Читать книгу Порождения Тьмы - Игорь Марченко - Страница 4

– Мы получили разрешение. Если прибытие корабля и вызвало подозрение, Ваше присутствие на борту развеяло всякие сомнения, – вполголоса доложил капитан «Элизиума». – Поздравляю, коммандер, мы беспрепятственно вывели транспорт на орбиту и готовы к высадке десанта!

Быстро взглянув на свои часы, я не спешил отдавать приказ, напряженно считая про себя секунды. Ровно через час, согласно разработанным в штабе Альянса планам, Хаарп произведет выстрел и обезвредит патрульную эскадру на орбите Марса, тем самым открыв начало боевых действий против даяков и их искусственных слуг. Начинать бой раньше срока было строжайше запрещено, поэтому, когда на связь с нами вышел комендант Колониального Центра и настоятельно потребовал связать его со мной, я ощутил, как по спине побежали мурашки страха, а дурные предчувствия с новой силой стали терзать душу подозрениями.

– Коммандер Алешин на связи, – подходя к экрану, я старался, чтобы моя нервозность не слишком бросалась в глаза моему собеседнику. – Я весь внимание, комендант.

– Я Кад. Простите за беспокойство, коммандер, но с Вами желает встретиться у Ферм разума достопочтимый Ищущий Истину. Прямо сейчас. Он просил передать, что это очень важно.

Заслышав имя старейшего из даяков, я невольно вздрогнул, понимая, что все идет совсем не по плану. Если это создание желает со мной встретиться, значит что-то начинает подозревать.

– Я очень занят. Может быть, через пару часов, когда освобожусь…

– Вы не понимаете. ОН сказал, что другого раза больше не представится. Передать отказ?

Снова взглянув на часы, я нехотя дал согласие:

– Хорошо. Прибуду через полчаса. Могу я взять с собой помощников?

– Насчет этого не было никаких указаний, – Кад пожал плечами. – Как хотите, решать Вам.

– Ловлю на слове, – когда изображение исчезло с экранов, я беспокойно обернулся к капитану «Элизиума». – На моей памяти Ищущий впервые удостаивает аудиенции человека. Это или хитрая уловка, чтобы выманить меня, либо явное предупреждение о том, что ему все стало известно, и внизу нас будет ждать западня. Как мне поступить? Тянуть время или начать атаку, не дожидаясь условленного сигнала? Это худший выбор в моей жизни.

Капитан участливо покивал седой головой, соглашаясь, что ситуация не простая:

– Принимать подобные решения, без сомнения, Ваша прерогатива. Если бы даяки знали о готовящемся нападении, то озаботились уничтожить нас еще на подлете. На это им сил хватит.

– Срочно свяжите меня с адмиралом. Мы не будем действовать на свой страх и риск.

– Невозможно! – воскликнул капитан. – В преддверии атаки штаб запретил любые переговоры по подпространственной связи! Нас никто не услышит, кроме тех, кто на Хидесе.

– В таком случае подготовьте к вылету вместительный десантный шаттл. Я возьму с собой столько солдат, сколько поместится. При удобном случае мы попробуем захватить контроль над башней управления полетами. Когда придет время атаковать, капитан Ступницкий откроет заградительный огонь из тяжелого вооружения «Атлас-Виктории» и высадит остальных бойцов на заранее согласованные со штабом плацдармы и стратегически важные объекты оборонительного комплекса даяков. Развить наступление получится, только если нам повезет захватить космодром и произвести посадку «Элизиума», иначе тяжелая пехота, техника и артиллерия так и будут без дела пылиться у нас в трюме. В момент приземления «Элизиум» будет крайне уязвим, поэтому приказываю начать снижение только после того, как будут деактивированы основные средства ПВО, держащие под прицелом ближний космос, и не забывайте, что под нами город, чье население состоит преимущественно из людей. Это затруднит выполнение миссии, так как второстепенная задача – защита граждан Альянса и, по возможности, их эвакуация. Вам понятно?

– Так точно, коммандер! – быстро кивнул капитан, подходя к титаническим пультам «Элизиума». – Внимание! Срочно подготовить десантный шаттл в девятом ангаре…

Не дожидаясь, пока капитан закончит раздавать приказы, я быстро спустился на лифте в арсенал и стал спешно выбирать подходящий для будущей миссии скафандр. Слишком тяжелая броня будет только мешать в бою, а чересчур легкая не защитит даже от ручных излучателей. Придется искать разумный компромисс.

– Рекомендую модель «Универсал», – посоветовала бесшумно появившаяся в проеме дверей Настя. – Кинетическая и энергетическая защита выдержит девять лучевых и пятнадцать огнестрельных попаданий. Более продвинутый адаптивный камуфляж с функцией преломления света. Усиленный энергополями внешний каркас экзоскелета. Вес на пять килограммов меньше, чем у тяжелых моделей, зато защита практически равноценная. Все мои ребята такие носят.

Благодарно кивнув, я без тени стеснительности скинул с себя китель и стал примеряться к темно-оливковому боевому скафандру, на который указала Настя. С моего молчаливого согласия она услужливо помогла облачиться в него, застегнув все крепления и магнитные замки.

– Ты никак со мной собралась? – я косо взглянул на нее, беря в руки шлем.

– Я командир штурмового отряда, и меня пока еще никто не освобождал от занимаемой должности, – с вызовом вскинула голову девушка. – Я участвовала в доброй дюжине спасательных миссий, и без моего опыта Вам не обойтись. Чем я провинилась?

– Я не возражаю, но впредь можешь называть меня на «ты». Отправляйся со мной, если тебе жизнь совсем не дорога. Хотел сделать тебя ответственной за внутреннюю безопасность корабля, но, видать, новая работенка совсем не для тебя. Поспешим со сборами.

Спустившись в ангар с шаттлами, я поднялся по трапу в переполненный десантниками отсек и стал пробираться к креслу второго пилота. Следом за мной, не отставая ни на шаг, почти бежала лейтенант Орлова, кивая головой знакомым солдатам и по ходу раздавая затрещины тем нахалам, кому вздумалось хлопать ее по плотно обтянутым скафандром ягодицам, надо отдать должное, великолепных форм от чьего лицезрения и я бы и сам не отказался при иных обстоятельствах.

– Нажми на педаль, приятель, у нас срочное рандеву, – положив руку на плечо пилота, я не без труда устроился в противоперегрузочное кресло, застегнул на теле ремни безопасности.

– Приземлись как можно ближе к башне управления полетами.

– Сделаем, коммандер! – весело подмигнул пилот, медленно потянув штурвал на себя.

Стальная чечевица покинула титанический корпус через нижний грузовой шлюз. Оставляя за собой малозаметный ионизированный след, шаттл устремился в сторону затянутой тучами планеты, озаряемой вспышками молний. Закрытая плотной облачностью поверхность на девять десятых была покрыта водой. На планете вместо континентов было несколько крупных островов, разбросанных на значительном расстоянии друг от друга. Остальная территория была затоплена мировым океаном, чей уровень был поднят искусственно еще в незапамятные времена. Острова были практически пустыми камнями – вся флора и фауна давно приспособилась жить под водой. Лишь несколько крупных городов и поселений, построенных на атоллах специально для людей, были обжитой и хорошо защищенной от стихий территорией. Сами даяки обитали под водой, но по причине резкого сокращения популяции все свои текущие дела доверили преданным искусственным слугам. Эти биологические роботы вели с людьми все основные переговоры от лица даяков, помогали осваивать Марс и поддерживать работу лунного дока. До сих пор доподлинно было неизвестно, сколько же на самом деле осталось даяков, ибо их еще никому не довелось лицезреть больше, чем одного за раз. Скрытные и осторожные создания не спешили афишировать свое количество, а их слуги всегда по этому поводу хранили гробовое молчание.

– Не спешите высовываться. Дождитесь, пока мы скроемся в здании, – учил я внимательно слушавших меня десантников. – Надвигается такой силы шторм, что оставаться за пределами защитных силовых куполов смертельно опасно. Здесь такая погода не редкость. Группа лейтенанта Баэра проберется к башне управления полетами и попытается ее захватить. Взвод легкой пехоты удержит периметр посадочной площадки космодрома до подхода основных сил. Мне плевать, как вы продержитесь, но от ваших действий зависит успех всей компании.

– А что делать мне и моим ребятам? – деловито поинтересовался майор Краснов, в последнюю минуту напросившийся вместе со мной на задание. – У меня здесь три десятка самых отъявленных сорвиголов, каких еще не видывал свет, и все как один рвутся в бой!

– Вам, майор, доверю самую сложную и ответственную часть задания. Вы должны захватить лаборатории, где проходят реабилитацию Обращенные. Всех найденных людей вывести на взлетную площадку и эвакуировать первым же транспортом. Только будьте крайне осторожны, некоторые из них все еще на некроморфной стадии и теоретически могут представлять угрозу. С буйными не связывайтесь, пускай остаются в своих боксах. Так будет лучше для всех.

– Только не для моих мясников! – разочарованно ответил Краснов. – Справимся!

– Надеюсь, – я обернулся к Насте. – Ты и остальные будете охранять башню…

– Черта с два! Это нечестно! – вспыхнула девушка. – Я отправляюсь с тобой и точка!

– Послушай, я не уверен, что те, кто отправятся вместе со мной, выживут. Фермы разума глубоко под водой в неком подобии воздушного кармана внутри скалы. Если дело обернется круто, придется силой пробивать выход на поверхность и быстро всплывать с километровой глубины! Там такое давление воды, что не каждый батискаф выдержит. Двести тонн на квадратный сантиметр. Я раньше не пробовал, но у меня больше шансов, чем у тебя.

– Я с тобой, и плевать, что там ждет! – упрямо заявила Настя, не замечая изумленных взглядов десантников, удивленных с ее стороны отсутствием субординации к вышестоящему офицеру. – У коммандера должна быть свита. Это отличный шанс добраться до святая святых даяков и попытаться захватить контроль над ними. Ты ведь этого хочешь? Центр Колониального планирования – это первостепенная задача, поставленная командованием Альянса! Мы можем потерять во время этой операции кучку некроморфов – велика печаль! – но мы обязаны захватить Центр! Каждый солдат, находящийся на борту «Элизиума», будет участвовать в атаке, но у нас сейчас есть уникальная возможность свести наши потери к минимуму.

Я был вынужден мысленно признать ее правоту. То, что она говорит, имело смысл.

– Хорошо. Так уж и быть, захвачу с собой еще пяток жлобов и тебя в качестве аргумента.

– Всемером против сотен? Зачетно! – скептически выгнула бровь Настя. – А не мало?

– В самый раз! – отрезал я. – Большое количество людей вызовет подозрение и ослабит другие отряды. Тут количеством ничего не добьешься. Если не справимся мы, никто другой точно не пробьется, потому что будет уже поздно. Семь хорошее число, потому что счастливое.

– Ну-ну! – хмыкнула Настя, грубо толкая ногой одного из задремавших солдат. – Слушайте сюда, морды собачьи! Коммандеру нужно пять рыл, умеющих хорошо плавать, быстро бегать, не обремененных умом и не рассуждающих над приказами! Есть желающие?

Все сделали вид, что заняты своим оружием, пока лейтенант не потеряла терпение и сама не произвела необходимый отбор кадров. Ее выбор мне пришелся по душе.

– Сержант первого класса Беляев, – нехотя проворчал невысокого роста крепыш с рельефными мышцами, выпирающими сквозь обтягивающий скафандр. – Позывной «Гепард»!

– Сержант Печников или просто «Дымок»! – улыбнулся щербатым ртом лысый здоровяк.

– Сержант Ермолаев, позывной «Соф», а это младший сержант Лешик, позывной «Леший». Командир взвода сержант Редько, позывной «Кот», – представились остальные бойцы.

– Значит так, господа смертники, – строго сказал я. – Берите только легкое оружие и не нагружайте себя излишней ношей. Вы друг друга знаете давно, а значит – в курсе, кто и на что способен. Мне не нужна глупая пальба в стиле ковбойской разборки. Не нужны жертвы… среди вас и мирных жителей. Поэтому настоятельно рекомендую быть внимательными к моим приказам и, ради бога, никакой самодеятельности и личной инициативы!

– Никакой самодеятельности! – эхом повторила за мной Настя. – Всем понятно? Дымок? Кот?

– Да, понятно, чего тут неясного? – сердито заворчали вышеназванные. – Не тупые.

– Поговори у меня еще!

Спустившись по трапу шаттла, все были приятно удивлены, когда под проливным дождем к нам подъехала крытая силовой сферой пассажирская платформа с рядом пустых кресел.

– Добро пожаловать, посол Алешин! Мы рады приветствовать на нашей гостеприимной планете высокопоставленных гостей с Земли! – приветствовал нас сошедший с платформы слуга даяков, которого, как я помнил, звали Рут. Я с ним и раньше встречался, когда еще только покидал это место и отправлялся на обучение в систему Игнион. Хороший малый. Добродушный.

– Взаимно, мой друг, – я заставил себя через силу лицемерно улыбнуться. – Позволено ли мне взять с собой адъютантов и нужно ли нам сдать оружие перед посещением Ищущего Истину? Меня пригласил ваш брат Кад, сказав, что я могу прийти со спутниками.

– Вы можете оставить оружие при себе, – после небольшой паузы разрешил Рут.

Заметив в глазах Насти недобрый огонек, я с неспокойной душой последовал следом за златокожим на борт летучей платформы.

Пока мы летели по пустым улочкам меж административных зданий, меня не оставляло гнетущее чувство чего-то неприятного, вроде горького осадка на языке из-за своего невольного предательства. Мои спутники были тоже не в лучшем расположении духа, каждую секунду ожидая внезапного нападения. А тут еще погода внезапно изменилась, и на нас обрушились с небес такие водопады воды, что платформа заметно снизила скорость. Неудачный сезон для вторжения. Хочется надеяться, что все обойдется без жертв, но верилось в это уже с трудом.

У главного купола, расположенного в центре овальной площади, никого не было. Обычно тут даже в самую плохую погоду бродили по своим делам златокожие и их странные многосуставчатые полубелковые киборги для мелких работ. Сейчас здесь не было никого.

– Надвигается большой шторм, посол. Объявлено штормовое предупреждение, – словно читая мои мысли, беззаботно пояснил Рут. – Обычно они нам не помеха, но этот несет много неприятностей и головной боли. Понимаете, о чем я?

– Думаю, да, – тихо ответил я, покосившись на своих напрягшихся спутников.

– Ищущий сказал, что надвигается буря столетия. Интересно, что он хотел этим сказать?

– Наверное, ему в тот момент было просто не с кем поговорить, – быстро сказал я, сделав запрещающий жест Коту, который уже приготовил тонкую струну удавки.

– Чем бы ни руководствовался Ищущий, – продолжил Рут, – в последнее время он сам не свой. Наши хозяева – очень старая раса. Им ведомо прошлое, настоящее и будущее. «Ради чего еще стоит жить? Только ради собственных детей» – однажды сказал он мне. Эта та самая ниточка, делающая нас бессмертными даже перед лицом неминуемой гибели от долгой жизни. Он тяжело заболел, когда предатели из его окружения активировали некросферу и попытались уничтожить плоды тысячелетней эволюции. Ищущий с тех пор не находит себе места и всячески старается загладить перед всеми людьми вину, но результаты его пока не вдохновляют. Две базы и два корабля – не самая высокая компенсация Альянсу.

– Мы очень ценим и то, что вы уже сделали для нас. Любая помощь извне воспринимается всеми нами с благодарностью, – сказал я только чтобы не молчать. – Мы не злопамятная раса.

– Боюсь, что Ищущий считает иначе. Наша вина не из тех, что забывается и поддается прощению. Как бы Вы отнеслись, если бы ваши дети погибли в результате вашей вины?

– Наверное, я бы сошел с ума от горя, – честно признался я, переглянувшись с нахмурившейся Настей, больше остальных рвущейся в бой. – Отберите у человека ребенка, и ему уже будет нечего терять. Наши руководители понимают это и пытаются довести до сведения простых людей, но есть и такие, что не слушают глас разума и призывают к насилию.

– Важно, чтобы между двумя нашими расами не осталось никакой вражды. Командир Хот постоянно жалуется на Альянс, требуя ужесточения контроля над вашим вооружением и космическими полетами, но Ищущий пресек его инициативу. Отныне судьба людей больше не в наших руках. Можно разговаривать свысока со своими партнерами по бизнесу, игнорировать требования Совета и даже объявить войну агрессивным соседям, но никогда и ни за что не опускаться до детоубийства. Иначе это станет началом конца…

Задумчиво размышляя над его словами, я спрашивал себя: а правильно ли мы поступаем? Быть может, еще не пришло людям время самостоятельно мостить себе дорогу к звездам? Мой старый наставник Мацумото учил терпению. Сначала нужно научиться твердо стоять на ногах и лишь потом пытаться ходить. Все должно происходить в свой срок. Сейчас мы, не научившись толком стоять, пытались сразу бежать, притом весьма резво, учитывая планы и амбиции политиков на Земле. Они спали и грезили блестящим будущим, открывающимся перед всем человечеством, освободившимся, по их мнению, от власти галактов. Если их расчеты окажутся ошибочными, нас всех ждет глубокая задница, из которой выбраться потом будет невероятно сложно. Жаль, что на раздумья больше не осталось времени. Теперь или пан или пропал.

Пассажирская платформа остановилась под широким силовым навесом и услужливо спустила выдвижной трап, по которому мы и сошли. Мы стояли у входа в самое важное здание колонии – административный центр планирования. Здесь не было охраны и не было видимых средств защиты. Но не всегда стоило полагаться только на зрение. Самые неприметные с виду детали интерьера здания часто становились самыми смертоносными. Вот и здесь любая декоративная штуковина, мирно торчавшая из стен или потолка, легко могла оказаться частью хитроумной системы защиты. Гулко шагая в своих бронированных скафандрах по пустынным мраморным коридорам, все люди напряженно переглядывались. Рут вел нас сквозь широкие арки и залы, заполненные чудной инопланетной растительностью. Всюду умиротворенно журчали маленькие фонтанчики с прохладной водой, а под серебристой сетью потолка летали мелкие птицы, похожие на колибри, с шестью цветными хвостами, отливающими всеми цветами радуги. Они без опаски зависали у нас прямо над головой, едва касаясь тонкими хоботками.

– Здесь очень мило, – невольно восхитилась идущая позади меня Настя. – Это местная фауна?

– О нет. Местная исчезла задолго до строительства колонии, – Рут указал на птиц. – Эти существа с далекой прародины даяков. Каждые несколько циклов мы клонируем их, а еще животных и растительность. Они не всегда обитали в воде, а изначально жили на засушливой земле, где величайшим богатством считалась биологическая жизнь. Наверное, эти летающие крохи просто дань ностальгии. Даяки давно не выбирались из командного центра, откуда по сей день планируют и управляют всем своим имуществом, в том числе и за пределами планеты.

– В таком случае просьба Ищущего о встрече вызывает много вопросов, – осторожно заметил я, оглядываясь на спутников. – И куда подевалась охрана? В прошлое мое посещение лет пять назад меня не пропустили дальше дверей на второй уровень, ограничившись приемной.

