Читать книгу Гормон - Игорь Середенко - Страница 2

По дороге двигалось несколько повозок. На одной из повозок было написано на немецком языке слово «цирк». Навстречу цирковой группе двигалась механизированная колонна танков и бронетранспортеров немецких войск.

Немцы смотрели на циркачей и улыбались. Что бы у немцев не возникло лишних подозрений, Тарасов приказал жонглерам перебрасывать друг другу булавы. Это сработало, немецкие солдаты радовались и шутили. Сивцов вел тайно подсчет боевых единиц противника.

Одна из машин сопровождения внезапно остановилась, преградив дорогу повозке. Из машины вышел офицер и подошел к циркачам, сидящим на повозке. Тарасов подошел к офицеру и на немецком языке объяснил, что они циркачи, и направляются выступать перед немецкими солдатами, что бы поднять их настроение перед битвой. Офицер внимательно проверил документы. Проверять багаж он не стал.

– У вас все в порядке, – сказал офицер. – Не задерживайтесь здесь долго.

– Почему? – спросил Тарасов. – Разве мы не в тылу?

– По приказу командования, мы должны создать видимость нападения наших войск в этом районе. Завязать бой и отступить. Русские пойдут в атаку, тут-то наша артиллерия их и накроет. Это будет ловушка. Дьявольский котел для русских.

– Да. Ловко придумано, – ответил Тарасов.

– А, что вы везете во второй повозке? – поинтересовался офицер.

Тарасов знал, что во второй повозке кроме всего прочего, они везли замаскированную рацию. Рация была прикрыта продуктами продовольствия для артистов.

– Там продукты. Это для наших животных. Так же там находится цирковое оборудование.

Офицер направился к повозке. Уткин Степан сидел во второй повозке, он увидел любознательного офицера и решил отвлечь внимание на себя. Степан надел клоунский нос и рыжий парик. Он начал петь смешные песенки. Немцы, проезжающие мимо на бронетранспортерах заметив клоуна, начали реагировать на его выступления. Они смеялись и шутили над клоуном, показывая на него пальцем. Уткин спрыгнул с телеги и начал изображать Чарли Чаплина, жонглируя палочкой и котелком. Этот трюк сработал. Немецкий офицер остановился, он передумал идти в сторону клоуна, чтобы солдаты не видели его рядом с озорным шутом и не сравнивали его собственную походку с походкой артиста. Он пожелал Тарасову хорошо выступить, и как можно скорее покинуть территорию. Так Тарасов узнал о времени начала немецкой операции.

Сев в машину, офицер приказал освободить тележкам дорогу, что бы немецкие танки и моторизованная пехота свободно проехала по узкой дороге. Проезжая мимо играющего клоуна машина въехала в большую лужу и случайно обрызгала грязью веселящего солдат клоуна. Весь обрызганный грязью Уткин стоял на краю дороги, уступая ее смеющимся с него немецким солдатам. Через полчаса немецкая колонна проехала и скрылась за опушкой леса.

Вечером, три часа спустя, Тарасов приказал свернуть в небольшой хутор, где можно было бы остаться на ночлег. На рассвете они вновь двинулись в путь. Проезжая вдоль леса они остановились. Артисты развели огонь, что бы сделать завтрак и лишний раз прорепетировать для отвода глаз, на случай, если мимо будут проезжать немцы. Тарасов и Сивцов укрылись в небольшом овраге. Они развернули рацию, что бы передать важные сведения штабу, о предстоящей немецкой операции. Через три часа повозки вместе с циркачами уже двигались вдоль небольшой проселочной дороги. На своем пути они повстречали небольшой хутор, спаленный дотла немцами. Обгоревшие черные стены, кое-где все еще поднимался белый дым, вот и все, что осталось от некогда существовавшей деревушки. У въезда в хутор они увидели труп мужчины, висевший на веревке. На его груди была табличка с надписью на русском языке: «За связь с партизанами». На хуторе они увидели маленького мальчика лет девяти. Мальчик был голодным и весь испачканный грязью и пеплом от дыма сгоревших домов.

Циркачи подбежали к мальчику и посадили его на тележку. Пентюхова Вера не выдержала и нарушила приказ Тарасова – о разговоре только на итальянском и немецком языках. Она заговорили с мальчиком на родном для себя и его языке – на русском.

– Как тебя зовут? – спросила Вера.

– Я Миша, – заикаясь ответил мальчик.

Он прижался к Снегурову Виталию, словно почувствовал в его могучих руках защиту.

– Ты здесь живешь? – спросила Вера.

– Нет, тетя, разве вы не видите, здесь ничего нет, все сгорело.

