Читать книгу Псарь - Игорь Негатин - Страница 2

По пятницам все конторы одинаково бесполезны.

Бесполезны независимо от рейтинга, оборота, величины уставного капитала и маникюра у секретарш. Офисный планктон радостно надувает щеки в предвкушении выходных и тупо пялится в мониторы, где ни черта не видит, кроме зыбкого миража безделья и предстоящих выходных. Все социальные сети (даже вусмерть замученные одноклассники точка ру) беспомощно зависают в бесцельной попытке соединить всех служащих в одно конторское «нечто». Нечто, которое мечтает лишь об одном – побыстрее вырваться из этих скучных кабинетов и дорваться до ближайшего клуба, бара или ресторана. Нужное, как говорится, подчеркнуть.

– Серега, тебя генеральный вызывает, – обрадовал меня коллега. Он скорчил скорбную, полную трагизма физиономию и застыл как столб в узком проходе между столами. Кстати, его зовут Денис. Один из ведущих программистов нашего отдела. Внешне – нечто среднее между советским Шуриком из комедий Гайдая и Джимом Керри из голливудской фабрики грез. Парень неплохой, но иногда его заносит, и Денис начинает придуриваться. Особенно по пятницам, ближе к обеду. Вот и сейчас – он вздернул себя за галстук, изображая повешенного. Потом воскрес и как ни в чем не бывало продолжил беседу:

– Старик принял виски, оприходовал Настеньку и теперь, как всякий порядочный упырь, жаждет нашей крови.

– Нашей?

– Твоей, – уточнил коллега и злобно ощерился.

– Во мне нет крови. Ее досуха выпили тетки из бухгалтерии. Еще в среду.

– Увы, мой бедный друг! – сказал он и прижал руки к груди. – Знаю и, поверь, искренне сочувствую. Но бог с ними, этими цифирьными! Сегодня твоя очередь бросаться с гранатой под танк и закрывать амбразуру своей широкой грудью! Спасешь наш маленький, но, не побоюсь этого слова, очень дружный коллектив. Все, хватит разговоров! Отчет распечатан и ждет!

– Денис, будь другом, – буркнул я, – заткни фонтан! Без тебя тошно.

– И ты не одинок в этом чувстве! После визита Насти наш шеф совершенно раскис. Он сидит весь такой одинокий и холодный. Как айсберг. Сосет виски и пускает слюни на документы из бухгалтерии. Тебе его не жалко? Мне – жалко.

– И откуда ты все знаешь? – вздохнул я.

– Служба у нас такая. Всё и про всех знать. Кстати, а ты Наталью из отдела маркетинга видел? Новенькая. Светленькая такая. Безгрудая. Так вот…

– Уймись! – хмуро покосился я на него и, поморщившись, поднялся из-за стола. – Где отчет?

– Изволь! – Денис протянул папку и дурашливо склонил голову. – Вперед, мой друг! Вас ждут великие дела! Родина вас не забудет!

На прощанье он еще и каблуками щелкнул. Да, наш Денис прирожденный клоун. Но и профессионал отменный. Так что приходится мириться с его шутовством и многословием, чтобы восторгаться талантом программиста.

Через полчаса меня почти уволили. Или пригрозили «уволить к чертовой матери», что ничего не значит. Самое смешное, милые мои, что в этом нет ничего удивительного. Наш дорогой шеф регулярно меня увольняет. Раз в месяц. Как и всю нашу команду. Он трясет всеми подбородками сразу, брызжет по сторонам ядовитой слюной (от которой вянут цветы в коридорах) и машет руками. Право слово – как ветряная мельница. Очень пухлая мельница. Эдакий Карлсон, но без моторчика. Какой в увольнении толк? Никакого. Просто человек срывает злость на подчиненных. У него после «совещаний» с нашей секретаршей Настей всегда высокое давление и плохое настроение. И чем короче «совещание», тем злее шеф. Это плохо. Совсем девочка не старается. Вот вернется его жена и устроит Насте головомойку за то, что та плохо «работает». Даром, что ли, подбирали эдакую… куклу.

Кстати, в понедельник шеф даже не вспомнит, кого в пятницу увольнял. Рекорд нашей фирмы – пять уволенных. За день. Если не ошибаюсь – полгода тому назад. Однажды, когда народ готовился к Новому году, наш дорогой шеф допился до чертиков и одним махом уволил пятерых. В том числе главного бухгалтера, администратора, меня, охранника и личного водителя. Хотел уволить и заместителя, но тот праздновал в отделе продаж и нагло игнорировал телефонные звонки.