– Охрана больше не нужна, – таинственно ответил Рут. – Так приказал Ищущий.

– Но где все? Пока мы ехали, не встретили ни одну живую душу.

– Штормовое предупреждение. Вы забыли? – соврал Рут, и я сразу распознал ложь.

Зайдя в лифт, мы стали терпеливо дожидаться окончания поездки, когда неожиданно серая труба вокруг нас стала прозрачной. Лифт дальше двигался глубоко под водой, в то время как далекая поверхность серым пятном маячила у нас над головой, с каждым мгновением тускнея, пока и она не растворилась в чернильной тьме. Это было жутким и великолепным зрелищем.

– Хрена се! Мы погружаемся! Падаем в бездну! – воскликнул Дымок.

– А раньше предупредить не судьба? – разом заголосили молчавшие до этого бойцы. – У меня клаустрофобия и боязнь темноты!

– И у меня! – дрожащим голосом добавила Настя, прижимаясь ко мне.

– Это совершенно безопасно, – дружелюбно заметил Рут. – Не волнуйтесь. Под защитой стенок лифта нам ничего не угрожает, даже если затопит основную стволовую шахту.

– Это даяки? – словно деревенщина, впервые увидавший светящуюся медузу или ската, раскрыл рот Соф.

– Нет, это всего лишь миролюбивые зусты, привлеченные нашим появлением.

Величественные создания плавали вокруг нас огромными стаями, с любопытством ударяясь скошенными носами в пневматическую трубу, по которой мы неслись с огромной скоростью. Не отставая от нас ни на метр, они плыли следом, освещая перед нами тьму океана мертвенно-бледными хвостами с широкими плавниками. Признаться, мне самому сделалось жутко, хоть я и мог погружаться на огромную глубину, это не значило, что мне это нравилось или доставляло удовольствие. Океан пугал меня намного больше, чем космос.

Взглянув на часы, я чуть не выругался, когда увидел, что до начала широкомасштабных военных действий осталось меньше десяти минут. В любой момент Хаарп выстрелит по патрульному флоту даяков, и вот тогда нам поневоле придется убить своего гида и дальше силой пробиваться к Центру колонии. Но стрелять из диатомизатора внутри замкнутого пространства, со всех сторон сжатого незримыми тисками океана, было чревато: один заряд испепелит Рута, но заодно и нам придется несладко – стена лифта могла не выдержать.

– Долго еще? – поежился Кот, когда лифт влетел в ярко освещенный тоннель в донном грунте.

– Мы почти на месте. Прошу простить за столь волнительную поездку. Иного пути нет.

– Я чуть не обделался, – под общий смех признался Соф. – Никогда еще мне не было так страшно. Почему обязательно спускаться именно под воду?

– Приятель! Тебе же русским языком объяснили! Даяки живут под водой! – подколол Кот.

– И что с того? – возмутился Соф. – Могли бы и сами подняться к нам наверх.

– Ха! Велика птица! Может, тебе еще и златовласку в постель?

– А в морду не желаешь? Я все слышала! – Настя вполсилы ударила кулаком в живот Кота.

– Ну, хватит ребячества! – потерял я терпение. – Соберитесь! Это приказ!

Кабина лифта, достигнув конечного пункта, неподвижно застыла. Двери распахнулись. Нас встречал пустой коридор. Наша группа продолжила путь в гнетущей тишине. Мы уже находились в самом сердце обороны даяков, но я не спешил отдавать приказ на атаку. Пусть Рут сам проведет нас, куда надо, вот тогда и начнем действовать. За очередным поворотом появилась силовая диафрагма со светящимися символами, означающими вход в строго охраняемый сектор. На мой вопросительный взгляд, Рут прислонил свои ладони к стене, и через мгновение препятствие перед нами померкло и растворилось в остаточном радужном сиянии.

– Вы можете взять с собой женщину. Остальным, как и мне, придется остаться здесь.

– Почему женщину? – с подозрением спросил я, заметив недобрый блеск глаз Насти.

– Так распорядился Ищущий. Вы, наверное, не знаете, но изначально древние люди были бесполы. Даяки быстро поняли, что это сомнительная схема размножения, и внесли в ваш геном необходимые поправки. Мой господин – очень старое существо и помнит времена, когда вы еще были однополы, и до сих пор воспринимает людей обоих полов как единое целое. Идите смело, никакая опасность вам не угрожает, это я могу вам гарантировать со всей ответственностью.

– Не вопрос. В любом случае я бы не позволила коммандеру идти в одиночку. – Наигранно весело ответила Настя, делая остальным успокаивающие жесты. Десантники увидели, как она украдкой демонстративно постучала по часам. До атаки оставалось меньше пяти минут.

Смело переступив светящийся порог, мы вдвоем вошли в так называемые райские кущи личных покоев даяков. Стены, оплетенные толстыми жилами биоэлектроники, пульсирующие зеленоватым свечением не вызывали опасений, скорее наоборот – умиротворение от созерцания. Шарообразное помещение, куда мы пришли, было огромным, но девять десятых в нем занимал огромный бассейн в центре. Множество странных машин неизвестного назначения работали прямо над головой в автоматическом режиме, а внушительных размеров круглая платформа висела над бурлящим бассейном.

С опаской посмотрев за ограждение, я вздрогнул, рассмотрев под водой массивную черную тушу, колышущую на дне сотнями отростков и плавников. Один из Древнейших галактов в Крул Каи, генетический дизайнер и пространственный инженер. Других его сородичей не было видно поблизости. Огромное чудовище стало медленно подниматься из глубины бурлящей воды, раскинув во все стороны черные щупальца. Когда темно-бордовые отростки медленно появились над поверхностью воды и потянулись в нашу сторону, Анастасия вскрикнула и инстинктивно отступила назад, не сводя полного страха взгляда с даяка. Ее рука легла на рукоять пистолета.

– Подойди ближе, дитя. Я не укушу, – ожили скрытые в стенах динамики. То, что это не настоящий голос, было понятно по механическим ноткам. Речевые синтезаторы постоянно меняли тональность, вещая странным голосом, который мог с равной долей вероятности принадлежать одновременно мужчине и женщине.

Я и Настя вплотную приблизились к ограждению бассейна. Ближе подходить нас не заставили бы и под дулом пистолета. У старого галакта не было ни рта, ни зубов, ни даже глаз. Зато страху он на нас нагонял, будто перед нами кошмарное чудовище из рассказов Лавкрафта. Не знаю, как он воспринимал нас самих, не имея привычных для людей органов чувств, но мне показалось, что он пристально вглядывается в наши лица и изучает наши мысли.

– Коммандер Алешин, – непослушным языком представился я, с трудом справляясь с охватившим меня волнением. – Лейтенант Орлова, мой адъютант. Мы прилетели для плановой смены охраны лабораторий и проверки…

– Я знаю, кто вы и для чего пришли, коммандер Алешин. Не смотрите все время на часы, времени всегда не хватает и не будет хватать, проживи вы хоть миллион циклов, – мягко перебил Ищущий, и его щупальца пришли в хаотическое движение. Стены вокруг нас сделались прозрачными. Проведя щупальцами по прозрачному металлу, отделяющему от бескрайнего океана, Ищущий медленно опустился на дно бассейна. Все в его поведении излучало грусть.

– В таком случае Вы знаете, что я должен сделать? – напряженно спросил я и положил руку на рукоять диатомизатора. Мне чертовски не хотелось это делать, но иного выбора не было.

– Это очевидно. Вы пришли убить меня, поэтому на борту ваших кораблей такое скопление солдат и боевых машин. Это данное вам сложившимися обстоятельствами право, которое я не могу и не хочу оспаривать. Слишком многим мы вам обязаны и слишком большое чувство вины грызет нас изнутри. С тех пор как вы достаточно оправились и окрепли, вы строите много больших городов и новых машин. Осваиваете планеты за пределами Солнечной системы. Ведете торговлю с цивилизациями настолько древними, насколько коварными. Лично меня это очень радует и печалит одновременно. Я сожалею, что вы так и не усвоили, в каком жестоком мире живете и насколько станете уязвимы. Без союзников. Перед лицом множества угроз.

– Постойте, – воскликнул я, в удивлении вскинув брови. – Вы знали и позволили нам приземлиться, а заодно привели в центр колонии? Но почему? Что за этим стоит?

Даяк после непродолжительной паузы со скрытой тоской в голосе ответил:

– Моя жизнь была настолько долгой и насыщенной событиями, что я утратил чувство времени и лишь недавно понял, что она мне в тягость. Отныне она лишена всякого смысла, а значит бесполезна. Наши дети, несмотря на все трудности и беды, выросли и окрепли. Что может быть важнее этого? Ваш триумф – бесспорное доказательство окончания нашей миссии. Пришло время вам самостоятельно принимать важные и судьбоносные решения. Осознать, насколько жестока и беспощадна Вселенная к неподготовленным расам, посчитавшим себя готовыми познать истину. Время нянек безвозвратно прошло. Истина не всегда легка для понимания, а в нашем случае она еще и горькая. Когда я был молод и мог беззаботно резвится в океане, плавая наперегонки с самыми быстрыми из своих соотечественников, я поклялся познать смысл жизни.

– Так в чем смысл жизни? – напряженно спросила Настя. До атаки оставалось меньше минуты.

– Смысл жизни в том, что она рано или поздно заканчивается. Не нужно бояться перехода на иной уровень жизни и мировоззрения, иначе вы будете обречены вечно топтаться на одном месте. Наше бессмертие – в нашем наследии. Поэтому ваш корабль до сих пор цел. Поэтому вы здесь, коммандер, чтобы избавить меня от дальнейших страданий. Мы, даяки, были беспощадны даже к самым близким союзникам в Крул Каи, но мы не настолько безумны, чтобы убивать плоды рук своих. Ваши вожди приняли неверное решение, и я не в состоянии переубедить их. Даяки – это я. Вся наша былая мощь, мудрость и знания – все сосредоточено во мне…

– Что?! – от удивления у меня даже отвисла челюсть. – Этого не может быть!

– Никого больше нет вот уже свыше двух тысяч циклов, – объяснил последний из расы даяков, и в его голосе слышались такие нотки смертной тоски, что мне сделалось не по себе. – Я последний представитель своего полностью вымершего вида. И тешит меня лишь то, что вы, люди, не исчезнете незаметно с лика Вселенной, как мы сейчас, и добьетесь небывалых высот. Ваша цивилизация просуществует недостаточно долго, чтобы оставить о себе громкую память в веках, но подвиги будут яркими, они затмят сиянием все остальные расы! Это неизбежно.

– Я не верю вам! – выкрикнул я, подбегая к ограждению платформы. – Я знаю историю, потому что видел все ваши преступления собственными глазами! Как же Консерваторы и Реформаторы?! Те, кто предал людей и активировал некросферу, и те, кто остановил их!

– Это объяснения для наших верных помощников, которых вы называете Златокожими. Никто из них не знает и никогда не узнает истину. Беллатрианцы в лице своего представителя Сайруса передали нам неизвестные образцы технологий дедров, выдав их за собственные разработки эволюционного контроля. У меня не было причин для сомнений, ведь это самые наши близкие союзники и друзья. Машины дедров какое-то время действовали как положено, но, допустив к их управлению Сайруса, я совершил первую свою большую ошибку. Он ставил на людях какие-то, ведомые лишь ему, эксперименты и в результате пустил вспять всю эволюцию, после чего трусливо сбежал. Я смог остановить работу его машин, но недостаточно быстро. Ущерб был нанесен, а сам Сайрус надежно укрылся от моего гнева под крылом кванторов, став одним из них. Он много лет был среди вас, но я и мои слуги ничего не могли с ним сделать. Он больше, чем просто облеченный властью. Он квантор. Символ закона и порядка.

– Почему вы ничего не рассказали нам раньше? – меня душил гнев. – Мы бы сами о нем позаботились, да так, что потом его никто и никогда не нашел! Проклятье! Почему?!

– Именно поэтому и не сказали. В тот момент его смерть ничего бы не изменила. Теперь обстоятельства изменились. Он стал главой культа Ждущих, а это очень фанатичные особи, разыскивающие опасные артефакты, которые не должны попасть к ним в руки. Если они узнают, где находится транспортный узел дедрических врат, они всех погубят… и себя заодно…

– Ты знаешь, где узел врат? – Настя жадно подалась вперед, боясь пропустить хоть одно слово.

– Да. Именно там мы добыли образцы генома дедров для вашего воссоздания.

– Прошу, скажи, где он? Времени совсем нет. – выкрикнул я, но опоздал.

Бледные лучи слаженно ударили в бассейн в одно мгновение, сначала вскипятив, а потом превратив воду в облако обжигающего пара. Я невольно отшатнулся, потеряв всякие ориентиры. Если бы мы с Настей не зашли сюда с закрытыми стеклами на шлемах, нам бы как минимум обварило лицо раскаленным паром. Когда он немного рассеялся, и мы с Настей побежали в сторону выхода, нам навстречу выскочил радостно улюлюкающий Соф с поднятым стеклом. Но тут же умолк, с воплем боли и гнева отлетев далеко назад с разбитым в кровь лицом. Потирая на бегу кулак, я подбежал к нему и как следует добавил носком тяжелого ботинка под ребра.

– Ублюдок! Что ты натворил?! – яростно взревел я, хватая его за шею.

– Коммандер! Вы с ума сошли? – нас кинулись разнимать остальные появившиеся бойцы. – Все кончено! Мы победили! Колониальный Центр наш! Мы захватили его!

– Ни черта мы не захватили! Мы вытащили пустышку! – процедил я, вырываясь из их рук.

– Отойдите от него, дурни! – прошипела Настя, направив на друзей оружие.

– Ты чего? – выпучил на нее глаза Кот, с опаской поднимая руки. – Объясните мне, что здесь, черт подери, происходит! Мы всего лишь выполнили приказ коммандера.

– Просто вы пятеро идиотов, как всегда, появились не во время, – проворчала Настя и медленно спрятала пистолет в кобуру. – Мы могли узнать много всего интересного, а вместо этого теперь будем сообща расхлебывать уху из даяка. Какого черта вы вообще сюда приперлись?

– Но как же так? – удивился Дымок, смахивая со лба проступившую испарину. – Время атаковать. Мы убили Златокожего и поспешили к вам на помощь…

Медленно вернувшись к ограждению, я тут же отвернулся, когда мой взгляд упал на ошметки плоти, плавающие на поверхности мутной, кипящей лужи жижи. Все бесполезно. Даяк умер в тот миг, когда излучение кармарасщепителей вступило в реакцию с атомами водорода. Эта реакция почти целиком превратила воду и большую часть тела в пар. Но почему именно сейчас? Почему не минутой позже или раньше? Судьба действительно имеет скверное чувство юмора.

Настя решительно направилась к выходу, не решившись трогать меня:

– Пойдемте, дурни, нужно организовать оборону на случай атаки златокожих.

– Никакой атаки не будет, и ты это знаешь, – глухо сказал я. – Ты слышала Ищущего?

– Слышала, но не верю ни ему, ни остальным галактам! Все они лжецы и лицемеры!

– А мы нет? – горько усмехнулся я, поворачиваясь к ней. – Я уже запутался, где ложь, а где правда. Устал распутывать клубок из ядовитых змей, которые того и гляди ужалят. Мне опротивело слепо повиноваться приказам людей, находящихся от места боя на расстоянии многих световых лет. В безопасном месте. С сигарой в одной руке и стаканом холодного виски в другой. Они искренне считают себя триумфаторами. Вершителями людских судеб. С тех пор, как я вернулся в Солнечную систему, меня не оставляют сомнения в правильности выбора. Зачем я только согласился на эту миссию? Мы могли предотвратить трагедию, но вместо этого способствовали ей и – самое страшное – мы не знаем о последствиях своих деяний.

Презрительно сплюнув вдруг ставшей горькой слюну, я медленно побрел к выходу мимо посторонившихся десантников, так и не понявших, что же они сделали не так. Склонившись над останками того, что раньше было Рутом, я с почтением закрыл ему веки ладонью.

– У вас нет души, но я все равно верю, что ты сейчас в лучшем из миров.

– С ним на удивление не возникло проблем, – осторожно заметил Дымок. – Он словно одеревенел. Мы уж думали, что придется за ним побегать, а тут полный облом.

– Одеревенел. – пробормотал я, прислушиваясь к тишине. – Странно. Ни сигнала тревоги. Ни охраны. Все защитные системы дезактивированы. Совершенно ничего не происходит.

– Мы застали их врасплох! – предположил Гепард. – Да чего тут думать и гадать? Нужно развивать наступление, пока они не опомнились.

С нетерпением дождавшись конца подъема на поверхность, все, приготовив оружие, вышли из лифта, готовые увидеть все что угодно, только не полное отсутствие какого-либо действия. По дороге нам попадались только неподвижные тела златокожих без видимых следов от выстрелов. Они словно отключились в один миг, как выключенный тостер, выдернутый из розетки. Осматривая тела и прислушиваясь к усиливающемуся громовому реву в небесах, мы вышли на широкий балкон, с которого открывался вид на космодром, на который в этот момент приземлялись десантные шаттлы первой волны. С недоумением бегающие меж зданий бойцы Краснова осматривали все постройки в поисках врагов и, если находили людей, то уводили за собой. Не было выстрелов и взрывов. Не надрывались сирены тревоги, небо не искрило от залпов орудий, печально смотрящие вверх с каждой смотровой башни.

Так мы всемером и стояли на балконе, пока первые колонны военной техники не затопили узкие улочки и нас не окликнули. Спустившись по широкой стальной лестнице к солдатам, я жестом руки пресек любые вопросы, которые – еще миг – и посыпались бы на меня водопадом.

– Занимайте позиции в городе, согласно планам командования, а если встретите хоть одного Златокожего, то ведите ко мне. Стрелять в них запрещаю.

– Так в кого нам тогда стрелять? – ворчал с бронемашины весь в шрамах седой вояка лет сорока пяти. – Нам обещали веселье, но пока что им даже не пахнет. Одно разочарование.

– Коммандер хочет знать ситуацию. Представьтесь для разнообразия, – строго сказала Настя.

– Капитан Седов. Разведка, – нехотя представился боец. – Ситуация такова. Мы без проблем высадились и сразу же выдвинулись, согласно директиве. По дороге никто не встретился. Никакой стрельбы не видели, и вообще, похоже, наше присутствие здесь никого не волнует.

– Жми на космодром к башне управления полетами, – мрачно приказал я водителю бронемашины. – Ты со мной? – спросил я у Анастасии, и она молча взобралась на броню.

У башни управления скопилось такое количество солдат и военной техники, что мне пришлось изрядно попотеть, чтобы протиснуться среди галдящих бойцов лейтенанта Баэра.

