Читать книгу Как он был от нас далёк - Игорь Минаков - Страница 2

Сам Вадим не производил впечатления аккуратного парня. Диковинную резиновую одежку он оставил на перилах открытой веранды. Она и сейчас висела там – Таня видела через окно. Была бы эта Асель настоящей хозяйкой, ни за что бы не оставила такую вещь на улице. А вдруг сопрут! Чудачество держать в доме эту куклу, вместо того чтобы нанять настоящую домработницу. Впрочем, чему тут удивляться. Вадим правнук архитектора, да и сам научный работник, а они все чудаки. И все-таки… Как она сюда попала? Наверняка ее спас Вадим на своем чудо-аппарате. Таня содрогнулась, вспомнив ухмыляющиеся рожи немецких солдат.

А она… Вела себя как дура, задавала глупые вопросы, а потом и вовсе напилась, как свинья. Тане стало жутко стыдно. Захотелось немедленно отыскать Вадима и извиниться. Однако благоразумие взяло верх, и сначала Таня отправилась в фантастическую ванную, где вода сама собой лилась из крана, а вместо обыкновенного мыла были какие-то чудные флакончики, которые появлялись из шкапчика, стоило прикоснуться к его дверцам, извергая благоухающие густые жидкости, из коих получались замечательные мыльные пузыри. Таня сама не заметила, как увлеклась процессом мытья, а потом еще долго вертелась под струями горячего воздуха и тщательно расчесывала волосы. Покинув ванную, Таня придирчиво выбрала себе платье, решив, что к этому утру красный в белую полосу сарафан очень подойдет. А вместо пыльных сандалий стоит надеть пару туфель, что обнаружились в нижнем, выдвижном ящике шкапа. Таня выбрала красные, в тон платью. Оглядевшись в зеркале, Таня осталась собою довольна.

Во всеоружии она вышла из комнаты и растерялась. Вчера она и трезвой-то была в полузабытьи и потому толком не запомнила расположения комнат, а после «веселого ужина» и подавно. Таня торчала посреди прихожей, раздумывая, не позвать ли Асель на выручку, когда вдруг скрипнула дверь и появился незнакомец – рослый, широкоплечий, чем-то похожий на Вадима.

– Доброе утро! – сказал он звучным, тоже вполне «вадимовским» голосом.

– Доброе…

– Видимо, вы и есть Таня?

– Да… А вы?

– Сергей Владимирович, – ответил незнакомец, внимательно и строго глядя на нее карими, чуть выпуклыми глазами. – Вот, значит, какая у нас гостья.

– А где Вадим? – поинтересовалась Таня, смущенно потупясь.

– Мой непутевый сын на рассвете умчался в свой Техногон, ставить капсулу на тестирование, а перед этим вызвал меня.

– Вызвал вас?

– Пойдемте, Таня, завтракать. Асель уже накрыла… Я вам все расскажу.

Они вошли в столовую. Таня поздоровалась с Асель, которая все так же была ослепительна, словно собралась на бал. Сергей Владимирович сел в кресло, которое вчера занимал его сын, и налил себе и Тане кофе. Завтрак, в отличие от ужина, был более чем скромным. Таня почти ничего не съела. От вчерашнего опьянения не осталось и следа, голова была легкой и ясной. Сергей Владимирович тоже почти ничего не ел, посматривал на Таню, которая смущалась все сильнее. Наконец, вздохнув, он спросил:

– Как вы думаете, Таня, где вы сейчас находитесь?

Ее словно ледяной водой из ушата окатило. Чашка, выпавшая из ослабевших пальцев, брякнула донышком о блюдце. Неужто все-таки ловушка? Тщательно, виртуозно даже, подготовленная провокация фашистов, которые решили завербовать ее, комсомолку Таню Климову, сделать ее предательницей! Вскочить, огреть этого лощеного типа, явного белоэмигранта на службе у немцев, горячим кофейником и убежать. Пусть пристрелят, но смерть лучше предательства.

– Простите! – спохватился Сергей Владимирович. – Я вас встревожил… Я должен был учесть, откуда вы… Но я не хронопсихолог, я всего лишь… Впрочем, не важно… Ничего из того, о чем вы подумали… Я не немец, не фашист и не… предаватель… У нас давно нет войн и преступлений. Все это в прошлом.

