Оглавление
Игорь Немировский. Пушкин – либертен и пророк: Опыт реконструкции публичной биографии
От автора
Как пушкин стал пророком
Либералисты и либертены: случай Пушкина
Смывая «печальные строки»
Исторический фон послания Пушкина В. Л. Давыдову (1821)
Идейная проблематика стихотворения Пушкина «Кинжал»
Образ Петра Великого у Байрона и у Пушкина
Об одной пушкинской мистификации
Два «воображаемых» разговора Пушкина
О «пророке» и пророке
Опрометчивый оптимизм
Декабрист или сервилист?
Дон Гуан как Либертен
Автобиографизм и статья Пушкина «Александр Радищев»
О счастье в личной жизни
Зачем был написан «Медный всадник»
Федор Павлович Карамазов – человек пушкинской эпохи
Отрывок из книги
Главы этой книги, за исключением последней, первоначально публиковались в виде следующих статей:
Благодарю за помощь и ценные советы А. Е. Барзаха, А. А. Долинина, Давида Бетеа, Алиссу Дейнега Гилеспи, Марка Липовецкого, Билла Тодда, В. Ю. Проскурину, О. А. Проскурина.
.....
Он предпочел не касаться темы пушкинского профетизма и не упомянул о стихотворении «Пророк»[33].
После смерти Николая I, в новых исторических и цензурных условиях, у Анненкова появилась возможность написать биографию Пушкина без купюр и без страха навлечь на себя подозрения в неблагонадежности. В его новую книгу «Пушкин в Александровскую эпоху» (1874) вошло многое из того, о чем он не мог или не желал писать в «Материалах». Это, прежде всего, история отношений Пушкина с императором. Так, в частности, было подробно описано возвращение поэта из Михайловской ссылки. Было показано, что, вопреки официальной биографической легенде о Пушкине, ключевую роль в этом событии сыграл не император, а усилия Пушкина, его друзей и родителей. Историческая встреча поэта с Николаем, которую многие современники воспринимали как поворотный момент в биографии Пушкина, описана суховато и без живописных подробностей, восходящих к рассказам об этой встрече самого Пушкина. Н. Я. Эйдельман насчитал более пятидесяти таких историй[34]. Анненков свой рассказ строит не на них, а на единственном воспоминании, восходящем к собеседнику Пушкина, императору Николаю в пересказе М. Корфа[35]. О «личных» отношениях поэта с императором Анненков говорит с большой осторожностью и лаконизмом. Стихотворения «Стансы», «Друзьям» и «Пророк» ни разу не упоминаются на страницах книги Анненкова, и тема пушкинского профетизма прямо не затрагивается, зато цитируется ставшее после этого знаменитым письмо Пушкина из Одессы (1824 год, адресат неизвестен), где он признается в том, что «берет уроки чистого афеизма»[36].
.....