– Да чего тут докладывать? – ответил на мой невысказанный вопрос Баэр. – Мы захватили башню в течение двух минут. Никакого сопротивления со стороны противника не оказано. Я не потерял ни одного бойца из своей группы, только один кретин поскользнулся на мокрых ступенях и растянул себе лодыжку. Всех Златокожих, которых встретили по дороге, мы нашли обездвиженными и поначалу решили, что ваших рук дело. Живых среди них не было ни одного. Отчего бы они ни преставились, я и мои парни не имеем к этому никакого отношения. Если такая же чертовщина творится и на Земле, это будет самым необычным, победоносным и легким блицкригом в истории человечества. Что здесь произошло?

С тревогой поднявшись на смотровой балкон, расположенный высоко над комнатой операторов, я вцепился руками в поручни. Ветер и дождь с новой силой обрушились на город, скрыв здания за плотной завесой косых струй. Подняв стекло шлема, всмотрелся в пелену дождя. Вторая и третья волны десантных кораблей были вынуждены высаживать солдат на плоские крыши зданий, на которых были предусмотрены посадочные площадки для малых летательных аппаратов. При планировании операции допускались определенные боевые потери, а когда расчеты не оправдались, скопление разочарованных отсутствием боев людей грозило вылиться в неприкрытое насилие против своих же. А тут еще высоко над городом зависла огромная туша «Элизиума», окутанная сеткой молний. Все разочарованно докладывали и просили, чтобы офицеры отменили новые волны десанта и сосредоточились на второстепенных целях.

Я первым же шаттлом вернулся на борт «Атлас-Виктории». Там меня уже дожидались раскрасневшиеся от возбуждения офицеры, всем своим видом выражавшие холуйскую преданность и восхищение. А как же иначе? Миссия ведь прошла блестяще. Не поспоришь. С пеной у рта доказывать им наше проигрышное положение было для собственного здоровья чревато неприятными последствиями. Еще решат, что я рехнулся, и изолируют в одиночную камеру для выяснения причин моего пораженческого настроения.

Я уединился в резервной рубке, где принялся настойчиво вызывать адмирала Горчакова. Адмирала я не застал, зато связался с главным штабом. Мне для этого потребовался почти час, а когда я все-таки соединился с операторами «Цереры» и узнал новости, то еще больше помрачнел. Невероятные успехи военной компании людей уже стали известны галактам и даже взбудоражили умы многих в Совете рас. Неожиданная атака на все важнейшие ключевые узлы инфраструктуры даяков оправдалась на все сто процентов. Разумеется, в сообщениях ни слова не говорилось о том, что златокожие не сделали по нам ни единого выстрела в ответ, зато многим журналистам земных телеканалов хватило ума сравнить меткий выстрел Хаарпа с легендарным залпом «Авроры» во время Великой Октябрьской революции семнадцатого года. Восторженные вопли и слюни по всем каналам мешали понять истинные масштабы трагедии. А когда я все же добился ответов на поставленные мною вопросы, душу стиснули холодные тиски ужаса и страха. По последним сводкам, Аурелла пала. Хаарп над Марсом одним махом уничтожил всю патрульную эскадру. Остатки флота даяков взяли под контроль появившиеся в нужный момент этамины, а именно флагман коммандера Скеллы. На Хидес благополучно приводнился десант и теперь победоносно развивает наступление по всем островам, на которых находились города. Секретные базы даяков на Земле также захвачены, и сейчас ведется учет захваченных трофеев. Лунная станция и космические доки в целости и сохранности. На Марс переброшены дополнительные воинские подразделения и удвоен контингент персонала.

– Вы хотели поговорить со мной, коммандер? Похвастайтесь ратными подвигами. Я весь внимание, – с лучащимся от радости лицом, адмирал расплылся в улыбке, благосклонно принимая из рук помощника горячий чай. – Наслышан о ваших успехах…

– Все это большая ошибка, адмирал, – быстро заговорил я, наблюдая, как его улыбка медленно исчезает с каждым моим сказанным словом, а лицо ожесточается. – Просто выслушайте меня. Златокожие умертвили себя сами, а последний из существовавших в этой галактике даяков утверждал, что знает, где находится главный дедрический узел врат! Мои люди убили его до того, как он успел сообщить нам координаты. Если мы сейчас же не подвергнем тщательному анализу захваченную в командном центре информацию, мы рискуем упустить момент и навсегда оборвать последнюю ниточку, связывающую нас с культом Ждущих.

– Вы пьяны? Или у вас под действием эйфории временное помутнение рассудка? В момент наивысшего триумфа всех людей вы начинаете плести несусветную чушь! Плевать, что они сдались добровольно, тем меньше нам работы, но я не позволю преуменьшать наши заслуги и успехи. Вы можете вернуться с почетом на Землю или продолжить ответственную миссию по патрулированию системы Игнион на выбор. Что скажете?

– А кто будет патрулировать Солнечную систему? «Элизиум»? – с подозрением спросил я.

– «Элизиум» временно останется на орбите Хидеса, потом отправится с полезным грузом на Тармвэдру. Миссию патрулирования мы возложим на коммандера Криа Ри, вызвавшуюся добровольно охранять околоземное пространство от возможных актов агрессии со стороны тех галактов, кто считает нас легкой добычей в связи с происшедшими событиями. Кто считает, что мы ослабли, и любое вторжение станет для нас роковым. Их ждет неприятный сюрприз.

– А Вам не кажется странным, что Криа Ри, вразрез установленным миротворческим правилам и уставам, поддержала одну из воюющих сторон? Как мы после этого можем ей доверять?

– Ее поступок не имеет никакого отношения к теории заговора, Алешин. Все просто. Она поддержала нашу сторону, потому что конфликт все равно рано или поздно бы начался. Жертв в этом случае могло быть значительно больше. Кроме того, мощь ее судна гарантирует нам преимущество в космическом бою против любого известного нам противника. Плодотворное сотрудничество с Крул Каи приносят первые плоды. Кванторы выразили желание посетить базу «Церера» и лунные доки. Они готовы предоставить нам любую помощь по урегулированию разногласий с теми расами, кто откровенно критикует нас за выбранную силовую позицию. Разумеется, я дал добро, и вскоре к нам прибудут первые их представители.

– Не слишком разумно начинать собственную мирную политику со смены союзников. Мы не можем читать мысли галактов и не знаем, какой собственный интерес и выгоду они преследуют, идя нам навстречу. «Атлас-Виктория» среднего класса – не чета флагману этаминов, но это наш корабль. Сейчас мы пытаемся переступить через собственные принципы и променять шило на мыло, пока самые боеспособные наши части распылены вдали от дома на охране второстепенных объектов. Это очень опасная ситуация. Земля открыта для нападения.

– Ерунда! – холодно отрезал адмирал. – Приказ остается в силе. Что Вы выбираете, коммандер Алешин? У меня мало времени, потому что послы доброй дюжины фракций выстроились в очередь, требуя срочной встречи со мной. Правильно мы поступили или нет, рассудит история.

– Я отправляюсь на патрулирование в нейтральную зону, но в любой момент буду готов вернуться, чтобы защитить Землю в случае агрессии Ждущих, – также холодно ответил я.

– Прекрасно. Займитесь этим, чтобы не слоняться без дела. Каждый день отправляйте рапорт мне в штаб флота на Земле. И вот еще что. На вашем месте, я бы забрал свой честно заслуженный сертификат интергалактической полиции, дающий вам ограниченные права в пределах Союза рас. Вы должны быть довольны: благодаря ему Вы сможете продолжить начатое расследование по делу культа Ждущих. Наша разведка докладывает, что генерала Лефлера в последний раз видели на Дотуме планетной системы Веги, что в созвездии Альфа Лиры. Я знаю, как Вы относитесь к веганцам, но при всех их недостатках с ними тоже можно договориться. Главное – не лезьте на рожон и как можно плотнее сотрудничайте с кванторами командора Лесерта. Это все, что я хотел Вам пожелать в качестве напутствия. Обо всем держите меня в курсе. Удачи.

Не давая мне возможности ответить, адмирал Горчаков прервал связь.

Когда я в не самом лучшем расположении духа спустился в грузовой трюм корабля с целью побыть в тишине, вдали от суеты, то очень удивился, встретив там Настю. Она с азартом, неведомым простым людям, ковырялась гаечным ключом под днищем «Малыша».

Хитро посмотрев на меня из-под выбившейся челки, насмешливо спросила:

– Что случилось, генерал? Все празднуют величайшую в истории людей победу, а на Вас лица нет, словно это мы, а не даяки, проиграли войну и теперь пожинаем скорбные плоды.

– У меня на душе кошки скребут, и я не считаю нашу авантюру победой, – честно признался я, облокотившись о борт вездехода. – Мы оставили свой мир без защиты, сосредоточившись на завоевании слишком далеких миров, а меня в очередной раз обвели вокруг пальца проклятые бюрократы, ловко воспользовавшись моим незнанием ситуации. Кто, если не мы, будет защищать старушку-Землю, взрастившую и поставившую человечество на ноги? Ладно, забудь. Это всего лишь мои мысли вслух и домыслы, не подкрепленные серьезными доказательствами. У нас все получилось слишком просто, и смерть даяка не пройдет для людей бесследно.

– Слишком просто? – Анастасия удивленно обернулась. – Коммандер, Вы не правы. Если у нас не было потерь, это еще не значит, что мы не рисковали. Риск был велик, и Вы это знаете. Мне тоже не по себе, что так получилось с даяком, но такова жизнь. Выживает сильнейший.

Перемазанная машинным маслом девушка вернулась к ремонту. Это была не ее обязанность, но она все равно любила самостоятельно исправлять мелкие неполадки вездехода. Наблюдая за ее работой со стороны, я решительно спустился к ней в ремонтный лаз под бронемашиной и неожиданно для самого себя обнял за талию, чтобы потом крепко привлечь к себе. Настя не стала отстраняться, а со всем пылом, на какой была способна, ответила взаимностью. Плотина субординации, что сдерживала чувства, копившиеся в нас еще с самой первой встречи на станции «Квантория», неожиданно дала трещину и рухнула под натиском желания. Не обращая внимания на совсем не подходящее место и время, я расстегнул магнитные молнии скафандра и яростно скинул его на грязный пол. Настя без ложного смущения последовала моему примеру, скинув инженерный комбинезон. Горячая волна нежности затопила меня, заставив позабыть обо всем остальном на свете. Были только я и она, и больше никого в целом мире!

– Слишком долго мы шли к этому, – горячо прошептала Настя, прижимаясь своим гибким телом ко мне. – Я не намерена ждать еще столько же лет.

– Лучше поздно, чем никогда, – ответил я, но она закрыла мне рот ладонью.

– А если застукают? – неожиданно лукаво Настя посмотрела на меня. – С меня взятки гладки, а на Вас, коммандер, ляжет недобрая тень. Вы ведь теперь герой Земли и большой начальник.

– Пожалуйста, называй меня просто Дима. Я не начальник и уж тем более не герой. Никогда им не был и не стремился стать. Мой удел – разделять трудности с бойцами, а не просиживать штаны в кабинете с искусственным климатом, пока из меня лепят золотого идола.

– За это я и люблю тебя, Дима. Ты истинный герой и таковым останешься для меня навеки…

Целуя восхитительно отзывчивые губы Насти, мне хоть на миг хотелось позабыть про все проблемы и заботы. Ощутить себя просто человеком, свободным от дел и забот. Мы – люди – стояли на пороге величайших событий и открытий в новейшей истории. Как любил говорить в подобных случаях Александр Македонский: «Судьба благоволит храбрым!» Хотим мы того или нет, мы должны упредить культ Ждущих и первыми нанести удар. Я подозревал, что за всем происходящим, чему я стал невольным свидетелем, скрывается некто зловещий и древний, как сама Вселенная. Кто, просчитав свои действия на десять ходов вперед, управляет поступками своих марионеток, как опытный и хитроумный кукловод, дергающий за ниточки. Вот он-то и есть наш истинный враг. Я не считал, что Сайрус подходит на роль этой закулисной силы, уж больно нетерпелив. Скорее всего, он такая же безвольная марионетка, как и все остальные.

А может, я просто обманываю сам себя, и ничего из того, о чем подозреваю, нет в реальности? Может, имеет смысл позабыть о страхах и подозрениях и вволю насладиться победой?

В уме всплыли слова песни: «Хотят ли русские войны, спросите вы у тишины».

Планета Хлория. Звездная система Игнион. Два года спустя

На мгновение выглянув в окно, за которым продолжали жить своей странной жизнью жители Полуденного Заката, штандарт-майор Василий Аксенов щелчком пальцев отправил наружу сигаретный окурок и плотно закрыл бронированные ставни, как того требовали правила безопасности. Раздумывая над моим предложением, он включил кондиционер на полную мощность, но жара и духота от этого никуда не исчезли. Маленький кабинет почти не имел мебели, за исключением сенсорного рабочего стола, несгораемого сейфа, пары стульев и небольшого шкафчика, где была собрана внушительная коллекция бумажных книг классиков прошлого. На стенах развешаны голограммные репродукции видов Земли, создавая иллюзию настоящих окон. За ними реалистично шуршала листва в дубовых и березовых кронах. Тихо журчал прохладный родник, вытекающий из-под массивных белых булыжников. По небу среди туч с криками летит стая журавлей. Пушистые облака на глазах темнеют, и вот уже со всех сторон сверкают молнии, и пространство пронизано косыми струями дождя. Шквальные порывы ветра поднимают ворох опавших листьев, печально кружа их в воздухе, словно невесомые пылинки. С виду простые сюжеты, но от их вида мою душу сжала тоска по дому. Два долгих года погони и расследований привели меня к первоисточнику заговора – на планету Хлорию.

– Проклятый климат! – снова пожаловался Аксенов, подливая в мой стакан холодной минеральной воды. – Тело покрывает отвратительная липкая пленка. Сухую одежду через полчаса хоть выжимай. Бывал я не раз во Вьетнаме и Камбодже. Посещал Центральную Америку в составе группы военных советников. Приходилось летать даже в Бразилию в район реки Амазонки – и нигде, заметьте, не встречал подобного. Больше всего меня сводят с ума эти проклятые вспышки на звезде. После каждой температура и давление скачут и прыгают, словно обезумевшая кенгуру в течке. Хоть не приходится дышать через респираторную маску и носить проклятый скафандр, а может, и зря. Вам не жарко в своей амуниции?

– Я привык, – ответил я, делая глоток из стакана. – В костюм встроены кондиционеры и умная система диагностики, так что внутри него самая оптимальная температура.

– Везет. Может быть, и мне такой же костюмчик организуете через своих поставщиков?

– Не вопрос. Вступайте в мою команду, и у Вас такой же появится.

Контрразведчик, откинувшись на спинку рабочего кресла, подставил лицо под мощную струю холодного воздуха, идущую от кондиционера, установленного под потолком.

– Я подумаю над этим, но в любом случае спасибо за предложение.

– Вся проблема во влажности, а не в жаре, Василий. Квантовые ожоги – не самое худшее, что может здесь произойти. Это очень неприветливая планета, где жестокость и кровожадность не являются чем-то запредельным или шокирующим. Ваши разведывательные станции собирают до девяноста пяти процентов всей информации о передвижении кванторов и галактов в этом рукаве галактики. Теперь, когда мы знаем, что артефакты представляют для Ждущих и других рас огромный интерес, я выбрал именно эту планету для осуществления задуманного. Вы, Василий, прожили здесь больше шести лет и как начальник внешней разведки скопили массу полезной, но, к сожалению, до сей поры невостребованной информации. Ваше руководство считает ее второстепенной и не стремится к тщательному анализу. В самом деле, кому интересно знать, куда вывозят растительные грузы с планеты или откуда прибывают ксиллы с оборудованием. Мне необходим доступ к информации обо всех делах, творящихся на планете.

– Если такой сбор информации и осуществляется, то это секретная информация, – Аксенов безразлично пожал плечами, хотя в его глазах читалось удивление от моей осведомленности. – Признаюсь, я знаю о делах местных аборигенов меньше вашего. Вы исследовали планету вдоль и поперек, пока я просиживал штаны в этом кабинете, шурша бумагами на столе. Кому, как не Вам, знать все тонкости здешних обычаев. А как же новые знакомства в среде кванторов?

– Этого недостаточно, Василий. Нужно тайно от всех перенастроить работу станций в режим скрытного наблюдения за рядом объектов инфраструктуры галактов. Ни один квантор на такое не подпишется. Они не привыкли идти в обход установленных правил, тем более, когда дело касается членов Союза рас. И еще это займет много времени, которого у нас нет.

– Другими словами, Вы просите меня наплевать на первостепенные задачи, поставленные передо мной командованием Альянса и полностью сосредоточить работу станций на том, что лично Вас интересует, и не важно, что меня за это четвертуют? Толково придумано. Правила диктуют мне послать вас подальше и доложить о вашем требовании командованию. Но я этого делать не стану. Вы мне здорово помогли в прошлый раз с расследованием, и за это я у Вас в долгу. Если Вы говорите, что дело важное, то я поверю. На переориентирование антенн станций уйдет какое-то время. Только договоримся сразу – мои станции в обмен на информацию.

– Спасибо за доверие. У меня на борту целая банда самых отчаянных головорезов, прошедших огонь и воду. Они очень расстроились победным блицкригом на Хидесе и жаждут реванша в настоящем бою. Для этих парней главное – располосовать врага на ремни, а политика их волнует не больше, чем прыщик на заднице адмирала. Неужели Вы хотите их разочаровать отказом?

– Вот только не надо давить на жалость, умоляю, – Василий поморщился. – Вы очень много рассказывали про своих друзей из числа туземцев, с которыми познакомились в долгих странствиях. Почему бы не привлечь их к агентурной работе? Думали об этом?

– Не хочу впутывать в грязные интриги. Для них я вознесся на небеса прямо к богам, пусть так и будет. Вы поможете нам или и дальше будете вилять, как маркитанская лодка?

– Ладно, рассказывайте, что у вас на уме, а я погляжу, что можно сделать.

Отодвинув в сторону два пустых стакана, я передал Аксенову через стол стопку снимков. Цветные изображения были сделаны два дня назад над южным полюсом Хлории. На инфракрасном изображении под вековечными льдами Кослована были запечатлены сигнатурные очертания чужеродного объекта, расположенного на глубине от ста до трехсот метров. По последней агентурной информации, культ Ждущих сосредоточил все свое внимание именно в этом безлюдном регионе планеты. Если бы жители Северного Гоа не указали моим разведчикам на странные огни в глубине ледяной пустоши, мы ни за что не узнали бы, что там в полной тайне от всех копают адепты. С самого начала я хотел выяснить как можно больше о руинах дедров, так сказать, с целью их изучения, но беллатрианская администрация наотрез отказала мне в этом, сославшись на чрезмерно опасные последствия. Пришлось действовать в обход и начать именно с Кослована – самого малоизученного региона планеты. При опросе жителей Северного Гоа мои разведчики наткнулись на куда более занимательную информацию. Наконец-то, после долгих лет бесплодных поисков и расследований, мы смогли обнаружить деятельность Сайруса – и где? Прямо под носом кванторов, где он чувствовал себя прямо как дома! Наглость просто феноменальная.