– В прошлом?! – не поверила своим ушам Таня.

– Да, Таня. Вадим увез вас не за линию фронта, не в другой район, он увез вас в будущее.

– Вы шутите!

– Нет, Таня, – покачал головой Сергей Владимирович. – Вы и сами могли бы догадаться, что сейчас не тысяча девятьсот сорок первый год.

– А какой же?

– С момента вашего рождения миновало десять столетий.

Таня удивилась собственному спокойствию. Может быть, потому, что тысяча лет не укладывалась в ее воображении. Что было тысячу лет назад? Кажется, Киевская Русь… Крестовые походы… и что-то еще… А если – тысяча лет вперед?.. Таня любила читать фантастические книжки. Сборник фантастики англичанина Уэллса, выпущенный Гослитиздатом в тридцать шестом, она зачитала до дыр. «Машина времени» – страшный мир далекого будущего, где человечество разделилось на две расы, враждебные друг другу… И вот она, если верить этому спокойному, рассудительному человеку, в будущем, но ни Вадим, ни его отец не похожи на элоев, а тем более – на морлоков. Значит, Уэллс ошибся, и в будущем все по-другому? Ну конечно же! Что может понимать этот буржуй, презирающий пролетариат и видящий спасение человечества в усовершенствовании капитализма? Будущее за коммунизмом – это ясно, как день. И сейчас, спустя тысячу лет, он, разумеется, наступил. Осталось выяснить…

– Скажите, Сергей Владимирович, – произнесла она. – Вы член партии?

– Партии? – изумился он. – А-а, понимаю… Нет, Таня, вынужден вас разочаровать. У нас нет политических партий, как, собственно, нет и политики.

– Я понимаю, – отозвалась она. – Коммунизм – это бесклассовое общество. У вас нет буржуазии, трудовой народ всего земного шара получил свободу, но… кто же его направляет и руководит?

Сергей Владимирович смотрел на нее, как на редкое животное. Ответить он явно затруднялся.

– Таня, – наконец сказал он. – В этом не так-то легко разобраться. Если вы говорите о правительстве, о парламенте, выборах – ничего этого нет уже сотни лет. В каждой отрасли решают специалисты, а что касается общих нужд – они учитываются и обрабатываются особыми машинами, на основании сделанных ими выводов опять же специалисты принимают решения.

– Машины? – переспросила Таня. – Такие, как Асель?

– А вы быстро улавливаете суть, – похвалил ее собеседник. – Принцип, на котором они работают, тот же, что положен в основу субэлектронных автоматов, но Сумматоры не антропоморфны.

– Мне трудно понять все это, – призналась Таня. – Я всего лишь учащаяся радиотехникума.

– Не прибедняйтесь, Таня, – с укоризной произнес Сергей Владимирович. – Если пожелаете, во всем разберетесь. Наш век теперь и ваш – тоже. Все, что у нас есть, отныне принадлежит и вам. Обживайтесь.

– То есть как это обживайтесь?! – опешила Таня. – Вы хотите сказать, что мне придется остаться здесь? В вашем веке?!

– Придется, Таня, – сказал он. – Строго говоря, Вадим не имел права вас спасать. Он испытатель хронокапсул, а не эвакуатор, но кто осудит его за то, что он пришел вам на помощь?

– Я ему очень благодарна, и все-таки пусть он вернет меня домой.

– Вы дома, Таня, – терпеливо сказал Сергей Владимирович. – И вы не первая, кто прибыл к нам из прошлого. Мы называем вас хронобеженцы…

– Я не беженка, – перебила его Таня.

– Это только термин… Не в слове дело. Наши эвакуаторы, или хроноспасатели, вытаскивают из прошлого сотни людей. Хотя, конечно, это ничтожно мало. Ведь в войнах, стихийных бедствиях и катастрофах погибали миллионы.

– Ну и правильно! Ну и спасайте! Женщин, детей, стариков… Я же молодая, здоровая деваха. Не смогу добраться до Ленинграда, примкну к окруженцам, вместе пробьемся или будем громить фашистских гадов у них в тылу.

– Это невозможно! – твердо сказал хозяин дома. – Мы не возвращаем спасенных.