Когда директор закончил праздновать Новый год и проспался, был сильно расстроен, что никто не спешит отвезти его на службу-с. Позвонил в администрацию. Обошлось без жертв. Разбуженному водителю объяснили, что увольнение, это так… традиция такая. Корпоративная. Водитель работал у нас недавно и, увы, еще не знал всех хитростей нелегкой службы.

Так что, милые мои, ерунда все это. Если кто и может «отлучить от должности», так это наш настоящий хозяин. Если быть предельно точным – хозяйка. Это железная леди! Она же по совместительству и жена директора. Хозяйка – серый кардинал, обладающий неограниченной властью. В данный момент мадам отдыхает в Куршавеле. Нежится в компании очередного любовника и уж точно не вернется в столицу раньше положенного.

Кстати, даже в ее отсутствие мы честно трудимся. Трудимся, а не просто изображаем Труффальдино из Бергамо, который имел двух господ сразу. Наш шеф если и выползает из кабинета, то видит обычную картину: все заняты, что-то делают, но что именно – для него непонятно. Естественно, это его злит. Он приходит в бешенство, и начинаются репрессии.

Извините, я немного отвлекся. Сидеть в кабинете директора и размышлять о посторонних вещах – непозволительная глупость. Можно упустить очередной перл, который превратится в анекдот «для служебного пользования». Денис, кстати, их коллекционирует.

– Вы меня слушаете, Сергей?! – взвился шеф. Он изволил взять в руки принесенную мной папку и жахнуть ею по столу. Да так жахнуть, что листы из отчета разлетелись в разные стороны. Ничего, уборщица у нас старательная. Уберет. Вместе с пустыми бутылками от виски и окурками, испачканными в губной помаде.

– Конечно, шеф, – кивнул тут же. – Я весь внимание.

– Ни хрена вы меня не слушаете! Слушаете, но не слышите! – Каждое слово он чеканил отдельно, облекая в мощную броню. – Что вы там в своем отделе себе позволяете?! Вы должны защищать! Сдохнуть, если понадобится, на этом переднем крае… И чтобы ни шагу назад! Вы понимаете, что это такое?!

Слов ему мало. И поэтому каждую свою фразу директор каждый раз подкрепляет ударом по столу. Кулачок у шефа маленький, пухлый и розовый. Как нос у поросенка.

– Чтобы к понедельнику, – он опять начал рубить воздух, – было сделано! И сразу ко мне! Краткий и четкий рапорт. Без лишних слов и прелюдий! Раз, два – и свободны, как сова в полете! Идите и работайте.

– Завтра суббота, – напомнил я.

– Значит придется работать в субботу, если вам рабочих дней не хватает! Ступайте!

Махнув рукой, шеф вальяжно развалился в необъятном кресле и театрально подпер щеку рукой. Надо понимать, что пытался изобразить умудренного опытом вождя, который видит все на метр в глубину. «И потом глыбже и глыбже!» – как любит говорить наш офисный охранник, рассказывая про очередное свидание с очередной пассией.

Я вышел из кабинета директора, подмигнул Настене, раскладывающей пасьянс, и лениво пошел по стремительно пустеющему коридору. Пятница… Перекинулся парой слов с коллегой, щелкнул замком модуля и открыл дверь в кабинет. Работать? Нет уж, увольте! Даже не подумаю. На часах уже пятнадцать нуль-нуль. Пора валить из этого притона гламурных дев и стареющих нимфеток.

Пока я выслушивал нашего директора, коллеги сделали верный вывод и смылись домой. Оставив после себя стойкий запах молотого кофе и аромат трубочного табаку. Курить в офисе запрещено, но у нас отдел специфический. Нет входа для посторонних. Запрещено-с! Посторонний человек не предусмотрен служебными инструкциями! Выход прямо и направо. Да, охранник вас проводит. До свидания!

Поэтому мы и курим на своих рабочих местах, и кофе с коньячком употребляем, и вообще – не скучаем. Покосившись на часы, я прошел в комнату для отдыха. Работа у нас нервная, иногда сутками зависаем. Поэтому, надо отдать должное хозяйке, здесь есть все необходимое. Даже душ и небольшая кухня. Хозяйка, в отличие от директора, очень умная женщина.