– Как видите, раскоп свежий, – сказал я, указывая на снимки. – Силовое поле адаптивного камуфляжа не позволяет с орбиты различить детали. Еще месяц назад там ничего не было, а сегодня это целый городок со своей инфраструктурой. Вот на этом участке различимы контуры площадки для грузовых випперов. Когда мы ударим, а это произойдет в очень скором времени, я хочу знать, куда побегут адепты, когда я им как следует подпалю хвосты. Я случайно узнал, что у вас имеется в наличии оборудование, полученное по договору от боронов, которое способно отслеживать, в какой именно точке Вселенной выпрыгнет корабль, если воспользуется одним из двух струнных порталов, что вы контролируете над Хлорией. Мне необходимо знать все места, куда ринутся эти крысы. А потом я накрою их базы одну за другой в порядке приоритетной очередности. С вашей аппаратурой мы выследим их как два пальца об асфальт.

– Опасный Вы человек, Дмитрий Игоревич, – Аксенов криво улыбнулся. – Не успела Земля получить долгожданную независимость, как вы спешите отпраздновать это событие, разворошив осиное гнездо. Не сегодня-завтра Альянс исчезнет, ему на смену придет Федерация, о которой давно говорят в высших кругах на Земле. Мы превратимся в законопослушную фракцию, отринувшую всякое насилие. Надеюсь, Вы понимаете, что по договору мы будем обязаны разоружиться, уничтожив все наступательное оружие и арсеналы, в том числе и Ваш корабль?

– И всем станет не до Ждущих. Нам навяжут миролюбивые законы Крул Каи, и мы одну неволю сменим на другую, – закончил я за него. – Вы все правильно говорите. Но я не безосновательно считаю, что наши соотечественники на такое никогда не согласятся. Вся наша история – это бесконечная битва под солнцем. Мы можем подписать тонну соглашений, но на полное разоружение никогда не согласимся. Только не после того, что произошло в 2013 году.

Откинувшись на спинку кресла, начальник внешней разведки глубоко задумался над моими словами. Он, так же как и я, прекрасно знал, что о мирном существовании можно только мечтать. Как выяснилось, даже среди сверхблагополучных галактов не редки убийства и конфликты.

– Если я не прав, Вы рискуете только своей должностью, – сделал я новую попытку его уговорить. – В случае успеха полученные дивиденды с лихвой окупят долгие годы бесплодных патрульных миссий. Сотни погибших на службе людей. Тысячи часов напряженной работы. Вы читали мой отчет и знаете: опасность куда реальней, чем думают старые пердуны на Земле.

– Постараюсь помочь в силу своих возможностей. Пока же мой ответ прежний. Моя помощь ограничится предоставлением разведданных, касающихся передвижений кораблей над планетой, и только. Ну не могу я перенастраивать станции. Не могу! С меня шкуру спустят с живого и зашлют в такую дыру, по сравнению с которой эта планета покажется сущим раем!

– Понимаю. Вы можете сообщить о результатах декодирования информации дедров, с таким трудом добытой мной? Есть сдвиги в этой области?

– Наши лучшие умы бьются над этой проблемой, но результат пока нулевой. Мне жаль.

– Иного я и не ожидал, – встав со стула, я медленно прошелся по комнате.

– Без санкции адмирала Горчакова я бессилен, – попробовал оправдаться Аксенов. – А он не желает портить отношения с галактами неуместными сейчас расследованиями. Я слышал, Вы долгое время настойчиво добивались разрешения от командования на посещение Дотума, и каждый раз приходил отказ. Примите добрый совет, Алешин. Бросьте Вы это дело пока не поздно. Оно Вам не по зубам. Вы рискуете не только собственной карьерой, но и жизнью.

– Вы как-то сказали, что Вам интересно, какое лично у меня мировоззрение, коли я не боюсь сильных мира сего. Я отвечу. Адмирал Горчаков, как и любая другая шишка на Земле, всего лишь жалкий муравей по сравнению с мирозданием и Вселенной. Он – фигура, без сомнения, больше, чем Вы или я, но все-таки муравей, который пытается выдать свои муравьиные дела за нечто важное и нужное. Когда на кону такие большие ставки, глупо бояться дисциплинарных и прочих взысканий от недальновидных руководителей, которые вообще не разбираются в ситуации. Все мои действия, направленные исключительно против Ждущих, блокирует всего один человек, который, по идее, и должен заниматься нашей безопасностью. Я даже обратиться за помощью к кванторам не могу: они не делятся информацией с посторонними.

Василий на это лишь пожал плечами, как бы говоря, что он человек маленький, и если бы все зависело только от него, то все проблемы в этой Вселенной давно были бы решены.

Еще немного поговорив за жизнь, мне удалось уговорить Аксенова отправиться вместе со мной на встречу с военным атташе Альянса, чтобы попробовать уломать его дать добро на проведение разведывательной миссии на Кословане, так как мой статус не позволял мне принимать такие решения в одиночку. Я, штандарт-майор, его заместитель капитан Федосеенко и семеро парней из числа посольских охранников вышли из главных ворот здания Колониальных войск, где раньше располагался штаб Лефлера, а ныне – посольство Альянса. Вольготно устроившись на задних сидениях бронемашин, поданных прямо к входу в здание, мы во время поездки неспешно продолжили обсуждать дела. Город за время моего отсутствия ничуть не изменился. Все те же безликие толпы хлорианцев, отвратительное амбре немытых тел и вспыхивающие тут и там беспорядки, умело подогреваемые самозваными лидерами религиозных фракций. Подобный уклад жизни не менялся тысячелетиями. После того как год назад в посольстве Земли беллатрианцы в торжественной обстановке выдали мне долгожданный интергалактический сертификат, наши с ними отношения заметно потеплели. Кванторы даже доверили людскому миротворческому контингенту хранить порядок в столице. Сертификат мне привез и лично передал в руки не кто иной, как командор Лесерт собственной персоной. Пожав мне по человеческому обычаю руку, он выразил искреннее сожаление по поводу инцидента во время прохождения контрольного испытания, когда меня дисквалифицировали.

– Жаль, что так вышло, – искренне сожалел Лесерт в приватной беседе, когда мы решили уйти с приема и немного прогуляться по территории посольства. – Зато я горжусь Вами, как никем иным из всех своих кадетов. Предатель Сайрус долгое время был частью нашей семьи, и от этого мне еще больнее. Его действия не укладываются в голове и пришлись болезненным ударом в самое сердце организации, но в первую очередь по ее репутации. Теперь для всех нас является делом чести найти его и предать справедливому наказанию, чтобы смыть пятно позора.

– Вы очень поможете, если поделитесь секретным досье Сайруса, – осторожно намекнул я.

– Теперь это дело кванторов, Дим. Не обижайтесь, но это наша ошибка, а значит, нам ее и исправлять. Как Вы любите говорить – не стоит выносить сор из избы на людях. Так? Возвращайтесь на Землю и сполна насладитесь лаврами победителя. Перед всеми вашими соотечественниками открываются удивительные возможности и перспективы. Заведите, наконец, семью. Живите полноценной и интересной жизнью, Вы ведь теперь вроде как герой.

– В том-то и проблема, что «вроде как», – поморщился я. – В прошлую нашу встречу Вы говорили о какой-то возможной компенсации и помощи.

– Все кадеты застрахованы на кругленькую сумму, – важно кивнул Лесерт. – Совет постановил, что будет справедливым, если вам выплатят страховку в тройном объеме. Это огромная сумма, которой хватит на безбедную жизнь еще вашим детям.

– Я подумал, Вы имели в виду ценную информацию… – разочарование затопило меня.

– Вы можете не брать всю сумму целиком, если не хотите, но, согласно правилам, обязаны ее забрать в будущем. Желательно до конца следующего финансового года.

– Мне не нужны эти чертовы деньги! Я требую справедливости! – рявкнул я, потеряв терпение. – Я пять лет был кадетом кванторов и заслуживаю доверия в таком деле, как поиск и нейтрализация Сайруса. Вы недооцениваете угрозу, исходящую от него. У него много связей.

– Примите добрый совет, «кадет», – командор быстро оглянулся, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. – Говорю это не как наставник, но как друг. Я симпатизирую вашему Альянсу и Вам лично. Мне нравится, как ловко и решительно люди скинули с себя власть даяков и занялись политикой на самом высоком уровне. Но это не значит, что я обязан терпеть к себе пренебрежительное отношение и какие-то претензии. Улетайте отсюда, и как можно скорее.

Командор порывисто развернулся и быстро зашагал в противоположную от меня сторону. Столкнувшись со стеной непонимания, я был вынужден вернуться на корабль ни с чем.

Вспоминая прошедший разговор с Лесертом, я не сразу заметил, что улица, на которую мы только что свернули, подозрительно опустела. Трех– и двухэтажные ветхие полудеревянные дома нижних кварталов в это время суток гудят, словно разбуженный улей, а сейчас словно вымерли. Все ставни на окнах плотно закрыты, а вездесущая галдящая детвора, словно по мановению волшебной палочки, исчезла, что до этого момента я считал просто невозможным.

– Вам не кажется подозрительной пустая дорога? – грубо перебил я беседу Аксенова и Федосеенко. Те удивленно посмотрели каждый в свое окно и через минуту пожали плечами.

– Да вроде нет. Хотя кто его знает…. может, у них время молиться своим богам.

Посмотрев в боковое стекло, я заметил периферическим зрением, как в подворотне мелькнули несколько хлорианцев с оружием в руках. Они с каким-то зловещим ожиданием смотрели в нашу сторону. Сомнений не осталось. Мы ехали прямо в ловушку.

– Останови машину! – приказал я водителю. – Сдай назад!

– Нам запрещено останавливаться без веской на то причины, – попробовал тот возразить.

– Твоя и наши жизни – достаточно веская для тебя причина?! – рявкнул я, хватаясь за руль.

Вильнув в сторону, мы избежали первого залпа, зато ползущий впереди десятитонный вездеход взлетел в воздух метра на два, подкинутый вверх мощной взрывной волной. Он еще кувыркался в клубах дыма и огня, а позади нас прогремел второй взрыв, не менее мощный, чем первый. Он уничтожил замыкающую машину, заблокировавшую искореженным корпусом дорогу назад. Пригнув головы, мы прижались к полу, слыша, как о броню транспорта застучали звонкие удары плазменных и импульсных зарядов. За стеклом из-за дыма невозможно было что-либо рассмотреть. Мы ехали вперед, обогнув искореженный, объятый огнем корпус головной машины, в которой все погибли практически мгновенно.

– Какого черта тут происходит?! – орал Аксенов, пытаясь найти выпавшую рацию.

– Мы угодили в западню, вот что происходит! – процедил я, выхватывая из кобуры пистолет и одновременно опуская бронированный лицевой щиток шлема.

– Но у кого хватило наглости?! Это неслыханно…

– Вам, собственно, не все равно, кто хочет Вас прикончит?

Мелькнувший на мгновение у края крыши хлорианец окутался выхлопом дыма, и тут же второй вездеход через одну от нас машину распустился огненным цветком взрыва. Его откинуло далеко назад, перевернув на крышу. Устроившие засаду неизвестные теперь в открытую стреляли по нам из своих укрытий: дверей и оконных проемов. Огонь велся практически в упор. Закидывая колонну машин гранатами, хлорианцы, уже поставившие на нас крест, неожиданно были вынуждены залечь. Высыпавшие из уцелевших машин охранники открыли по ним шквальный огонь из ручного оружия и на какое-то время отвлекли на себя. Это был смелый, хоть и безрассудный поступок. С их пистолетами долго не устоять против лучеметов. Я же воспользовался их помощью, чтобы как можно скорее увести выживших в надежное укрытие.

– Вы с ума сошли? Там же верная смерть! – попытался остановить меня Аксенов, хватая за рукав скафандра. Я сердито высвободил руку и быстро выглянул из укрытия. Как только над краем крыши показалась продолговатая голова с дредами, я тут же выстрелил в нее навскидку, насладившись фонтаном крови, вырвавшейся под давлением из отстрелянной макушки. Труп обвис и с грохотом скатился с крыши, проломив крышу торгового ряда.

– Найдите укрытие и, ради бога, не стойте на открытом месте. Здесь мы как караси в луже! – приказал я спутникам, а в рацию на груди рявкнул: – Настя, срочно найди нас по сигналам моего маяка! И подгони «Малыша»! Нам требуется поддержка. как слышишь, Металл-1?

– Твоя позиция триангулирована. Помощь уже в пути, – почти сразу отозвалась рация.

Зажатая на узкой улочке, колонна машин была блокирована классической «коробочкой». Если нам удастся прорваться на соседние улицы, мы, возможно, еще сможем затеряться в толпе, а если будем и дальше прятаться по щелям, нас всех прикончат не больше, чем через несколько минут.

Я с трудом восстановил равновесие, когда мне в спину с силой тарана ударился на излете осколок шрапнели. Из ближайшего входа в здание выскочил хлорианец. Я успел ногой отбить в сторону его озарившийся вспышками излучатель, а самого стрелка яростно схватить за грудки и без всяких изысков просто перебросить через лестничные перила. За моей спиной раздались два одновременных хлопка, и барахтающийся на земле хлорианец разлетелся в облаке кровавых брызг. Бегущие позади меня Аксенов и Федосеенко опустили курящиеся паром кармарасщепители. Убедившись, что на лестнице никого больше нет, мы стали прикрывать оставшихся в живых охранников, давая им возможность покинуть улочку и найти более удобную позицию для обороны. Трое выживших телохранителей, огрызаясь короткими очередями из привычных укороченных автоматов АК-112, ухитрились убить еще нескольких киллеров, прежде чем управляемая миниракета из портативного аналога РПГ разорвалась прямо у них под ногами. Парни погибли практически мгновенно, а преследователи, радостно взвыв от этой удачи, пошли на решительный приступ наших сомнительных позиций.

– Остались только мы, – прохрипел Федосеенко, зажимая рану на плече.

– Нужно продержаться еще пять минут. Помощь на подходе, – успокоил я его.

Я молниеносно выстрелил три раза подряд в сторону мелькнувших фигур, выглянувших из окон соседнего дома. Не теряя времени даром, мы побежали вверх по лестнице мимо массивных колонн, перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Пробегая по пустым комнатам и коридорам, мы несколько раз принимали жестокий, но скоротечный бой, отстреливаясь от преследователей. Они просто появлялись, словно из ниоткуда. Выстрелив по нам, прятались или отступали. Федосеенко в какой-то из моментов не успел уйти с линии огня, и тут же был буквально распылен на атомы слаженным залпом из конца коридора. Я и Аксенов быстро заскочили внутрь первой попавшейся квартиры, чьи жильцы лежали у дальней стены в лужах собственной крови. Василий собрался подбежать к окну, но я схватил его за шиворот и грубо опрокинул на пол. Сразу же деревянная рама окна разлетелась в щепки, а над нашими головами зло засвистели яркие энергоимпульсы, дырявя насквозь тонкие стены. На первом этаже здания, в котором мы засели, прогремел такой силы взрыв, что сотряс здание до самого фундамента. Стены вокруг нас покрылись глубокими трещинами, а тонкие межкомнатные перегородки от ударной волны сложились, как гармошка. Сверху обсыпались водопады пыли.

Василий оторвал рукав от своей одежды, стиснув зубы, стал перебинтовывать кровоточащую рану на бедре. Я же взял на себя коридор и двумя выстрелами в упор срезал лучом троих появившихся хлорианцев, утративших осторожность. Огненный луч разрезал их на части и, не останавливаясь, прожег несколько стен подряд, пока не уперся в каменную кладку.

– Плохи дела, – быстро обернулся я к Аксенову. – Они окружили дом, и, кажется, собираются нас похоронить под его завалами. Будь я проклят, если они планомерно не взрывают несущие конструкции здания. Снизу двенадцать каменных колонн, по шесть с каждой стороны дома. На это у них уйдет минут десять или двадцать. Давайте думать, как нам быть.

– Зря я тебе не поверил, Алешин, – Василий с приглушенными проклятиями крепко затянул импровизированный жгут. – Тот, кто организовал это нападение, хорошо знаком с нашей психологией. Грохни зачинщиков, и любые начинания закончатся, едва начавшись. А потом и до наших дурней в Альянсе постепенно доберутся.

– Так оно и будет, если мы их не остановим, – я быстро перезарядил пистолет.

– Что конкретно можно сделать в нашей ситуации?

– Пойдем сквозь стены, – мрачно улыбнулся я, отползая к дальней стене.

– Научились у кванторов ходить сквозь стены? Научите меня?

– Нет. Не у кванторов. У местных строителей.

Глубоко вздохнув, я сорвался в быстрый бег и со всей силы ударил плечом в перегородку, разделяющую квартиры жильцов. Проломив ее, свалился прямо на головы двух изумленных туземцев, не ожидавших таких акробатических кульбитов от практически полуживых врагов. Не давая им времени опомниться, я цепко схватил одного тремя пальцами за выпуклый кадык и выдрал его в фонтанах темной крови. Второго пришлось рубануть ребром ладони промеж выпуклых глаз, на время лишив его какой-либо ориентации в пространстве. Пока он барахтался на полу, ослепленный ударом, я выдернул из ножен на бедре стальной клинок и глубоко засадил ему в коричневый череп – прямо в желтую татуировку лимана, оскалившего пасть.

– Бежать сможете? – я нахмурился, заметив, как Аксенов, заметно прихрамывая, пробирается сквозь дыру в стене. – Если нет, то не пытайтесь. Я что-нибудь придумаю…

– Могу. Только не очень быстро.

Второй взрыв, намного мощнее первого, снова сотряс здание, сбив нас с ног. Пол в той комнате, которую мы только что покинули, провалился вниз в облаке пыли. С улицы снова раздались слаженные залпы, трескотня плазменных автоматов и шипение неуправляемых снарядов. Стены и потолок мгновенно засветились дырами и прорехами, что же касается нас – мы были вынуждены перебраться в главный коридор, в котором в этот момент, к счастью, никого не оказалось. Придерживая бледного от потери крови Аксенова под руку, я целенаправленно тащил его в дальнюю часть здания, в которой, как я помнил, были открытые балконы, с которых можно попробовать спуститься на землю по растущим поблизости деревьям.

– Видим здание, но не видим вас! – зашипела рация в моем шлеме. – Сможете дать нам ориентиры для стрельбы, чтобы вас случайно не зацепить?

– На третьем этаже, в северном крыле. Пробиваемся к балкону, – быстро объяснил я.

– Мы будем прямо под вами, так что будьте готовы прыгать вниз. И не волнуйтесь, специально для ваших драгоценных персон развернем силовой пузырь.

С улицы раздался перекрывший все остальные звуки оглушительный рев цикличных пушек «Малыша», а следом за ним, почти одновременно, – вопли страха и предсмертные хрипы. Светящиеся трассы протянулись из дальней арки, где притаился в тени приземистый силуэт бронетранспортера, ведущего прицельный огонь прямой наводкой. Шестиствольные цикличные пулеметы только за одну очередь уничтожили свыше двух десятков врагов, а град управляемых ракет довершил разгром. Подброшенные взрывами, словно тряпичные куклы, изуродованные тела и оторванные конечности еще кувыркались в воздухе, а «Малыш» уже с ревом мчался к нам на помощь, сминая скошенным носом деревянные ограждения и скарб уличных торговцев.