– А я не просила меня спасать! – в запальчивости воскликнула Таня. – Думаете, я испугалась эту мразь?!

– Они бы вас убили, Таня…

– Ну и пусть!

Сергей Владимирович рассердился – впервые за весь этот бурный спор.

– Вы говорите глупости, сударыня! – сказал он холодно. – Вас не просто убили бы, а убили бы на глазах у Вадима. И если бы он не пришел вам на помощь, воспоминание об этом терзало бы его до конца дней.

Таня сообразила, что перегнула палку.

– Простите, Сергей Владимирович, – сказала она покаянно. – Я все понимаю, но и вы меня поймите. Там же у нас война! Там фашисты бомбят города, убивают женщин и детей, которых ваши эвакуаторы, может быть, не успевают спасти. Там остались мои родители, племянники в Ленинграде. Братья на фронте. И мне, комсомолке, стыдно прохлаждаться здесь, платьица примерять, жрать от пуза, лясы точить.

– Хорошо, успокойтесь, – сдался отец Вадима. – В конце концов, это решать специалистам. В любом случае, если вам позволят вернуться… Хотя это и немыслимо, вы ничего не упустите в вашей войне.

– Ладно, – примирительно откликнулась Таня, хотя ее и передернуло от выражения «в вашей войне». – Я согласна ждать столько, сколько нужно. Верю, что здесь найдутся товарищи, которые меня поймут…

– Вот и славно, – с облегчением выдохнул Сергей Владимирович. – В любом случае не торопитесь… как это говорили в ваше время… бегать по инстанциям. Успеете. Осмотритесь. Что бы вы хотели увидеть в первую очередь?

– Дворец Аэлиты! – не задумываясь, выпалила она.

– Хороший выбор… А вы знаете, что он на Марсе?

– Знаю, – отозвалась Таня. – Мне Вадим рассказал… Дворец построен вашим дедом, как я понимаю…

– Да, Степаном Александровичем Карнауховым… – сказал отец Вадима. – Так, значит, вас не пугает путешествие на Марс?

– Вот еще! – фыркнула она. – Всю жизнь мечтала побывать на Марсе!

Асель оказалась изрядной болтушкой и поведала гостье все, что знала о семье Карнауховых и их знакомых. Правда, добрую половину в ее рассказах Таня не поняла – все время мелькали какие-то «стрибнеры», «абраколи», «контрольные вихри», – но зато ей стало известно, что супруга Сергея Владимировича работает на Плутоне, строит какую-то термоцентраль. Сам он – историк архаичной литературы, занимается ХХ веком. Что их сын, Вадим, никак не может найти себе невесту, и родители его очень переживают по этому поводу.

Устав от болтовни искусственной светской львицы, Таня удрала из дому, бродила по окрестным рощам, искупалась в озере. Ее удивило, что на много километров вокруг ни деревень, ни дорог – даже проселочных, ни столбов с проводами. Откуда в доме брались электричество и вода, Таня так и не сообразила. Спросила у Асель, но та вопроса не поняла, а беспокоить Сергея Владимировича гостья не решилась, он целый день работал.

Таня мельком увидела, проходя мимо его кабинета, как это происходит. Карнаухов-старший сидел, чуть сгорбившись в кресле, на столе перед ним были разложены старинные книги и рукописи. На седых висках историка архаичной литературы Таня заметила устройства, отдаленно напоминающие радионаушники, а перед лицом висел в воздухе мерцающий, призрачный прямоугольник, чуть шире альбомного листа, и на нем возникали ровные строчки какого-то текста, словно невидимый сказочный джинн печатал их на невидимой же пишущей машинке.

После того что Таня услышала от Сергея Владимировича, она невольно искала в доме признаки его принадлежности к XXX веку. Кроме Уэллса, ее представления о будущем питались разве что четвертым сном Веры Павловны. Но дом Карнауховых мало походил на грандиозное здание из стекла и алюминия. Мебель в нем была обыкновенная, деревянная. В остекленных книжных шкапах самые обычные книги из бумаги, в кожаных и картонных переплетах. Правда, многие из них были изданы после 1941 года, который Таня покинула не по своей воле. Она боялась листать эти книги, словно в них можно было прочесть судьбу близких ей людей.