Читать книгу Билбэт. Из глубины веков - Игорь Николаевич Евтишенков - Страница 4

Чёрные, косматые тучи быстро проносились над степью, заставляя всё живое прятаться в ожидании предстоящей грозы. Облака почти касались земли своими рваными краями. Иногда от них отрывались серые хлопья и, отставая, долго висели над волнами сухого ковыля, в котором резвился взбудораженный ветер. Постепенно они таяли, уступая место следующим, таким же полупрозрачным серым пятнам из облачной паутины, похожей на потёртый войлок в жилище старого шамана.

Так видел степь юный охотник. Было уже довольно холодно. Осень стёрла яркие краски лета с травы и кустов. Ночью верхушки ковыля покрывались серебристым налётом изморози, и изо рта вылетали белые облачка пара. Юноша стоял на небольшом камне и, не обращая внимания на холод, вглядывался вдаль, вытянув шею. Там, в глубине бесконечных просторов пряталась страшная сила. Это был враг, жестокий и беспощадный. Он преследовал их племя уже много дней. Дальше идти было некуда: предгорье закончилось и впереди громоздились отвесные скалы.

На горизонте показались маленькие точки. Это были всадники. Юноша заметил их первым. И сразу помчался к вождю.

– Там! Я видел! – запыхавшись, выдохнул он. Ему никто не ответил. На лицах соплеменников застыло отчаяние. За спиной неприступной стеной высились угрюмые горы. И лишь в одном месте виднелся просвет. За ним чернел крутой обрыв. На дне безразлично блестела узкая полоска реки. Племя было обречено. Все до единого: дети, женщины и мужчины. Сильный порыв ветра сорвал у вождя шапку. Заплетённые в косу волосы, подхваченные могучим порывом, вытянулись за спиной в прямую линию. Она качалась в безмолвной тишине из стороны в сторону, как степной ковыль. Ужас сковал сердца несчастных людей, обречённых на страшную смерть. Холод проник в их несчастные души и вызвал исступлённую дрожь.

– Они пришли за мной! – послышался слабый голос. Это была жена вождя. Она какое-то время задумчиво смотрела в пустоту, а затем повернулась и медленно направилась вперёд. Со стороны казалось, что она не идёт, а плывёт по широким волнам травы.

– Стой! – вождь сделал шаг и взял её за руку. Дальше они пошли вместе. Остальные в оцепенении стояли, глядя им в спину. Их преследовали не зря. Жена вождя принадлежала к другому племени. Её отец был против этого союза. Поэтому она тайно ускакала с возлюбленным, и уже несколько лет они жили, скитаясь по степи. Но теперь бежать было некуда.

– Вы мне не нужны! – презрительно хмыкнул всадник, подъехав к двум одиноким фигурам. Лошадь захрапела, как будто почувствовала его раздражение. Остальные воины ждали приказа. – Где твой сын? – злобно прошипел он. – Ты успела родить змеёныша?!

Лошадь закружилась на месте, но сильная рука осадила её.

– Нет, нет!.. Не трогай его! – отчаянно закричала женщина. Главарь преследователей был из соседнего рода. Его брат должен был стать её мужем, но она опозорила их, убежав с другим. Расплата за это была одна – смерть. Но спешить было некуда. В голове у главаря были коварные замыслы.

– Найдите её сына! – крикнул он своим соплеменникам. – Эй, колдун! Готовься. Прямо здесь.

– Мой господин, скоро начнётся гроза, – проблеял испуганным голосом маленький сухонький человек, с трудом державшийся на лошади в самом конце. – Степь шумит. Облака идут. Дождь потушит костёр.

– Я сказал, сейчас! – рявкнул главарь, и бедный старик понял, что, если он будет перечить, то свет его жизни может потухнуть раньше, чем костёр.