Ополоснувшись в душе, я убрал деловой костюм в шкаф и вытащил тяжелый чехол. На свет появились байкерская косуха, жилет и кожаные штаны. Там же висела и «черепашка». Да, на мотоцикле я езжу в защите. В моем почтенном возрасте это позволительно. Потому что тело у меня одно и другого не выдадут. Даже если очень попросишь. Термобелье, защита, толстовка, брюки, сапоги, куртка, жилет. Поверьте, надевается гораздо дольше, чем пишется. Тем более – жилет. Он у меня особый, сделанный по заказу. Пятимиллиметровая кожа. Эдакий байкерский бронежилет, стянутый по бокам ремнями. На спине рукой искусного мастера нанесен рельефный рисунок. Профиль злобно оскаленного волка. Эдакий милашка получился, только держись. В смысле – руки держи подальше, а то откусит ненароком. На груди: имя, фамилия и группа крови. Никаких клубных нашивок по причине отсутствия оного. Последним из шкафа достал шлем. Здесь ничего особенного. Обычный, араевский, три четверти, черного цвета. Вещи, необходимые для поездки, давно лежат в кофрах мотоцикла. Стоянка у нас подземная, хорошо охраняемая, так что бояться нечего. Вроде ничего не забыл. Рассовал по карманам полезную мелочь и вышел из кабинета. Все, у меня выходной. Заслужил.

Если вы ожидаете увидеть «Харлей таки Дэвидсон», то вынужден вас разочаровать. Нет, если захотеть, то можно его взять. Можно. Но мне не хочется. Привык к своему байку, как ковбой привыкает к своей лошади. И что бы ни случилось – в этом тандеме нет лишних. Я выбираю дорогу и берегу мотоцикл, а мотоцикл бережно, без сбоев и поломок, везет мое тело. Байк, а если быть точным: Yamaha XVS 1100 Drag Star Classic. Надежный, как автомат Калашникова. Я знаю его характер, он знает мой, и мы живем душа в душу.

Откуда у мотоцикла душа? Это, извините, любой байкер подтвердит. Будь он любителем тяжелых чопперов или обычным «хрустиком» на спортбайке. Мотоцикл – живой. Точка. Он живет рядом с вами. Дышит тем же воздухом, что и вы. Чувствует биение вашего сердца, как вы чувствуете работу его мотора. Этого не объяснить. Это надо почувствовать. Один раз и, как правило, навсегда!

Пока я буду выруливать из этого шумного, забитого машинами города, смотреть особо не на что. Многополосные пробки, многоголосый шум перебранок и скандалов. Нам торопиться некуда, но и стоять нечего. Поэтому осторожно лавируем между машинами и пробираемся вперед. Не езда, а перемещение. Из точки «А» в точку «Б». Движение в неподвижном потоке машин. Это исконно русская привычка такая: собраться всем вместе и никуда не ехать.

В пробках всегда есть чем заняться. Читать, целоваться, скандалить или драться. Как ни крути, но чистить друг другу морды – это тоже наша исконная забава. Без всякой обиды. Потому что скучно, а жена названивает и портит нервы. И теща стерва, и власть достала. Кулаки чешутся. А вокруг, если внимательно осмотреться, всегда найдется сочувствующий, который тоже устал от жизни и не прочь размять кости. Слово за слово, и вот, извольте: мужики уже держат друг друга за грудки, выясняя мелкие проблемы бытия.

Пробки бесконечны и демократичны, но и скучны до одури. Вот поэтому я жутко не люблю весь четырехколесный транспорт. Когда сезон подходит к концу – ставлю мотоцикл на зимнюю квартиру и переселяюсь в душную утробу метро.

Пока я буду пробираться между машинами, можем познакомиться. Меня зовут Сергей Вьюжин. Мне тридцать лет, разведен, детьми не обременен. Рост: под метр девяносто. Вес: сотня плюс-минус несколько килограмм. Волосы черные, с легкой проседью. Глаза карие. Кожа смуглая. В рабочее время занимаюсь информационной безопасностью в нашей дорогой и жутко любимой конторе. Я, как бы это вам объяснить, администратор «вынужденных решений». Иногда приходится обеспечивать безопасность данных не только виртуально, но и реально.

Закончил университет, а потом служил в армии. Время, проведенное в Забайкальском военном округе, как-то стерлось из моей памяти. Осталось несколько армейских приятелей, с которыми изредка переписываемся, обмениваясь редкими новостями.

Уже начало смеркаться, когда наконец выбрался из душных объятий столицы. Мелькнула знакомая бензоколонка на пересечении с Рижской трассой. Здесь уже можно вздохнуть свободнее. Включить музыку и под сочный бас кобровских прямотоков насладиться дорогой.

Не получилось…

Последнее, что я успел заметить, – это здоровый джип, вылетающий на трассу с узкой второстепенной дороги. Заляпанный грязью, словно только что вырвался из преисподней. Мелькнула удивленная харя водителя за стеклом, и в моем горле застыл крик, разорванный страшным ударом. Калейдоскопом пронеслись какие-то видения. Еще удар! Закружилась темнота, мерцающая цветными сполохами звезд. Все – мир перестал существовать.