Читать книгу Гоблин - Игорь Шабельников - Страница 5
Часть 1. Гоблин
5
ОглавлениеВ том, что нападение снорков для нас стало неожиданным, виноват был только я. Я расслабился. Мы вошли в заброшенную деревню, и я уже думал об ужине. Я очнулся от кулинарных фантазий, когда увидел, что Крюгер принял охотничью стойку, оскалился, и шерсть на его загривке стала дыбом. Три снорка выскочили из-за дома и бросились на нас. Первого снорка я завалил сразу, из пистолета. Падре тоже не оплошал, завалил второго. А вот третий сбил меня с ног и выбил из руки пистолет. Я выхватил нож и готовился встретить снорка лежа, выставив вперед ноги, встать я уже не успевал. Падре тоже мне помочь не мог, он был в пяти метрах от меня, а я находился на линии огня. И тут такс показал себя настоящим бойцом. Он ухватил снорка сзади мертвой хваткой за сухожилие ноги. Снорк закрутился на месте, пытаясь сбросить Крюгера, я перекатился в сторону, и это позволило падре пристрелить снорка. Спасибо тебе, маленькая псина, с большим бесстрашным сердцем.
* * *
Вечером, после ужина в заброшенном доме я задал вопрос, давно уже крутившийся у меня в голове:
– Падре, а где вы научились так стрелять?
Падре грустно улыбнулся и, немного помолчав, ответил:
– Во французском сопротивлении, сын мой. В том же сорок втором специалисты из Аненербе установили, что кобольд сидящий на троне на гравюре, сидит на фоне горы Монте-Визо, которая находится в Котских Альпах на границе Франции и Италии. Эсэсовцы полагали, что кобольды по-прежнему могут обитать там. Они решили отыскать их и захватить живого кобольда. Меня взяли в эту экспедицию, потому что должны были подъехать итальянские экстрасенсы. Они надеялись вытащить из моего подсознания дополнительную информацию о кобольдах. Мы уже подъезжали к подножию горы Монте-Визо, когда попали в засаду, устроенную французскими партизанами. Они взорвали мост, две легковые машины и грузовик, в котором я ехал, упали в реку. Но я не погиб, только был контужен и был без сознания. А так как я был в арестантской робе, партизаны меня вытащили и отнесли к себе в отряд. Первое время после контузии я не мог говорить, но думать уже мог. И я надумал, что быть немцем стыдно, это почти что быть фашистом. Поэтому я назвался русским, Николаем Ивановым, тем более, что моя мать была наполовину полькой и наполовину русской, и я хорошо владел русским и польским языками. Французского я тогда не знал, но в отряде был беглый пленный поляк. Вот он и натаскал меня во французском. Вот тогда передо мной встал вопрос – убивать немцев или нет? Я убедил себя, что убивать я буду не немцев, а фашистов. Я объявил фашистам свою собственную войну, за Теди и Аурванга. И я стал бойцом в отряде, а позже снайпером.
– Убивать людей из снайперской винтовки легко, ты не чувствуешь себя убийцей. Другое дело, когда убиваешь ножом. Лицо зарезанного мной немецкого альпийского стрелка врезалось мне в память. Я запомнил каждую черточку, каждую мелочь, даже кольцо с мертвой головой на его пальце. Но тогда стоял вопрос, или егеря нас, или мы их. Отряд тогда понес большие потери, и нам пришлось уйти на Итальянскую территорию. Там мы соединились с итальянскими партизанами и продолжили войну. Пока шла война, думать об этом зарезанном мной немце было некогда. А после войны он стал являться мне по ночам, во снах, с ножом. Именно он, хотя я убивал ножом за время войны не единожды. Дошло до того, что я боялся спать и прятал кухонные ножи на ночь под подушку. И тогда я решил обратиться к богу и замолить свои грехи. Я решил стать монахом.