В это время в нескольких десятках шагов спешившиеся всадники ловили маленького мальчика, который пытался спрятаться за спинами женщин и мужчин. Те в страхе шарахались от него, боясь навлечь на себя гнев вооружённых преследователей. Одна из женщин обняла малыша, и сразу получила удар саблей по голове. Мёртвое тело безвольно опустилось на землю. Ребёнок рванулся в сторону и убежал в самый конец, где начинались заросли невысокого кустарника. Там он столкнулся с замершим в ужасе шаманом. Ткнувшись головой в живот, ребёнок упал на землю и закричал. Воины пытались схватить его, но он отчаянно сопротивлялся и выворачивался, цепляясь за одежду шамана. Сорвав с ребёнка накидку и рубашку, им удалось прижать его к земле. Затем воины дотащили его до главаря. Они не обратили внимания на шамана, который сначала стоял на месте, а потом начал потихоньку пятиться назад, пока не упёрся в высокий кустарник. Зацепившись пяткой о кривой ствол растения, он упал и какое-то время лежал, не в силах подняться от внезапно нахлынувшей слабости. Страх сковал волю, в глазах потемнело, дрожащие пальцы стали судорожно царапать землю, и бедняга затрясся всем телом, чувствуя, что вот-вот умрёт. Но смерть прошла мимо.

Когда в глазах перестали мелькать белые точки, он смог осмотреться и увидел свои руки. В одной была шапка ребёнка, а в другой – его амулет, небольша капля янтаря на кожаном ремешке. Взгляд медленно проскользил вдаль, зацепившись за сутулые спины соплеменников. Чуть дальше виднелись фигуры вождя и его жены. Эта картина врезалась ему в память на всю жизнь: отец и мать стояли, обречённо опустив головы, а перед ними лежал на земле связанный сын.

– Тащи его к камню! – раздался громкий приказ. Мать закричала нечеловеческим голосом, поняв, что ребёнка собираются убить прямо у неё на глазах. Она рванулась вперёд, но её сразу сбили с ног и накинули на шею петлю. Отца тоже связали и бросили рядом. Главарь преследователей они не волновали. Он преследовал другую цель.

То, что произошло дальше, запомнили все люди в племени. Сына вождя положили на большой плоский камень, и старый колдун вонзил нож прямо в живот. Затем разрезал до самого горла и долго возился, пытаясь раскрыть грудную клетку. Когда ему это наконец удалось, он засунул руку внутрь и замер. Потом медленно вытащил её и испуганно повернулся к главарю. Тот с нетерпением ждал.

– Нет… Его нет… У него нет сердца… – еле слышно пробормотал колдун.

– Что? Что ты говоришь?! – скривился от недовольства всадник.

– Нет… у него… нет сердца, – чуть громче произнёс седой старик. В это время мать ребёнка завыла нечеловеческим голосом, и стала бросаться на воинов.

– Что ты несёшь?! Эй, заткните ей рот! – рявкнул безумный предводитель. – Как это нет? – он спешился и подошёл ближе. Затем наклонился над телом и ткнул ножом в левую половину. Там действительно ничего не было. Вся полость между рёбрами была наполнена кровью, но того, что он искал, там не было. – Ты меня обманул! – заорал он. – Ты обещал… обещал! Ты говорил, я стану бессмертным! – крики и проклятия ещё долго раздавались над бездыханным телом ребёнка, но колдун их уже не слышал. Он получил удар ножом в живот, после чего потерял сознание и вскоре покинул этот мир, как и его невинная жертва. Никто так и не узнал, какой обряд он собирался совершить.

Оставались только родители ребёнка. Их надо было привезти обратно. В становище ждали его возвращения. И жаждали мести. После долгих пыток нарушителей закона должны были убить на вершине скалы, чтобы красная кровь стекала вниз, вместе с первыми лучами солнца. Чтобы все остальные видели это и боялись. И чтобы хранили это в памяти, передавая детям и внукам. Так всегда поступал его отец. Так делали все вожди их племени.

С края неба сорвались первые капли дождя. Однако серые облака больше не неслись безудержно вперёд. Они кружились над головой, как будто попали в гигантский водоворот. Ветер усилился и стал холодным. Он безжалостно проникал под одежду и угрожал заморозить всё живое. Лошади начали нетерпеливо кружить на месте. Всадники ждали приказа. Но возвращаться было поздно. К тому же надо было убить остальных.