Как только над его распахнутым десантным отсеком запульсировало светящееся силовое поле, я первым делом столкнул в него разразившегося ругательствами Аксенова и лишь после этого спрыгнул следом. Захлопнув за нами бронированные створки, бронемашина резко сорвалась с места и, никуда не сворачивая, прошла, как нож сквозь масло, прямо через стену дома. Обалдевшие от подобного зрелища и нашей наглости немногочисленные выжившие враги яростно кинулись за нами вдогонку на шести краулерах, но мы быстро дали им понять, что это крайне неудачная затея и с нами шутки плохи. Приплюснутая башня с крупнокалиберным пулеметом, развернувшись на сто восемьдесят градусов, за пару секунд изрешетила вспыхнувшие, словно свечки, машины преследователей. Кувыркаясь на дороге и пробивая ограждения и заборы, они огненными болидами падали с верхнего яруса дорог на нижние уровни, где так и оставались лежать, чадя черным дымом на проезжей части.

Внезапно над крышами остроконечных храмов появился странный летательный аппарат без опознавательных знаков и символов принадлежности. Обтекаемый болид метров десять в длину и три в высоту, с шестью реактивными двигателями снаружи корпуса и внушительным арсеналом из ракет, висящих гроздьями на внешней подвеске. Новый преследователь практически сразу выпустил по нам с полсотни ракет, накрывших алыми взрывами половину квартала. Вокруг нас распускались языки пламени, земля поднималась фонтанами грязи.

– Держитесь! – закричала Настя и что есть силы ударила по тормозам.

– Что ты делаешь? – закричал я, но девушка на это лишь криво улыбнулась.

– Не дергайтесь, коммандер, и оставьте эту летающую калошу профессионалам!

Теперь и я понял, что она задумала, и немного успокоился, с уважением посмотрев на девушку. Летающий титан, проскочив по инерции над нами, невзначай подставил свое незащищенное брюхо, куда с величайшим удовольствием мы и загнали парочку ракет класса «земля-воздух». Выдержать тяжелые ракеты «Булава» его конструкция была просто не в состоянии. Утратив структурную целостность, титан попросту раскололся на множество частей и огненным дождем свалился на здание налогового управления столицы. То-то обрадуются жители, когда явятся выплачивать грабительские поборы в следующий раз.

Оставив позади себя хаос из огня и дыма, мы свернули в ближайший переулок, ведущий к реке, и, дальше не встречая никакого сопротивления, понеслись по разбитой дороге к выезду из города. По обе стороны дороги росли живые изгороди и крючковатые деревья. Если бы не бледный силуэт «Квантории» над головой и толпы местных жителей, можно было подумать, что мы где-то в исторической части Мадрида или Рима. Но никак не на другой планете.

– Все целы? – деловито поинтересовалась Настя. – Раненые и пострадавшие есть?

– Пострадавшие, конечно, есть. Правда, пострадали мы не так сильно, как преследователи, – мрачно сказал Аксенов, с благодарностью принимая из рук десантника фляжку с водой. – Признаю, что я был большим ослом, и вынужден принести свои извинения, коммандер.

– За что именно? Не припомню за вами никаких грешков, – ухмыльнулся я.

– Я, как последняя скотина, хотел протянуть время. Сегодня в три часа дня по земному времени, должно состояться экстренное совещание Совета безопасности Альянса. На нем представители всех наций Земли должны единогласно принять решение о создании Федерации. После этого ни я, ни тем более вы, не имели бы право использовать свои полномочия, опираясь лишь на устаревшие протоколы и устав Альянса.

– Я знаю об этом совещании, – я посмотрел на часы. – Нас атаковали ровно в три, а сейчас почти четыре. Вот уже час как мы не являемся действующими офицерами Альянса. Но еще не все потеряно. Новости с Земли идут с большим запозданием, а мы так удачно находимся не на цивилизованной планете, а на дикой и ужасно далекой периферии, куда протоколы Федерации еще не скоро дойдут. А чтобы Вы, Василий, и вправду не надумали мне помогать, Сайрус решил на всякий случай прикончить Вас, организовав атаку на посольский конвой. А может, все намного прозаичней. Они неправильно истолковали мой визит к вам, решив, что Вы давно с нами заодно.

– Меня еще со времени моей работы в особом отделе навсегда отучили идти против правил и инструкций, полагаясь исключительно на свои эмоции. Я помогу в меру своих сил, но и вы должны гарантировать, что подобного не повторится…

– Теперь, конечно, поможете, но гарантировать я ничего не могу, за исключением эвакуации всех ваших сотрудников. Нас обоих отстранили от дел, предательски отправив подальше с глаз долой. Но судьба-злодейка распорядилась иначе. Нас послали прямо в логово заговора. На ловца и зверь бежит, так что отныне мы под постоянным наблюдением Ждущих.

Дальше мы ехали в полном молчании. Дорога впереди заметно сузилась, и мы были вынуждены снизить скорость. В результате дорожной аварии на перекрестке образовывалась пробка из краулеров и шестиколесных повозок туземцев. Мы их просто перелетали, используя для этого не совсем традиционные методы – перепрыгивая с помощью ракетных двигателей. Где необходимо, срезали углы улиц прямо по живым изгородям, за которыми были разбиты парки служителей местного культа. Разъяренные горожане из благородных сословий поначалу яростно ругались нам вслед, но лишь до того момента, как разглядят устрашающего вида орудия на башне «Малыша». По правде говоря, вид вездехода мог напугать и более искушенных в подобных делах цивилизованных галактов, давно привыкших к чудесам техники, а не только полудиких туземцев. Подразделения Колониальной гвардии – так вообще делали вид, что не замечают ничего из того, что мы позволяли себе, давно привыкнув к чудачествам землян. С тех самых пор, как на Хлорию прибыл ограниченный миротворческий контингент Альянса, людей как никого иного люто возненавидели. Наши военные машины, сопровождающие важные грузы, день и ночь колесили по всему городу, жестоко и без церемоний расправляясь со всеми, кто пытался остановить конвои с грузами. Беллатрианцы не раз жаловались на наше поведение в посольство Альянса. Несколько раз отправляли ноту протеста на Землю. Все бесполезно. После наигранной выволочки наши вояки уже на следующий день привычно гнали тяжелую технику через весь город. С той поры туземцы знали: если поблизости военная машина землян – жди беды.

Задумчиво наблюдая за спешащими по своим делам законопослушными гражданами, я в который раз проклял бюрократов. Присылать сюда людей было большой ошибкой. Решение открыть здесь посольство и военное представительство поддержал адмирал Горчаков, решивший помочь беллатрианцам в их бесплодных попытках удержать хрупкий мир. Горчаков был воякой старой школы. Он, как и многие ему подобные, всерьез полагал, что силой можно решить практически любую проблему. Самое забавное, что в качестве примера он любил приводить Хиросиму и Нагасаки, как явное доказательство превосходства грубой силы над разумом. Адмирал был так уверен в своей правоте, что каким-то непостижимым образом убедил Координационный Совет Земли выделить для миротворческой миссии на Хлории целую, полностью укомплектованную воздушно-десантную дивизию нового образца. Ступив на чужую планету с чуждым укладом жизни, миротворцы первым делом стали активно использовать привычные методы обеспечения безопасности: на подконтрольных территориях внутри столицы строить блокпосты и долговременные огневые позиции, оборудовать контрольно-пропускные пункты и изоляторы временного содержания. Все это им впоследствии вышло боком.

– Милый фашизм, – в полголоса прокомментировал я зрелище, наблюдая, как солдаты на одном из блокпостов о чем-то препираются с толпой полуголых туземцев, пытаясь заставить их лечь на землю лицом вниз. Хлорианцы, не понимая глупых и абсурдных, по их мнению, требований, отчаянно голосили, доказывая правоту. По местным религиозным законам ложиться в пыль или грязь лицом считалось делом оскорбительным и недостойным даже для нищего. Любой уважающий себя местный житель охотнее даст сожрать свою печень, чем позволит унижать себя подобным образом. Для солдат их доводы звучали неубедительно. У них был строгий приказ на досмотр всех, кто входил в город через подконтрольные им КПП.

– Вам не кажется, что миротворцы несколько перегибают палку? – спросил я у Аксенова.

– Что? – Василий непонимающе проследил за моим взглядом. – А, вы про наших парней? Да нет, не думаю. В последнее время развелось столько всяких психов и фанатиков со стороны всех оппозиций, что лишняя осторожность не помешает. Вчера взорвали взрывное устройство в районе местного рынка Кашар. Как результат – сотни убитых и раненых. Три дня назад в местной духовной школе Ван был использован ядовитый газ, схожий по составу с зарином. Сорок детей получили серьезные отравления разной степени тяжести, но, к счастью, благодаря помощи наших медиков всех удалось спасти. Каждую неделю где-то что-то взрывается и убивает невинных граждан. По крайней мере, нам удалось достичь хрупкой договоренности и перемирия с племенами гитаэ, а иначе пришлось бы содержать громоздкий парк штурмовых вертолетов.

– Нелегко вам здесь приходится, – посочувствовал я. – Гитаэ перестанут атаковать столицу, если их перестанут ущемлять в правах на торговлю. Раньше у них было привилегированное положение, как и у остальных небесных племен. Они могли торговать любыми товарами, не платя за них никакой пошлины. Генерал Лефлер отменил все их привилегии и, по сути, объявил им войну, запретив вторгаться в воздушное пространство столицы.

– Новый Комендант города – беллатрианец Сулако Син, знает об этом, поэтому вернул им все, что они просили, и даже позволил селиться по своему усмотрению. Мне иногда кажется, что граждане не представляют себе иной уклад жизни, кроме как сражаться друг с другом.

– Мы сами такими были, не забыли? – напомнил я. – А вообще наши расы похожи. Мы тоже считаем, что жизнь должна состоять из боли и страданий. Только так ее воспринимаешь всерьез. Сытое и растительное существование в мире и спокойствии не для нас.

Блокпост остался далеко позади. Проводив «Малыша» взором, полным ненависти и презрения, притихшие было туземцы снова зашумели, размахивая перед лицами миротворцев руками. Земляне, проклиная про себя тех, кто отправил их в эту дыру, попробовали снова договориться, начав диалог с самого начала, но на всякий случай сняли оружие с предохранителей.

Выехав за пределы города, мы сполна «насладились» местным бездорожьем и перевели дух только на борту грузового шаттла, стартовавшего из долины прямо сквозь толщу многоярусных джунглей. Наш путь лежал к оперативному Центру Альянса, откуда осуществлялось управление всеми разведывательными станциями PR-43 в звездной системе Игнион. Находился Центр не близко – почти в тысяче пятисот километрах от столицы на одном из пустынных островков Саругасова моря. За время полета Аксенову оказали медицинскую помощь.

Василий, не выдержав гнетущего молчания, нарушил его первым:

– Адмирал Горчаков попросил меня держать тебя подальше от Центра. Он метит в председатели Совета Федерации, и ему сейчас совсем некстати разные неприятности с галактами.

– Разумеется. Ему нужна маленькая, но победоносная война, – согласно кивнул я. – Его расчеты полностью оправдались. Спихнув утративших влияние даяков, он, словно дешевая проститутка, улегся под галактов. Зато получил взамен влияние на Земле и далеко идущие планы в новом правительстве. Многие наши города до сих пор лежат в руинах. Миллиарды непогребенных костей соотечественников требуют захоронений, но проклятая природа властвовать над другими по-прежнему берет верх над разумом. Даже в такую минуту эти деятели готовы поступиться собственной гордостью и честью ради временной выгоды.

– Ваша правда, Дима, – Аксенов помрачнел. – Есть вещи, которые невозможно истребить в людях. Например, жажду власти. Это больше, чем просто влияние. Власть невозможно купить ни за какие деньги. Это как наркотик. Один раз попробовал, и обратной дороги уже нет. Мне известно, как гнусно поступило командование в отношении Вас: образно выражаясь – сначала засунув кусок угля в инопланетный зад, а потом, сжав булки, попробовав выдавить из него алмаз.

– Спасибо, конечно, за сравнение меня с углем, – иронично усмехнулся я, – только это не совсем так. Идея отправиться к галактам и пройти обучение принадлежит Сайрусу. Уже тогда эта мразь планировала свою операцию на Хлории, и я ему был нужен исключительно как магнит, притягивающий дедрические артефакты. Мне жаль, что его расчеты оправдались.

– Что Вы намерены делать теперь? Еще не передумали идти наперекор воли адмирала?

– Ни в коем случае. После сегодняшней атаки я, как никогда ранее, укрепился в желании довести дело до конца, даже если мне будут грозить трибуналом. У капитана такого большого и хорошо вооруженного космического корабля, как «Атлас-Виктория», есть, знаете ли, свои привилегии и преимущества. Например, я могу игнорировать глупые приказы.

Вернувшаяся с двумя бутербродами в горячей фольге Анастасия протянула их нам. Пока мы перекусывали, девушка с тревогой переводила взгляд с меня на Аксенова.

Возвращаясь обратно в грузовой отсек, с укором во взоре пристально посмотрела на меня:

– В следующий раз, коммандер, когда Вы снова соберетесь выйти наружу, слушайтесь моих рекомендаций. Сегодня Вы чуть не погибли из-за нежелания выполнить элементарные меры безопасности. Даже ваша фантастичная регенерация не спасет от заряда кармарасщепителя.

– Живи в опасности и умри со славой! Я учту это в следующий раз, – я тепло улыбнулся, нежно посмотрев на нее. В последнее время наши отношения стали много большим, чем обычными тайными встречами ради утех. Полузабытые чувства пробудились в душе с новой силой, часто мешая сосредоточиться на насущных делах. Но я ни капли не жалел об этом. То, что происходило между нами, не было минутной страстью, испепеляющей здравый смысл. Это было нечто другое. Прекрасное. Светлое. Затрагивающее саму душу. Способное наполнить сердце доблестью и отвагой. Толкнуть навстречу новым подвигам и приключениям.

– Славная девушка, – одобрительно шепнул Аксенов, проследив за уходом Насти. – Если у вас на борту все женщины такие, я без лишних вопросов переведусь на «Атлас-Викторию».

– Вы просто их не знаете, а когда узнаете лучше, то будет уже слишком поздно.

Стыковка шаттла с кораблем прошла благополучно. Миновав переходной рукав и шлюзовую камеру, где нас просветили сканерами, все разошлись по своим делам. Аксенову я крайне рекомендовал дойти до лазарета и пройти более тщательное обследование.

– Увидимся позже. Наш разговор еще не завершен, – на прощание выкрикнул мне Василий.

Я понимал его состояние. Он только что потерял своих лучших людей и чуть сам не стал жертвой наемных убийц. Пусть сначала придет в себя, а потом мы снова поговорим.

Выйдя из лифта на третьей жилой палубе в своих капитанских апартаментах, я первым делом проверил рабочий информер на наличие новых электронных сообщений. Их оказалось свыше сотни, и почти все от личного секретаря адмирала. Их я оставил напоследок, занявшись обработкой сообщений первостепенной важности, отправленных кванторами, с которыми я поддерживал связь на станции «Квантория». На мое удивление, только одно содержало полезную информацию, да и то сомнительного характера. Квантор Соран Артос докладывал о частых полетах в стратосфере Хлории грузовых ксиллов, незарегистрированных в общей базе данных. Они прилетали и улетали с планеты, а все попытки их перехватить ни к чему не привели.

– Ну, это несерьезно, – я расстроился, отодвигая голографическую рамку информера подальше от лица. Что они за кванторы, если не могут проследить и задержать какие-то несчастные ксиллы? Так и написали бы, что не желают с ними связываться, вместо этого занимаясь во внешних мирах всякой ерундой – так называемой политикой невмешательства. Да, кванторы уже не те, что раньше. При моем поступлении к ним на учебу они были более решительные в подобных делах, а сейчас все время перестраховываются. Их организация испытывает мощное давление со стороны бюрократов Крул Каи, жаждущих их распустить. Может, оно и правильно.

Подойдя к аквариуму высотой в человеческий рост, вмонтированному в нишу, я с удовольствием принялся кормить живыми личинками синеперых рабаков, наслаждаясь их ленивой, но смертоносной грацией. Этих хищных малюток мне презентовал командор Лесерт после первого года обучения, в качестве поощрительного дара за хорошую успеваемость. Я уже несколько раз подавал прошение аннулировать результаты проваленных испытаний, однако совет кванторов единодушно остался при своем мнении и решения своего не изменил.

Эти рыбки были очень редкими, дорогими и вправду занимательными. Представьте себе меняющую расцветку помесь рыбы-попугая с тремя десятками плавников и шипов разной длины и маленького электрического ската. Рыбки парализовывали личинок электроразрядом, после чего медленно заглатывали еще живую жертву и в течение часа переваривали в прозрачном брюшке. Приглушив свет в каюте, я заворожено наблюдал в полутьме за фееричной трапезой маленьких злодеев. Их мягкие вспышки разрядов странным образом действовали на меня благотворно и успокаивающе. Я мог любоваться ими часами. Говорят, человек может бесконечно долго смотреть на огонь, звезды и текущую воду, хочу от себя добавить, что еще созерцать рыбок с далекой планеты Зоннери.

Вошедшая в каюту Настя с неудовольствием покачала головой:

– Ты ведь обещал больше не кормить их живыми личинками. В них пробуждается агрессия и жажда крови. От этого они могут начать убивать друг друга.

– Не смог удержаться, – отмахнулся я. – От живого корма их огни еще ярче и интенсивней.

– Послушай, Дима, – Настя с грацией кошки вытянулась на кровати рядом со мной, положив голову мне на колени. – Мне не нравится присутствие на борту постороннего человека, который чуть не стал причиной твоей гибели. Не нравится сегодняшнее происшествие с засадой. Но больше всего меня расстраивает, что на все опасные задания ты преимущественно берешь любого, даже неопытного, рекрута, только не меня. Что произошло? Ты мне больше не доверяешь?

– Дело не в доверии, а во мне. Если с тобой что-то случится, я этого не переживу.

Я провел пальцами по мягким, шелковистым волосам девушки. По гладкой коже лица, что так любил покрывать горячими поцелуями. Она права: мне часто приходилось доверять опасные задания, за которые не каждый по доброй воле захочет браться, кому угодно, только не ей.

– Ты ведь знаешь, что это относится и к тебе, – нежно напомнила девушка.

– Я знаю, но… ничего не могу поделать. Для меня, как ни для кого другого, стало важно отыскать Сайруса и выяснить, что он затевает. А то, что он задумал нечто дьявольское, я даже ни секунды не сомневаюсь. Эта возня с адептами Ждущих – всего лишь удачная ширма, за которой прячутся его истинные намерения. Он, как в свое время даякам, пудрит им мозги, обещая того, чего они от него ждут. Когда в них нужда отпадет, он так же хладнокровно предаст и их.

