Читать книгу Все произведения школьной программы в кратком изложении. 7 класс - Игорь Родин, Родин И. О., И. О. Родин - Страница 6
Из литературы XIX века
А. С. Пушкин
Полтава
ОглавлениеЭпиграф к поэме взят из Байрона, в нем говорится о великом царе, на чью сторону переходят все и перед чьей силой склоняют голову. В Посвящении Пушкин говорит о своей бывшей возлюбленной, о своем чувстве к ней (мотив «Я вас любил…»).
Песнь первая
Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
…
Кочубей богат и горд
Не долгогривыми конями,
Не златом, данью крымских орд,
Не родовыми хуторами,
Прекрасной дочерью своей
Гордится старый Кочубей.
И то сказать: в Полтаве нет
Красавицы, Марии равной.
Однако Мария славится не только своей красотой, но скромностью и умом. К Марии сватаются женихи из России и из Украины, но всем им отказывают. Тогда к ней сватов шлет сам гетман.
Он стар. Он удручен годами,
Войной, заботами, трудами;
Но чувства в нем кипят, и вновь
Мазепа ведает любовь.
…
Не столь мгновенными страстями
Пылает сердце старика,
Окаменелое годами.
Упорно, медленно оно
В огне страстей раскалено;
Но поздний жар уж не остынет
И с жизнью лишь его покинет.
Узнав о сватовстве старика, которому впору быть ей крестником, Мария лишается чувств. Два дня Мария не пьет, не ест, а на третий ее покои пустеют.
Никто не знал, когда и как
Она сокрылась. Лишь рыбак
Той ночью слышал конской топот,
Казачью речь и женской шопот,
И утром след осьми подков
Был виден на росе лугов.
Вскоре Кочубей узнает, что Мария бежала с гетманом. Всем становится ясно, почему она отказывала женихам, почему внимала речам гетмана, пела песни, им сложенные. Кочубей богат и знатен, он вполне в состоянии посвятить себя мщению за поруганную честь своей дочери:
Довольно у него друзей.
Свою омыть он может славу.
Он может возмутить Полтаву;
Внезапно средь его дворца
Он может мщением отца
Постигнуть гордого злодея;
Он может верною рукой
Вонзить… но замысел иной
Волнует сердце Кочубея.
Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
Суровый был в науке славы
Ей дан учитель: не один
Урок нежданый и кровавый
Задал ей шведской паладин.
Но в искушеньях долгой кары
Перетерпев судеб удары,
Окрепла Русь. Так тяжкой млат,
Дробя стекло, кует булат.
Шведы идут на Москву. На Украине тоже неспокойно:
Украйна глухо волновалась,
Давно в ней искра разгоралась.
Друзья кровавой старины
Народной чаяли войны,
Роптали, требуя кичливо,
Чтоб гетман узы их расторг,
И Карла ждал нетерпеливо
Их легкомысленный восторг.
Вокруг Мазепы раздавался
Мятежный крик: пора, пора!
Но старый гетман оставался
Послушным подданным Петра.
Храня суровость обычайну,
Спокойно ведал он Украйну,
Молве, казалось, не внимал
И равнодушно пировал.
Юные горячие головы упрекают гетмана в бессилии, говорят, что теперь самое время ударить по ненавистной Москве. Однако умудренный годами гетман не поддается на эти призывы, он понимает, что подобные шаги должны быть хорошо обдуманы. Мазепа вынужден для того, чтобы сохранить согласие в обществе, поддерживать отношения и с теми, кто стремится к войне, и со стариками, которые вспоминают о былой славе оружия:
Свободу славит с своевольным,
Поносит власти с недовольным,
С ожесточенным слезы льет,
С глупцом разумну речь ведет!
Не многим, может быть, известно,
Что дух его неукротим,
Что рад и честно и бесчестно
Вредить он недругам своим;
Что ни единой он обиды
С тех пор как жив не забывал,
Что далеко преступны виды
Старик надменный простирал;
Что он не ведает святыни,
Что он не помнит благостыни,
Что он не любит ничего,
Что кровь готов он лить как воду,
Что презирает он свободу,
Что нет отчизны для него.