– Остаёмся? – осторожно спросил один из воинов. Главарь, понимая, что попал в ловушку природы, бешено выпучил глаза и заорал что-то непонятное и дикое. Однако вскоре он пришёл в себя и обвёл своих соплеменников осмысленным взглядом.

– Да, до утра. Прячьтесь. Все прячьтесь. Утром убьём их и вернёмся в стойбище. Всех связать! – он снял с коня свёрнутый в рулон войлок. Часть воинов бросилась к обречённо стоявшим кочевникам. Увидев это, шаман, который сидел на самом верху склона, в страхе попятился назад, под кусты, чтобы избежать страшной участи. Он прижимался к каменистой земле, стараясь слиться с ней, превратиться в траву, которая своими корнями проникает вглубь и крепко держится, неподвластная стихии.

Злые, нахмурившиеся облака по-прежнему хмуро нависали над землёй, как будто угрожали ему. Казалось, они желали смерти всему живому. Зацепившись за куст, шаман дёрнулся в сторону и попал руками в сухие ветки. Они треснули и сломались. Под ними было небольшое углубление. Он долго ждал, пока не воцарилась полная тишина. Время шло. Становилось холодно. Дрожа всем телом, бедняга попытался встать. Он уперся руками в землю, но не ощутил опоры и провалился ещё глубже. Ветки захрустели, увлекая его вниз и не давая выпрямиться.

Под ногами ощущалась пустота. Провал уходил в глубину. Оттуда тянуло затхлостью и сырой, мокрой пылью. Шапка съехала набок, и упала под ноги. В руке был по-прежнему зажат кожаный ремешок. Шаман натянул его на шею и потянулся за шапкой. Ноги заскользили по мокрой земле, и он, потеряв равновесие, упал. Тело проехало по грязи вниз. Из сжатого спазмом горла вырвался негромкий короткий крик. По стенам заплясало звонкое эхо. Оно отражалось от них разными голосами. Это были голоса духов. Но шаман их не боялся. Страх остался там, наверху. А здесь были сухие, холодные стены, которые можно было потрогать руками.

Он стал слушать. Странные голоса знали его имя! Они рассказали о жизни и смерти, о ребёнке и его родителях, о том, что только невинная душа и чистое сердце достойны бессмертия. Белые точки в глазах сменялись фиолетовыми пятнами, под ногами пролетали леса и горы, духи несли его над горами, лесами и реками, потом переворачивали и над ним стремительно проносились яркие звёзды. Они показали ему много разных мест и людей. И все они были непохожи друг на друга. Духи общались с ним. Они указывали ему путь.

Когда видение исчезло, он ещё долго сидел с закрытыми глазами, прислонившись к камню спиной. Голова кружилась и к горлу то и дело подкатывала лёгкая тошнота. Однако сердце переполнял безграничный восторг. Шаман собрался с силами и крикнул. Голоса ответили стройным эхом. Они были добрыми и как будто звали с собой. Он встал и медленно пошёл вперёд, держась за стену, но потом в голове вдруг вспыхнула неожиданная мысль – спасение! Здесь, в этой пещере! Всем. Ноги сами понесли его обратно. Надо было спешить.

На поверхности хлестал ледяной дождь. Ветер бросал в лицо огромные капли. Они казались ему стрелами небесных охотников. Когда они попадали в глаза, было больно. Однако шаман старался не обращать на это внимания. Его ждали духи пещеры. Он помнил каждое их слово. Они могли спасти всё племя. Надо было только развязать тех, кто остался жив. Всех, даже вождя и его жену. И ещё – найти тело ребёнка. Так сказали духи. Они хотели забрать его к себе.

Сначала удалось развязать несколько человек. Те стали помогать другим. Шаман показал путь. Молча, не сговариваясь, его соплеменники следовали друг за другом к небольшому кусту, ничем не отличавшемуся от сотни таких же, разбросанных по всему склону, и исчезали за ним, как будто их пожирал неведомый дух страшного подземного мира.

