Читать книгу Фабула. Монология в двенадцати меридиях - Игорь Мощук - Страница 4

Санкт-Петербург, Российская Федеративная Империя, 2089 г.

О корпускулярно-волновой природе любви мы догадались случайно. Хотя вроде бы эта природа лежит на поверхности и определяется простым силлогизмом: Бог = свет; Бог = любовь → любовь = свет. ЧТД. Из сего следует, что любовь, подобно свету, может в зависимости от обстоятельств проявлять свойства то волны, то частицы. Разумеется, вся система должна, по логике вещей, находиться в постоянном напряженном равновесии, определяемом симметрией между некими волновыми и частотными характеристиками любви. Любое нарушение этого хрупкого эквилибриума грозит устойчивости всей конструкции, что в нашем вещном мире мы воспринимаем как расстройство чувств у одного или более партнеров с последующим полным разрывом либо же постепенной стабилизацией отношений в зависимости от структуры расположения небесных тел.

О том, имеет ли по той же логике корпускулярно-волновую природу и сам Господь Бог, мы тоже задумывались, но, натыкаясь на трансцендентность предмета изучения, как слепой на стену, откатывались назад в пределы горизонта познания.

Два слова о том, кто такие «мы», которых я уже дважды упомянул, но ни разу не представил. Меня зовут Игорь, мне 33 года, я из СПб, работаю в совете директоров крупной компании, живу на севере города, увлекаюсь спортом, книжками и путешествиями. В кино люблю ходить больше, чем в театр, у меня 43-й размер ноги, любимый город помимо Питера – Лондон. Рост 189 сантиметров, вес 85 килограммов (согласно последним измерениям), люблю футбол, друзья считают меня веселым, имею собаку… Всю эту информацию любая половозрелая особь женского пола может почерпнуть на сайте знакомств mamba.ru, если ей вдруг заняться больше нечем, овце тупорылой.

Рядом со мной на диване сидит еще один человек. Он являет собой вторую составляющую нашего коллективного полусознательного «мы», моего диалектического двойника, с которым я одновременно един и противоположен. Этого человека зовут Дима Миронов. Евангелическую тридцать третью осень Дима пробил хилой грудью четыре месяца назад, вступив, таким образом, в счастливый трехлетний период, свободный, согласно стереотипам, от фатальных цифр и дат. Удобно разместившись на роковой шкале между Иисусом и Маяковским, он шумно затягивается плотным белым дымом из огромного бонга, отодвигая горизонт познания и модулируя частоту волны любви одновременно.

Лицо Димы покрыто сетью нездорового вида прыщей-фурункулов сугубо соматического свойства, нажитых им за последнее время в силу склонности к избыточной работе ума. Таким образом, сквозь его кожу на свет Божий (обратили внимание на каламбур-тавтологию?) проступает изнутри лютая клиническая депрессия. Депрессия эта, по словам самого Димы, не принадлежит строго ему одному, но является неотъемлемой частью его кочующей из тела в тело на протяжении сотен инкарнаций души. В ходе своих скитаний от одной юдоли к другой Димина душа вбирала тяготы и страдания множества людей, слой за слоем формируя ту сложную и ранимую конструкцию, которую сейчас я воспринимаю как личность своего друга. На Мироновском лице, как в зеркале, отпечатались тысячи ошибок, обид и предательств его призрачных предшественников. Вот монголоидного вида женщина удирает из родной деревни в компании лихого кочевника из-за стены, обрекая на верную голодную смерть младшую сестру. Беглянка навеки проклята. Проклятие это теперь ровным слоем размажется по всему колесу Сансары и на каждом следующем обороте будет отныне пятнать новое воплощение. А вот лесной разбойник, который обещал любимой жене никогда больше не ходить на дело, да сорвался на почве жадности и был убит в кровавой стычке с обозниками через удар топором в лицо. Дима утверждает, что место удара у него всегда ноет перед грозой… Обычно события прошлых Мироновских жизней в его собственном изложении отдают дешевой театральностью и глубоким незнанием исторического контекста.