Вера еле сдерживалась от переживания, ее сердце сжалось от переполняющих чувств.

– А, где все жители? – спросила Вера мальчика.

– Они сказали, что вон в том доме будут раздавать хлеб. Все собрались там, – мальчик указал пальцем на полностью сгоревший дом. – Моя мама спрятала меня. Она приказала мне идти на ставок, там кладбище, и сидеть у бабушкиной могилы. Сказала, что вернется скоро, и принесет мне хлеба… она обманула меня… она не вернулась, сказал заикаясь, мальчик.

Вера обняла мальчика, прижав его крепко к себе. У нее на глазах появились слезы. Артисты накормили мальчика и оставили его у себя.

– У тебя есть какие-то родственники? – спросил Тарасов мальчика.

Мальчик держал обеими ручками булочку и немного отщипывал от нее.

– Отец только, но он ушел на фронт. Я не знаю где он.

Прошло несколько дней. Циркачи научили мальчика делать некоторые трюки, чтобы немцы не догадались кто он. Так маленький Миша жил с циркачами. Он помогал им в установке циркового оборудования и спортивного инвентаря. С ним подружилась вся группа артистов. Тарасов в одном из западных лесов встретился с небольшим партизанским отрядом. Он оставил Мишу у партизан, рассказав им его тяжелую детскую судьбу. Командир партизан обещал позаботиться о мальчике.

С партизанами встречались только Тарасов и Сивцов, чтобы не раскрыть всю цирковую группу, так как они не могли быть уверенными об отсутствии немецких шпионах в рядах партизан.

От командира партизан Тарасов получил новое задание.

– Наши люди узнали о перевозке немцами артиллерии и военных боеприпасов. В город должен прибыть поезд, – сказал командир партизан. – Нам поручено остановить этот поезд любой ценой, сделать все, что бы он не дошел до конечного пути.

– А каков его конечный путь? – спросил Тарасов.

– Москва.

– Что? – удивился Тарасов. – Немцам удалось так далеко продвинуться?

– Увы. Но, это так. Теперь вы понимаете, как важно, что бы таких поездов у немцев было как можно меньше.

– Заложить взрывчатку на подступах к городу, пробовали?

– Да. Погибли наши люди, и только. Я потерял уже пятерых ребят. У меня каждый боец на счету. Я и сам могу пойти на это задание. Однако это ничего не даст. Фрицы хорошо охраняют и мост через реку, и каждые десять минут проверяют, чуть ли не каждый метр пути до города, в обоих направлениях. Они выставили караулы, прочесывают ближайшую территорию леса, примыкающую к железнодорожным путям. Знают, сволочи, что за груз прибудет к ним. Нам нужна ваша помощь. Единственное место, где меньше охраны, это в самом городе. Вокзал. Хотя и там, вам придется изрядно потрудится. Да, и кто знает, что они придумают, когда на вокзал прибудет поезд.

– Я все понял. Мы беремся за это дело, – не задумываясь сказал Тарасов. Он отлично понимал, что задание не из легких, и возможно они погибнут, выполняя его. Тарасов готов был пожертвовать собой, лишь бы не допустить немцев в Москву.

– Взрывчатку мы вам дадим. У вас есть возможность ее спрятать?

– Да. В цирковой повозке есть потайное дно, – ответил Тарасов. – Так мы проведем взрывчатку в город под самым носом у немцев.

– Это хорошо. Мы верим в вас. Надеюсь, что вам это больше удастся, чем моим людям. У меня уже пятеро погибло, выполняя это задание.

Итальянский цирк въехал в небольшой городок. Цирк расположился недалеко от железнодорожного вокзала. Артисты дали несколько концертов. В конце дня все ждали возвращение Тарасова. Он пришел поздно вечером.

– Я пришел с плохими вестями, – сказал Тарасов. – Поезд уже в городе, но он не остановился на вокзале, а прошел мимо. Никто не знает где он. По-видимому, немцы опасаются нападения на поезд, и потому не оставили его на вокзале. У немцев тоже есть шпионы. Я должен буду опять уйти, для поиска этого поезда. За главного остается Сивцов.

Тарасов ушел, скрывшись в темноте. Циркачи начали готовиться ко сну. Несколько человек все еще сидели у костра. Это были Бортолоти Антонио и Степанова Анна. Все артисты уже давно заметили, что между этой парой завязался роман. Антонио каждое утро приносил Анне цветы. Все удивлялись, как ему это удается – находить такие красивые цветы.

Он держал ее руку в своей, и нежно поглаживал ее.