Шаман подошёл к двум телам. Они лежали, прижавшись друг к другу, засыпанные срезанным ковылём. Хитрый главарь не хотел, чтобы они умерли от холода, и приказал забросать их сухой травой. Верёвки долго не поддавались, крючковатые пальцы замёрзли и никак не могли справиться с окаменевшими узлами. От отчаяния он стал помогать себе зубами. Вождь и его жена выжили. Они с трудом доползли до спасительной расщелины и скатились вниз.

Шаман в это время искал тело их сына. Он нашёл его и отнёс в пещеру, как и просили духи. Там он положил ребёнка рядом с большим валуном. Здесь духи говорили с ним в последний раз. Они сказали, что у сына вождя есть сердце, но они спрятали его с другой стороны, чтобы тёмные силы степи не смогли наполнить его мраком и уничтожить мир. «Злые люди взяли чужую жизнь. Они не смогут жить вечно. Мальчик не погиб. Его сердце спасено. Мрак рассеется. Злые люди будут наказаны. Нельзя брать чужое, нельзя». Шаман плохо понимал эти слова, хотя запомнил на всю жизнь. Он устал и еле стоял на ногах. Племя спаслось, и за это надо было обязательно отблагодарить невидимых обитателей этой пещеры.

Здесь под землёй, мокрые и замёрзшие, люди жались друг к другу, но всё же не покрывались льдом, как те, кто остался наверху. Дождь прекратился задолго до рассвета. Однако вместо него на землю сразу опустился холод. Всё, что пропиталось водой, сразу замёрзло. Даже верхушки шумевшего весь вечер ковыля схватились ледяной коркой и застыли в безмолвном ужасе поразившей их немоты. Камни, земля, трава, кусты – всё было покрыто тонким слоем льда. И когда непроглядная тьма стала медленно таять, превращаясь в серую дымку утренних сумерек, над каменистым склоном, где пытались переждать дождь вооружённые всадники, воцарилось мёртвое молчание. То тут, то там изредка раздавался короткий звук треснувшего льда, но человеческих голосов слышно не было.

Шаман осмелился выбраться наружу только к вечеру. Перед ним открылась ужасная картина: повсюду высились бугорки неподвижно застывших тел, накрытые кусками войлока или кожи. Все они были мертвы. Половина из тех, кто заснул под дождём, так и не проснулись. Они промокли и покрылись льдом, а смерть при переохлаждении наступает незаметно. Сначала сон затуманивает сознание, сковывая руки и ноги, затем начинает рисовать радужные картины счастья и в самом конце, перед смертью, цепко сжимает обманутый мозг в капкане безысходности.

Главаря среди мертвецов не было. Он выжил и, уходя, проклинал подлых кочевников, духов, дождь и холод; он даже сломал о камень свою саблю, пытаясь расколоть его пополам. А потом поклялся вернуться и найти обманувших его беглецов. Рано или поздно.

Чуть позже продрогшим людям удалось выбраться наружу, разжечь костры и обогреться. Потом осмотрели пещеру. Оказалось, она вела к реке. Выход располагался над обрывом, стены в этом месте сужались, и между ними с трудом мог протиснуться один человек, но всё же это было спасение.

Тела врагов сожгли. Лошадей разрезали на мясо. И только ребёнка нигде не было. Он исчез. Духи забрали его к себе, оставив на камне знак сердца. Шаман долго смотрел на него. Затем провёл рукой. След был неглубоким, но края линии – острыми. Как будто кто-то с силой выбил этот знак в память о происшедшем. Это было странно и печально. Он звал духов, но они молчали.