Я не чувствую бремени предыдущих воплощений. Я вообще ничего не чувствую, кроме мягкого прихода от MDMA, на который сейчас накладывается обычный гашишовый трип. Баланс веществ в моем организме близок к оптимальному для долгого, но неизнурительного загона. Если верить Википедии, один из моих внутренних органов под воздействием MDMA выделяет сейчас пролактин и антидиуретичный вазопрессин в количестве, многократно превосходящем норму. Параллельно с этим под действием канабиола у меня в гиппокампе резко уменьшается циркулирование ацетилхолина, что приводит к уменьшению активности нейротрансмиттера. Если верить ощущениям, мне просто-напросто очень хорошо.

Миронов сегодня появился неожиданно, как и всегда. Просто позвонил и попросил ничего не есть и не пить алкоголя до его приезда. Эта просьба напрямую противоречила моим первоначальным намерениям, потому что до его звонка я собирался как раз интеллигентно выпить и вкусно закусить в компании других двух своих друзей – Колюши и Сережи. Собственно, весь этот субботний вечер двадцать второго марта 2015 года был спроектирован с единственной целью: вдребезги нажраться виски с колой. Помимо виски (350–400 грамм на рыло), Сережи (1 шт., 59 лет, холост), колы (по литру на брата) и Коли (1 шт., 30 лет, женат) в программе вечера ожидалось мясо из духовки (корейка), картошка отварная, сметана, зелень. Кроме всего прочего, в этот самый день, двадцать второго марта 2015 года, была назначена к показу, а соответственно, и просмотру игра чемпионата Испании по футболу между коллективами «Реал» из Мадрида и «Барселона» из Барселоны, известная каждому, кто отличает голову от жопы, как Эль Классико! Итак, я хочу еще раз резюмировать в обратном порядке, как учит нас McKinsey, чтобы до каждого дошло:

Эль Классико.

Зелень.

Сметана.

Картошка.

Мясо.

Коля.

Кола.

Сережа.

Виски.

Вы можете себе представить, как мне хотелось выпить и закусить? Я уверен, что можете. И тут звонит мне Миронов и просит, нет, требует, чтобы я ничего не пил и не ел до его прихода. Появился он под конец футбола, одетый в штаны цвета отходящих ко сну рисовых полей и закатанный до локтей старый свитер. За Димиными плечами угадывался солидных размеров черный рюкзак, из которого, в свою очередь, торчал просто-таки гигантский бонг. Дима не дал мне досмотреть игру, забрал на себя все мое внимание, долго обнимал, а потом потащил в кухню. Там он немедленно принялся расфасовывать на две равные кучки появившиеся словно по волшебству кристаллы MDMA, долго и тщательно центрируя межевую борозду. Это очень тонкое дело, ведь стоит участникам мероприятия принять сей поистине королевский наркотик в неравных дозах – и чуда единения не произойдет. На обиженные стоны Колюши Дима твердо отвечал, что дозы всего две, а если разрисовать порошок на большее количество дольщиков, то нормативного эффекта не доведется испытать ни одному из нас. Разбодяженные в двух стаканах кока-колы кристаллы издавали веселое шипение – обещающее, влекущее.

– Я совсем не понимаю, зачем некоторые граждане принимают эмку и идут в клуб. Это же медитативный наркотик, – рассуждал тем временем Дима.

– Дикие люди, – скрипя зубами о колу, подтверждал я.

С момента приема заработал часовой механизм. Мы знали, что у нас есть ровно полчаса до прихода и нужно многое успеть. Тон задавал Миронов. Для него вообще характерно целиком и полностью затачивать реальность под себя. Делать так, чтобы пространство было удобно организовано и соответствовало его представлениям о правильном миропорядке. Дима любит, например, приехав ко мне на дачу, наделать небольших комплексных бутербродов и разложить их по всем укромным уголкам дома так, чтобы можно было вкусно закусить в любой комнате, куда бы его ни занесло лихим вихрем вечеринки.