– У вас интересное имя, – сказала Анна. – Это имя я уже слышала в итальянских фильмах.

– О, это имя распространено в Италии, и является популярным у нас. Оно мне досталось от моего Дедушки.

– Интересно. Наверное, ваш дедушка был известным человеком, коль его имя перешло к вам?

– Он был артистом цирка, как и я. У нас вся семья цирковая. Выступление на манеже – это у нас в крови, – гордо произнес Антонио. – Он был воздушным акробатом. Его имя перешло ко мне по наследству. У нас в Италии есть такая традиция. Старший сын получает имя отца, а второй сын – имя деда. Так многие имена могут переходить из одного поколения в другое, передаваясь по наследству.

– А женские имена тоже передаются?

– Да. Но, только по женской линии.

– Очень интересно. У вас есть старший брат? – сказала Анна.

Антонио отпустил ее руку, и посмотрел на огонь.

– Он погиб два года назад.

– Извини, я не знала.

– Не стоит извиняться. Его смерть вдохновляет мои силы в борьбе против фашистов. Теперь мы боремся не только за освобождение Италии, но и за Русские земли. А, если понадобится, я готов и весь мир защищать, освобождая его от гитлеровцев.

– Тихо, кто-то идет, – сказала внезапно Анна.

Из темноты появился силуэт немецкого офицера. Это был Тарасов.

– Ух… – тяжело вздохнула Анна. – Никак не могу привыкнуть к вашей форме.

– Что-то случилось? – спросил Антонио.

– Да. Я обнаружил поезд. Срочно будите всех, нам надо обсудить план действий.

Через десять минут вся труппа собралась в небольшом смонтированном цирке – шатре. Тарасов вышел вперед.

– Это задание оказалось сложнее, чем я предполагал. Я нашел поезд. Он находится на запасном пути у восточной части города.

– Так в чем же дело? – сказал Гастоне. – Давайте установим на нем взрывчатку и взорвем его в чертям.

– Всё не так просто, как кажется на первый взгляд, – ответил Тарасов. – Поезд отведен на запасную линию, для лучшей охраны. Там всё под наблюдением. Ни одна мышь не проскочит незамеченной. Даже меня, в одежде офицера, остановили, для проверки документов.

– Что же делать? Оставить это задание? – спросила Румянцева.

– Ни в коем случае, – сказал Сивцов. – Это опасное задание, и потому тяжелое. Но, никто не говорил, что оно невыполнимо. На нас надеются наши товарищи. И этот поезд не должен дойти до пункта назначения. Ведь он на Москву идет.

– У меня есть план, – неожиданно сказал Тарасов. – Он труден, но у нас нет другого выхода. А план этот заключается в следующем. Для этого дела мне нужен один доброволец, но…

Вперед выступили все, как один.

– Но, дело в том, – продолжил Тарасов, – что им может быть такой человек, который знал бы, как обращаться со взрывчаткой, смог бы подсоединить ее к поезду, и установить таймер. Кроме того, так просто подойти к вагонам не удастся, поезд хорошо охраняется с обеих сторон. Остальные могут лишь ненадолго отвлечь внимание охранников, и только.

– Однако, как же добраться до поезда? – спросила Маркова.

– Хороший вопрос, – сказал Тарасов. – Я был там, и у меня возник план. Для его выполнения необходим человек не только разбирающийся во взрывном механизме, но и умеющий работать на высоте, то есть канатоходец. Тот, кто бы смог добраться до поезда по тонкому металлическому тросу и спрыгнуть с него на крышу вагона поезда. Над поездом есть металлические канаты, они крепятся между двумя столбами по обеим сторонам железнодорожного пути. По ним течет электрический ток в город. Мы отключим ток, разрубив провод, и воспользуемся им для того, что бы попасть на крышу вагона, а оттуда уже необходимо пробраться под поезд. Нам нужен тот, кто смог бы по этому канату добраться до поезда.

Все молчали.

– Да, – продолжил Тарасов, – речь идет об одной и единственной кандидатуре – Бортолоти Антонио. Только он смог бы и добраться по тросу до поезда, так как он канатоходец, и установить бомбу на поезде, так как он имеет опыт работы со взрывчаткой.

– Это правда. И я выполню эту работу с честью, – улыбаясь, ответил Антонио.

– Ну, что ж, стало быть, так и поступим, – сказал Тарасов. – Всем готовиться к отъезду. Через час мы выезжаем.

Анна подошла к Антонио и взяла его за руку. Ее глаза увлажнились.

– Глупенькая, чего ты плачешь. Для меня это радость большая, что наконец-то я могу проявить себя. Мой дед был бы доволен мной, – сказал Антонио.