Лишь позже жена вождя рассказала, что сын приходил к ней во сне и просил не беспокоиться. С ним всё было в порядке. Племя могло жить с этой стороны гор. Здесь было безопасно. В лесу водилось много зверей. Они могли охотиться. Враг не найдёт их. В случае опасности сын обещал вернуться и защитить. А пока просил слушаться шамана. Он оставил ему свой амулет – маленький кусочек янтаря на кожаном ремешке. Этот талисман охранял их племя. На большом камне, недалеко от входа в расщелину, ребёнок нарисовал им знак сердца, чтобы они всегда помнили о нём. Шаман даже расплакался, когда услышал эти слова. Несчастная женщина не могла этого придумать. Тогда он рассказал ей о духах. О том, что они поведали ему внутри, когда он видел её сына в последний раз.

Потом они несколько раз ходили к этому камню вдвоём. Шаман показал ей знак. Острый камень надёжно выбил его на шершавой поверхности валуна, и теперь это место стало символом жизни, защиты, выхода из пещеры и благодарности духам-спасителям. Жена вождя накрывала контур сердца ладонями и долго плакала. А он ждал.

Прошло много дней, и на другой стороны реки вдруг появились странные люди. Голодные и худые, измождённые, они выглядели, как мертвецы, но всё же были живыми. Их было много. Это было племя туматов. У них был вождь, но не было шамана. Тот умер во время долгого перехода. От болезни. Оба племени решили объединиться, чтобы выжить.

Когда настало время уходить в долину предков, старый шаман поведал эту историю своему сыну по имени Улуг. Он показал ему пещеру и тот камень, на котором было выцарапано сердце. И ещё отдал амулет. Это был оберег всего племени. Юный Улуг, в своё время, должен был передать его следующему шаману.

– Пора мне уходить в долину предков, – сказал тогда отец тихим голосом. – Проводи меня до пещеры. Там меня будут ждать духи.

– Я сделаю всё, как ты сказал, – тихо прошептал сын.

– Хорошо. Знай одно: духи рек и лесов очень сильны. Они правят по эту сторону гор. Но с другой стороны живут духи степей и ветров. Они привели тех людей. Они хотели уничтожить наше племя. И они могут вернуться.

– Когда?

– Не знаю. Но ты сразу узнаешь об этом. Амулет исчезнет.

– Как?

– Тоже не знаю. Духи заберут его. Но взамен принесут надежду.

– Надежду? Какую надежду? На что?

– На спасение, – старик замолчал, глядя вдаль слезящимися белёсыми глазами. Сын ждал. – Так они сказали. Ты должен следить за амулетом. Если у тебя не будет сына, передай его жене вождя. А она – своей дочери. Не снимай его никогда.

– Но что будет, когда он исчезнет?

– Будет беда. Большая беда. Потому что степь безгранична. В ней живёт ветер. Он летает над всей землёй. И здесь – тоже. Поэтому он может принести зло сюда. И тогда амулет исчезнет.

– Почему ты говоришь, что его надо передать жене вождя?

– Сам вождь может погибнуть, его тело утонет или съедят волки. С ним случайно исчезнет амулет и никто не обратит внимания. Спасти племя сможет только чистое сердце, полное надежды, которое будет беречь его и следить.

– Женское?

– Да, духи сказали, сердце матери. И её дочь тоже будет матерью. Так они всегда смогут передавать друг другу силу амулета, если у тебя самого не будет детей.

Старый шаман ушёл вглубь пещеры и больше не вернулся. Его сын, Улуг, через год собрался с силами, взял факел и дошёл до самого конца, надеясь найти останки отца. Однако там ничего не было. Только большой валун у выхода… с выцарапанным на нём силуэтом сердца.

Когда настало его время уходить, Улуг передал янтарную каплю, как и завещал отец, жене вождя. Её звали Айлуна. У шамана не было жены, а к юной и красивой Айлане пожилой Улуг испытывал самые нежные чувства. Хотя никогда этого и не говорил. Рассказал только всё, что узнал от отца, и пообещал охранять их вместе с духами предков.

В последний день он попрощался с ней и ушёл к дальнему выходу из пещеры. Духи ждали Улуга у того самого камня, где много лет назад нашёл своё последнее пристанище его отец. И теперь сын отправился в долину предков тем же путём.