Поскольку Колюша и Сережа плотно засели в гостиной с вискарем и гашишем, мы с Мироновым решили отправиться в кабинет. Следом за нами туда же прибыли два плетеных кресла с таким прицелом, чтобы можно было, сидя рядом на диване, удобно положить на них ноги. Сам диван, обычно стоявший в углу комнаты, выдвинули на середину, и теперь с него образовался прекрасный вид на окно и все то необъятное, что располагается за ним. Верхний свет выключили, на столе перед окном зажгли мягкую лампу, сели поудобней, стали ждать.

Я думаю, не существует прихода более мягкого, чем приход от MDMA. Помните сцену из фильма «Хороший, плохой, злой»? Ну когда Клинт Иствуд выходит из бара пьяный всмятку и встречает недобрых ребят. Он вроде вообще в дым, и ничто не предвещает для злодеев неприятностей. Клинт еле-еле залезает в седло, ковбои смеются над ним, а потом трах-бабах – и нет его… то есть их всех. Моментально кладет мудил из своего кольта или что у него там за револьвер. Так и с эмкой. Вроде бы ничего не происходит, только бац – в какой-то момент ты осознаешь, что тебе уже очень очень хорошо! Что теплые волны любви, расходясь по твоему телу сверху вниз и снизу вверх, будят сотни миллионов корпускул кайфа, а со всех концов организма поступают приятные сигналы.

Мы с Димой синхронно начинаем ощущать потребность поделиться друг с другом чем-нибудь сокровенным. Он озабочен спасением мира, а я разводом с женой. Сквозь жаркую завесу счастья, которая плотной парчой окутала мое сознание после употребления эйфоретика, я воспринимаю свой развод отстраненно, будто это произошло не со мной, а с кем-то малознакомым или вообще вымышленным, словно герой книжки. Факт расставания с женой я ощущаю не чувственно, а буквенно. Фальшивое горе, печаль из папье-маше. При этом я прекрасно помню, что еще час назад переживал всю ситуацию с разводом очень лично и трагически. Более того, я отлично понимаю, что уже завтра моя тоска непременно вернется, многократно усиленная в полном соответствии со спецификой эффекта, известного из источников как Tuesday blues. Так что официально я тоже в депрессии, но в отличие от Диминой эта депрессия – моя личная, персональная и индивидуальная. Заработанная в рамках одной-единственной жизни.

Миронов не согласен со мной. Его учение полностью исключает возможность случайного развития событий.

Согласно Диминой теории, которая является не чем иным, как мутным раствором из писанины Майкла Ньютона, «Розы Мира» Даниила Андреева, нейролингвистического программирования и буддизма для чайников, все, что мы делаем, и все то, что случается с нами, – предрешено. Сама по себе мысль не нова. Ее так и сяк трактуют фаталисты всех мастей от банальных католиков до адвентистов седьмого дня и прочей сектантской нечисти. Но из всех известных мне людей только Дима умудрился вылепить свою собственную, одновременно кривую и стройную теорию устройства фатума. Эта самая теория не была бы и вполовину так ценна, если бы подразумевала исключительно слепую покорность судьбе. В чем кайф жизни, если за тебя уже всё решили и твой удел лишь в том, чтобы, сжав в одной руке бритву Оккама, а в другой – червяка сомнений, ковылять в сторону гробовой доски? Поверьте, Мироновское учение относительно жизни и смерти стоит того, чтобы остановиться на нем чуть подробнее, поэтому я с удовольствием поделюсь с вами его основными постулатами, равно как и собственными соображениями на сей счет. Но перед тем как предложить вам ознакомиться с содержанием этого учения, я позволю себе небольшой офтоп, который без сомнения поможет нам чуть лучше узнать самого Диму. Скорее всего, это маленькое лирическое отступление окажется небесполезным для пытливого читателя, пожелавшего разобраться в причинах и последствиях событий, происшедших непосредственно после того, как мой друг нарушил своим неожиданным появлением рутинное течение нашей тривиальной пьянки.