– Всему свое время. Рано или поздно он допустит ошибку, и тогда мы ухватимся за пару его зеленых яйчишек и оторвем к чертовой матери!

Девушка воинственно тряхнула головой, разметав золотистые локоны. Я невольно улыбнулся, на мгновение представив, как она это будет проделывать с беллатрианцем.

– У его расы четыре хромосомные пары. Это значит, для размножения существам его вида требуется помимо самки и самца еще две особи противоположных полов. Каждый беллатрианец – это ходячий арсенал для спаривания. Другими словами, у самца намного больше двух яиц.

– Зачем ты мне рассказываешь эти гадости? – возмутилась Настя, наморщив нос.

– Хочу, во-первых, быть с тобой честным, а во-вторых, довести до твоего сведения, что сделать это будет не так просто, как тебе кажется.

– Хочешь сказать, это будет сложнее, чем справиться с тобой?

Повалив меня на подушки, она победоносно уселась на меня сверху, уперев руки в ключицу. Я сделал попытку высвободиться и встать, но она крепко прижимала меня к кровати.

– И что дальше? – сдался я. – Жаждешь моей крови? Велика честь – застать врасплох.

– Это тебе урок. Никогда не расслабляйся, даже в собственной кровати.

Обняв ее за талию, я сделал попытку привлечь ее гибкое тело к себе, на что девушка резво вскочила с меня и уже через миг стояла у кровати, быстро приводя себя в порядок.

– Мне пора идти – сейчас мое дежурство. На игры нет времени, – извиняющимся тоном объяснила она. – Я зашла сообщить, что если ты и в следующий раз заставишь меня, как дуру, топтаться в стороне, я ведь могу и исполнить свою угрозу. Я хочу участвовать в десантной операции на ледовом плато. Тебе понадобятся бойцы с мозгами, а не только железными мышцами, чересчур раздутым эго и желанием устроить пустую пальбу во все, что движется…

– Я подумаю над твоим предложением.

Встав с кровати, я обнял хрупкое, но сильное тело. Нежно поцеловал девушку в губы.

– Подумай. А иначе я могу больше и не приходить в твою берлогу, – попробовала шантажировать меня нахальная девчонка, но, похоже, и сама до конца в это не поверила.

Задержавшись у выхода из каюты, она с любопытством взяла с моего стола красиво сделанную из невесомого серебристого металла миниатюрную модель «Атлас-Виктории». Тщательно сделанная из цельного бруска металла, модель космического корабля была приобретена мной на станции кванторов во время последнего визита несколько недель назад. Неужели мы с Настей так долго не были наедине? Это нужно исправить, и как можно скорей.

– Игрушка? – спросила она, крутя маленький корабль в руках. – Очень мило. Сам сделал?

– Куда уж мне с моими кривыми руками. Купил на «Квантории» у миран из Гильдии производителей сувениров. История Земли и ее жителей в последнее время захватила умы галактов и приобретает всю большую популярность. Многие галакты считают, что приобщаются к нашей культуре, покупая эти дешевые безделицы. Я всегда был неравнодушен к моделям. На Земле у меня была большая коллекция миниатюр автомобилей и самолетов.

Забрав из ее рук маленький космолет, я быстро поставил его на силовую подставку.

– Только ты никому не рассказывай об этом, а то еще подумают, что их капитан рехнулся.

– Не волнуйся, не подумают. Все и так знают, что ты чокнутый.

Быстро поцеловав меня в щеку, Настя выпорхнула за дверь.

Чудачества и вправду никого не удивят. Намного хуже, если тебя за глаза считают неудачником и параноиком. Такой капитан непредсказуем в собственных действиях.

Вернувшись к кровати, я прилег на термоматрас, заложив руки за голову. Еще есть пара часов свободного времени, которые я мечтал потратить на сон. Когда я спал в последний раз? Два дня назад? Три? А может, неделю? Принимая лошадиные дозы бодрящих препаратов, я не сильно задумывался об их побочных действиях, а мозг, лишенный сна, мог наказать и безумием.

Закрыв глаза, я тщательно сосредоточился на внутренних ощущениях. Пробуждая в теле полузабытую биотическую волну тепла, мысленно потянулся к играющему в углу каюты электронному проигрывателю. Тихая музыка резко оборвалась, наполнив комнату звенящей тишиной, нарушаемую далеким рокотом двигателей корабля. В последнее время медики на Земле с тревогой стали замечать побочные действия терапии даяков, призванной остановить в геноме человека процессы Обращения. Меня не мучили тестами лишь по одной причине – я был слишком далеко от Земли и всех этих эскулапов в белых халатах. Но я стал постоянно ощущать неясную тревогу. Куда меня могли завести эти изменения, можно только гадать.

Сосредоточившись, мысленно покинул пределы тела. Медленно, но все ускоряясь полетел сквозь корабельные переборки и бронированные двери, разделяющие отсеки. Сквозь тела людей из корабельной команды, идущих по своим делам. Мне ничего не стоило за несколько секунд пролететь через весь корабль из хвостовой части в носовую и замереть в нескольких метрах над палубой главного грузового ангара, где рейнджеры из группы Насти готовились к заданию. Несколько минут спустя в отсек пришла заметно расстроенная и сама виновница, не отвечая на соленые приветствия и шутки сослуживцев. Хмуро залезла в кабину «Малыша».

– Рысь, а что за мужика притащил с собой капитан? – громко спросил ее Кот.

– А ты что, себе друга ищешь? – съязвила Настя, на мгновение выглянув из кабины. – Какая-то шишка из контрразведки. Это из-за него чуть не пришили нас в том поганом городке.

– Я слышал о нем другое, – лениво сплюнул на палубу другой подошедший боец. – Аксенов командует какими-то чертовски сложными и секретными устройствами для мониторинга кораблей галактов и перехвата подпространственных сообщений. Неплохой мужик. Совсем не похож на виденных мною ранее особистов. Те, кто с ним работает, на него поклеп не гонят.

– А тебе, смертный прыщ, откуда это известно?

Настя ловко спрыгнула с подножки «Малыша», грозно нависнув над невольно съежившимся рейнджером, который даже под общие смешки отступил на несколько шагов назад.

– Эй, спокойней, подруга, за что купил, за то и продаю…

– Я тебе не подруга! Колись, откуда информация?

– Мой свояк работает в команде Аксенова. Сегодня общался с ним по закрытому каналу. Заодно выяснил про его шефа. Что ты так на меня смотришь? Многие из вас сами используют закрытый канал для своих целей. Весь персонал Аксенова мы возьмем на борт после операции. Слишком опасно их оставлять на планете. Того и гляди, фанатики Ждущих объявятся.

Мне стало скучно. Покинув грузовой трюм, я направил свое сознание на поиски Краснова, который был найден в комнате для проведения брифингов. Заложив руки за широкий ремень, он важно прохаживался вдоль рядов бойцов, наставительно проводя разъяснительную беседу.

– Когда шмаляете в открытом космосе, – учил он, – помните, что там нет силы притяжения, а, стало быть, ваш пистолет-пулемет с цикличным режимом стрельбы «Ярость» превращается в сверхмощное оружие массового поражения. Поясняю для самых тупых. Выпущенная в космосе пуля не теряет в инерции и спустя миллион лет. Она будет лететь в пространстве до тех пор, пока не попадет во что-то или в кого-то. И хорошо, если этот кто-то будет редкостный мерзавец и негодяй. А если вы случайно пристрелите какого-нибудь законопослушного, пусть и пучеглазого, монстра на далекой планете или его больную старушку-мать?

Молодые бойцы с тихими смешками стали уверять Краснова, что у них и в мыслях не было палить, куда ни попади, на что хитрый майор только ухмылялся, получая наслаждение от процесса наставления. Заставив жестами всех замолчать, вернулся в привычное русло общения.

– Отсюда следует, что целиться надо тщательней, а заряды расходовать экономно. Здесь вам не оружейная лавка и не завод по производству боеприпасов. Каждую энергоячейку, каждый несчастный патрон нам привозят через миллионы световых лет, не считаясь со всеми трудностями и тяготами в пути. Поэтому еще раз прошу быть внимательными и аккуратными при трате боеприпасов. Каждый военнослужащий на корабле сам в ответе за состояние своего оружия и амуниции. Существует новый звездный устав, сменивший морально устаревший устав первого выпуска. Все вы обязаны до конца недели ознакомиться с ним и выучить все главы, как «Отче наш». В уставе черным по русскому прописано, где, как, когда, а главное – для чего, на вас должно быть надето нечто посущественней нижнего белья и носков. Какую еду вам, мордам собачьим, можно хавать, а от какой нос воротить. В какой позе на унитазе справлять нужду, а в какой не стоит. Какого цвета на кителе должны быть пуговицы. С кем спать, а с кем настоятельно не рекомендуется…

– Майор, сэр! – поднял руку один из курсантов. – А что, в уставе и про баб написано?

– А ты думал, его писали пальцем левой ноги совсем уж недалекие люди? – притворно удивился Краснов, потирая руки. – Там и про баб, разумеется, написано. Как же без них.

– А Вы можете процитировать этот пункт? – не сдавался настырный курсант.

– Пожалуйста! – Краснов сделал вид, что в воздухе листает страницы, после чего хорошо поставленным голосом стал торжественно декламировать. – За самовольное оставление охраняемого поста или доверенной территории, или любого другого военного объекта, являющегося целью охраны, военнослужащий, выполнявший функцию часового, вне зависимости от рода войск и звания, подлежит немедленному аресту…

– Но позвольте! – возмутился курсант. – В этом пункте нет ни единого упоминания.

– Мораль данного пункта устава проста и понятна, боец! – злорадно перебил его Краснов. – Вне зависимости от того, насколько близка от тебя баба, твою воинскую сущность ничто не должно поколебать. Даже если у тебя месячный «стояк» и ты готов с воем лезть на стену под напряжением, пост покидать нельзя. Почувствал желание – вызывай Дуню Кулакову, и никто не назовет тебя извращенцем. По мне – хоть в штаны справляй нужду, но задачу выполни! Понятно?

Под смешки остальных, смущенный курсант досадливо закусил губу, сообразив, что стал предметом насмешек. До конца лекции он не проронил больше ни слова.

– Дисциплина и выдержка. Вот крепкий фундамент любой армии. Так учил меня отец, – Краснов продемонстрировал всем свою ладонь, на которой виднелись шрамы. – Бывало раньше, сидим с братом за столом и держим ладонь над горящей свечой. Кто первым убирал руку – получал крепкую затрещину. Мой отец мог бы называться образцовым служакой, если бы не травма головы, полученная в одном конфликте. Но, вот что интересно, я бывал в разных грязных и кровавых переделках и всякий раз вспоминал его советы с благодарностью, так как они не раз спасали мне жизнь. Один из них – в бою не надо вилять и что-то выдумывать, а просто атакуй! А второй – если собрался забить гвоздь, не умничай, а просто бери молоток и забивай.

Майор с усмешкой оглядел притихших людей прищуренным взглядом, чтобы убедиться, что его метафоры дошли даже до самых глупых.

– Что же, если других вопросов от вас не намечается, поговорим о силовых полях произвольной пространственной конфигурации и напряжённости микрогравитационной природы. Напряжённость таких полей измеряется в «классах поля» – показателе степени десятичного множителя перед коэффициентом ускорения свободного падения на поверхности Земли «g» – и могут в теории достигать сингулярного значения, как у черных дыр. Таким образом, поле первого класса, используемое на космических кораблях для имитации искусственного тяготения, соответствует силе тяжести на поверхности Земли. Поля более высоких классов используются в защитных и военных целях. Например, наш корабль использует класс «Вихрь». Высокоэнергетические электромагнитные поля постоянного кручения отражают вражеские выстрелы, как если бы цель находилась внутри вращающейся центрифуги. Уверяю, ничего лучше нет даже у галактов, так что вам есть, чем гордиться…

Всюду, где я бывал, мне нигде не попался ни один человек, который болтался бы без дела. Если у солдата выдавалась свободная минута, он посвящал ее изучению новых технических новинок, изучал разные образцы оружия или прослушивал лекции по физике, химии, математике, или проводил время на боевых тренажерах. Безучастный голос искусственного интеллекта заинтересовал сегодняшней темой даже меня, и я на пару минут задержался, чтобы послушать.

– Гравитация – это та самая сила, которая управляет целой Вселенной. Именно она играет ключевую роль при взаимодействии звезд и галактик, определяя их прошлое, настоящее и будущее. Она всегда притягивает и никогда не отталкивает, действуя на все, что видимо, и на многое из того, что невидимо. И хотя гравитация – первая из четырех фундаментальных сил природы, законы которой были открыты совсем недавно и сформулированы в математической форме, она все еще остается неразгаданной загадкой. Ньютон открыл закон всемирного тяготения, в котором гравитация описана как сила притяжения между всеми физическими телами без исключения. Величина ее прямо пропорциональна массам взаимодействующих тел и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними. Закон всемирного тяготения наглядно иллюстрирует различные явления природы, в которых гравитация играет важную роль. С помощью этого закона можно не только объяснить движение небесных тел, но и разобраться в сложной проблеме строения и эволюции звезд. Как действует этот закон, в принципе, ясно, но вот причина, вызывающая притяжение масс, требует более глубокого анализа. Трудно себе представить, как ничем не связанные между собой планеты и звезды, удаленные друг от друга на гигантские расстояния, «узнают» о существовании друг друга посредством гравитационных связей. Процесс сжатия, при котором силы тяготения неудержимо возрастают, называется гравитационным коллапсом. Наше Солнце – шар, и если бы его внутреннее газовое давление не сопротивлялось действию тяготения, оно сжалось бы в точку всего за полчаса! Вот насколько быстро гравитация расправляется со своими «жертвами». Рассмотрим причину этого.

Чтобы преодолеть силу притяжения небесного объекта и отправиться в космос, необходимо развить вторую космическую скорость, которая иначе называется скоростью убегания. Скорость убегания с поверхности объекта, имеющего достаточно большой радиус, не велика. Но если его радиус будет сокращаться под действием силы тяжести, величина скорости убегания будет расти и может достичь значения, равного скорости света, когда объект сожмется внутри некоторого критического радиуса, зависящего от начальной массы объекта. Объект исчезнет из видимой Вселенной для внешнего наблюдателя, так как его мощное поле тяготения не позволит излучению уйти с его поверхности. Именно гравитация становится причиной самого разрушительного явления во Вселенной – массивных черных дыр. До сих пор доподлинно неизвестно, что они из себя представляют. Одни физики предполагают, что это некий физический объект с бесконечной плотностью, а другие – что некая масса, нейтронная жидкость. Мы же сегодня рассматриваем квазары согласно фундаментальным учениям физиков с Беллатри…

Я вернулся обратно в собственное тело, ощущая опустошение и упадок сил. Увиденное несколько успокоило меня. Все люди на корабле находились на своих местах и ответственно выполняли возложенную на них работу. Хорошо поставленный коллектив как минимум на пятьдесят процентов становился залогом любой победы. Плохо же поставленный, без дисциплины и порядка, неизменно подрывал саму основу любого начинания.

Через несколько минут наступил тревожный сон, который прервался, когда меня разбудила сирена тревоги. С проклятиями поднявшись с кровати, я нехотя отправился на брифинг, ощущая опустошение и усталость – путешествие за пределы тела отнимало уйму сил. Зато мое обучение у кванторов не прошло для меня бесследно, и я собирался воспользоваться этим в полном объеме.

К моменту высадки все участники будущей операции были полностью экипированы и вооружены самым современным оружием, какое только нашлось в арсеналах корабля. Во взоре каждого из бойцов угадывалась суровая решительность. В сердцах горело неудержимое желание поскорее встретиться лицом к лицу с ненавистным противником.

Десантирование с орбиты прошло на удивление гладко. Не успели гравиплатформы выпустить из своего чрева людей и технику, как тут же стартовали в затянутое низкими облаками небо. Еще двенадцать отрядов были высажены в четырех ключевых позициях позади и впереди нас. Таким образом мы решили подстраховаться от возможной западни.

– Спецназ на позиции. Ждем приказа, – доложил по рации майор Краснов.

– Штурмовые группы три и четыре готовы к атаке, – эхом отозвалась лейтенант Орлова, которую я в последний момент решил все же взять с собой, дабы избежать ее обид.

– Поддержка наземных групп будет осуществляться в полном объеме, – Ступницкий, ставший после моего назначения на его прежнюю должность первым помощником на «Атлас-Виктории», не скрывал в своем голосе раздражения. Понижение в должности было ему совсем не по душе, но пока что его работа не вызывала у меня никаких нареканий. Если он и был недоволен сложившимся положением дел, то при мне он еще ни разу не выказывал это недовольство.

– Начинаем через пять минут, – сказал я в эфир. – Подождем, пока все окажутся на позициях.

Затаившиеся в снегу рядом со мной пятеро уже знакомых по Хидесу десантников встрепенулись и быстро проверили свои наручные часы. Сержант Беляев – позывной «Гепард» – отвечал за связь. Мастер-сержант Печников, или просто «Дымок», – за разведку. Сержант Ермолаев, он же «Соф», – за работоспособность оружия, как и младший сержант Лешик, позывной «Леший». Командир взвода сержант Редько – позывной «Кот» – отвечал за прикрытие во время отхода. Они добровольно вызвались вместе со мной, когда я стал отбирать себе личных помощников для выполнения сверхсекретной миссии на южном полюсе Хлории. Когда я напомнил им про эпизод во время захвата Колониального Центра даяков, когда крепко побил некоторых из них, они хором ответили, что все это пошло им только на пользу и обид на меня никто не держит. Ну, раз так, в таком случае получите – распишитесь. Дело обещало стать жарким.

Снежный буран надежнее любой маскировки скрывал нас от глаз неприятеля. Чтобы раньше времени не спугнуть работающих на раскопе галактов, мои люди скрытно приземлились в пяти километрах от первой линии обороны. В рекордное время подтянулись как можно ближе к месту, где под вековечными льдами дремал долгим сном потерпевший миллионы лет назад крушение транспортный корабль дедров. Сейчас все подразделения ждали моего приказ на штурм. Но я не спешил его отдавать. Одно дело сражаться с неискушенным в военных делах сбродом из внешних миров и совсем другое – застать врасплох хитрого и опытного противника.

Оглянувшись назад, я с удовлетворением осмотрел результат труда моей группы – трансфертные врата для мгновенного возвращения на корабль. Защищенные от снегопада силовым куполом, они пока были выключены, но в любой момент могли быть активированы. Правда, в этом случае ни о какой скрытности не могло быть и речи. Они начнут излучать такие электровихри, что их легко можно засечь с противоположной стороны планеты. Не стоит раньше времени светить наш основной путь отступления.

– Три минуты, – быстро сказал я, снимая оружие с предохранителя. Я выбрал для себя короткоствольный плазменный автомат «Палач» стреляющий пустотелыми пулями с плазменной начинкой. Такой тип боеприпасов был хорош как против кинетических щитов, так и против бронированных противников, защищенных экзоскафандрами с усиленным внутренним каркасом.