Кочубей решает отомстить Мазепе, но не лично, а при помощи московских войск. Когда-то Мазепа и Кочубей были друзьями, вместе воевали, вели беседы.
Пред Кочубеем гетман скрытный
Души мятежной ненасытной
Отчасти бездну открывал
И о грядущих измененьях,
Переговорах, возмущеньях
В речах неясных намекал.
В то время Кочубей был предан гетману, теперь же думает об отмщеньи. Он обвиняет и дочь, хотя в сердце простил ее. Но семья покрыта позором, и Кочубей собирает «товарищей отважных», жена торопит его, призывает к мести. Заодно с Кочубеем оказывается Искра. Они решают на гетмана донести Петру, ищут того, кто доставит их бумагу.
Среди казаков, получивших от Марии отказ, был один, особо влюбленный в нее, который и после ее бегства не утратил своих чувств. Его-то и отправляют к Петру с доносом. Бумагу зашивают в шапку.
Между тем Мазепа, не чуя беды, подготавливает с «полномощным езуитом» (т. е. представителем католической церкви) «мятеж народный», который ему должен принести трон. Гетман плетет интриги, к нему приходят какие-то подозрительные личности, которых приводит и уводит «Орлик, гетманов делец», он подстрекает к выступлению против Москвы донское казачество (во главе с Булавиным), Бахчисарай, входит в переписку с Карлом. Но тут грянул гром: гетману…
Вельможи русские послали
В Полтаве писанный донос
И вместо праведных угроз,
Как жертве, ласки расточали;
И озабоченный войной,
Гнушаясь мнимой клеветой,
Донос оставя без вниманья,
Сам царь Иуду утешал
И злобу шумом наказанья
Смирить надолго обещал!
Мазепа прикидывается покорным, оправдывается, говорит, что издавна друг и покорный слуга русского царя. Заверяет, что никаких интриг не плетет, а напротив, всячески противится и с возмущением отвергает любые предложения врагов России. Одновременно Мазепа требует казни «клеветников» – Кочубея и Искры.
Мария, бедная Мария,
Краса черкасских дочерей!
Не знаешь ты, какого змия
Ласкаешь на груди своей.
Какой же властью непонятной
К душе свирепой и развратной
Так сильно ты привлечена?
Кому ты в жертву отдана?
Его кудрявые седины,
Его глубокие морщины,
Его блестящий, впалый взор,
Его лукавый разговор
Тебе всего, всего дороже:
Ты мать забыть для них могла,
Соблазном постланное ложе
Ты отчей сени предпочла.
…
Что стыд Марии? что молва?
Что для нее мирские пени,
Когда склоняется в колени
К ней старца гордая глава,
Когда с ней гетман забывает
Судьбы своей и труд и шум,
Иль тайны смелых, грозных дум
Ей, деве робкой, открывает?
И дней невинных ей не жаль,
И душу ей одна печаль
Порой, как туча, затмевает:
Она унылых пред собой
Отца и мать воображает;
Она, сквозь слезы, видит их
В бездетной старости, одних,
И, мнится, пеням их внимает....
О, если б ведала она,
Что уж узнала вся Украйна!
Но от нее сохранена
Еще убийственная тайна.
Песнь вторая
Мазепа отягощен думами. Мария приходит к нему с ласками, он не отвечает на них. Тогда Мария начинает упрекать его в том, что он ее не любит.
Мазепа пытается разуверить ее. Но Мария не верит. Говорит, что он совсем ее позабыл – то в разъездах, то с военачальниками, то с иезуитом. Подозревает, что причиной тому – какая-то женщина. Отговорки гетмана не действуют, и Мария настаивает на том, чтобы Мазепа открыл причину своей озабоченности. Мазепа признается, что в настоящий момент «кипит дело», которое давно он и его сторонники замыслили. Дело это в завоевании независимости Украины – и от Варшавы, и от Москвы. Княгиня Дульская (к которой ревнует Мария) и «оба короля» – союзники Мазепы в этом замысле и готовы выступить против Петра. Мария одобряет его стремление к трону – трону независимого государства. Мазепа говорит, что все может кончиться и плахой. Мария отвечает, что пойдет с ним на плаху. Клянется ему в любви. Тогда Мазепа спрашивает, кто ей дороже – супруг или отец. Мария недоумевает, Мазепа настаивает на ответе. Мария говорит, что для него готова пожертвовать всем. Мазепа просит ее запомнить эти слова.
Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Луна спокойно с высоты
Над Белой-Церковью сияет
И пышных гетманов сады
И старый замок озаряет.
И тихо, тихо все кругом…
В замке, однако, смятенье, так как утром должна состояться казнь «доносчиков».
Кочубей сидит в тяжком раздумье в темнице. Смерть ему не страшна, ему лишь невыносима мысль, что он умрет неотомщенным. Он вспоминает свою прошлую жизнь, Полтаву, дочь…
В замке гремит ключ, Кочубей ожидает увидеть исповедника, но к нему входит «свирепый Орлик». На вопрос, что им еще от него надо, Орлик говорит, что гетман требует «еще признанья» – где именно зарыты клады, которые Кочубей, по их сведениям, схоронил в Диканьке, так как кроме имения, которое теперь поступит в казну, гетман хочет получить и эти деньги. Кочубей отвечает:
Так, не ошиблись вы: три клада
В сей жизни были мне отрада.
И первый клад мой честь была,
Клад этот пытка отняла;
Другой был клад невозвратимый
Честь дочери моей любимой.
Я день и ночь над ним дрожал:
Мазепа этот клад украл.
Но сохранил я клад последний,
Мой третий клад: святую месть.
Ее готовлюсь богу снесть.
Орлик говорит, чтобы Кочубей прекратил свои «бредни», угрожает пыткой. Кочубей просит оставить его в покое, говорит, чтобы о кладах спросили его дочь. Орлик зовет палача.
Тем временем Мазепа не спит. Он смотрит на спящую Марию, думает, что ее отец будет казнен, что чем ближе цель (трон), тем тверже должен он быть. Однако он опасается, как поведет себя Мария, когда узнает о казни своего отца. Жалеет, что связал себя любовью, ужасается, каким ударом будет для Марии, пожертвовавшей всем для него, весть о казни отца. Мазепа выходит в сад, ему не спится.
Наступает утро. Мария просыпается, ожидает увидеть рядом Мазепу, но перед ней стоит мать. Мать тайно проникла к дочери, чтобы та попросила о смягчении участи своего отца – чтобы казнь была отменена. Мария не понимает, какая казнь, мать ей все рассказывает. Мария падает без чувств.
Народ собирается в поле возле помоста, на котором должна состояться казнь. Приезжает гетман. Затем появляется телега с Кочубеем и Искрой. Люди молятся, осужденные всходят на помост.
Крестясь, ложится Кочубей.
Как будто в гробе, тьмы людей
Молчат. Топор блеснул с размаху,
И отскочила голова.
Все поле охнуло. Другая
Катится вслед за ней, мигая.
Зарделась кровию трава —
И сердцем радуясь во злобе
Палач за чуб поймал их обе
И напряженною рукой
Потряс их обе над толпой.
После казни «народ беспечный» идет домой, говоря о своих повседневных делах и заботах. На телегу поднимают трупы. В это время прибегают две женщины – Мария и ее мать. Им говорят, что «поздно».
Мазепа приезжает домой, спрашивает Марию, но ее нигде нет. Ее начинают искать. Идет время, но Мария не появляется. Гетман запирается в своих покоях, проводит ночь без сна. Утром возвращаются слуги на уставших взмыленных конях: их поиски окончились безрезультатно.
Песнь третья
Несмотря на душевную печаль, гетман продолжает свои сношенья со шведским королем. Но чтобы скрыть свою активность, он прикидывается больным, жалуется на старость, немощь, даже призывает духовника. Время шло.
И день настал. Встает с одра
Мазепа, сей страдалец хилый,
Сей труп живой, еще вчера
Стонавший слабо над могилой.
Теперь он мощный враг Петра.
Теперь он, бодрый, пред полками
Сверкает гордыми очами
И саблей машет – и к Десне
Проворно мчится на коне.