– Дурак ты. Неужели никто не может выполнить это задание. Тебе ведь нет еще и семнадцати лет, – сказала девушка.

– На этот раз, никто не может, – ответил радостно Антонио. Он улыбнулся, и поднял ее голову за подбородок. – А ты будешь меня ждать?

– Глупый, ну конечно, я не хочу, что бы…

– Что? Что ты не хочешь? Ты не хочешь меня поцеловать на прощание?! – спросил, улыбаясь Антонио.

– Я же серьёзно.

– И я серьёзно. А ты выйдешь за меня? – он прищурился, ожидая ответа.

– Дурак ты, тебя же убить могут, а ты…

– Ничего, я, как-нибудь, выкручусь.

К ним подошел Тарасов. Анна обиделась на Антонио, за то, что он не понимает ее, и убежала.

– Характерная, – сказал Тарасов. – Со зверями работает. Тут нужен железный характер, – он пристально посмотрел на Антонио. – Девушка хорошая, хоть и чудаковатая немного.

– Вот закончится война, одолеем фашистов, увезу я её к себе на родину, к моим родителям, в Италию. Там знаете, как красиво.

– Красиво, это хорошо. – Тарасов посмотрел в юные глаза Антонио. – Во время операции напрасно не рискуй. Только установишь взрывчатку. Вот здесь, – он показал Антонио на схеме расположения поезда. – Чуть ниже дна, чтоб наверняка было. А потом, тем же путем обратно. Ты все понял?

Антонио взглянул в сторону ушедшей Анны, словно хотел что-то передать ей, чего он не успел сказать этой милой и прелестной девушки.

– Да, командир. Все сделаю, как надо. Эти сволочи еще получат, – уверенно, и совершенно спокойно ответил Антонио.

В три часа ночи, цирковая труппа подъехала на двух повозках к тому месту, где на запасном пути стоял поезд, доверху нагруженный немецкой военной техникой, которую немецкая армия ждала на фронте, чтобы использовать её при штурме Москвы.

Все шло по плану. Цирк остановился, артисты разожгли костер, начали шумно развлекаться, для привлечения к себе внимания. Это сработало, и солдаты начали посматривать в сторону неожиданно приехавшего цирка. В это время, Антонио Бортолоти прошел по канату и спустился на крышу поезда. Затем он незаметно пробрался вниз под вагон, и начал устанавливать бомбу с радиоуправлением. Пульт управления находился у партизан, которые ждали поезд у моста, когда тот начнет проходить по нему.

Неожиданно для всех, появилась немецкая машина. Из нее вышел молодой офицер с пакетом для командира охраны поезда. Прочитав этот документ, офицер охраны срочно дал указания солдатам отойти от поезда, а машинисту было приказано завести двигатель поезда, и отправится в путь. Затем, молодой офицер подошел к циркачам, которые от неожиданного поворота в операции уставились на отъезжающий поезд.

– Я советую вам уходить отсюда, – сказал офицер, обращаясь к Тарасову.

– Что случилось? – спросил Тарасов.

– У меня срочное донесение. Возможно, здесь будут партизаны. Мы не хотим рисковать. Вам я советую уходить тоже.

– Мы так и поступим. Спасибо за сообщение.

Немецкий офицер ушел. К Тарасову подошел Сивцов Дима.

– Бортолоти, наверное, спрыгнет с поезда на ходу, – сказал Сивцов.

– Надеюсь, – ответил Тарасов. – Нам надо поторопиться. Пока поезд сделает большой крюк до моста, мы должны быть там раньше. Мост недалеко отсюда, пойдем напрямик. Надеюсь, успеем.

– Поезд все равно будет взорван партизанами. У них приказ. Если конечно, Бортолоти успел включить бомбу с управлением.

– Я надеюсь, что он успел. А главное, что он сможет выпрыгнуть из поезда на ходу, и быть при этом незамеченным. По всему пути до моста расставлены немецкие посты. – Тарасов с ужасом и надеждой в сердце посмотрел на уходящий силуэт поезда.

Все артисты собрались и через десять минут они уже сидели на повозках, и двигались в сторону моста.

– Он спрыгнет на ходу, – сказала Анна, сидя рядом с Адель.

– Он хороший акробат, и не боится опасностей и трудности, – ответила Фереро Адель.

– Господи, только бы он спрыгнул с этого проклятого поезда, – сказала Анна. Она сжала свои кулаки крепко накрепко.

Через полчаса пути был виден мост. Его мрачная конструкция навевала какое-то скрытое беспокойство.

– Скоро должен появиться поезд, – сказал Сивцов.