– Впереди трое. Беллатрианцы, – сказал Дымок после непродолжительного визуального наблюдения. – Все вооружены. Сразу за ними еще двое. Я, Кот и Гепард разберемся с ними. Жаль, мы не знаем, что творится на раскопе. Не хотелось бы нарваться на засаду. – Пусть об этом болит голова у Краснова и его трактористов.

Наша задача – подобраться как можно ближе и найти уязвимое место в обороне. Кажется, мы его только что отыскали.

– Мы никогда прежде не сталкивались в бою с беллатрианцами, – внезапно заколебался Дымок. – Они же вроде как наши союзники. Не вышло бы беды из этой затеи…

– Эй, не важно, какой расы фанатики Ждущих. Они наши враги! – вмешался Гепард.

Прильнув глазами к электронным окулярам мощных дальнобойных винтовок М35, Дымок, Кот и Гепард синхронно нажали на спусковые крючки, когда время ожидания закончилось, и все группы слаженно стали наступать. Окруженные силовыми сферами, бронебойные пули, выпущенные короткими очередями по три, за полсекунды разрядили кинетические щиты охранников и буквально разодрали их тела на части. Мы поспешили проникнуть на тщательно охраняемую территорию до того, как убитых стражей хватятся и поднимется тревога. Чтобы не тратить время на бег по глубокому снегу, мы воспользовались снегоходами, и сейчас неслись по сугробам с огромной скоростью каждый к своей цели. Проезжая мимо трупов охранников, мы на всякий случай убедились, что они мертвы, и поехали дальше, опасно маневрируя меж торчащих из снега ледяных глыб. Соф и Леший ехали, пригнувшись к самому рулю, чуть позади меня и поэтому не заметили, как прямо передо мной из-за скалы вышли еще двое охранников и с удивлением уставились на нас. Спрыгнув на ходу со снегохода, я сбил их с ног, повалив в глубокий снег. Выхватив из ножен вибролезвие, нанес молниеносный удар. Я снес полголовы ближайшему беллатрианцу, а у второго оказалась включенной защитная сфера, отразившая дымчатый клинок, словно тот ударился о металл. Охранник успел выстрелить в меня из диатомизатора лишь раз, прежде чем подоспевшие ко мне спутники расстреляли его длинными очередями из автоматов, в которых использовались специальные боеприпасы для разряжения щитов. Где-то впереди, за белесой завесой снежной бури, ударили глухие пулеметные очереди с наших вездеходов. Раздался короткий вибрирующий вопль, потонувший в вое ветра, и несколько глухих хлопков взрывов. Атака других групп несколько отвлекла врагов от нас. Спецназ Краснова по плану оттягивал на себя значительные силы и тем самым открывал нам прямую дорогу к раскопу, в то время как штурмовые группы Анастасии развивали успех на бронированных вездеходах, отрезая врага от подкреплений. Как только впереди взметнулись языки пламени, а мощная ударная волна чуть не сбила с ног, я понял, что в дело вступил корабль, подстраховывающий нас с орбиты. Куполообразные здания адептов, выстроенные неподалеку вокруг раскопа, словно мощным порывом ветра сдуло. Мечущиеся на фоне огня фигуры падали одна за другой, сраженные невидимой смертью, летящей в них со всех сторон. Электронная система распознавания «свой – чужой» хорошо оправдала себя, а иначе мы бы друг друга давно перестреляли.

Разминувшись с лязгающим гусеницами вездеходом, короткими очередями из автомата я расчистил себе и своим товарищам путь прямо к силовой решетке последней линии обороны. Взорвав ворота пластиковой взрывчаткой направленного действия, быстро подъехали к распределительному щиту у края бездонной шахты. Там уже суетились закрытые в полярный камуфляж немногословные спецназовцы Краснова, успевшие в последний миг уничтожить охранников до того, как они закрыли тяжелые створки шахты. Щелкая карабинами альпинистского снаряжения, бойцы поспешно скидывали в вертикальный зев черного тоннеля бухты тонкой веревки из углеродного волокна. Закрепив страховочные ремни на мощных опорах промышленного лазерного бура, рейнджеры без страха и сомнений попрыгали в шахту, скользя вдоль тросов по тридцатиградусной наклонной стене из сплошного гладкого льда.

– Мы окружили всю территорию. Количество сбежавших неизвестно, – виновато сказала подбежавшая ко мне Анастасия. – Мои головорезы будут сдерживать атаки на поверхности сколько надо. Жаль, конечно, что многие улизнули, воспользовавшись снежным бураном…

– Сейчас это не важно. Мы спугнули крыс, а дальше дело за Аксеновым. Обследование корабля дедров – наша второстепенная задача. Если натиск будет слишком силен, приказываю отступить к контрольной точке. Воспользуйтесь трансфертным гейтом.

– А как же ты? – удивилась Настя. – Я тебя одного тут не брошу.

– Бога ради, девочка! Хоть раз доверься мне!

– С замаскированных стартовых площадок взлетают випперы! – доложил с корабля старпом.

– Отлично! Наживка проглочена. Ступницкий, не сбивайте корабли. Пусть летят, куда летели.

– Понял, – нехотя отозвался первый помощник. – Когда ожидать вашего возвращения?

– Приблизительно через час, – чуть подумав, я спросил: – Люди Аксенова на борту?

– Двести человек персонала, кроме тех, кто обслуживает станции слежения. Сам штандарт-майор на острове. С ним пятеро наших людей. У них запасной шаттл на случай отхода.

– Отлично. Как закончат, вытаскивайте их оттуда.

Приняв из рук Софа страховочный карабин, поспешно прикрепил к своему поясу. Подойдя к краю черной шахты, быстро перекрестился, после чего обреченно срыгнул вниз. Скользя спиной по ледяной наклонной стене, я на миг посмотрел вверх, с дрожью в сердце заметив, как светлый круг над головой стремительно уменьшается в размерах. Следом за мной, не отставая, безмолвно следовали остальные бойцы штурмового отряда. Рассеянный свет фонарей, закрепленных у нас на плечах и шлемах, иногда выхватывал пасти и когтистые лапы кошмарных созданий, вмерзших глубоко в лед. Когда-то южный полюс был экватором, пока планета не сменила полюса, и он не замерз, покрывшись ледяной коркой.

На дне шахты нас с нетерпением дожидались бойцы Краснова.

– Мы захватили главный коридор и несколько отсеков с электронным оборудованием, – стал быстро объяснять старшина. – Дальше по коридору располагаются жилые секторы, но там никого нет. В наскоро оборудованных полевых лабораториях отсутствуют образцы того, что там изучалось. Информационный центр наш, но сильно поврежден. Специалисты восстанавливают обрывки информации из того, что еще недавно было работающим мультиканом метасферы.

– Это еще что за дьявольщина? Хранилище информации?

– Нет. Одна из миллиона частей инфосферы, что управляет сообществом Крул Каи. Она обеспечивает возможность обмена информацией в реальном времени с любой удаленной планетой или точкой в пространстве, но в пределах звездной системы. При этом обладает своеобразной автономией и сознанием. Её функционирование обеспечивалось шестью квадриллионами на квадратный миллиметр искусственных интеллектов класса «Нуль-Т», объединяющими в единой структуре информационные ресурсы полутора сотен планетарных банков данных. Это просто фантастическая мощность…

– А нельзя ли на человеческом языке объяснить? – нахмурился я.

– Этот суперкомпьютер – часть правительства галактов. Наверное, Сайрус с помощью его мощного аппаратного ресурса пытался декодировать информацию с корабля.

– Каковы его потери? Среди наших убитые и раненые есть? – перебил я.

– Среди нас – нет. Был короткий бой. В основном, здесь были аркурианцы. Они не оказали серьезного сопротивления. Были еще несколько галактов неопределенной расы, открывших по нам стрельбу из тяжелого оружия. Мы подавили их в первую очередь. Наше появление стало для всех полной неожиданностью.

– Разумеется. Не расслабляйтесь. Трое – у подъемника, остальные – за мной.

Объединившись с передовыми отрядами, я отыскал среди них неугомонного майора Краснова, командующего саперами. Заблокированные изнутри титанические двери были не слишком серьезной преградой, но заставили с ними повозиться. После взрыва мы ворвались внутрь образовавшегося проема и очутились в огромном ледяном гроте, где по нам со всех сторон открыли шквальный и всеподавляющий огонь из излучателей, блокируя все наши попытки пробиться вперед. Завязалась ожесточенная перестрелка. С нашей стороны появились первые раненые и убитые. Яркие энергоразряды диатомизаторов и кармарасщепителей с визгом впивались в ледовые стены, наполняя все видимое пространство кусками колотого льда и густыми клубами пара, как в парилке. Рикошетя от стальных конструкций, огненные лучи и ослепительные шары плазмы буквально испепелили трех не успевших укрыться саперов.

– Ударьте во фланги! – приказал я рейнджерам. – Пригните их огнем к земле! Маневрируйте!

– Попробуем. – неуверенно процедил командир взвода. Пробуя проползти в тени громоздкого оборудования вдоль одной из стен, он был мгновенно убит, когда энергоразряды разрядили его щиты и изрешетили тело, словно сито.

– Ради всех святых! Не стойте на месте! Двигайтесь вперед! – умолял я бойцов, своим собственным примером пытаясь вдохновить. Стоять на одном месте было в сто раз хуже, чем идти вперед, каждую секунду рискуя попасть под удар. Мы теряли драгоценное время, а главное – присутствие духа. Так нас просто по одному перебьют.

Забрасывая гранатами места, где за огромными цилиндрами ледового керна и перевернутым оборудованием оборонялся беллатрианский отряд легкой пехоты, я старался не оглядываться назад, чтобы не видеть, сколько удалось пройти. Этот ад длился десять или пятнадцать минут, прежде чем нам на помощь подоспела нежданная подмога в лице лейтенанта Орловой и двух десятков ее парней из группы захвата, которые должны были охранять выход из шахты. Бешеная перестрелка возобновилась с новой силой, перевесив чашу победы на нашу сторону. Лишившись силовых щитов, враги в панике обратились в бегство, были загнаны в угол пещеры, где их всех перебили. Жестоко? Без сомнения. Но давно известно, что врага за спиной не оставляют.

Осторожно перешагивая через груды дымящихся тел в защитных скафандрах, мы миновали пещеру и вышли в другую, еще больших размеров. В дальней части ледяного грота виднелся распахнутый настежь зеленоватый проем, в котором пульсировало багряное свечение.

– Вот черт! Это же космический корабль! – воскликнул пораженный Соф, высвечивая фонарем черный металл корабля, находившийся в плену льда не один миллион лет.

– Господи, какой ты догадливый! – толкнула его в плечо Настя. – Ты на брифинге спал?

Адепты проплавили к кораблю длинный коридор, ведущий прямиком к улиткообразному шлюзу титана. Черный, как космос, металл зловеще светился алыми рунами, воскрешая в уме неприятные ассоциации с кровью и открытыми резаными ранами на теле. От зловещего корпуса шли мощные электромагнитные волны, вызывающие головные боли. Когда мы с опаской подошли к нему почти вплотную и попробовали дотронуться до металла, вокруг наших персональных силовых щитов мгновенно заискрили короткие конусы молний.

– Сколько лет прошло, а корпус до сих пор поляризован, – поежилась Настя.

Она нарушила мой приказ, спустившись в шахту следом за мной, но, если честно, мне сейчас было не до нее. Мне страсть как хотелось обследовать здесь все и раскрыть секрет этого места.

– До полного самоуничтожения осталось двенадцать суров! – неожиданно ожили динамики над нашими головами. – Всему персоналу покинуть опасную зону как минимум на три льега…

– Двенадцать суров. это меньше часа! – процедил я, стиснув кулаки. – За это время мы не успеем осмотреть даже одну десятую корабля, но сможем спасти шкуры, просто сбежав.

– Мы за возвращение! – тут же предложил Краснов, стоило взвыть сиренам общей тревоги.

– Три льега… это почти двести километров. Что за дьявольское взрывное устройство способно породить такой силы взрыв? Кварковое? Мегацикличное? Аннигиляция?

– Даже не собираюсь это выяснять, – приняв решение, я обернулся к Насте. – Я возьму с собой троих, остальных ты выведешь на поверхность. И не спорь, это приказ! Мы не будем рисковать.

– Я распоряжусь оставить вам снегоходы у входа. Сразу же двигайтесь к гейту.

Настя прижалась ко мне всем телом, словно не желая отпускать. Я мягко высвободился. Подмигнув ей на прощание, кивком головы указал Софу, Гепарду и Коту на проем внутрь корабля. Я первым вбежал внутрь, держа палец на спусковом курке диатомизатора. Внутри космического судна было очень жарко и на удивление влажно, как в тропиках. Коридоры все как один напоминали вывернутые наизнанку сизые кишки, а безмолвные механизмы – внутренние органы, какие можно увидеть на плакатах патологоанатомов. Углубившись на несколько сот метров по прямому коридору, мы на удивление быстро вышли к главной рубке, не встретив по дороге ни единой души. Все стены в этом месте были обвешаны прозрачными брусками взрывчатки. Если о минировании распорядился Сайрус, то его здесь наверняка не было в момент нападения. Все более или менее важные пульты, ответственные, вероятно, за управление корабля, были демонтированы либо просто варварски выдраны из пазов и вдребезги разбиты. Оно и понятно: нам старались оставить как можно меньше трофеев. Наверняка все самое ценное давно изъяли и вывезли на свои тайные планеты и базы в поясах астероидов Коалиции Мадар.

Мое внимание привлек небольшой квадрат пластика – утерянный кем-то Сим-пропуск. Через несколько мгновений я с величайшим изумлением и гневом понял, кому именно он принадлежит. Умение считывать информацию с любых носителей передалось мне еще от Хета, геройски погибшего на Земле во время неравного боя со Зверем на базе «Рассвет». Быстро спрятав пропуск в нагрудный карман скафандра, я подбежал к искореженному устройству, похожему на ретранслятор, что передал мне в мозг сообщение на руинах Тубаны. Только этот был мертвее некуда. Даже прикосновение руки не вызвало никакой особой реакции, кроме легкого электрического покалывания в кончиках пальцев. Судя по остаточному информационному следу, устройство было уничтожено не так давно. Может, час или два назад. Крушивший его адепт хорошо постарался, превратив тонкий и хрупкий механизм в искореженные обломки.

Еще раз бегло осмотрев командную рубку, я был вынужден отдать приказ на возвращение. Что бы ни искали Ждущие, они это заполучили и успели вывезти незадолго до нашей атаки, а может, и раньше. Мы опоздали, но это не значило, что мы потерпели фиаско. Пусть Ждущие радуются своей мнимой победе, игра еще не окончена. Так может стать, что моя находка с лихвой компенсирует всю возможную выгоду от обладания этой древней грудой хлама.

– До полного самоуничтожения осталось три сура! – громыхнули динамики уже на выходе из корабля. – Всему персоналу покинуть опасную зону как минимум на три льега…

Теперь мы уже что есть духу бежали к выходу. Страха больше не было. Один азарт и мрачная решимость не умереть раньше срока. Сирены уже не просто выли, а душераздирающе визжали и звенели, словно сами хотели убраться отсюда с нами заодно.

По обеим сторонам коридора стали медленно подниматься тяжелые переборки, открывая взору какие-то прозрачные колбы, наполненные бурлящей жижей зеленого цвета. Ветвистые молнии окружили их, свиваясь огненными кольцами. С потолка ударили под давлением потоки газа, замерзающего на наших скафандрах белым инеем. Мы едва успели покинуть дрожащий корабль, как сверху пещеры от вибрации корабля стали откалываться здоровенные глыбы льда. Молясь о том, чтобы никого из нас они не задели, мы, словно очумелые, бежали к выходу из шахты. Пристегнув карабины к своим поясам, мы активировали подъемник и быстро заскользили вверх. Темнота постепенно становилась серебристой, а потом и ослепительно белой, стоило нам очутиться наверху и отползти по снегу подальше от края шахты. Неподалеку, как и обещала Настя, нам оставили четыре снегохода, на которых мы и добрались до гейта.

Мы как раз успели к нему за минуту до взрыва, когда уже тряслась земля под ногами, а далекий рокот возвещал о последних мгновениях жизни инопланетного титана.

Материализовавшись на корабле, я первым делом добежал до рубки и приказал вывести на экран участок планеты, где под прикрытием плотных спиралевидных облаков скрывалась зона раскопа. Поначалу ничего невозможно было разглядеть сквозь них, а потом облака подсветились изнутри алым сиянием и мгновенно размылись по сторонам от последовавшей за взрывом ударной волны. Слава богам, ледяная пустошь была практически необитаема, иначе миллионных жертв было бы не избежать. С ужасом и благоговением наблюдая за все расширяющейся огненной волной, я, прикинув в уме ее скорость, пришел к выводу, что жертв все же не избежать. Северное Гоа находилось в семистах километрах от эпицентра, и, по идее, было хорошо защищено высокими горами, но сила подземного взрыва была слишком высока. Двенадцатибалльное землетрясение разрушит под основание как Гоа, так и другие поселения во всем регионе.

– Что-то кванторы не слишком спешат узнать, что за кипеж произошел у них под самым боком, – буркнул Ступницкий, не сводя сумрачного взгляда с ужасающего зрелища.

Огненный гриб теперь распадался на отдельные фрагменты, медленно рассеиваясь в ставшей прозрачной, словно стеклышко, атмосфере. Подобной картины еще никогда не видели глаза человека с Земли, и надеюсь, что никогда больше не увидят. Даже спустя миллионы лет древняя техника несла смерть любому, кто по наивности забывал о ее разрушительной мощи. Нельзя было взрывать этот корабль. Это был не обычный транспорт. Судя по беглому осмотру, он являлся неким вместилищем опасного груза, о чьем содержимом мы теперь никогда не узнаем.

– Северное Гоа сметено, – доложил оператор. – Видны следы разрушений и пожаров. На борт прибыл штандарт-майор Аксенов. Просит срочно с Вами встретиться, коммандер.

– Я поговорю с ним в своей каюте, а пока фиксируйте все, что происходит. Если этих доказательств преступной деятельности Ждущих будет недостаточно, то я уж и не знаю, какие еще доказательства нужны! – еще немного постояв у обзорного экрана, я с яростью ударил ладонью о край пульта. – Кто-то здорово ответит за это. Обещаю.

В каюту быстрым шагом вошел Аксенов и сразу протянул мне стопку магнитных файлов. Контрразведчик был бледным, как сама смерть, а его руки слегка дрожали, когда он протягивал мне полученную конфиденциальную информацию с разведывательных станций PR-43.

– Момент истины, – наигранно бодро сказал я и жадно впился глазами в электронные отчеты. Чем больше я читал отчет, тем безрадостней становилось на душе. Я догадывался, что результат будет не совсем обычным, но такого, честное слово, не мог себе даже предположить. Все оказалось намного хуже, чем в самых моих мрачных прогнозах.

– Это достоверные сведения? Вы хоть понимаете, что они означают? – спросил я.