Украина встревоженно зашумела, народ начинает подниматься на войну.
Узнав о предательстве Мазепы, Петр приходит в ярость. В соборах его предают анафеме. Петр призывает семейства Искры, Кочубея, осыпает их милостями. Из ссылки призван и враг Мазепы Палей.
Войска Петра подходят к Полтаве. С другой стороны – войска Карла и Мазепы. Наутро должен состояться бой. Шведы спят, готовясь к битве. Только Мазепа не спит, беседует с Орликом. Он сетует, что они слишком поторопились, предвидит поражение. О Карле Мазепа говорит:
Что делать? Дал я промах важный:
Ошибся в этом Карле я.
Он мальчик бойкой и отважный;
Два-три сраженья разыграть,
Конечно, может он с успехом,
К врагу на ужин прискакать,
Ответствовать на бомбу смехом;
Не хуже русского стрелка
Прокрасться в ночь ко вражью стану;
Свалить как нынче казака
И обменять на рану рану;
Но не ему вести борьбу
С самодержавным великаном:
Как полк, вертеться он судьбу
Принудить хочет барабаном;
Он слеп, упрям, нетерпелив,
И легкомыслен, и кичлив,
Бог весть какому счастью верит;
Он силы новые врага
Успехом прошлым только мерит —
Сломить ему свои рога.
Стыжусь: воинственным бродягой
Увлекся я на старость лет;
Был ослеплен его отвагой
И беглым счастием побед,
Как дева робкая.
Орлик говорит, что еще не поздно переметнуться на сторону Петра. Мазепа отвечает, что примирение невозможно. Признается, что еще под Азовом, во время пира сказал смелое слово царю, а тот оттаскал его за усы. Смирившись тогда с унижением, Мазепа дал сам себе клятву отомстить Петру. С тех пор он носил в себе злобу «как мать во чреве младенца носит». Мазепа считает, что послан Петру в наказанье, называет себя «терном в листах его венца». Добавляет, что унижений больше не потерпит ни за какие посулы и что кому кого держать за усы, решит заря.
Горит восток зарею новой.
Уж на равнине, по холмам
Грохочут пушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам
Навстречу утренним лучам.
Полки ряды свои сомкнули.
В кустах рассыпались стрелки.
Катятся ядра, свищут пули;
Нависли хладные штыки.
Сыны любимые победы,
Сквозь огнь окопов рвутся шведы;
Волнуясь, конница летит;
Пехота движется за нею
И тяжкой твердостью своею
Ее стремление крепит.
И битвы поле роковое
Гремит, пылает здесь и там,
Но явно счастье боевое
Служить уж начинает нам.
Пальбой отбитые дружины,
Мешаясь, падают во прах.
Уходит Розен сквозь теснины;
Сдается пылкой Шлипенбах.
Тесним мы шведов рать за ратью;
Темнеет слава их знамен,
И бога браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.
Тогда-то свыше вдохновенный
Раздался звучный глас Петра:
«За дело, с богом!» Из шатра,
Толпой любимцев окруженный,
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.
Идет. Ему коня подводят.
Ретив и смирен верный конь.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могущим седоком.
Уж близок полдень. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает.
Кой-где гарцуют казаки.
Ровняясь строятся полки.
Молчит музыка боевая.
На холмах пушки присмирев
Прервали свой голодный рев.
И се – равнину оглашая
Далече грянуло ура:
Полки увидели Петра.
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой.
Он поле пожирал очами.
За ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова —
В пременах жребия земного
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны:
И Шереметев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин,
И, счастья баловень безродный,
Полудержавный властелин.
И перед синими рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился.
Смущенный взор изобразил
Необычайное волненье.
Казалось, Карла приводил
Желанный бой в недоуменье…
Вдруг слабым манием руки
На русских двинул он полки.
И с ними царские дружины
Сошлись в дыму среди равнины:
И грянул бой, Полтавской бой!
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй
Штыки смыкает. Тяжкой тучей
Отряды конницы летучей,
Браздами, саблями звуча,
Сшибаясь, рубятся с плеча.
