки и бесславны будни их

Они безмолвны, нет от них пустого трёпа

И безотказен из них каждый, мил и тих

Близка мне преданность и их самоотдача

Близко смирение и но́ров по нутру

Не причитают, не скулят, совсем не плачут

Всегда готовы и в ночи и поутру

Наверно я не образован, не тактичен

Наверно где-то даже груб со стороны

Но мне характер их ужасно симпатичен

Вот идеал, по мне, характера жены

А у нас в борьбе всегда одно и то же

Все тебя хотят в ковёр впечатать рожей

Отломать чего-то, душу вынуть

Даже лучший друг мечтает кинуть

Я обычно сразу в партер – там спокойней, вроде

Не так больно падать при таком подходе

К земле поближе – выжить больше шансы

Но и там не всё так просто… есть нюансы

Завернут порю так, что просто неприятно

Где нога твоя, его где – не понятно

И что обидно – позы эти все при честном народе

И ты лежишь как кролик у удава в пищеводе

А вокруг кричат все, хлопают в ладоши

Даже смех с трибун какой-то не хороший

Вот кому-то во втором ряду неймется

Поднажми – орёт – давай, давай, сдаётся!

А ты лежишь, секундочки считая

И о времени, наступит что, мечтая

Как однажды на трибуне сидя

Будешь весел, как других ломают видя

Но, вот закончилась борьба – а всё одно и то же

Все по-прежнему тебя хотят впечатать рожей

Я по привычке вниз – там поспокойней, вроде.

Но и там всё те же позы… да при честном народе…

Как-то на средь юношей Минпросе

Подсушился я, пятёрку сбросил

И в первый круг попал я на грузина

За него болеют: папа, мама, дядя,

дед, четыре сына

Сели вкруг ковра они всей саклей

Хором все кричат – «Брдзола, Ираклий!»

Понимаю – плохо моё дело

Ща меня он обовьёт умело

И прощай тогда Минпрос,

кроссовки до свиданья

Двухрублёвое прощай моё питание

Я ведь не волшебник, не кудесник

Младший сын его почти что мне ровесник

Нет, уважение я к его семье питаю

Но нельзя мне без Минпроса, точно знаю

А потому решил – пускай помру

Но ущемлю его лохматую икру

Знает он чего стараться ради

Ради папы, мамы, деда, сыновей и дяди

Эх, судьба едрёна жеребьёвка

Ну, не подкачай моя сноровка

И когда судья немножко свистнул

На меня взглянув вдруг с укоризной

Он взревел и двинул наобум

Словно скорый поезд на Батум

Но видали пострашнее испытанья

Жизнь тускла без двухрублёвого питанья

Я зажмурился и на руке его повис

И между ног нырнул куда-то вниз

Словно многотонная труба

Загудело: «Чтой-то за борба!»

А Ираклий гордо бросил взгляд

В самый шумный в самый первый ряд

Там на нас взирают, усы гладя

Папа, дед, четыре сына, дядя

И ещё какой-то аксакал

Ему рукой Ираклий помахал

И пока судья вдыхал, чтоб свистнуть

Я коленки изловчился стиснуть

Поднатужился и глубоко залез

Обняв подмышкой волосатый ахиллес

Все кричат – «Ираклий, не сдавайся!

Не лежи там, в стойку поднимайся!

Судья! Зачем свисток так поздно дунул!

Когда красный ногу туда всунул»

А Ираклий на табло печально глядя

На маму, папу, сыновей, на деда, дядю

И на свою чуть посиневшую ногу́

Заорал вдруг – «Больно! Больше не могу!»

До сих пор, глаза я закрывая

Эту драму будто вновь переживаю

Как сейчас стою я грустно глядя

На папу, маму, сыновей и дядю

Как за ними с сумкой на плечо

Хромает грустно юный их бичо.

И у всех один в глазах вопрос:

Когда ж Ираклий разорвёт Минпрос?