– О, я-то понимаю, поэтому и считаю, что это дело нам не по зубам! – Василий без разрешения упал в мое рабочее кресло и налил себе в стакан минеральной воды. – Ошибка исключена! Это же приговор для нас всех, Вы хоть понимаете? Как можно было быть таким безрассудным?!

– Не нужно паниковать раньше времени, – как можно уверенней заявил я, но голос предательски выдал волнение. – Вы абсолютно уверены в своих чертовых станциях? Я здорово рискую, полагаясь на технику, к которой нет полного доверия.

– А как Вы думаете, коммандер? Я буду только рад ошибке. Не понимаю, зачем я согласился на эту авантюру! Нужно было лететь прямо на Землю, пока была такая возможность.

– Без пены. Попробуем перепроверить информацию, а уж потом паниковать.

Вернувшись с Аксеновым на командный мостик «Атлас-Виктории», я приказал соединить меня со станцией «Квантория». Как ни странно, на мой вызов ответил командор Лесерт, чем-то сильно взволнованный. Это было заметно по его нервным ноткам в голосе.

– Коммандер Алешин! Какой сюрприз! Как Ваши дела? – наигранно радостно воскликнул он, впившись в мое лицо всеми своими нечеловеческими глазами. – Вы уж не обижайтесь, но у меня сейчас масса важных дел, и сейчас будет совсем некстати…

– Понимаю, – как можно небрежней перебил я. – Я много времени не отниму.

– Если Вы по поводу собственного расследования, то ничем не могу помочь. Для этого у Федерации есть множество правительственных институтов и силовых структур, вот и обращайтесь по назначению. У меня действительно нет времени на пустой треп: если Вы еще не в курсе, у нас тут чрезвычайное происшествие – кто-то инициировал взрыв на Кословане…

– Ну что Вы, Лесерт, разве я стал бы беспокоить такую большую фигуру по пустякам?

Что-то в моем голосе встревожило командора. Он цепко впился в меня взглядом:

– Хорошо. Считайте, что привлекли мое внимание. Что Вам надо, Альфадок?

– Во-первых, для Вас я не «Альфадок», а коммандер вооруженных сил Альянса, только прошу, не надо лишний раз напоминать о том, что Альянса больше не существует. А во-вторых, я всего лишь хотел вернуть Вам вашу вещь – электронный пропуск, вот и все. Сущие пустяки. А заодно, пользуясь случаем, передать привет вашим ребяткам, что взорвали к чертовой матери корабль дедров на южном полюсе Хлории. Культ Ждущих ведь укрывается на станции не иначе как под вашим теплым крылышком и при полном попустительстве кванторов? Отличное прикрытие! Мои аплодисменты! И спасибо, что поинтересовались моим здоровьем. Сайрус рядом? Душевно прошу, позовите его к экрану, позвольте перекинуться парой слов с этим долбоящером, прежде чем я отдам приказ атаковать ваш летающий галактический нужник и всех его лицемеров.

Командор с каждым моим словом багровел и уже собрался ответить в резкой форме, когда знакомая когтистая рука властно отодвинула его в сторону, а ему на смену пришла зеленокожая физиономия самого ненавистного для меня существа во всей Вселенной – Сайруса Алиота. Беллатрианец, на мое удивление, находился в великолепном расположении духа и даже улыбался.

– Значит, срыв покровов? Поздравляю, Альфадок! Ты всегда отличался от своих соотечественников отменным умом и… отсутствием сдержанности. Раскрыл-таки заговор злодеев и решил сразу выложить все тузы на стол? Похвальный, пусть и немного запоздалый подвиг. Я думал, ты догадаешься раньше. Значит, был слишком высокого мнения о тебе, – Сайрус растянул в ухмылке губы, блеснув острыми зубами. – Рад видеть тебя живым и невредимым. Да, наделал ты шуму с тех самых пор, как вернулся обратно на службу. Дня не проходит, чтобы я не вспоминал тебя и не жалел, что не добил, когда была такая замечательная возможность. Считай, что своей наглой выходкой сегодня на Хлории тебе удалось привлечь мое внимание. Только не забывай, дружище, время – нынче неслыханная роскошь, даже для меня. Постарайся быть лаконичней, говори по существу и желательно без дешевых человеческих эмоций.

– Что именно ты выкрал с корабля дедров, кусок ты дерьма?! – рявкнул я. – Всех кванторов, вне зависимости от того, принадлежат они к Ждущим или нет, предадут анафеме. Знаешь, что с тобой будет, если кто-нибудь вроде меня намекнет в Крул Каи, где тебя искать? И пусть я в опале, у меня еще никто не отбирал полицейский сертификат, так что ты арестован.

– Я ведь предупреждал насчет эмоций, – Сайрус наигранно зевнул. – Дай подумать. Ничего со мной не сделают. Знаешь почему? Потому что Великий Совет рас по-прежнему считает меня героем-квантором и не верит в порочащие меня слухи! С какой стати вообще верить каким-то дикарям, чирикающим о всеобщем заговоре? Можешь прямо сейчас отправляться на Зету-Ретикулу и выложить там все, что ты видел или считаешь, что видел, а потом наблюдай, как медленно умирает твоя карьера. Для начала твои начальники на Земле отзовут тебя назад и публично «изнасилуют» на глазах всего генерального штаба Альянса. Прошу прощения. Федерации. Все время забываю, что вы теперь полноправные члены Союза, но это сути не меняет. Кого теперь только не пускают в цивилизованное сообщество. Ну да ладно, продолжу. Тебя разжалуют и отошлют в дыру, вроде вашей драгоценной Цереры, до скончания дней. Признаюсь, твоя внезапная атака застала многих врасплох, в том числе и меня, но не радуйся раньше времени. Как ты думаешь, на кого возложат вину за взрыв? Думаешь, на меня? Ни в коем разе! На тебя! – Сайрус довольно осклабился, наблюдая за произведенным эффектом. – Да, это ты и твои люди по неосторожности запустили механизм самоуничтожения и вызвали катастрофу неслыханных масштабов. По предварительному анализу, «по твоей вине» погибло или пострадало от шести до десяти тысяч разумных существ, находящихся под протекторатом беллатрианцев. Нехорошо поступил ты с ними, родное сердце. Некрасиво. Гоняясь за мной по всей Вселенной, ты совсем забыл о безопасности окружающих. Только вообрази картину – тысячи трупов… маленькие сироты, потерявшие своих родителей… и кровь. всюду смерть и разрушения.

– Двуличный и скользкий ублюдок, я не собираюсь жаловаться галактам или кому бы то ни было еще. Я собираюсь лично тебя прикончить без суда и следствия! – яростно процедил я.

Подойдя быстрым шагом к боевым пультам, приказал двум бледным офицерам:

– Подготовьте ракетные шахты с первой по двухсотую. Цель – «Квантория». Все орудия нацелить на станцию. Поглядим, что они скажут, когда мы вскипятим их консервную банку.

– Вы с ума сошли? – воскликнул Ступницкий, обретя, наконец, дар речи. – Вы хоть представляете, что провоцируете военный конфликт с галактами? У Вас нет таких полномочий!

– Они мне и не нужны. Перед нами враг, который уничтожил большую часть населения нашей планеты! – процедил я, не сводя взгляда с экрана. – Его нельзя отпускать, или все повторится. Неужели вы все не понимаете, что он издевается над нами? Смеется, чувствуя безнаказанность.

– Извини, что вмешиваюсь, – напомнил о себе Сайрус, демонстрируя когти. – У нас с командором Лесертом вообще-то назначено рандеву с бессмертием. Тратить свое драгоценное время на увлекательную, пусть и совершенно бессмысленную, словесную дуэль мы не намерены. Я предлагаю взаимовыгодную сделку. Ты держишь язык за зубами и живешь, как ни в чем не бывало, а я, так уж и быть, не буду уничтожать милую твоему сердцу Землю. Придержу ее на крайний случай, если ты вдруг снова попробуешь мне мешать. Ты ведь давно догадался, что под видом комиссий на ваших военных базах находятся мои агенты? Вот и прекрасно! Один мой сигнал – и они безжалостно уничтожат все, что вы с таким величайшим трудом построили. Вы вернетесь обратно в каменный век и еще десяток тысяч лет будете петь песни где-нибудь у костра в дальней части пещеры. Без людей мне, конечно, будет скучно, а таких достойных соперников, как ты, еще придется поискать. Но я это переживу. Что скажешь?

– Никаких сделок! – процедил я, с трудом сдерживая себя. – Тебе с «Квантории» не сбежать! Ты в ловушке и поэтому торгуешься! Я дам минуту на раздумья…

– Нет, это я дам тебе минуту на раздумья! – нахмурился Сайрус. – Наш пустой треп меня очень утомил. Откинься в кресле и наслаждайся зрелищем, упрямец. Тебе это понравится.

Изображение беллатрианца исчезло, уступив место изображению станции «Квантория». Огромная космическая махина сначала едва заметно стала сходить с привычной орбиты, а затем медленно вращаться вокруг собственной оси, ускоряясь с каждой секундой все быстрее.

– Во имя всех демонов космоса, что здесь происходит?! – рявкнул Ступницкий, хватая меня за плечо. – Я требую уважительного к себе отношения и немедленных объяснений!

Я гневно скинул его руку. Все заворожено смотрели на экраны, не в силах оторвать от них глаз. Звездная станция продолжала вращение, пока в один из моментов не исчезла с орбиты Хлории, переместившись благодаря струнному порталу в неизвестную часть космоса. Все вскочили со своих рабочих мест, бурно обсуждая увиденное, а я, наоборот, медленно осел в капитанское кресло, пораженный до глубины души произошедшим. Закрыв лицо ладонями, я постарался привести мысли в порядок, но они продолжали метаться, словно загнанная в клетку птица. Все это время предатель был у нас под самым боком и безнаказанно творил темные дела, а мы мыкались, словно слепые котята, не в состоянии разглядеть правду. Теперь понятно, почему на след культа Ждущих так долго не могли напасть. Но каким образом щупальца заговора протянулись так далеко к самой Земле? Трудно поверить, что среди людей найдутся предатели, играющие на стороне Сайруса. Это просто немыслимо. Если только их не используют втемную.

Мои безрадостные размышления прервал оператор дальней связи:

– Вам срочная радиограмма с Земли от командования флотом, коммандер.

Обычно для сверхсветовой незащищенной связи, основанной на практически бесконечной скорости распространения продольных возмущений пространства-времени по образующей его решётке колеблющихся суперструн, использовали находящиеся поблизости мультилинии ретрансляторов галактов, так как для создания пространственно-временных возмущений требовалась колоссальная энергия, пока еще недоступная человеческой технике. С защищенными сообщениями высокой секретности дела обстояли несколько иначе. Радиограмма означала, что отправивший сообщение человек не желал, чтобы сообщение могли перехватить и прочитать галакты. Приватные радиограммы флот отсылал посредством сложной сети военных спутников. Сообщения кодировались и могли значительное время блуждать с одного спутника до другого, пока рано или поздно не доходили до адресата. Это было очень медленно, малоэффективно и ненадежно, но иной закрытой связи у людей пока не было.

– Выведи на мой терминал. От кого именно радиограмма?

– От адмирала Горчакова с пометкой «совершенно секретно».

– Легок на помине…

Хмуро ознакомившись с радиограммой, я, ни слова не говоря, стер сообщение и ушел к себе в каюту, где первым делом откупорил тщательно оберегаемую в шкафчике бутылку водки. Приложившись к ней прямо из горла, жадно глотал обжигающую жидкость, пока не закашлялся. Проклятая радиограмма окончательно выбила почву у меня из-под ног.

«От командования космическими вооруженными силами Федерации, – гласила она. – Приказ адмирала Сергея Горчакова, председателя Совета безопасности Земли. Коммандеру Дмитрию Алешину. Вам предписывается незамедлительно покинуть звездную систему Игнион, вернуться на военную базу «Лунамакс». По прилету на место, снять с себя командование над ударным кораблем среднего класса «Атлас-Виктория» и передать его своему правопреемнику, старшему помощнику Ступницкому. Категорически запрещаю вступать в контакты с галактами и отвечать на любые возможные провокации с их стороны. Неподчинение приказу будет считаться грубым нарушением существующего устава со всеми вытекающими отсюда последствиями».

Какой бы короткой не была радиограмма, она ранила меня в самую душу. Никогда еще мне не было так стыдно и горько за своих соотечественников, льстиво угождающих новым союзникам. Плевать! Пусть у Сайруса все схвачено, а представители Крул Каи кто подкуплен, а кто запуган, я не собираюсь добровольно отдавать, возможно, последнюю надежду всего человечества – наш единственный боевой корабль, ставший защитником, символом несгибаемой воли и мужества целой расы. Я не мог выполнить приказ Горчакова. Просто не мог.

– Оказывается, опасно с Вами дружить. Что теперь намерены делать, Дмитрий? – Аксенов с опаской переступил порог моей каюты. Неодобрительно покосился на пустую бутылку на полу. – Просто удивительно, высосали пол-литра и хоть бы в одном глазу. Научите?

– Это несложно, когда хорошая регенерация. Клетки мозга быстро восстанавливаются, поэтому я не ощущаю опьянения. Максимум кратковременный эффект, не более.

– Поразительно, а я всегда считал опьянение безопасной блажью.

– Вы тоже считаете, что наше противостояние ни к чему хорошему не приведет? – спросил я.

– Во всяком случае, для нашего с Вами здоровья. Мне тоже пришла радиограмма от моего руководства. Разведывательные станции PR-43 на Хлории больше не соответствуют целям и подлежат консервации на неопределенный срок. Федерация пошла на еще большие уступки: рассекретила информацию о нашей базе в системе Алькора. Представляете? Вот кретины!

– Для чего? – апатично спросил я, пристально посмотрев на него. – Какой в этом смысл?

– Наши отношения с Крул Каи должны быть прозрачными, так сказал адмирал. В знак доброй воли он допустил на все наши военные и гражданские объекты наблюдателей, разрешив им присутствовать в Солнечной системе столько, сколько они сами сочтут нужным. Взамен с завтрашнего дня нас обещают засыпать сырьем и технологиями. Начать долгожданную подготовку к полной интеграции в Союз рас. Наконец, вывести на большую политическую арену, где мы сможем на равных с остальными расами решать глобальные проблемы…

– Какие же они все ослы, – я поднялся с кровати и заходил по каюте. – Завтрашний день для этих умников никогда не наступит, а они радуются временной выгоде, словно дешевые торгаши на рынке. Наверное, Зверь был прав. Человечество изжило в себе все разумное и логичное и нуждается в замене на более жизнеспособный вид. Как нам вести войну в таких условиях?

Аксенов уселся в мягкое кресло напротив, не выдержав молчания, спросил:

– Вы ведь не собираетесь пойти против воли Горчакова? Когда мы отправляемся на Землю?

– Хоть сейчас. Проблема в том, что я не считаю, что все потеряно. Адмирал как-то проговорился, что генерала Лефлера не раз видели на Дотуме. Это очень важная информация.

– Среди дикарей веганцев? – скривился Аксенов. – Вот пусть там и остается. Сейчас он нам не столь важен, как его господин. Лефлер пусть и крупная, но расходная пешка.

– Поймите же, он единственная наша зацепка в сложившейся ситуации. Где генерал, там и его хозяин. Это не самая лучшая идея, но других у меня пока нет. Мы всегда можем сообщить, что радиограмма затерялась при расшифровке и поздно дошла до адресата. Так Вы со мной?

– В таком случае почему Вы еще здесь? Немедленно отправляйтесь на командный мостик! – Аксенов подобрал с пола мой китель и кинул мне. – Это авантюра чистой воды, но я хочу в ней участвовать. Не сочтите за лесть, но я симпатизирую вашим методам, коммандер Алешин, и если Вы предоставите мне возможность помочь вам в поисках, я буду просто горд подобной чести. Всегда мечтал увидеть еще что-то помимо до смерти надоевшей Хлории и Марса!

– А я хочу увидеть Землю, но без некроморфов. Мы встретимся с генералом лицом к лицу, так сказать, поговорим по-мужски. Не будем терять время: у нас его и так немного осталось.

На мостике меня ожидал Ступницкий, с трудом скрывая ликование. Я немного охладил его пыл, привычно заняв место в капитанском кресле. Если он рассчитывал на то, что я тут же сниму с себя полномочия и передам ему, то он серьезно заблуждался. Придется немного потерпеть, пока мы не доберемся до Земли, а путь до нее долгий и извилистый. Всякое может случиться.

– Курс на Землю… «капитан»? – язвительно поинтересовался старпом.

– Штурман, – проигнорировал я его, – курс Вега в созвездии Альфа Лиры. Планета Дотум.

– Дотум? Вы сказали Дотум? – встрепенулся Ступницкий. – Вас ждут на Земле.

– Вот и пусть ждут, а мы отправляемся на Вегу. Так? – я пристально посмотрел на штурмана.

– Так точно, коммандер, – чуть помедлив, кивнул штурман, вводя данные в компьютер.

– В системе Веги нет других планет, кроме Дотума. Она находится внутри пылевого диска. Над каким именно полюсом планеты мы вынырнем из подпространства? – уточнил я.

– Над северным! – громко сказала Анастасия, появляясь в рубке в сопровождении двух вооруженных до зубов рейнджеров: Кота и Софа. – Лучшего места не найти. Это самая густонаселенная часть планеты, ведь вся остальная ее поверхность – выжженная войнами, покрытая радиоактивной пылью пустыня, где выжить органической жизни практически невозможно. Рекомендую запастись противорадиационной сывороткой, надеть скафандр повышенной защиты. И не забудьте зонтик – на поверхности кислотные дожди и ядерная зима.

– Вы пришли меня арестовать? – с улыбкой спросил я, любуясь ею. – Если так, то хочу разочаровать, лейтенант. Живым я Вам не дамся.

– Мы с Вами, коммандер! – вместо нее ответил Соф. – Зеленокожая мразь, может, и обвел нас всех вокруг пальца, но это не значит, что он победил. Дайте нам еще шанс, мы Вас не подведем.

– Вы затеяли очень рискованную партию, Алешин, – процедил Ступницкий. – Прямое нарушение приказа. Инициативное изменение маршрута корабля. Несогласованное появление во враждебной звездной системе. Все это тянет на трибунал.

– Курс Дотум, – я подошел к пульту штурмана и включил галактическую карту.

Созвездие Альфа Лиры ярко засияло на всех голографических экранах. Осталось только запустить реакцию в струнном массприводе, и мы окажемся у цели – в пылевом облаке Веги.

– Если ошибаюсь, то с удовольствием уйду под трибунал, – я медленно обвел взглядом внимательно наблюдающих за мной людей. – Если же окажусь прав… мы спасем миллионы жизней наших соотечественников. Кто не желает с нами лететь, на борту есть спасательные капсулы и малые шаттлы. Сообразите, что с ними делать.

Через полчаса «Атлас-Виктория», в последний раз сверкнув бортовыми огнями, исчезла из физического пространства, но почти сразу появилась в другой части галактики. На обзорных экранах больше не было бордово-коричневой поверхности Хлории, а то, что было, не поддавалось никакому сравнению ни с чем виденным мною ранее. А повидал я немало.