Читать книгу Поймать волну. Экзистенциальный дневник - Игорь Самотоев - Страница 12

Никак не могу сменить волну детских воспоминаний. Не сомневаюсь, весьма редко кому знакомы факты, события, переживания, трепет, страх, ужас, которые были моими спутниками в детстве. Здесь я постараюсь оставить, одно из лучших повествований своего бытия, скрывая боль, но ощущая её в себе. Возможно, когда-то наступит тот момент и я понесу читателя по волне раскаленной лавы, ставшей для меня когда-то единственным спасительным оплотом. Сегодня я хочу поделиться началами своего воспитания, первыми ощущениями чистой кровати, свежего питания, горячей воды. Опуская приют, детский дом, я переношусь в стены своей alma mater.

Женский монастырь, старицы, пытающиеся хоть как то повернуть рычаг мозгового шторма в детских головах, оставивших запечатленными одни из самых худших моментов детского существования – воспоминаний. Но постараюсь описать это на своём личном примере.

В первом классе, я очень заикался, на каждое резкое движение принимал стойку самозащиты, сворачиваясь в комок. Не знаю, зачем я пишу об этом. Наверное только потому, что не могу оставить без внимания женщин подвижниц, отдавших себя на изменение и борьбу с нашим сознанием. Воительницы, сходившие с ума каждая по-своему, воюя с природными ископаемыми, извлнкая из каждого драгоценный метал. Изо дня в день, из года в год они трудились, чтобы хотя бы несколько человек из класса вышли в мир с более или менее нормальной психикой. Было сложно. Огромная вероятность оказаться на несколько месяцев в психиатрии, заставляла осмысливать, не нарушать те правила, которые могли запросто с подвигнуть к этому действию.

Не знаю, зачем я пишу об этом…

Опишу один случай. В 4 классе я начал интересоваться религией. Оказавшись однажды в Праздник Пасхи в Храме, я почувствовал очень сильное влечение к познанию этой стихии. Я начал сбегать из интерната в Храм. Первыми камнем преткновения оказался настоятель, который запретил меня впускать из страха, что детдомовский пришёл красть; только имея разрешительное письмо от воспитателя я мог отстоять службу хотя бы на половину. С другой стороны моя учительница Л. С., которая заставляла заниматься уборкой, стиркой и т. д. только за то, чтобы написать эту записку и отпустить меня в Храм. Но однажды сидя на первом уроке за первой партой, она вошла в класс и сказала:" Так кого ещё отправить на психотерапию, одно свободное место в машине.» Я как сейчас вижу этот момент, обведя своими ледяными, жуткими глазами класс, произнесла: «Самотоев, вставай, поехали.» У меня все внутри похолодело. Я начал очень громко рыдать, умаляя на коленях не делать этого. Но ей было плевать. «Встанешь сам или ребята тебя силой выволокут!» Весь мир рухнул под моими ногами, тогда на мгновение я подумал, это конец, живым я не выйду оттуда. По рассказам ребят это настолько жуткое место, где многие ломались. Мои страдания окончились, я очень сильно плакал, но это только выводил её из себя. Выйдя из кабинета, навстречу к нам подошла наш доктор С. В. Обомлев, спросила: «Куда вы волочите Самотоева???» Испугавшись Л. С. начала судорожно объяснять. Ну как же, у него навязчивое желание посещать Храмы, пусть его поставят на место, подлечат. «Не сметь!!!» – отразила С. В. «Игорь, иди в класс!»

Как я потом узнал, Л.С. хотели уволить за это, но, отделавшись строгим выговором, она продолжала точить свои зубы. Мы не любили её; пожалуй, это худший момент из воспоминаний моего пребывания в детском доме. Но вот одна из стариц, наш доктор С. В., вот уже 35 лет несущая это послушание, по сей день стоит на страже нашего здорового образа жизни.

В следующих текстах, я помяну о здравии ещё троих своих стариц, ставших для меня основанием духовной добродетели, чистоты, любви к ближнему.

====================

Лоцман – «Воспоминание, по большому счету, это не про прошлое – это о будущем. Созидание музея личной идентичности в качестве фундамента всей будущей жизни, некого ключа к глоссарию текста личности.

И конечно же, очень увлекательно находить себя там, где тебя уже нет.»