Читать книгу Вся правда об Украине. Кому выгоден раскол страны? - Игорь Прокопенко - Страница 10

После разгрома русской армии при Альме русские войска начали отступать, и ничем не защищенный Севастополь остался один на один с армией противника. На то, чтобы укрепить позиции, у севастопольцев было всего несколько дней. При этом в городе оставался только маленький гарнизон, оружия не хватало. С берега Севастополь обстреливали сверхсовременные пароходы неприятеля. А разгромить превосходящий в несколько раз по численности железный флот союзников пятьюдесятью имевшимися в распоряжении русских парусными кораблями было нереально.

И когда казалось, что задержать неприятеля на подступах к городу просто невозможно, Нахимов и Корнилов пошли на отчаянный шаг. Чтобы не впустить в Севастопольскую бухту корабли французов и англичан, они приказали затопить собственные парусные корабли, а экипажам присоединиться к солдатам гарнизона. Старые моряки при этом плакали. Вот так во время осады Севастополя матросы впервые в жизни превратились в пехоту, чтобы защитить город.

Вардан Багдасарян уточнил, что на этот шаг Корнилов решился не сразу: «Российская империя пароходов не имела и поэтому была вынуждена при входе в Севастопольскую бухту затопить русский парусный флот. Надо сказать, что в действительности пароходы у России были, но их было меньше, чем у противоположной стороны, и пароходы еще не принимали активного участия в военных действиях. Но Корнилов до конца отказывался топить корабли. Он полагал, что неожиданная атака со стороны русского флота дает шанс на победу».

Французы и англичане поначалу даже не подозревали, что Севастополь никак не защищен, и поэтому первые несколько дней не решались на штурм. Первыми сделали вылазку солдаты гарнизона. Они захватили батарею из 60 турецких орудий, развернули ее против стоящих позади англичан и открыли огонь. Именно в этот момент произошло событие, которое навсегда войдет в историю Англии как одно из самых трагических.

Подвыпивший главнокомандующий английскими войсками лорд Раглан отдал приказ бригаде легкой кавалерии в лоб атаковать батарею пушек. Бригада из 600 гусар, состоящая из детей самых именитых аристократов, не смея ослушаться нелепого приказа, бросилась на верную смерть. Через пару минут почти никого из всадников не осталось в живых. В память о той героической, но глупой атаке английский поэт Альфред Теннисон написал стихотворение, которое до сих пор входит в учебную программу английских школ. Это был очень яркий эпизод для англичан, участие которых в этой войне было, кстати, значительно меньшим, чем французское.

Именно после гибели легкой кавалерии начался один из самых ожесточенных штурмов в военной истории XIX века – штурм Севастополя, который продлился целых 349 дней! Позже оборону Севастополя в Европе назовут русской Троей.

Первый удар англо-французской артиллерии приняла на себя Константиновская батарея. 5 октября 1854 года ее обстреливало 11 вражеских кораблей. Против 428 орудий эскадры батарея отвечала огнем всего 43 орудий. При этом расчету Константиновской батареи удалось подбить три английских корабля до того, как она получила сильные повреждения.

Другие укрепления севастопольцев уничтожались каждый день, но за ночь возводились новые. Огонь по городу велся из 1340 орудий. Это больше, чем было при Бородине у русских и у французов, вместе взятых. Из 34 тысяч бойцов, которые защищали Севастополь, к концу осады в живых осталось всего 800 человек.

Так продолжалось до тех пор, пока все трое командующих гарнизоном – Корнилов, Истомин и Нахимов – не были убиты. Корнилов погиб во время первого артобстрела, Истомину оторвало ядром голову. Нахимов, отдавший ранее приказ затопить корабли, погиб последним: 28 июня 1855 года на самом обстреливаемом редуте – Малаховом кургане – его настигла пуля. Как утверждали в своих воспоминаниях адъютанты Нахимова, адмирал находился тогда в глубокой депрессии и буквально искал смерти.

Кажется невероятным, но день похорон Павла Нахимова стал единственным днем за все время осады, когда англичане и французы прекратили обстрел Севастополя. Союзники наблюдали за процессией с взятых высот с приспущенными флагами. Ни одного выстрела в тот день не было сделано.

О подвигах севастопольцев ходили легенды. Самой легендарной личностью среди осажденных стал матрос Черноморского флота и участник Синопского сражения матрос Петр Кошка. Он в одиночку участвовал в 18 вылазках в лагерь противника и однажды привел оттуда сразу трех «языков».

Не менее известны и подвиги врачей, оставшихся в городе. Именно во время осады Севастополя Николай Иванович Пирогов впервые в мире применил наркоз в военно-полевых условиях. Он же создал первые временные госпитали для раненых жителей Севастополя.

Под градом снарядов Пирогову приходилось не только оперировать раненых, но и читать лекции молодым врачам и волонтерам. Мало кто знает, что эти лекции посещал и артиллерийский офицер Лев Николаевич Толстой. Его батарея – четвертый бастион – располагалась на месте, которое сегодня называется Историческим бульваром. Несмотря на непрекращающуюся бомбардировку города, именно во время той многомесячной осады Толстой напишет первый из своих знаменитых «Севастопольских рассказов».

Историк Вардан Багдасарян уверен, что этот период стал началом литературного пути писателя: «Образ войны сформировался у молодого Льва Толстого как раз во время Крымской кампании, и потом уже благодаря непосредственному участию в боевых действиях произошло своего рода преломление во всем его дальнейшем творчестве».

Спустя почти год после начала осады Севастополь был взят, оставшиеся в живых защитники покинули его. Но английские и французские солдаты, уставшие от многомесячной битвы всего за один город, физически не могли продолжать воевать – идти дальше захваченного Севастополя у них просто не осталось сил. При этом в Англии набор в армию продолжался. Новоиспеченных солдат отправляли в Крым из порта Рочестер. Специальные зазывалы охотились за рекрутами по пабам и грязным портам, обещая за службу в армии все блага мира, даже когда все английское общество стало осуждать эту войну – затянувшуюся и кровопролитную. А главное, бессмысленную – ведь по мирному договору России вернули захваченные англичанами и французами Крым и Балаклаву, при этом не позволив взять под протекторат христианские районы Турции, а Черное море признали нейтральным.