Бросая груды тел на груду,
Шары чугунные повсюду
Меж ними прыгают, разят,
Прах роют и в крови шипят.
Швед, русский – колет, рубит, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон.
Внезапно какой-то казак пытается из вражеского стана прорваться сквозь битву к Мазепе. Его останавливает лишь выстрел Войнаровского (сподвижника Мазепы). Гетман подходит к нему, пытаясь понять, почему молодой казак так стремился к нему «сквозь битву с саблею в руках, с безумной яростью в очах». Но «был мрачен помертвелый лик, и имя нежное Марии чуть лепетал еще язык».
Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
О славный час! о славный вид!
Еще напор – и враг бежит.
И следом конница пустилась,
Убийством тупятся мечи,
И падшими вся степь покрылась
Как роем черной саранчи.
Пирует Петр. И горд и ясен
И славы полон взор его.
И царской пир его прекрасен.
При кликах войска своего,
В шатре своем он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих
Заздравный кубок подымает.
…
Верхом, в глуши степей нагих,
Король и гетман мчатся оба.
Бегут. Судьба связала их.
Внезапно, осмотревшись, Мазепа замечает хутор и узнает дом, в котором жила Мария. Он пришпоривает коня и, далеко объезжая хутор, несется прочь во весь опор. Беглецы ночуют у берега Днепра. Внезапно чуткий сон Мазепы прерывается – его кто-то зовет.
Глядит: над ним, грозя перстом,
Тихонько кто-то наклонился.
Он вздрогнул как под топором…
Пред ним с развитыми власами,
Сверкая впалыми глазами,
Вся в рубище, худа, бледна,
Стоит, луной освещена…
«Иль это сон?… Мария… ты ли?»
У Марии помутился рассудок. Она говорит, чтобы Мазепа говорил тише, иначе его услышат ее родители. Добавляет, что мать отговаривает ее бежать с ним: говорит, что отец умер, и даже показала какую-то голову, которая, по словам Марии, была вовсе не человечья, а волчья. Она вспоминает о том, как они с Мазепой в ночи вместе гуляли. Внезапно она заявляет, что
Я принимала за другого
Тебя, старик. Оставь меня.
Твой взор насмешлив и ужасен.
Ты безобразен. Он прекрасен:
В его глазах блестит любовь,
В его речах такая нега!
Его усы белее снега,
А на твоих засохла кровь!…»
И с диким смехом завизжала,
И легче серны молодой
Она вспрыгнула, побежала
И скрылась в темноте ночной.
Утром Карл и Мазепа продолжают свой путь – Карл к себе на родину, Мазепа – в изгнание.
Прошло сто лет – и что ж осталось
От сильных, гордых сих мужей,
Столь полных волею страстей?
Их поколенье миновалось —
И с ним исчез кровавый след
Усилий, бедствий и побед.
В гражданстве северной державы,
В ее воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
В стране – где мельниц ряд крылатый
Оградой мирной обступил
Бендер пустынные раскаты,
Где бродят буйволы рогаты
Вокруг воинственных могил, —
Останки разоренной сени,
Три углубленные в земле
И мхом поросшие ступени
Гласят о шведском короле.
С них отражал герой безумный,
Один в толпе домашних слуг,
Турецкой рати приступ шумный,
И бросил шпагу под бунчук;
И тщетно там пришлец унылый
Искал бы гетманской могилы:
Забыт Мазепа с давних пор!
Лишь в торжествующей святыне
Раз в год анафемой доныне,
Грозя, гремит о нем собор.
Но сохранилася могила,
Где двух страдальцев прах почил:
Меж древних праведных могил
Их мирно церковь приютила.
Цветет в Диканьке древний ряд
Дубов, друзьями насажденных;
Они о праотцах казненных
Доныне внукам говорят.
Но дочь преступница… преданья
Об ней молчат. Ее страданья,
Ее судьба, ее конец
Непроницаемою тьмою
От нас закрыты. Лишь порою
Слепой украинский певец,
Когда в селе перед народом
Он песни гетмана бренчит,
О грешной деве мимоходом
Казачкам юным говорит.
