Читать книгу Пилигрим: дневники начала конца света - Игорь Польский - Страница 6

Пока Эрик заканчивает свои дела, чем бы он там ни занимался, заношу лишние шмотки в комнату Алисы и отправляюсь на разведку. За теплицей – большой фуллеровский купол, входом в который служит что-то типа тамбура, внутри которого – бетонный пруд, собирающий дождевую воду, падающую на купол. Пройдя по деревянному мостику, попадаю внутрь геокупола и чувствую, как бетонный пол отдает накопленное за день тепло. Должно быть, пол будет отдавать тепло солнечных лучей всю ночь, как большая русская печка. По периметру купола зеленеют растения, тут и там виднеются учебные таблички со схемами смешанной посадки овощей (наверное, здесь проходят экскурсии или занятия по пермакультуре), а в центре странного вида агрегат с кучей отходящих от него труб. Это «Biogas digester», догадываюсь я, чудо-штука, которая из органических отходов делает биогаз, который сюдербинцы используют для готовки и отопления домов, а получаемый в результате концентрированный раствор удобрений снова возвращают в огород. Это замкнутый цикл, один из практикуемых в Сюдербине наряду с компостными туалетами и круговоротом воды в поселении. Оба местных автомобиля тоже ездят на биогазе, но на биогазе с заправки, а не собственного производства (собственный биогаз для машины не годится, его для этого нужно еще очистить). На этих двух общих машинах ездят по очереди и не слишком часто: каждый житель Сюдербина, беря машину, должен заплатить сообществу за ее использование. Все это я узнал за первые полчаса пребывания. Предварительная разведка на этом окончена, диагноз ясен.

– It looks like a crazy ecotechnology lab[7], – говорю я Эрику, вышедшему мне навстречу.

– Well, it is. Actually, it is a perfect description[8].

Выглядит как безумная лаборатория экотехнологий.

Эрик высокий и нескладный как будто немного вытянутый (мне почему-то думается, что с рождения) и с очень большими руками. Он – главный местный специалист по помидорам. И сразу видно, что человек добрый. Такой не откажется помочь и нуждается в человеческом тепле. Он немного жалеет, что пообещал нас подвезти, но слишком добр, чтобы передумать. Мы принимаемся поливать его помидоры дождевой водой, собранной в металлические контейнеры, после чего Эрик идет собираться, а мы с Сережей, Марией и французом, имя которого я пока не запомнил, стоим и треплемся во дворе. Мария с французом говорят по-французски, а Сережа, перевоспитанный Швецией, пытается говорить со мной по-английски, чтобы другие тоже могли нас понимать. Я все еще не воспитан и говорю: «They will talk French. We will speak Russian»[9]. Сергей явно рад меня видеть, хотя мы почти не знакомы. Мне так кажется. Вдали от дома люди, приехавшие из близких мест, становятся как бы родными. Мне так кажется…

Машина на биогазе едет как самая обычная машина, за окном морской закат и на его фоне – лопасти ветрогенераторов. Я пытаюсь спать, Эрик рассказывает про помидоры, Мария с французом болтают. Каждые пять минут она в своей настойчивой манере, как бы не догоняя, предлагает воспользоваться своим планшетом с Google maps. Эрик и француз отказываются, навигируя по старой порванной карте.

Сворачиваем с прибрежной дороги и едем с запада на восток. Западное побережье Готланда – туристическая зона, восточная – захолустье. Ни у меня, ни у Марии почти нет денег, и это к лучшему. Час пути, полчаса плутаний, и мы на месте – в знаменательном местечке Ставгард. Еще одно доказательство богатства древних викингов. Лет сорок назад здесь был детский лагерь, на распаханном поле мальчик засунул руку в кроличью нору и вытащил оттуда серебряную монету. Потом достал еще. И еще. Учителя не поверили ему. Потом один все же решил проверить, и очень удивился. Фермер пахал здесь трактором, но не нашел этих сокровищ. А мальчик нашел. Засунув руку в кроличью нору, как в «Алисе в Стране чудес», он нашел монеты разных древних народов, из разных древних государств, городов, близких и далеких, таких как Самарканд. Из-за таких историй на Готланд запрещено привозить металлоискатели, но все равно все перекопано, и многие кладоискатели предпочитают нарушить закон, но не делиться с государством. Но учителя – люди честные, и найденные сокровища вскоре были сданы государству, а часть от их стоимости пошла на строительство небольшой деревеньки в стиле железного века – для детских лагерей и туристов. В большом доме, имитирующем жилища древности, общая спальня, посреди комнаты вместо печки – костер на камнях, дом утоплен в землю, и на крыше растет трава…

Когда мы приехали, было уже темно и прохладно. Несколько человек стояли вокруг костра, обложенного камнями, и ели мясо овцы, приобретенной у соседнего фермера и приготовленной на костре, запивая холодной водой из глиняных кружек. Совершенно в духе железного века. Дополнял картину полураздетый Хуанма, испанский художник, неизвестно каким ветром занесенный на север, со странной дикцией и плохим английским (сперва показалось, что он сумасшедший или глуповатый, но это только внешность и дикция). Невысокий, кряжистый, всклокоченный и с живыми глазами, он поприветствовал нас и пригласил к трапезе, поблагодарив Эрика за то, что тот привез «новых пилигримов». «Пилигримы»… кажется, я встречал это слово только в книгах. И вот неожиданно я осознал, что буду идти пешком много дней рядом с этими непонятными мне шведами, немцами и датчанами под руководством сумасшедшего испанца, сошедшего со страниц первых глав учебника истории для 5-го класса про Древний мир, и что я теперь – пилигрим.

Хуанма полураздет, как и полагается человеку раннего неолита. Чашка оставляет на столе кофейные круги. Две мухи летают по кухне, но мы уже все доели и прибрались, ловить им особо нечего. Остались только кофе и иван-чай с ромашкой. Сегодня мы собирали травы для чая по дороге, и Хуанма спросил, не биолог ли я. Удивительно, что здесь нужно быть биологом, чтобы делать травяной чай. Впрочем, это не самое странное…